сия монахов в черном. Сергей  предостерегающе  поднял  оружие.  Монахи
остановились. Тот, что шел первым, поднял обе руки и прокричал,  заглушаемый
порывами ветра:
   - Кто вы? Что вам нужно?
   - Литу! - крикнул Сергей.
   - Корону! - голос Велта был  куда  громче,  усиленный  громкоговорителями
шлема, о которых землянин и не подозревал.
   Потом десантникам показалось, что они ослышались. Монах говорил:
   - Станьте на колени и расстаньтесь с оружием!
   - Только это? - уточнил Велт.
   В  голосе  монаха  они  различили  следы  сожаления,  что  его  не  хотят
выслушать. Нечто подобное было в голосе Герцога, когда  он  говорил  Сергею:
"Ты должен умереть".
   - Подчинитесь мне! Тогда души ваши уйдут с миром!
   - А что будет с телами? - чтобы распознать шутливый тон Велта, нужно было
хоть немного знать его. Монах же серьезно ответил, думая, наверное, что  его
убеждения подействовали.
   - Этот город не менялся вечность! Вы принесли в него разрушение и смерть!
Тела должны быть жестоко  наказаны,  должны  быть  наказаны...  -  Монах  не
находил слов, чтобы передать, какой суровой каре нужно  предавать  за  такое
преступление. Он едва справился с волнением. - Я сам отрублю руки, поднявшие
оружие на святыню, ноги, принесшие вас в Вечный  Город,  расколю  головы,  в
которых родилась преступная мысль, и, возможно, тогда вы будете прощены...
   - Чудесно! А если нам это не нравится?
   Несколько тысяч солдат, как один, подняли оружие,  хотя  даже  первые  их
шеренги едва ли могли слышать слова монаха.
   - Вы и тогда умрете, но будете навечно...
   - Хватит! - перебил Велт. - Если на счет три не освободите дорогу, мы  ее
сами расчистим!
   Велт досчитал до трех, но ни один  солдат  не  шелохнулся.  Ветер  трепал
перья на их шлемах и резал лица битым стеклом, но они стояли неподвижно, как
стена.
   Только монахи предусмотрительно удалились.
   - Стреляй, но сбавь интенсивность, а то ветер достигнет такой силы, что и
мы запорхаем, как бабочки!
   Беглые выстрелы Сергея прорубили глубокие просеки. Легионеров на  прицеле
сметало, но остальные не  дрогнули.  Когда  образовался  достаточно  широкий
проход, десантники  устремились  в  него,  ни  на  мгновение  не  переставая
стрелять.
   - А ведь  дядя  в  сутане  прав,  -  заметил  Велт  мысленно.  -  Нам  бы
действительно за такие дела следовало поотрывать и руки, и ноги!
   Сергей не ответил. Он рисовал в своем воображении безжизненное тело Литы,
такое,  какое  он  подобрал  в  Санорской  долине,  вспоминал  две   недели,
проведенные с девушкой,  вспоминал  ее  шутки,  ее  рассказы,  ее  смех,  ее
глаза... - больше его ничего не трогало. Он рвался вперед,  подымая  ураганы
ветра. Он с великой радостью разрушил бы не только этот  "вечный"  подземный
город, но и весь Австрант до самого ядра!
   И все же в какой-то момент легионеры ухитрились  приблизиться  настолько,
что стрелять пришлось бы в упор, а это было равносильно  самоубийству.  Велт
еще постреливал из своего игломета, а вот  Сергей  вынужден  был  перекинуть
ружье в левую руку, а правой подхватить с мостовой  меч,  и  бежать  дальше,
фехтуя с нападавшими.
   Он уперся в хрусталь ложа купола  и  только  тут  сообразил,  что  рвался
вперед, не думая, как проникнет вовнутрь. Пока он размышлял, какой-то ловкач
выбил из руки ружье ударом плети.  Сергей  остался  только  с  тем  оружием,
владению которым был обучен. Сжав меч обеими руками, он сцепился с  напавшим
легионером с таким  исступлением,  что  противник  отступил.  Пыль  и  ветер
скрывали остальных солдат и даже  Велта,  который  должен  был  быть  где-то
рядом...
   Легионер захрипел, хватаясь за пораженную шею, ветер сбил  его  с  ног  и
спрятал в пылевом облаке, раскачивающемся,  подобно  смерчу.  Сергей  быстро
огляделся. С того момента, как у него не стало ружья, прошло секунд  пять  и
рядом врагов не было. Велт в рукопашную отбивался сразу от  троих,  и  делал
это так ловко, что через несколько мгновений оказался рядом.

***

   - Идти можешь? - спросил десантник.
   - Боюсь, что нет.
   Диск крепко застрял в ране - рваные края цеплялись за кость, да и времени
заниматься ногой не было - в проломе купола и без того слабый свет заслонили
фигуры солдат. Велт выстрелил два раза, но иглы разлетелись о сталь щитов.
   Если бы легионеры решились шагнуть под купол, дело  десантников  было  бы
плохо, но некое суеверие, связанное с этим местом, остановило солдат.
   Кровь хлестала из раны. Штанина скафандра прилипла  к  коже.  Велт  хотел
сделать перевязку, но Сергей не дал ему:
   - Потом, я потерплю.
   Десантник не стал спорить.  Они  находились  в  треугольном  секторе  под
куполом, маленьком и лишенном дверей. Стены перегородки сходились под  углом
в шестьдесят градусов. Хрусталь пола был голым.
   Легионеры ждали снаружи. Оставалось только надеяться, что никто из них не
выстрелит в  отверстие  -  тогда  промахнуться  было  бы  почти  невозможно.
Подчиняясь настойчивой просьбе Сергея,  Велт  взялся  дырявить  перегородку.
Стена самого купола  была  толщиной  более,  чем  пятьдесят  сантиметров,  а
перегородки оказались раза в три толще, правда, их материал лучше поддавался
лучу бластера. Вырезав прямоугольник в  человеческий  рост,  Велт  с  трудом
вытолкнул плиту в соседнее помещение,  где  она  громыхнула  о  пол.  Сергей
поспешил пролезть в  образовавшийся  проем.  Он  опирался  на  меч,  как  на
костыль.
   За  перегородкой  оказалось   пустое   пространство,   слабо   освещаемое
фосфоресцирующим  потолком.  Как  оказалось,  внутри  купол  был  полым,   и
поддерживался треугольниками перегородок  по  краям  и  широченной  колонной
посередине. Но, кроме этой колонны, под куполом вообще ничего не было.
   - Я начинаю сомневаться, что нам нужно было лезть в это пекло, ради...  -
Сергей перебил Велта, указывая на едва различимую дверь в колонне. Десантник
понял без слов.
   Это  действительно  была  дверь.  За  ней,  в  полости   колонны,   вверх
поднималась винтовая лестница, вившаяся вокруг уже цельной колонны потоньше.
Десантники стали взбираться.
   Для Сергея подъем оказался настоящей мукой. Гравитационные  устройства  в
ранцах, как выяснилось, не работали и только  создавали  лишний  вес.  Внизу
послышался шум - вероятно ворвались таки легионеры.
   - Мы уже выше неба этого проклятого города. - понял Сергей.
   Колонна стала толще, и радиус между витками  лестницы  увеличился.  Тогда
сверху на них неожиданно набросились монахи. Велт был начеку, поэтому  успел
увернуться от удара копьем, а вот Сергей почувствовал жгучую боль  в  плече.
Посмотрел и в ужасе отвел взгляд - арбалетный диск разворотил все, что  было
можно. Рука сама разжалась, роняя ружье.
   - Держись, землянин! - подбодрил Велт. Он не оглядывался и не  знал,  что
Сергею действительно огромных усилий стоит держаться в сознании.
   Одной рукой Велт разбрасывал лезвия, другой стрелял из бластера, но  даже
явное превосходство оружия не защищало его  полностью  -  даже  профессионал
Велт получил несколько царапин и  лишился  треснувшего  под  могучим  ударом
секиры шлема. Сергей стоял за его спиной и силился здоровой рукой дотянуться
до ружья. Он  даже  метнул  кинжал,  и  довольно  удачно  -  раненный  монах
покатился по ступенькам вниз, едва не утянув за собой и самого землянина.
   Эти монахи были настоящими мастерами:  бесшумно  скользили  по  ступеням,
легко уклонялись от выстрелов, слетали вниз, зацепившись кошкой за отверстия
в колонне, рассекали воздух серией ударов и взмывали вверх,  как  мячики  на
резинке. Их было всего шесть человек, и когда четверо в конце концов сгорели
под лучом бластера, а один не мог подняться,  раненный  кинжалом  землянина,
оставшийся скрылся.
   Десантники продолжили подъем. Когда Велт  оглядывался,  Сергей  сгибался,
скрывая рану в плече - он боялся любой задержки, любого промедления.
   Лестница неожиданно кончилась. Они стояли в  круглом  зале  с  множеством
дверей, из которых следовало выбрать  одну.  Этот  дешевый  фокус  наверняка
рассчитывался на людей начисто лишенных интуиции и предвидения.  По  крайней
мере десантники не колеблясь выбрали дверь слева и забыли про остальные.
   - Давай-ка свое ружье...
   Сергей кивнул на сапог скафандра. Ружье волочилось за ним, зацепленное за
крючок в сапоге. Велт посмотрел на ружье, удивленно поднял  брови  и  только
тут обнаружил ужасную рану на  плече  землянина.  Он  открыл  было  рот,  но
сдержался, молча подобрал оружие, выстрелил  в  дверь,  которую  разнесло  в
щепки, и сочувственно подставил свое плечо, давая Сергею опереться на  него.
За дверью оказался коридор, а по обе стороны от дверей  ожидало  по  шеренге
монахов в белых сутанах. Едва перебравшись через порог, Сергей получил еще и
рубец на боку. Не церемонясь, Велт, которого еще раз ударили  по  неизвестно
как державшемуся на голове шлему, открыл огонь из  бластера  с  максимальным
рассеянием. Монахов было  слишком  много,  чтобы  свободно  перемещаться  по
коридору. Мешая друг другу, на замкнутом пространстве они были обречены,  не
смотря на все свое мастерство. И хотя рассеянный огонь  был  намного  слабее
направленного, его хватало, чтобы попавший в зону обстрела уже не поднялся.
   Пока Велт расправлялся  с  охраной,  Сергей  завалился  в  углу,  пытаясь
самовнушением вернуть послушность мышц или, хотя бы, нервов.
   Секунда, и Велт уже выносит новую дверь. За ней открылся ярко освещенный,
украшенный фресками зал, в центре - хрустальный цветок, с бутоном,  площадью
не меньше сотни квадратных  метров,  поднимающийся  над  дымящимся  обширным
бассейном. В бутоне, на подогнутых лепестках, в  хрустальных  чашах-росинках
лежали предметы настолько бесполезные на вид, что десантники сразу узнали  в
них те самые "реликвии" Герцога. Там  было  что-то  вроде  жезлов,  шариков,
браслетов, гребней, блюд, украшений - каждый предмет в  своем  сосуде  и  на
видном месте.
   Рассматривать не было времени. Круглый бассейн окружали белые  монахи,  в
числе  не  меньше  тысячи.  Велт  уже  поднял  бластер,  но  не   выстрелил,
отвлеченный величественным жестом монаха со светящимся обручем на голове,  и
с изображенными на  груди  длинной  сутаны  пересекающимися  полумесяцами  -
вероятно, главного здесь. Монах приблизился  на  длину  копья  и  пристально
вгляделся в лица десантников. Для Сергея любое ожидание было мукой, но  Велт
не стрелял. Монах ничего  не  сказал,  не  вслух,  не  мысленно.  Он  только
смотрел, тоскливо и изучающе, а потом поднял руку и его  войско  скрылось  в
примыкавших к залу галереях. По глазам монаха Сергей понял, что тот  смотрит
на них как на  самое  отвратительное  проявление  зла,  какое  только  могло
зародиться на всех измерениях, как на нечто лишенное  разума  и  неспособное
остановить свою алчность. Это было даже не презрение, даже не отвращение,  а
нечто еще более глубокое и тяжелое.
   А потом удалился и он сам,  в  глубокой  задумчивости,  печально  опустив
голову...
   Велт выглядел, как обиженный ребенок, а Сергею вообще было  не  до  того,
как и кто к нему относится. Он с какой-то  жалостью  смотрел  на  без  конца
текущую из раны кровь и удивлялся только двум вещам: почему он еще не  умер,
и  откуда  в  одном  организме  может  взяться  столько  жидкости.  Боль  не
прекращалась ни на минуту, поэтому Сергей начал уже привыкать к ней.
   - Странный он какой-то... - Велт встрепенулся и полез в бассейн.
   - Так я и думал. - кивнул он, болтая ногами в облаках  тяжелого  пара.  -
Кислота.
   - Ты же сгоришь. - промямлил Сергей.
   - Не сгорю. Снизу мой скафандр цел, а кислота не доходит  до  пояса.  Так
что не сгорю. Задохнуться могу...
   Велт бережно поднял  Сергея  и  понес  над  кислотой.  У  землянина  шлем
оставался целым и запаха он не чувствовал, но зато раны  заныли,  словно  их
посыпали солью. Он даже не пытался сдерживать стоны.
   - Ничего, - заверил  десантник.  -  Если  выберемся,  тебя  живо  склеят.
Потерпи, малыш! И не из таких переделок выходили!
   Велт перекинул  Сергея  в  чашу  цветка  и  сам  подтянулся  на  руках  и
вскарабкался следом. Его скафандр дымился, как кипящий чайник.
   Вокруг было то, ради  чего  они  рисковали  жизнью  -  десятки  странных,
непонятных предметов,  бесценных  древних  драгоценностей.  Сергей  лежал  у
одного из них, похожего на  скипетр  и  лихорадочно  соображал,  куда  могли
спрятать его возлюбленную. В  его  горящем  сознании  даже  появилась  мысль
присвоить этот скипетр и потребовать у монахов,  которых,  наверное,  полным
полно вокруг, вернуть ему Литу, взамен  на  реликвию.  Однако,  чтобы  взять
скипетр, ему нужно было по крайней мере разбить стекло "росы", в которое тот
был заключен, а на это требовалось, как Сергею сейчас казалось, столько сил,
что он боялся об этом даже подумать.
   Велт бродил среди сокровищ,  как  зачарованный,  подолгу  разглядывая  то
одно, то другое.
   - Помнишь, как нам сказали, - произнес он. - Саму Корону мы и не  увидим.
Это мол "нечто". Напрягись-ка, последний раз, как думаешь, что  здесь  самое
ценное?
   Сергей как раз смотрел снизу вверх на пестик цветка из желтого  хрусталя.
На его верхушке находился изумительно красивый  шар,  напоминаюший  по  игре
света знаменитый Архителкс эрсэрийцев. Больное  сознание  как  раз  пыталось
решить проблему, почему пестик желтый, а шарик на нем разноцветный, и  лежит
ли он тут с самого начала или был принесен позже. Велт проследил за взглядом
землянина и удивленно воскликнул:
   - Ого! Как же я не заметил? А ведь на самом видном месте... - он  подошел
и легко снял шар с пестика. - Похоже, это то, что нам нужно.
   Сергей вопросительно посмотрел на него.
   - Сфероид. Такие шарики мы используем, как  носители  информации.  Должно
быть, наши предки делали то же самое.
   - Это и есть Корона?
   - Что?  -  Велт  не  понял,  но  потом  увидел,  куда  указывает  Сергей.
Золотистые  тычинки  образовывали  вокруг  пестика  нечто  напоминающее  два
пересекающихся полумесяца.
   - Нам ведь показывали такое...
   Велт уже все понял без пояснений.
   - Так или иначе, задание мы выполнили. Если этот шарик и  не  Корона,  то
ничего другого просто не существует... Нам осталось только вернуться!
   Как будто речь шла о какой-то мелочи - только вернуться!
   Когда они  перебрались  через  бассейн,  Сергей  потребовал,  чтобы  Велт
поставил его на ноги.
   - Мне туда! - твердо заявил он, указав пальцем на одну из галерей.
   - Это еще зачем?
   - Так нужно.
   - Да тебе, похоже, совсем плохо. - встретив молящий взгляд  Сергея,  Велт
все-таки согласился и помог  землянину  ковылять  в  выбранную  им  сторону,
заставив перед этим проглотить таблетку антисептика.

ГЛАВА 21

   Решимость спасти Литу помогла Сергею не только стоять самостоятельно,  но
и двигаться. Кровотечение прекратилось -  вероятно,  на  раны  подействовали
кислотные пары. Наверняка от этих паров  следовало  ожидать  еще  чего-то  и
менее приятного, но пока от них была только польза.
   Галерея, по которой шел Велт и хромал Сергей, была поразительно красивой.
Все стены покрывали плавно изогнутые на углах зеркала, отливающие  синеватым
блеском металла. Пол был стеклянным, под ним, в прозрачной  воде  бездонного
аквариума, плавали ярко-красные медузы с  причудливой  бахромой  щупалец.  В
нишах стояли статуи, настолько похожие на людей,  что  первую  из  них  Велт
импульсивно разрезал лучом бластера. Из какого материла их сделали,  сказать
было невозможно, но одежда  на  статуях  была  самая  настоящая,  новенькая,
приглаженная и богато украшенная драгоценностями, а стекло  глаз,  казалось,
имело осмысленное выражение.
   - Смотри. - Велт указал  на  фигуру  мужчины  в  белом  мундире.  -  Этот
наверняка был при жизни полководцем.
   Сергей не разделял восторга товарища. Галерея была ужасно длинной,  а  он
все еще надеялся не свалиться до встречи с  Литой.  Что  путь  выбран  верно
землянин не сомневался - его чувства были обострены, как никогда.
   - У нее ведь должен  быть  конец...  -  пробормотал  Сергей,  вглядываясь
вперед. - Вся Рагона короче, чем эта чертова галерея!
   - Все может быть - мы сейчас ниже уровня моря. Но мне все же кажется, что
ты медленно шагаешь...
   - Мы глубоко под землей, "Вечный" город еще ниже, лабиринт  еще  ниже,  а
тоннель между городом и лабиринтом вообще упирается в ворота  ада,  если  не
протыкает Австрант насквозь... Какому дураку все это понадобилось?!
   На это заявление Велт задумчиво усмехнулся.
   - Те кто это строил, уж наверняка знали, что делали. Не даром наше оружие
оказалось здесь бесполезным, да и город, если бы не мы, может быть и в самом
деле  простоял  вечность...  Ты  же   слышал,   с   помощью   Рагоны   можно
контролировать любой космический объект в  системе  Австранта!  Жаль  некому
объяснить как, что тут у них  твориться  с  энергией,  и  что  здесь  вообще
такое...
   Голоса десантников  разносились  по  галерее  звонким  эхом,  многократно
отражаемым стенами и Велта это заметно нервировало.
   - Не понимаю, куда подевались монахи?
   Сергей ответил с безразличием, ошеломившем десантника:
   - Они нас боятся.
   - С чего ты взял?
   - Понял по глазам того Хранителя... Мы для них не  люди.  Люди  не  могли
сделать того, что мы сделали. В этом городе теряют магическую силу, как  мой
лестель или твой поляризатор... Иначе нас бы уже давно не было...
   - Охотно верю.
   - А раз мы не люди, нас нельзя остановить тем, чем останавливают людей...
Вот они больше и не пытаются.
   Галерея оканчивалась шагов через двадцать. Тут до  десантников  донеслось
красивое, звонкое пение. Заунывная мелодия то плавно опускалась, то взлетала
высокими нотами и долго дрожала в высоте хрустальным звоном. Она волновала и
затягивала, очаровывала неясной магией. Голос поющего был женским,  высоким,
звонким, чистым и нежным. Он пробирал до самого последнего  нерва,  нагнетал
необъяснимую легкую тоску. На глаза сами собой наворачивались слезы.
   - Вот это голос! - прошептал Велт зачарованно. - Та, кто так поет,  могла
бы стать первой леди Королевства...
   Сергей тяжело дышал. Несмотря  на  сильную  потерю  крови,  его  лицо  из
бледного стало пылающим, а глаза тревожно забегали.
   - Велт, это Лита!
   Ответный взгляд Велта не был укоризненным, скорее ободряющим.
   - Держись, приятель...
   Они вошли в помещение, напоминающее яйцо  изнутри.  Пол  и  потолок  были
черными. Своды потолка были высоко, очень высоко. Они освещались розовыми  с
золотом  облачками,  повисшими  в  высоте,  и  пылавшими  чарующим   светом.
Казалось, что их тончайшая ткань колеблется и дрожит.  Сами  своды  были  бы
абсолютно  черными,  если  бы  не  золотые  светящиеся  точки,  как-будто  в
беспорядке рассыпанные по всей поверхности и  потолка  и  стен.  Точки  тоже
казались живыми. Одни то вспыхивали и темнели, другие слабо мерцали,  третьи
лучились  то  синим,  то  желтым  светом.  Длинные  тонкие  золотые  полоски
разбивали потолок на участки разных размеров и форм.
   Как-то сразу складывалось впечатление,  что  они  попали  в  собор.  Было
потрясающе красиво.
   - Карта галактики в экваториальном сечении! - воскликнул Велт. - И  форма
должна быть не случайна...
   Они стояли на балконе, кольцом опоясывающем помещение и  разделяющем  его
на две части - верхнюю, усыпанную светящимися  точками  и  озаряемую  светом
облаков, и нижнюю, в виде покатой  чаши.  В  центре  чаши  поднимался  бутон
цветка, похожего на цветок в святилище, но вылитого из драгоценных  металлов
и казавшегося более нежным из-за едва заметных  вкраплений  крупных  камней,
подобранных друг к другу по цвету и  форме  граней,  из-за  тонких  прожилок
более темных  металлов  на  лепестках,  казавшихся  прозрачными,  и  розовой
жемчужной пыльцы, словно случайно осыпавшейся и приставшей к листкам. Трудно
сказать, могло ли существовать что-либо более красивое и величественное.
   На балко