ей часто  связывался  с
Велтом. Космодесантник сообщал, что Тимон быстро оправился от ранения  и  на
второй день после ухода землянина выехал с караваном пленных на юг. По  всей
вероятности,  монах  не  собирался  преследовать  Гелма  и  его  часть,  что
удивляло, но имело вполне логичное  объяснение  -  раненный  Сергеем,  Тимон
потерял целые сутки  и  при  всем  желании  не  смог  бы  нагнать  беглецов,
двигавшихся предельно быстро. Оставшись один, Велт принял решение  выйти  из
контакта с австрантийцами - первый день он скрывался в зарослях  Уирильского
леса, а на второй последовал за Тимоном, держась  от  того  на  почтительном
расстоянии. Судя по всему, из-за выходок  землянина,  у  десантника  пропала
всякая надежда выполнить задание вовремя, но, по складу характера,  Велт  не
спешил расстраиваться и продолжал делать свое дело. Первое  время  десантник
пытался убедить Сергея оставить австрантийку  в  покое  и  присоединиться  к
нему, но потом понял, что это  бесполезно,  и  махнул  на  землянина  рукой,
предупредив только, что ассоциация редко прощает подобные выходки. Еще  Велт
сообщил о странной смерти Лераса - на следующий  вечер  после  побега  Литы,
Гелма и Сергея расвердский полководец внезапно умер от инсульта...

***

   На восьмой день движения ландшафт  изменился.  Горы  остались  к  северу,
мягкая плодородная почва уступила место каменистой безжизненной  равнине,  а
на горизонте появились очертания огромного плато, нависавшего над  равниной,
подобно палубе авианосца над причалом. Казалось странным, как природа  могла
создать такие правильные формы, аккуратно разместив один плоский пласт  суши
над другим. Еще едва различимые отвесные склоны  навевали  какое-то  мрачное
предчувствие.
   На девятый день стало ясно, что все плато, кроме приграничного его  края,
покрыто буйной растительностью и обитаемо -  люди  видели  похожих  на  чаек
птиц, от крика которых болела голова, и быстрых травоядных существ,  похожих
одновременно на диких лошадей и горных коз - стоя на самой кромке плато, они
подолгу неподвижно смотрели вниз на  приближающихся  людей,  а  потом  вдруг
стремглав уносились прочь, встряхивая большими безрогими головами.
   На десятый день отряд вступил в ущелье, уродливо рассекающее  поверхность
плато с запада на юго-восток.  Как  объяснил  Сергею  Ринс  -  разговорчивый
девятнадцатилетний солдат - Расверд находился за плато, у моря,  ущелье  как
раз выводило к нему. Был и другой путь - подняться вверх по старой дороге  к
северу от ущелья, но этот  путь  был  едва  ли  не  в  два  раза  длиннее  и
изнурительнее...
   Когда почти отвесные, до километра высотой, склоны  обступили  их,  обдав
прохладой и сыростью и погрузив в густую, почти осязаемую тень, Сергей, как,
впрочем, и все остальные, заметил перемену в поведении Гелма. Расвердец стал
нервничать. Он не мог спокойно сидеть в седле - каждые полчаса ни с того  не
с сего пуская вскачь своего  гамаса,  Гелм  уносился  далеко  вперед,  затем
возвращался с бегающими глазами, раздувающимися,  как  у  быка,  ноздрями  и
свирепо поджатыми губами и надоедал своими претензиями всем без исключения -
разведчикам,  авангарду,  прикрытию,  офицерам  и  простым  солдатам.   Лита
поглядывала на брата с тревогой, но  ни  она,  ни  Сергей  не  ощущали  того
чувства нависшей над ними угрозы, которое за дни пути по ущелью так изводило
Гелма.
   Внимая приказам  своего  начальника,  вперед  высылались  два-три  отряда
дозорных по сотне человек в каждом. Растянувшись на расстояние полета стрелы
друг от друга, эти отряды обменивались сигналами и обшаривали каждую трещину
в скале и каждый поворот ущелья, где могла бы затаиться опасность.  Основная
часть двигалась с бесконечными предосторожностями, крадучись. А  когда  Гелм
замечал, что какой-то воин  расслабился,  прятал  оружие  или  снимал  шлем,
полководец грубо набрасывался на нарушителя с потоком брани.
   Поведение Гелма вызывало всеобщее недоумение. Тревога полководца казалась
необоснованной - до Расверда оставалось каких-то двое суток, вокруг все было
спокойно,  природа  жила  своей  обычной  жизнью,  не  обращая  внимания  на
копошащихся на дне ущелья человечков, а самый непримиримый и опасный враг  -
Тимон - находился далеко на западе. Но когда  Гелму  задавали  вопросы,  тот
только сердито огрызался...

***

   К полудню третьего дня движения по ущелью Сергей  пил  воду  из  кожаного
бурдюка, когда к нему, возмущенный до предела, подлетел Гелм.
   - Какого черта ты тут прохлаждаешься?! - прорычал он.
   - А в чем дело?
   - Совсем раскисли! Сколько можно повторять, чтобы...
   - Да что случилось, Гелм? - вмешалась Лита. - Чего ты так боишься?
   Гелм поморщился.
   - Не знаю! - отрезал он. - Предчувствие!
   Лита пожала плечами,  а  Сергей  посмотрел  удивленно  -  он,  специально
подготовленный, чтобы предчувствовать опасность, сам никаких предчувствий не
испытывал.
   - Да не смотрите на меня так! - пробормотал Гелм, оглядываясь. Сейчас его
становилось даже жалко. - А ты,  -  он  опять  обратился  к  Сергею.  -  Чем
развлекать мою сестру, возьми лучше пятьдесят человек и отправляйся  вперед,
за первый дозор, обследуй все сам - у тебя глаз острый...
   - Я не пойму... - начала Лита, но Гелм, устало улыбнувшись, остановил ее:
   - Упаси тебя Свет, сестренка, понять меня и, еще хуже, увидеть то, чего я
опасаюсь!
   Лита рассеянно хмыкнула, а Сергей натянул шлем, поправил меч  и  послушно
поскакал вперед по каменистому дну ущелья,  слыша  далеко  разносящееся  эхо
бряцания собственных лат. Его новые подчиненные  догнали  и  последовали  за
ним, не задавая вопросов.
   Небольшие отряды  дозорных  приветствовали  их,  поднимая  руки.  Обгоняя
первый, самый дальний дозор, Сергей  обернулся  на  оклик  его  командира  -
коренастого мужчины с уже седеющими усами по имени Накд.
   - Тоже в разведку?
   - Да. - Сергей пустил гамаса шагом, решив задать Накду, с которым у  него
завелись за время пути неплохие отношения, пару вопросов.
   - Чего так опасается Гелм? - спросил он.
   - Кто его знает? - солдат пожал плечами, но  его  опытный  проницательный
взгляд говорил: "Все может быть!"
   Сергей огляделся. Склоны, базальтовые, покрытые дерном и редкой травой, в
густых трещинках, сходились со дном ущелья под углом  не  меньше  семидесяти
градусов, а  в  высоту  редко  где  опускались  до  пятисот  метров.  Только
самоубийца или альпинист-профессионал мог  попробовать  спуститься  здесь  в
ущелье. Хотя... под Каборсом нечто такое уже и было...
   - Везде так? - землянин обвел рукой вокруг.
   - Склоны? Везде.
   - Если нас поджидает засада, то откуда ей взяться?
   - Только войти со стороны Расверда или прийти той же дорогой, что и мы. С
плато в ущелье не спустишься.
   - А можно забросать нас камнями сверху?
   - Почему нельзя? Только малоэффективно - ущелье  широкое,  мы  настороже,
склоны крепкие - обвала не получится. Гелм не об этом беспокоится.
   - Тогда о чем же?
   Накд сузил глаза и многозначительно и посмотрел в лицо землянину:
   - Откуда мне знать?
   После паузы он продолжил, и Сергей почувствовал глубокую веру  сотника  в
своего командира:
   - У нашего Гелма нюх на опасность - никогда не подводит!
   Сергей задумался.
   - Он опасается погони? Тимона?
   - Тимона? - словно не понял солдат.
   - Я уверен, что Тимон не сможет нас догнать. - пояснил Сергей.
   - Может и не сможет. - Накд пожал плечами.  Он  остановился  и  подождал,
пока его отряд проедет вперед, оставив их одних.  -  Послушай,  что  я  тебе
скажу: я знал Тимона - этот человек мерзавец и негодяй, но он не  опасен.  И
Гелм знает об этом не хуже меня.
   - Тогда почему они такие непримиримые враги?
   - Тимон подлостью,  под  видом  переговоров,  заманил  в  западню  нашего
господина, Цевела Сильного.
   - Отца Гелма?
   - И Литы... Прикончить Тимона - благородное дело. Земле станет легче...
   - А кто он такой, этот Тимон?
   - Так, мелкая сошка. Когда-то был жрецом Тьмы -  монахи  изгнали  его  за
чрезмерное коварство и религиозный фанатизм -  жрецы  строго  следят,  чтобы
среди них оставались только светлые головы. Тимон же не  только  приносил  в
жертву людей, когда нужно и не нужно,  что  могли  делать  лишь  посвященные
служители высокого сана, но и жестоко расправлялся  со  своими  философскими
оппонентами, такими же служителями, как и  он  сам.  Лицо  Тимона  изувечено
шрамами, и это не раны в сражениях - будь так, то у этого зверя и глаз бы не
осталось. Как говорят, этот фанатик сам изуродовал себе  лицо,  чтобы  легче
соединяться с космическими течениями. Когда монахи узнали  об  этом,  Тимона
выставили из храма. После этого негодяй явился к самому Герцогу  и  попросил
взять его в Золотой Легион. Тому понравилось умение Тимона  рушить  сознание
людей и животных ударом воли, и Герцог согласился. А потом,  Герцог  увидел,
что более беспринципного и верного человека ему не найти на всем Австранте и
перевел мерзавца на особые поручения. С тех пор Тимон у него, как  охотничья
пантера - лижет ноги и приносит дичь. Каждый из нас желал бы его смерти...
   Но сам Тимон не страшен - без приказа он ничего не сделает, да и  не  так
он силен, как некоторые думают, а вот Герцог, который стоит за каждым  шагом
этого фанатика, опасен по-настоящему. Говорят, ему подвластна сама  Тьма,  и
он бессмертен - никто не в силах лишить его жизни.
   - Как так?
   Накд пожал плечами.
   - Да вот так! Я так понимаю, что Герцог и сейчас-то не живет - так,  тень
какая-то...
   Сергей нагнал своих пятьдесят человек. Склоны вокруг выглядели все такими
же неприступными, ущелье -  таким  же  широким,  солдаты  держались  так  же
спокойно  и  уверенно.  И  все  же  что-то   изменилось.   Землянин   ощутил
необъяснимый и пока слабый беспричинный страх. Он толком не мог сказать, что
так подействовало на него: поведение Гелма, слова сотника или своя интуиция.
Но на душе становилось тревожно и холодно.
   Он включил передатчик -  никакого  ответа.  Велт  куда-то  запропастился.
Попробовал еще раз -  результат  тот  же.  В  общем-то  ничего  странного  в
молчании десантника не было - Велт мог  находиться  в  ситуации,  когда  ему
нельзя было отвлекать  внимания  на  посторонние  мысли.  И  все  же  Сергей
почувствовал, как внутреннее волнение усиливается. Поправив бусинку за ухом,
он кожей лица ощутил, что рука стала холодной.
   Его настороженный взгляд поймал один из подчиненных.
   - Что  то  случилось?  -  отрывисто  спросил  солдат.  Остальные  тут  же
потянулись за мечами.
   - Нет, все в порядке...
   Метров пятьсот все  продолжалось  по-прежнему:  серые  скалы,  камни  под
ногами и ни одного закоулка или бугорка, где мог бы спрятаться враг. А потом
вдруг до них донесся слабый шум откуда-то сзади, из-за поворота ущелья.  Все
остановились. В этот момент к ним подлетел Накд с криком:
   - Нападение! - он тут же развернул гамаса и умчался обратно.
   Сергей и остальные рванулись следом.
   Когда  дорога  повернула,  и  стало  можно  разглядеть  силуэты  верховых
основной части, солдаты опешили: там шла жестокая  сеча.  Уже  через  двести
метров стало понятно, что нападающие пешие, и их  никак  не  меньше  тысячи.
Сергей подумал о Лите, и его сердце болезненно сжалось. Казалось,  гамас  не
понимает беспокойства землянина - он никак не хотел скакать еще быстрее.
   С первого взгляда стало  ясно,  что,  несмотря  на  все  старания  Гелма,
нападение получилось внезапным.
   Около пятидесяти гамасов без седоков испуганно шарахались  из  стороны  в
сторону, и с каждой минутой их  становилось  все  больше.  Одновременно  все
больше  расвердцев  лежало  на  земле   мертвыми.   Несмотря   на   яростное
сопротивление защищавшихся, Сергею сперва показалось, что  число  нападавших
не уменьшается. Их черные спины суетились между гамасами,  а  длинные  багры
скидывали всадников на землю.
   Когда Сергей понял, что там происходит,  все  внутри  него  похолодело  -
бессмысленные бледные физиономии, горящие  глаза  -  землянин  узнал  солдат
Черного Легиона.
   - Да откуда же они взялись?! - в отчаянии выронил он.  Ближайший  к  нему
солдат, принявший обращение на свой счет, на скаку пожал плечами.
   Сотня Накда уже слилась с  общей  массой  сражающихся.  Очередь  была  за
людьми  Сергея.  Подлетев  к  первым  шеренгам  черных  мундиров,   землянин
наклонился и со всей силой опустил  меч.  Лезвие  прошло  до  самого  живота
легионера, но тот даже не крикнул. Зато, посмотрев в  ничего  не  выражающие
глаза, Сергей увидел, что огонь в них погас - этот готов! Значит,  и  черные
легионеры уязвимы!
   У других получалось похуже. Если  легионера  не  удавалось  убить  сразу,
одним ударом, то второй удар доставался  уже  расвердцу.  Даже  после  очень
тяжелых ран легионеры механически поднимались и продолжали  сражаться,  пока
совсем не истекали кровью и не падали окончательно, лишившись жизненных сил.
Могучие бойцы Гелма не могли похвастаться подобной стойкостью.  Кроме  того,
можно было понять, что они с трудом сдерживают панику. Их лица были бледными
и мокрыми от пота, а расширившиеся глаза испуганно бегали.  Суеверный  страх
оказался куда сильнее животного страха за свою жизнь.
   Лита находилась в  окружении  лучших  бойцов,  под  командованием  самого
Гелма. Гелм, со своим ветрорубом, кроил черепа налево и направо. Если бы все
действовали так, как он, победа была бы не за горами.
   Сергей попытался прорваться к ним, но ничего  не  получилось.  Мешали  не
столько чужие, сколько свои.
   И тут землянин заметил, что те  легионеры,  что  случайно  оказываются  в
кольце людей Гелма,  теряют  свою  сверхъестественную  целеустремленность  и
гибнут, не успевая даже понять, что происходит. Выходило, расвердцы  создают
какие-то помехи той воле, что управляет четкими действиями Черного Легиона.
   Кричать о своем открытии было бесполезно - в аду сражения землянина никто
бы не услышал. Вместо этого,  Сергей  мысленно  стал  передавать  свою  идею
расвердским командирам, преподнося ее так, словно та исходила от них  самих.
Минут через пять сказался первый  результат  -  всадники  намеренно  оцепили
ровный прямоугольник легионеров, человек в двести, а затем быстро смяли его,
почти не встречая сопротивления.

***

   Одного за другим, Сергей "обращал солдат Герцога в свою веру". Неожиданно
он понял, что внес смятение в управляющее легионом сознание -  его  действие
заметно ослабло. Да и легионеров теперь становилось все меньше.
   Когда пал еще один большой отряд - человек в четыреста, случилось то  же,
что в Санорской долине - все легионеры, кроме тех, что перешли в  подчинение
землянина,  пали  замертво.  Оставшиеся  -  человек  семьдесят  -   обалдело
озирались. Расвердцы сбили их в кучу и прижали к склону ущелья.
   Теперь наконец землянин добрался до  возлюбленной.  Гелм  вытирал  пот  с
лица, хмуро озираясь по сторонам.
   - Это ты придумал? - спросил он у Сергея.
   - Что?
   - Замыкать черных в кольца?
   - Откуда ты знаешь?
   - Я много чего знаю! - мысль Гелма  громыхнула  в  сознании  Сергея,  как
обухом топора по голове.
   - Молодец! - пробормотал Гелм, теперь уже вслух. - Жаль только, поздно...
   Сергей огляделся и понял, что  имел  в  виду  полководец  -  пало  больше
половины всех его людей. Смотреть вокруг было  страшно.  Тела  в  беспорядке
покрывали камни, гамасы рычали  и  орали,  чувствуя  запах  крови,  раненные
молили спасти их, или наоборот требовали прекратить  свои  страдания  ударом
милосердия... В воздухе стоял резкий запах крови и пота...
   - Откуда они взялись? - повторил  Сергей  прежний  вопрос,  на  этот  раз
перепуганной девушке.
   - Не знаю. - Лита развела руками.
   - А ты не догадываешься?! - выпалил Гелм, свирепо оглядывая  неприступные
склоны. - Герцог открыл ворота между сферами, вот откуда!!!
   "Ну и чушь!" - подумал Сергей, но промолчал.

ГЛАВА 14

   До самого вечера Велт так и не  отозвался,  а  землянину  было,  что  ему
сказать. У Сергея накопилось множество вопросов, сам решить которые  он  был
не в состоянии. Но космодесантник молчал.
   После сражения расвердцы наскоро похоронили погибших, прогнали пленных  и
поплелись дальше вдоль ущелья. Если бы сейчас на пути  встретился  еще  один
отряд врагов, пусть  даже  обыкновенных  людей,  сопротивление  было  бы  не
долгим. Все измотались, и что еще ужасней, пали духом. Всем  стало  понятно,
что Герцог, пожелай он того, легко достанет их где угодно.
   До  вечера  преодолели  миль  сорок.  А  когда  поставили  шатры,  все  в
изнеможении повалились спать, кто в чем был, не раздеваясь. Даже есть  никто
не хотел.
   Лита была бледна, но поддалась на успокоения землянина и,  засыпая,  даже
улыбнулась ему.
   Самому Сергею долго мешала заснуть головная боль,  но,  в  конце  концов,
усталость взяла свое...
   Ему показалось, что не прошло еще и  нескольких  минут,  как  он  забылся
сном, когда  в  голове  прозвучал  сигнал  вызова.  Сергей  сел  на  колени,
прислушиваясь. Рангмер точно  показал  -  сейчас  четыре  часа  утра.  Вызов
повторился.
   Сергей поспешил включить свой  передатчик.  Тут  же  к  нему  в  сознание
ворвалось сильное беспокойство.
   - Сергей! - прозвучал голос Велта. - Бросай все и беги! Беги, если хочешь
жить! Твоей подружке уже не поможешь! Все оказалось намного сложнее, чем  мы
думали! Беги, у тебя еще есть время!
   - Объясни...
   - Не сейчас... запеленгуют...
   - Запеленгуют?! Кто?!
   - Не задавай вопросов, спасай свою жизнь! И на  этот  раз  без  шуток!  Я
найду тебя позже...
   - Подожди!.. - но Велт уже выключился.
   В голове воцарилась пустота. Сергей мрачно смотрел в одну точку,  пытаясь
осмыслить услышанное. Что собственно здесь происходит?!
   На первый взгляд, картина складывалась понятная. Сохранив  на  протяжении
тысячелетий некоторые знания, к власти в конце концов пришли  те,  кто  знал
больше других и мог этим воспользоваться. Потом эти умники перессорились или
по другой причине вымерли,  и  остались  только  двое  -  сторонники  разных
религиозных течений - любитель Света с большой буквы и Тьмы, тоже с  большой
- Герцог да дед Литы, Цевел Мудрый. Между собой они  делили  всю  власть  на
полуострове, а, может быть, и на континенте, до тех пор, пока одному из  них
не показалось этого мало. Герцог  победил  в  поединке,  выкрал  реликвии  и
теперь  добивает   своих   последних   противников,   чтобы   распространить
собственное господство повсеместно. А для  этой  цели  не  гнушается  ничем:
гипнотизирует рабов, создавая Черные Легионы;  использует  разные  старинные
фокусы, забрасывая своих людей, куда ему нужно; свое долголетие  возводит  в
культ бессмертия, чтобы привлечь сторонников и так далее и тому  подобное...
Лита и Гелм, скорее всего, и есть последние недовольные властью  Герцога,  и
потому их один раз уже попытались и еще не раз попытаются уничтожить...
   Получился грубый  черновой  набросок  реальности,  а  вовсе  не  реальное
положение дел, но уставший в сражении и разбуженный среди  ночи,  Сергей  не
мог представить себе ничего более вразумительного. Что хотел  сказать  Велт?
Что "оказалось сложнее, чем  мы  думали"?  От  кого  он  должен  бежать?  От
Герцога? Кто там у Велта может запеленговать его? Опять Герцог?
   Сергей посмотрел на Литу. Та безмятежно откинулась  на  шкуры,  распустив
золотые волосы, и тихо спала, так, что ее дыхание почти не ощущалось. Сергей
коснулся волос. Они пахли душистой пыльцой и  еще  чем-то  едва  уловимым  и
сладким. Безмятежное лицо казалось необыкновенно очаровательным.
   Вызвал Велта - молчание.
   От чего он должен бежать? Что за глупость! Оставить Литу?! Да и что такое
"бежать"  здесь  в  ущелье?  Единственное  похожее  на  это  слово  действие
заключалось в попытке подняться  по  одному  из  склонов,  а  там,  наверху,
двигаться по ночам, прячась среди растительности. Можно было бы попробовать,