финами.
   Чтобы уклониться от насмешек, Сергей спросил:
   - Это действительно дельфины?
   - Наверное. Не  знаю,  что  ты  называешь  "дельфинами",  но  думаю,  что
дельфины и "гундены - одно и то же. - Велт хлопнул проплывавшую рядом спину.
- Значит на Земле полно гунденов?
   - Да.
   - Интересно... В галактике их почти не осталось...
   Какое-то время они  отдыхали,  лежа  на  воде  на  спинах.  Дельфины  уже
исчезали в облаке поднятой ими пены, когда Велт окликнул их:
   - Эй, ко мне, Черный!
   Умное животное послушно  вернулось,  подставляя  свой  плавник  под  руку
космодесантника.
   - Слушаются с полуслова! - удивился Сергей.
   - Неужели слушаются?! - Велт играл с дельфином и на  мгновение  ушел  под
воду. Когда его голова опять возникла перед землянином,  обдав  его  потоком
брызг, Велт продолжил:
   - Их для того сюда и выпустили, чтобы  слушались  с  полуслова!  Они  тут
вроде конферансье - следят за порядком, за безопасностью,  за  самочувствием
отдыхающих, а заодно всегда к твоим услугам... - Велт нырнул и появился  уже
за спиной Сергея:
   - Биороботы.

***

   ...И все-таки это было чудо! Сквозь  трехметровую  толщу  воды  виднелись
гладкие камушки и маленькие  золотисто-красные  рыбки,  чистая,  хрустальная
вода успокаивала измученные тренировками мышцы, солнце отражалось миллионами
солнц от ровной  глади  моря  и  от  скользких  спин  дельфинов,  задевавших
купающихся своими плавниками, слабый ветерок приносил с острова пряный запах
тропических цветов...
   Сергей чувствовал себя, как в сказке.
   Они обогнули остров,  в  тени  которого  отдыхало  несколько  девушек  и,
сопутствуемые их шутками, продолжали плыть вперед, к удаляющемуся горизонту.
   Велт  плавал  не  хуже  Эр-тэра,  но  намеренно  медлил,   давая   Сергею
возможность  отдохнуть.  Усыпленный  его  миролюбивым  настроением,   Сергей
позволил себе полностью расслабиться, за что тут же был наказан.
   - Хочешь дотронуться до горизонта? - десантник неожиданно остановился.
   Не дожидаясь, пока землянин кивнет, Велт свистнул дельфинам, ухватился за
плавник одного из них, посоветовав Сергею сделать то же самое,  и  помчался,
увлекаемый быстрым существом. Сергей последовал за ним. Он  знал  десантника
каких-то полчаса, но по какому-то неуловимому блеску в зеленых глазах  Велта
почувствовал, что готовится очередная гадость. Он насторожился, надеясь, что
на этот раз его не застанут врасплох.
   Как это не казалось странным, горизонт не приближался.  Сергей  задыхался
от брызг, и  остров  позади  стал  маленьким,  когда  дельфины  вдруг  резко
развернулись.  Велт  ухитрился  остановиться,  и  с  ухмылкой  оглянулся  на
землянина.
   "Черт возьми, вот оно!" - рука Сергея потеряла скользкий плавник,  а  сам
землянин, оказавшись над водой, кубарем полетел дальше.  Какое-то  мгновение
он ничего не видел и не слышал, потом жесткий удар, толчок, и он  догадался,
что летит уже в противоположную сторону, а потом белая, слепящая глаза  пена
брызг быстро ушла  вверх,  и  над  Сергеем  сомкнулись  хрустальные  водяные
стены...
   Все произошло очень быстро. Сергей не заметил, когда  волна  сошлась  над
ним, и он оказался под водой. Спина дельфина тут же возникла под землянином,
выталкивая его на поверхность.
   - Вот это и был горизонт! - Велт качал головой, глядя  как  отплевывается
землянин. - Я забыл тебя предупредить,  что  силовые  стены  очень  твердые,
просто абсолютно твердые. Ты ведь должен был и сам догадаться... Ничего,  не
плюйся - это не морская вода и даже не вода с  солью  -  мне  говорили,  что
"море" - сбалансированный минеральный коктейль, очень  полезный  при  приеме
вовнутрь.
   - Придурак, я чуть не утонул! - захлебываясь  кашлем,  Сергей  теперь  не
особенно думал, прежде чем сказать, но Велт только усмехнулся - на этот  раз
без тени веселья.
   - Не жди, что я извинюсь, землянин. Мне хотелось посмотреть на  человека,
от которого скоро будет зависеть моя жизнь - не скажу, что  ты  то,  чего  я
ждал.
   - Ты мог и спросить! - Сергей наконец выровнял дыхание.  -  Меня  готовят
всего-то две недели!
   - "Неделя" - это сколько дней? И кому ты это собираешься  рассказывать  -
мне, или моим предкам на Австранте? Понимаешь, парень, ты мне,  в  общем-то,
нравишься, но когда тебе свернут шею, я не хотел бы оказаться рядом!
   ...На этом его купание закончилось.  Велт,  в  искупление  вины,  как  он
сказал, пообещал показать нечто более интересное, и они покинули бассейн.

ГЛАВА 9

   Когда они вышли в коридор, Сергей почувствовал, что его одежда уже сухая.
Ветер, неизвестно откуда взявшийся, лизал лапу, опираясь спиной  на  дверной
косяк.
   - Он биоробот,  как  и  дельфины?  -  сообразительность  пантеры  удивила
Сергея.
   Велт сделал обиженный вид.
   - Ты сам, часом, не робот? - Ветер, как большая кошка, потерся головой  о
ноги хозяина. - Или вы на Земле не держите домашних животных?
   - Пантера - домашнее животное?
   - Кому что нравиться. А, если серьезно, Ветер  прошел  такую  подготовку,
какая тебе, парень, и не снилась. Вообще же,  мы  только  с  ним  вдвоем  по
настоящему что-то можем - кошачьего нюха и интуиции у человека не  добьешься
никакими тренировками...
   Велт вел Сергея к центру корабля, спустившись на один этаж вниз.
   - Куда мы идем? - спросил Сергей.
   -  Посмотришь  на  знаменитый  эрсэрийский  аттракцион.  Тебя,  приятель,
ожидает великое будущее, и, если не хочешь  быть  поднятым  на  смех,  когда
станешь где-нибудь в светском кругу рассказывать, как несколько декад провел
на "Страннике" и не видел знаменитой комнаты иллюзий...
   - Почему обязательно великое? - Сергей не дал Велту договорить.
   - А как по-твоему? Мне в жизни везло - в мои сорок  семь  лет  я,  житель
Астранта, добился второй категории в крупнейшей ассоциации космоса, а теперь
вот, к тому же, имею такую возможность отличиться,  какая  случается  раз  в
жизни, и-то не у каждого. Ну, а о тебе тогда  и  говорить  нечего:  ты  едва
родился, не успел сделать  и  двух  шагов  и  сразу,  без  обычной  волокиты
ожиданий и бесконечной учебы,  прыгаешь  в  элайты,  да  еще  с  королевским
контрактом!
   Землянин остановился. "Теперь он заговаривается!"
   - Что значит "сорок семь лет"? По какому летоисчислению?
   - По стандартному. - видя, что Сергей не понимает, Велт разъяснил:
   - В твоем земном отсчете это около пятидесяти трех лет, плюс-минус год.
   - Тебе пятьдесят  три  года?!  -  глаза  землянина  расширились.  Никакие
замечания о "вечной жизни", о замене органов или о  генетическом  омоложении
не заставили бы его поверить, что Велт старше  двадцати  шести,  ну,  может,
двадцати восьми. Человек, умудренный опытом пятидесяти лет,  должен  был  бы
выглядеть минимум по-другому!
   - Ты что, парень, слишком сильно ударился  головой?  -  в  голосе  Велта,
выдававшем изумление, сквозила насмешливая жалость.  -  Объясни,  по-твоему,
это мало или много?!
   Сергей проглотил ком, пытаясь примириться с услышанным.
   - На Земле редко кто доживает до девяноста... - объяснил он.
   - И что это меняет? - тон Велта не изменился. - Выходит, все мы  тут  для
тебя живые окаменелости?
   Через некоторое время уже участливее он продолжил:
   - Тебе придется привыкать, дружок. По нашим  меркам,  ты  еще  мальчишка,
даже ребенок, а твое  летоисчисление  здесь  никого  не  волнует.  К  твоему
сведению, Эр-тэр и наша принцесса,  они  ровесники,  родились  на  свет  сто
двенадцать лет назад, а некоторые вельможи до сих  пор  не  воспринимают  их
серьезно - мол не видели войны и не знают жизни, а в рубке "Странника"  даже
рассказывают, что в обоих  Советах  Эр-тэра  называют  не  иначе,  как  "наш
мальчик", хотя, как мне кажется, сто лет - уже не так мало!..
   Пока они мерили шагами новый коридор, Сергей попытался привести  мысли  в
порядок.
   - В двадцать один год австрантийская молодежь проходит только свою первую
оценку, после чего им присваивается категория  жителя...  Понимаешь  теперь,
какое ты исключение?
   Сергей не ответил.  Черт  возьми,  он  был  исключением  куда  в  большей
степени, чем это  представлял  себе  космодесантник!  Он  был  сыном  другой
цивилизации, другой эпохи, другой планеты! Все эти  короли,  лорги,  элайты,
гронды, все эти меры, понятия, определения - все это было чужое, непонятное,
ненормальное!..

***

   Новое  помещение,  открывшееся  их  взглядам  после  очередного  поворота
коридора,  по  размерам  не  уступало  бассейну,  и,  если  пространственное
воображение не обманывало Сергея, то и находилось точно под "морем".
   Весь огромный зал этого помещения занимала своего рода оранжерея.
   Потолок  состоял  из  прозрачных   куполов,   поддерживаемых   мраморными
колоннами самых разных расцветок. Один купол,  самый  большой,  находился  в
центре зала, остальные располагались вокруг него, составляя  большой  цветок
ромашки.
   Если "море" потрясало своими размерами, то эта оранжерея  потрясала  сама
по себе - такого разнообразия растительных форм не смог бы  даже  вообразить
самый впечатлительный ботаник. Тут находились представители  фауны  со  всех
концов галактики, тут было представлено  множество  самых  разных  миров,  и
каждому отводилось свое место под своим куполом.
   Только пройдя через два первых  лепестка  ромашки,  Сергей  заметил,  что
каждый из лепестков представляет собой выхваченный живописный кусочек другой
планеты. Снизу каждый купол выглядел, как небо - голубое,  желто-коричневое,
красно-бурое, покрытое светлыми земными или серыми облаками замерзшей  пыли;
под каждым куполом светило свое солнце - желтое,  красное,  белое,  голубое,
огромное или маленькое,  окрашивая  и  без  того  фантастические  пейзажи  в
таинственные тона. Некоторые купола были погружены во тьму,  соответствующую
ночи, и холмики, поросшие необычными деревьями, кустами, папоротниками и еще
чем-то непонятным, освещались  слабым  светом  незнакомых  созвездий,  белой
рекой Млечного пути или сразу несколькими лунами, закрывающими одна другую и
создающими дикое захватывающее зрелище незнакомого чуда.
   Сергею не хотелось ни думать ни говорить - только смотреть.  Переходя  из
под одного купола под другой, он словно перешагивал пространства, попадая на
новую планету под новое солнце.  Он  был  ошарашен,  оглушен...  и  даже  не
пытался сдержать волнения.
   Силовые стены, установленные между колоннами, на это  раз  совершенно  не
ощущаемые, создавали иллюзию бесконечной протяженности мира под куполом,  не
позволяя видеть другие  пейзажи  и  не  давая  свету  чужих  солнц  нарушить
гармонии  ограниченного  ими  мира.  Проходя  между  колоннами,   посетитель
неожиданно для себя врывался в  царство  новых  красок,  новых  форм  нового
пейзажа, и растерянно оглянувшись назад, обнаруживал за  спиной  уже  другие
горы, на фоне другого неба.
   После трех-четырех  "лепестков  ромашки"  Сергей  понял,  что  миры  этой
коллекции выбирались не случайно, а были тщательно подобраны по температуре,
гравитации и составу атмосферы, и в  этом  смысле  все  они  соответствовали
земному типу в средних широтах.
   Каждый мир встречал своего посетителя  таким  разнообразием  растительных
форм, что их просто не имело смысла описывать. Тот, кто бывал в ботаническом
саду на  Земле,  хорошо  понял  бы  землянина,  оставившего  всякие  попытки
запомнить то, что видел.
   Сад, как и "море", предназначался не только для  созерцания.  Беседки  на
тонких спиральных колоннах, изящные ложи, озерки с лесенками для купающихся,
игровые площадки, башенки с круглыми платформами наверху и с  установленными
на них конусами устройств дальнего видения  -  все  это  было  повсюду,  под
каждым солнцем, и так искусно размещалось в зарослях какого-нибудь цветущего
папоротника, что совсем не нарушало первобытности дикого пейзажа вокруг...
   Велт шагал через миры с таким равнодушием, словно каждый день ходил  этой
дорогой. Ветер подражал своему хозяину, не считая нужным даже принюхаться  к
морю чужих запахов, от которых даже у человека кружилась голова.
   - Если ты хотел показать все это, то зачем так  спешить?  -  не  выдержал
землянин, когда из-за торопливого шага космодесантника не  смог  рассмотреть
деревце, плод которого взорвался, как граната, совсем рядом с  дорожкой,  по
которой они шли. Серебристые перья семян, разлетевшиеся сверкающим  фонтаном
во все стороны, усыпали одежду землянина, словно новогоднее конфетти.
   - Показать "это"?! Ты плохо обо мне думаешь! - заявил  Велт  не  замедляя
шага. - Неужели я привел бы тебя сюда, чтобы  заниматься  ботаникой?  Такого
еще  насмотришься  за  свою  жизнь  столько,  что  будет  мутить  от  одного
воспоминания - уж можешь мне поверить!
   Наконец они добрались до центра  зала,  до  центрального  круга  ромашки.
Вместо побегов всевозможных растений здесь располагалась своего рода  долина
гейзеров. Открывшаяся панорама выглядела  великолепно,  хоть  представителей
флоры тут почти и не было. Дымящиеся коричневые склоны, сверкающие в  ручьях
драгоценные  камни,  бьющие  в  небо  фонтаны  теплой  воды,   застывшие   в
причудливых формах строения  из  лавы,  холмы,  покрытые  голубоватым  мхом,
украшенным  фиолетовыми  цветами  -  такая  картина  была  от  горизонта  до
горизонта. Велт решительно направился к белому павильону, колонны  которого,
подобно колоннам античного храма, поднимались из тихой цветущей низины, куда
сбегали, пропадая в расщелине в земле, теплые ручейки.
   Внутри павильон оказался пустым и таким  же  ослепительно  белым,  как  и
снаружи.  В  самом  центре  большого  прямоугольного  помещения  стояли  два
постамента с большими камнями на каждом из них.  Велт  подошел  к  камням  и
остановился.
   - В этом  здании  находится  последнее  чудо  нашего  века.  -  десантник
замолчал, давая Сергею оглядеться. Кроме камней на постаменте, в пустом зале
ничто не могло привлечь внимания.
   "Он опять издевается?"
   Велт поймал его взгляд и усмехнулся.
   - Конечно, я говорю не про  камни.  Просто  эти  два  камешка  имеют  для
Эр-тэра настолько большое значение, что он поместил их  в  самом  популярном
месте "Странника". Кстати, раз уж про них заговорили, посмотри,  какой  тебе
больше нравится?
   Сергей подошел ближе. Один из камней был  бриллиантом  размером  с  бычью
голову, но бриллиантом, застывшим в таком нелепом переплетении граней, какое
свойственно обычно только минералам. Перед землянином  был  кристалл,  грани
которого, переливаясь  всеми  цветами  радуги  на  свету,  создавали  внутри
вращающийся клубок света, испускающий лучистое сияние. Никогда ничего  более
красивого Сергей не видел! Камень завораживал, не давал оторвать взгляда...
   Велт  легонько  толкнул  его,  и  Сергей  очнулся,  переходя  ко  второму
постаменту.
   Второй  экспонат  резко  контрастировал  своей  матовой   мрачностью   со
сверкающим бриллиантом. Землянин сперва даже удивился, как кому-то пришло  в
голову ставить рядом эти два совершенно не сравнимых предмета. После алмаза,
черный шар выглядел совсем дешевой глыбой... Однако, Сергей не стал  спешить
с выводами. Шар тоже был камнем, цвет которого на  самом  деле  трудно  было
определить. Он был идеально круглым и, как будто, поглощал свет вокруг себя.
Приглядываясь, Сергей сам не заметил, как ушел в себя,  как-то  расслабился,
его настроение изменилось - стало  тоскливо,  а  в  углах  глаз  сами  собой
появились слезы. Понятие времени и места как-то пропало - словно во сне. Шар
играл разными оттенками  где-то  далеко  от  Сергея,  а  землянин  плакал  с
серьезным, задумчивым видом,  глядя  на  дома,  людей,  на  до  боли  родные
пейзажи, на почему-то очень знакомые краски неба, воды, травы - на то,  чего
на самом деле перед ним не  было.  Ему  было  приятно  и  грустно,  легко  и
свободно...
   - Эй!
   Сергей вздрогнул на окрик десантника. На щеках была  какая-то  влага.  Он
поднял руки и обнаружил, что весь в слезах.
   - Такого я еще не видел! - откровенно сообщил Велт. -  Ты,  наверное,  уж
очень восприимчивый.
   "Вот это неплохо!" - Сергей вернул взгляд к шару. - "Когда же ты завладел
мной? И почему именно слезы?"
   Шар оставался таким же  неподвижным  и  темным,  но  он  уже  не  казался
землянину просто черным камнем. Сергей понял, что шар проник в него, что  он
вытянул наружу то, что его мучило, то что он  скрывал  глубоко  внутри,  то,
чего он и сам зачастую не понимал. Землянин словно очистился,  избавился  от
тяжелой душевной раны, о которой даже  не  знал,  он  словно  только  сейчас
примирился с разлукой с домом. И от этого стало как-то легко и приятно...
   - Он словно обладает душой...
   Велт кивнул.
   - Это точно. Эта штука делает иногда  с  людьми  такое,  что  словами  не
передать, и каждый раз разное... - Велт словно  сбросил  серьезную  маску  с
лица, и его глаза опять заискрились насмешкой. - А тебя  действительно  ждет
великое будущее - я в свое время не колеблясь выбрал бриллиант!
   Сергей вопросительно посмотрел на космодесантника.
   - Что это значит?
   - Да, в общем, ничего. Перед тобой  два  символа.  Оба  считают  великими
шедеврами нашего времени. Первый, - Велт указал  на  алмаз.  -  Архителкс  -
красивая,  но  дешевая  стекляшка.  Дешевая,  потому,  что  это  всего  лишь
математическая  последовательность  Архитела,  оживленная  в  алмазе.  Любой
синтезатор может создать тысячи таких камешков... Второй,  -  он  равнодушно
провел рукой по гладкой поверхности шара. - Второй, это  Дитолакс  -  шедевр
искусства из Содружества.  Произведение,  которое  невозможно  повторить,  с
которого нельзя сделать копию. Цена этого шарика едва ли не равна цене всего
"Странника". Лишь несколько мастеров из Содружества знают его секрет.  Глядя
на алмаз каждый видит и чувствует одно и тоже -  восхищение,  потрясение,  а
Дитолакс каждый видит по-своему и чувствует  что-то  свое  -  и  в  этом  их
главное различие. Дитолакс заставляет самых сильных людей сбросить  маску  с
лица и хоть какое-то время побыть снаружи такими, какие они внутри.
   - Но я не понимаю, зачем мне это знать... - начал Сергей.
   - Не помешает. Дослушай до конца. Последнее время Детолакс стал  символом
элитарного течения. Каким бы знатным лоргом ты не  был,  как  бы  высоко  не
поднялся по служебной лестнице, каких бы успехов не достиг,  ты  никогда  не
сможешь заслужить настоящего уважения в элитарных кругах Эрсэрии, если лишен
дара  творить  сам  и  понимать  творения  других.  Детолакс  -  символ   не
поддающегося мысли искусства. Те же,  кто  избрал  для  себя  в  жизни  путь
жестких знаний, строгих математических и логических теорий, сделали символом
своего мировосприятия Архителкс... Тебе не мешает знать обо всем  этом,  так
как ты угодил в самое сердце организации "поклонников Детолакса". Черный шар
- символ  того  помещения,  где  мы  находимся,  самого  "Странника"  и  его
владельцев.
   - Но это же глупо. Не все ли равно, как относиться к искусству?
   - Ого! Теперь ты рассуждаешь, как Независимые.
   - А это кто такие?
   - Третье течение.
   - Течение тех, кто не смог определить, какой камень лучше?
   Велт весело улыбнулся.
   - Ты молодец, землянин! - заявил он. - "Какой камень  лучше"!  Да  причем
тут камень? Тут дело не  в  камнях,  а  в  философии.  Сторонники  Детолакса
поклоняются миру внутри личности, то есть душевным свойствам  личности.  Они
утверждают, что по-настоящему в нашей жизни можно ценить лишь то,  что  выше
нашего понимания, но при этом прекрасно, цельно и вечно - то, что скрывается
за сознанием, за собственным "я". Последователи учения Архителкса, наоборот,
отвергают непознаваемые свойства личности, и больше всего ценят в  мире  его
строгую гармонию. Независимые же, вообще не  утверждают  никакой  философии.
Они отвергают любые догмы и превыше всего превозносят свободу мысли, желаний
и стремлений. Это очень твердые и сильные люди. Они  создали  государство  в
государстве,