ул,  прямо  напротив
Хакворта. - Театр - не просто несколько лицедеев, кривляющихся на  сцене
перед стадом баранов в зале. То есть иногда все так  и  есть.  Но  театр
может стать гораздо большим - мостиком между людьми и людьми или  людьми
и информацией. - Она так увлеклась, что совершенно забыла себя. Хакворту
было бесконечно приятно наблюдать за ней. Когда  она  только  вошла,  ее
мордашка показалась ему вполне заурядной, но сейчас,  говоря  от  самого
сердца, она хорошела с каждой минутой. - Мы связаны со всем - включены в
целую вселенную информации. На  самом  деле  это  -  виртуальный  театр.
Сцена,  декорации,  роли,  сценарий  -   не   жесткие,   а   мягкие,   и
перекраиваются свободно.
   - Значит, спектакль - или набор переплетающихся спектаклей - меняется
от вечера к вечеру?
   - Нет, вы еще не поняли, - в величайшем волнении произнесла  девушка.
Она стиснула его руку чуть выше локтя и  вся  подалась  вперед,  так  ей
хотелось втолковать свою мысль. - У нас нет заданного спектакля, который
мы меняли бы от вечера к вечеру.  Изменения  динамичны  и  происходят  в
реальном времени. Спектакль перестраивается в зависимости от  того,  что
происходит в данную минуту, причем, учтите, не только  здесь,  но  и  во
всем мире. Это умная пьеса - мыслящий организм.
   - Значит, если сейчас во  внутренних  районах  Китая  разворачивается
битва  между  Прибрежной  Республикой  и  Кулаками  Праведной  Гармонии,
движение войск на поле боя как-то...
   - Может как-то сказаться на свете софита или реплике персонажа  -  не
впрямую, заметьте, не детерминировано...
   - Кажется, я  понял,  -  сказал  Хакворт.  -  Внутренние  перемены  в
спектакле обусловлены всем океаном внешней информации.
   Девушка радостно закивала, ее огромные глаза сияли.
   Хакворт продолжал:
   - Как, например, состояние человеческой души в  любой  данный  момент
времени зависит от концентрации бесчисленных  химических  компонентов  в
его крови.
   - Да, - сказала девушка, - если ты  в  пабе  болтаешь  с  обаятельным
молодым джентльменом,  слова,  которые  у  тебя  вылетают,  до  какой-то
степени  обусловлены  количеством  спиртного  в  крови  и,   разумеется,
концентрацией естественных гормонов.
   - Кажется, я начинаю вас понимать, - сказал Хакворт.
   - Замените мозг на сегодняшнее представление, а молекулы в крови - на
текущую в сети информацию, и все станет ясно.
   Хакворт немного огорчился, что девушка не  стала  развивать  метафору
бара, которая показалась ему куда более занимательной.
   Девушка продолжала:
   - Из-за того, что нет жесткой  обусловленности,  многие  считают  это
бредятиной. Однако на  самом  деле,  такой  театр  -  невероятно  мощное
орудие. Некоторые это понимают.
   - Кажется, я тоже, - сказал Хакворт. Ему страшно хотелось, чтобы  она
поверила.
   - И они приходят сюда, потому что чего-то хотят - отыскать  пропавшую
возлюбленную, скажем, или узнать, почему в их жизни случился  крах,  или
почему мир так жесток, или отчего им не  нравится  их  работа.  Общество
никогда не умело ответить на такие вопросы - тут не  поможет  справочная
база данных.
   - А динамический театр позволяет более интуитивно взаимодействовать с
океаном информации, - сказал Хакворт.
   - Совершенно верно! - воскликнула девушка.  -  Я  так  рада,  что  вы
поняли.
   - Когда я  работал  с  информацией,  мне  часто  приходила  в  голову
довольно общая и расплывчатая мысль, что такое было бы полезно, - сказал
Хакворт. - Но до вашего театра я бы не додумался.
   - Где вы услышали о нас?
   -  Мне  вас  хвалила  одна  знакомая,   которая   некоторым   образом
соприкасалась с вами в прошлом.
   - Вот как? Можно полюбопытствовать, кто именно? Вдруг у нас  окажутся
общие друзья? - весело спросила девушка.
   Хакворт почувствовал, что краснеет, и глубоко вздохнул.
   - Ладно, - сказал он. - Я солгал. Это не моя  знакомая.  Меня  к  ней
направили.
   - А, вот это уже ближе, - сказала девушка. -  Я  же  чувствую  в  вас
какую-то загадку.
   Хакворт опешил. Он не знал, что сказать, и  потому  стал  смотреть  в
пиво. Девушка не спускала с него глаз, он ощущал тепло ее  взгляда,  как
от прожектора.
   - Значит, вы пришли  сюда  что-то  искать?  Верно?  Что-то,  чего  не
найдешь в базе данных?
   - Я ищу кого-то, кто зовется Алхимиком, - сказал Хакворт.
   Внезапно все вспыхнуло. Часть лица собеседницы,  обращенная  к  окну,
высветилась, как повернутый к солнцу бок космического  корабля.  Хакворт
почувствовал, что все изменилось. Он глянул в окно: весь зрительный  зал
светил на него фонариками. Тут только до  Хакворта  дошло,  что  публика
смотрела и слушала  весь  их  разговор.  Очки  обманули  его,  по-своему
регулируя яркость.
   Девица   тоже   переменилась:   на    Хакворта    смотрело    прежнее
невыразительное личико. Ну да, конечно! - очки выстраивали ее  облик  по
ходу разговора, руководствуясь сигналами от той части его мозга, которая
включается при виде красивой женщины.
   Занавес разошелся и сверху спустилась  огромная  светящаяся  надпись:
"ДЖОН ХАКВОРТ В ПОИСКАХ АЛХИМИКА" с ДЖОНОМ ХАКВОРТОМ в роли САМОГО СЕБЯ.

   Хор запел:
   Уж и гордец наш Хакворт Джон,
   Чувств не покажет, хоть убей.
   Жену пробарабанил он,
   Работу пропил, дуралей.
   Потом девицу подхватил
   И за Алхимиком в поход
   Немедля лыжи навострил,
   А что, глядишь и впрямь найдет.
   Но только пусть умерит спесь,
   А заодно проявит прыть:
   Покажет множество чудес,
   Чтоб нас изрядно посмешить.
   Хакер Джон,
   Выйди вон,
   Выйди вон,
   Тебе водить!
 
   Что-то резко дернуло Хакворта за шею. Пока он пялился в окно,  девица
накинула ему на шею петлю и теперь  тащила  к  дверям,  как  нашкодившую
собаку. Тут же ее плащ  раскрылся  замедленным  взрывом,  из-под  одежды
ударила реактивная струя, и девица взмыла над зрительным залом футов  на
двенадцать, разматывая в полете поводок,  чтобы  не  задушить  Хакворта.
Огненной ракетой она  пронеслась  над  креслами,  волоча  спотыкающегося
пленника  к  центральному  озеру.  Сцена  соединялась  с  залом  тонкими
мостками, по одному из них и прошел Хакворт, чувствуя на себя лучи  всех
фонариков в зале, такие горячие, что казалось,  сейчас  затлеет  одежда.
Девица протащила его через самый центр хора, под электрической вывеской,
за кулисы и в дверь, которая тут  же  с  грохотом  захлопнулась.  Девица
исчезла.
   С трех сторон голубовато светились стены. Хакворт потрогал одну рукой
и схлопотал слабый удар током. Шагнув вперед, он обо что-то запнулся  и,
поглядев вниз,  увидел  обглоданную  белую  кость,  больше  человеческой
берцовой.
   Он шагнул в единственный  оставшийся  проем  и  увидел  новую  стену.
Лабиринт.
   Около часа потребовалось, чтобы понять: обычными средствами отсюда не
выберешься. Хакворт и не пытался разгадать план лабиринта, просто решил,
что не больше же тот трюма, и прибег к испытанному средству - на  каждом
углу сворачивать вправо. Все умные мальчики  знают,  что  так  рано  или
поздно доберешься до выхода. Однако лабиринт не кончался. Хакворт  долго
не мог взять в толк, почему, пока не заметил уголком  глаза,  как  стена
сдвинулась,  закрыв  старый  проход  и  открыв   новый.   Лабиринт   был
динамический.
   Он нашел на полу ржавый болт,  поднял  и  бросил  в  стену.  Болт  не
отскочил, но прошел насквозь и звякнул об пол с другой стороны.  Значит,
стены существуют только в его очках. Лабиринт составлен  из  информации.
Чтобы выйти, надо его взломать.
   Хакворт сел на пол. Бармен Ник прошел сквозь стену с подносом в руке,
принес еще пива и мисочку соленых орешков.  Шло  время.  Мимо  проходили
люди. Все были заняты своим: пели, танцевали, дрались или целовались.  К
Хакворту они отношения не имели, к другим компаниям  тоже.  Видимо,  его
история  (как  и  утверждала  чертовка),  лишь  один   из   параллельных
спектаклей, сосуществующих в едином пространстве.
   Так какая здесь связь с жизнью Джона Хакворта? И причем здесь Фиона?
   Стоило подумать  про  Фиону,  и  стена  впереди  отъехала.  Открылись
несколько ярдов коридора. В следующие часы такое случалось еще несколько
раз. В голову приходила мысль, стенка отодвигалась.
   Так, минуту едем, час стоим, он продвигался лабиринтом по мере  того,
как мозг переходил от мысли к мысли. Пол  явно  шел  под  уклон,  и  это
означало, что он рано или поздно окажется  ниже  ватерлинии.  И  впрямь,
сквозь палубу начал пробиваться глухой рокот, который мог бы быть  гулом
работающих двигателей, не знай Хакворт, что корабль, скорее всего, стоит
на приколе. Запахло водорослями,  замерцали,  дробясь  волнами,  тусклые
огни.  Хакворт  понял:  в  затопленных  трюмах  корабля  проложена  сеть
туннелей,  и  в  них  живут  Барабанщики.  Вполне  возможно,   что   все
представление разыгрывается в сознании подводных жителей. Вероятно,  это
даже не  главное  событие,  а  всего  лишь  побочный  продукт  глубинных
процессов, протекающих в их коллективном мозгу.
   Стена отъехала, явив спуск к воде. Некоторое время Хакворт  сидел  на
корточках, вслушиваясь в рокот, потом встал и начал развязывать галстук.
   Он был в жару и в поту, яркий свет резал глаза. Нет, он явно  не  под
водой. Хакворт проснулся окончательно и увидел чистое голубое небо. Очки
исчезли. Фиона, в белом платье, смотрела  на  него  с  горькой  улыбкой.
Сиденье размеренно поддавало под зад, видимо, довольно давно,  поскольку
успело набить вполне ощутимые синяки. Хакворт понял, что они - на плоту,
направляются в Лондон, что он - голый, и Фиона укутала его пленкой, чтоб
не сгорел на солнце. Другие зрители сидели,  привалясь  друг  к  дружке,
словно беженцы, или после фантастической ночи, или с тяжелого похмелья.
   - А ты произвел фурор, - сказала Фиона.  Внезапно  Хакворт  вспомнил:
его, голого и мокрого, ведут по сцене, и весь зал рукоплещет стоя.
   - Миссия закончена, - выпалил он. - Мы возвращаемся в Шанхай.
   - Это ты возвращаешься, - сказала Фиона. - Я провожу тебя до пирса, и
сразу обратно.
   Она мотнула головой в сторону кормы.
   - Обратно на корабль?
   - Я произвела еще больший фурор, чем ты, - сказала  она.  -  Папа,  я
нашла свое жизненное  призвание.  Действующие  Лица  пригласили  меня  в
труппу.
 
Карл Голливуд - хакер 
 
   Карл Голливуд откинулся на жесткую лаковую спинку углового сидения  и
двумя руками потер лицо, царапая кожу собственными усами. Он просидел за
столиком двадцать четыре часа, выпил двенадцать чайников  чая  и  дважды
вызывал массажистов растирать спину. Из-за окна начал пробиваться  свет:
это рассеивалась толпа на улице, несколько часов  смотревшая  через  его
плечо бесплатное  шоу:  театральные  подвиги  Джона  Персиваля  Хакворта
крупным, мелким и средним планом  в  разных  окнах  на  страницах  перед
Карлом Голливудом. Никто из них не читал по-английски и  потому  не  мог
следить за приключениями Нелл в стране  Короля-Койота,  бегущими  поверх
сюжетной линии, флюктуирующими и свивающимися в кольца,  словно  облачко
табачного дыма в невидимых воздушных струях.
   Теперь страницы погасли. Карл начал лениво складывать  их  в  стопку,
чтобы занять руки, пока работает голова - хотя мозг  сейчас  не  столько
работал, сколько вслепую брел по черному лабиринту a la  Джон  Персиваль
Хакворт.
   Карл Голливуд давно подозревал, что племя Барабанщиков, помимо  всего
- мощное орудие взлома  кодов.  Криптографическая  система,  позволяющая
защитить информацию в сети, в частности - безопасно  пересылать  деньги,
строится  на  использовании   чисел   в   качестве   волшебных   ключей.
Теоретически ее можно  взломать,  бросив  на  это  дело  соответственную
вычислительную мощь.  Однако  на  любом  уровне  вычислительной  техники
создать код всегда  проще,  чем  расшифровать  его,  и  покуда  система,
наращивая быстродействие, использует все более и  более  длинные  числа,
кодировщики всегда будут на шаг опережать взломщиков.
   Однако человеческий ум - не электронная цифровая машина и способен на
занятные штучки. Карл Голливуд помнил одного старика из Одиноких  Орлов:
тот складывал в уме длинные колонки чисел с той скоростью, с которой  их
называли. Это,  конечно,  мог  бы  и  компьютер.  Однако  старик  еще  и
выделывал с числами фокусы, которые так просто не запрограммируешь.
   Если объединить много умов в сеть Барабанщиков, возможно, им  удастся
что-то уцепить в бурном потоке зашифрованных  данных,  грохочущем  через
телекоммуникационное пространство, придать  смысл  случайным  на  первый
взгляд клочкам информации. Люди, которые пришли к Миранде и уговорили ее
стать Барабанщицей, полагали, что такое возможно; что через них  Миранда
найдет Нелл.
   Для системы финансовых операций это означало  бы  крах,  как  если  в
мире, где золото правит  торговлей,  кто-то  научился  получать  его  из
свинца. Алхимик.
   Однако  Карл  сомневался  в  таком  исходе.   Барабанщики   достигают
прозрения, только  растворившись  в  гештальт-обществе.  Как  показывает
случай Хакворта, Барабанщик, оставивший гештальт, теряет  с  ним  всякую
связь. Общение между Барабанщиками и нормальным человеческим миром  идет
бессознательно,  через  их  влияние  на   Сеть,   в   образах,   которые
проскальзывают в  рактивках,  на  домашних  медиатронах  или  на  стенах
зданий. Барабанщики способны взломать код, но не могут, а то и просто не
хотят, воспользоваться этим в корыстных целях.  Они  научились  получать
золото, но оно им ни к чему.
   Джон Хакворт, может быть, лучше других сумел перекинуть мостик  между
миром Барабанщиков и викторианцами,  и  всякий  раз,  как  он  переходит
границу, что-то переходит с ним, цепляясь за одежду, как  едва  уловимый
аромат. Эти слабые отзвуки запретной информации тянутся за ним следом  и
порождают непредвиденные возмущения по обе стороны границы - возмущения,
о которых сам Хакворт, скорее всего, даже не подозревает. Еще  несколько
часов назад Карл Голливуд практически ничего о нем не знал. С  тех  пор,
как друг из "Действующих Лиц" подал ему знак  присоединиться  к  шоу  на
темной   палубе,   он   узнал   многое:   что   Джон   Хакворт    создал
"Иллюстрированный  букварь  для  благородных  девиц"  и  долго   жил   у
Барабанщиков - сказать, что в плену, значит не сказать ничего.  В  годы,
проведенные под водой, он не просто ел лотос и кончал.
   На этот раз, вынырнув голым и распаренным из логова Барабанщиков,  он
вынес с собой числовые ключи  Букваря,  Нелл,  Миранды  и  еще  кого-то,
проходившего под именем доктора Икс. Перед тем, как полностью  вернуться
в сознание, он  передал  их  Клоуну,  выудившему  из  ледяной  воды  его
лихорадочный полутруп. Клоун был механизмом, но Действующие Лица любезно
доверили его управление Карлу Голливуду, как и  сценарий  для  Хакворта,
который пришлось импровизировать по ходу спектакля.
   Теперь Карл владел ключами и для Сети был неотличим от Миранды, Нелл,
доктора Икс и самого Хакворта.
   Они лежали перед ним, записанные на бумаге длинные колонки цифр. Карл
приказал листку сложиться и спрятал его в нагрудный карман. С их помощью
он распутает весь узел, но на это  потребуется  еще  ночь.  Нанотабак  и
кофеин больше не помогали. Надо идти в гостиницу,  помыться,  поспать  и
готовиться к заключительному акту.
 
Из Букваря: принцесса Нелл едет в замок Короля-Койота; описание замка; аудиенция у Волшебника; Нелл побеждает Короля-Койота; заколдованное воинство 
 
/Принцесса Нелл ехала на север сквозь неистовый шторм. Лошади едва не обезумели от нестихающей громовой канонады и вспышек неземного света, однако, твердой рукой и мягкими словами, Нелл понуждала их идти вперед. Рассыпанные там и сям кости свидетельствовали, что на перевале лучше не мешкать, да и в укрытии коням было бы так же страшно. Вполне возможно, что Король-Койот способен управлять самой погодой, и нарочно встречает принцессу Нелл бурей. 
   Наконец они перевалили на другую сторону - еще чуть-чуть  и  было  бы
поздно, потому что подковы уже скользили на толстом льду, а сбруя, гривы
и  хвосты  быстро  обрастали  тяжелой  ледяной  коркой.   Спускаясь   по
серпантину, Нелл слышала за спиной яростный  вой  бури.  Скакун  нес  ее
сквозь сплошную, почти тропическую  стену  дождя.  Хорошо,  что  она  на
несколько дней задержалась  у  подножия  гор  и  лишний  раз  перечитала
Мальвинины волшебные книги; за эту  ночь  в  ход  пришлось  пустить  все
известные заклинания: чтобы стало светло, чтобы выбрать нужную  развилку
дороги, чтобы успокоить  и  согреть  коней,  чтобы  вернуть  собственное
ускользающее мужество, чтобы услышать чудовищ,  вышедших  поохотиться  в
такую  ненастную  ночь,   и   отразить   их   нападение.   Может   быть,
опрометчивостью было выехать на ночь глядя, но Нелл выдержала испытание.
Сегодня Король-Койот ее не ждет. Завтра,  когда  непогода  уляжется,  он
вышлет ворон-дозорных следить за  равниной  и  перевалом,  как  вчера  и
третьего дня. Вороны вернутся с обескураживающей вестью: принцесса  Нелл
исчезла! Даже лучшие  следопыты  Короля-Койота  не  отыщут  ее  след  от
последнего  привала,  так  искусно  она  замела  настоящий  и  проложила
обманный.
   Рассвет застал  ее  в  густой  чаще.  Замок  Короля-Койота  стоял  на
высоком, окруженном горами лесистом плато;  Нелл  рассчитывала,  что  до
него - несколько часов  езды.  Держась  подальше  от  столбовой  дороги,
которой ездят гонцы с Ярмарки  Шифровальщиков,  она  устроила  ночлег  у
ручья, под каменным козырьком, защищавшим от холодного  ветра  и  зорких
воронов. Здесь она развела крохотный костерок, сварила чай и овсянку.
   До полудня она спала, потом встала, искупалась в  обжигающе  холодном
ручье и развязала непромокаемый брезентовый мешок. Здесь был наряд гонца
и несколько книг с шифрованными посланиями Королю-Койоту, приобретенными
в разных рыночных палатках.
   Ближе к тракту она различила раскаты конского топота  и  поняла.  что
первый после бури отряд гонцов только что преодолел перевал. Она выехала
из густого тумана на шлях и натянула поводья, потрясенная видом замка.
   Во всей Стране-за-морями она не видела ничего подобного. От основания
шириной в гору уходили за облака ровные прямые стены. Мириады окон сияли
галактической туманностью  света.  Замок  окружали  могучие  бревенчатые
частоколы, сами целые крепости, но стояли они не на камне,  а  прямо  на
облаках - хитроумный Король-Койот научился строить дома на воздухе.
   Все еще не в силах прийти в себя, Нелл пришпорила коня и полетела  во
весь опор. Ей казалось, что она чувствует взгляд, следящий за дорогой из
высокого замкового эркера. Она разрывалась между  сознанием  собственной
глупости (кто она, чтобы штурмовать такую твердыню!) и восхищением перед
трудами Короля-Койота. Между башнями  и  частоколами  вились  прозрачные
черные облачка; вглядевшись, Нелл различила вороньи полки  на  маневрах.
Другой армии у Короля-Койота не было. Как сказала ворона,  похитившая  у
Нелл ключи:
 
   Серебро, дворцы и злато
   Для умами небогатых
   Вроде Нелл; но умудренный,
   Ведает, к чему стремится
   Царь-Койот; ему вороны
   Власть сбирают по крупицам
   И по тайникам хоронят.
 
   Король-Койот удерживает власть не силой штыков, но силой ума; вся его
армия - дозорные, информация - единственное оружие.
   Когда Нелл галопом одолевала последние мили, отделявшие ее от  замка,
и уже не чаяла, что выдержат ноги и спина, из узких  ворот  в  одном  из
воздушных  частоколов  выползла  тонкая  черная  струйка,  сгустилась  в
прозрачный шар и кометой ринулась на нее. Нелл против  воли  шарахнулась
от иллюзии скорости и массы, но на бросок камня  от  ее  головы  воронье
облако рассыпалось, отряды брызнули в  разные  стороны,  снова  сошлись,
покружили над ней (так близко, что поднятый крыльями ветер растрепал  ей
волосы), вновь выстроились в боевые порядки и, не оглядываясь,  унеслись
к частоколу. Похоже, она выдержала проверку. Когда Нелл  приблизилась  к
огромным воро