скальзывала  прелестная  мелодия,   как   неожиданная   жемчужина   в
пермутациях "Ицзина" . В лучах встающего из-за горы  солнца  переливался
персиком и янтарем Алмазный дворец Источника Виктория. Нелл и Гарв  сами
удивились, как хорошо выспались под серебряным одеялом, но  залеживаться
им не дали. Ни свет, ни заря заиграла военная  побудка  в  "Сендеро",  а
когда дети снова выбрались на улицу, плечистые  уличные  проповедники  -
инки и  корейцы  -  уже  высыпали  из  ворот,  таща  на  горбу  складные
медиатроны и тяжелые коробки с красными книжечками.
   - Мы могли бы пойти туда, Нелл, - сказал Гарв, и Нелл  подумала,  что
он шутит. - В Сендеро всегда есть жратва и теплая койка.
   - У меня отнимут книгу, - сказала Нелл.
   - Откуда ты знаешь? - удивился Гарв. - А ладно, можешь  не  говорить.
Из Букваря.
   - В Сендеро только одна книга, и она велела им сжечь все остальные.
   Ближе к полоске леса дорога стала круче. Гарв  начал  задыхаться.  Он
останавливался, упирался руками в колени  и  долго,  натужно  лаял,  как
морской котик. Однако воздух здесь был  чище  и  холоднее,  это  немного
помогало.
   Зеленая лента опоясывала высокое центральное  плато  Нового  Чжусина.
Анклав под названием Город Мастеров примыкал непосредственно к  лесу,  и
так же густо зарос, хотя издалека казался более прозрачным: деревца чаще
и более мелкие, много цветов.
   Город  Мастеров  окружала  крашеная   в   черный   цвет   ограда   из
металлических прутьев. Гарв посмеялся над такой  плевой  защитой,  потом
заметил  вдоль  нее  широкий  и  ровный,  как  для  крикета,  газон.  Он
выразительно поднял бровь, мол, знаем такое:  сунься  без  спросу,  тебя
пропорют гидравлические стальные колья, прошьют семиминутки или разорвут
механические псы.
   Ворота Города Мастеров стояли нараспашку. Гарву это  не  понравилось.
Он испугался, что Нелл  вырвется  и  побежит,  поэтому  торопливо  зашел
вперед.  В  воротах  жесткое-но-гибкое,  гладкое-но-с-хорошим-сцеплением
нанопокрытие  дороги  сменялось   не   правильной   мозаикой   гранитных
булыжников.
   Единственным живым человеком в пределах видимости оказался седовласый
констебль.  Два  ряда  блестящих  пуговиц  заметно  расходились  на  его
выступающем брюхе. Он, нагнувшись, лопаткой  выбирал  из  зеленой  травы
теплые -  от  них  еще  поднимался  пар  -  экскременты.  Обстоятельства
подсказывали, что их оставил кто-то из  двух  корги,  которые  сшибались
телами неподалеку, пытаясь перекатить один другого, что противоречило бы
законам  механики,  даже  будь  корги  тощие  и  поджарые,  а  не  такие
разъевшиеся. Стычка -  явно  одна  из  многих  в  эпохальной  схватке  -
заставила бойцов позабыть  все  остальное,  а  именно  -  охрану  ворот,
поэтому первым Гарва и Нелл заметил констебль.
   - Уходите! Уходите! - бодро заорал он. -  Сегодня  для  вашего  брата
работы нет! А бесплатные матсборщики - внизу, у набережной.
   Слова его  подействовали  на  Гарва  прямо  противоположным  образом,
поскольку подразумевали, что иногда для их  брата  работа  бывает.  Гарв
шагнул вперед, Нелл, воспользовавшись этим, выбежала из-за его  спины  и
встала рядом.
   - Извините, сэр, - сказала она, - но мы  пришли  не  за  работой  или
бесплатной едой. Мы ищем человека, принадлежащего к этой филе.
   При виде девочки, которая выглядела плебкой, но говорила,  как  вики,
констебль оправил мундир и приосанился. Подозрительность уступила  место
благожелательности, и он, прикрикнув на собак, явно  страдавших  тяжелым
расстройством слуха, вразвалку заковылял к детям.
   - Кого же вы ищете?
   - Его зовут Брэд, он - кузнец и работает в Новой Атлантиде, заботится
о лошадях.
   - Знаю, знаю, - сказал констебль, - и охотно ему позвоню. Он...  э...
ваш друг?
   -  Мы  льстим  себе  надеждой,  что  оставили  у  него  благоприятные
воспоминания,  -  сказала  Нелл.  Гарв  обернулся  и  скорчил  рожу,  но
констебль принял фразу, как должное.
   - Сегодня прохладно, - сказал он. - Давайте в караулку, там  тепло  и
уютно, а я чайку сделаю.
   По обеим сторонам ворот стояли каменные башенки с глубокими алмазными
окнами. Констебль вошел в правую  со  своей  стороны,  отомкнул  изнутри
тяжелую деревянную дверь на железных петлях и  впустил  детей  с  улицы.
Крохотное восьмиугольное помещение было заставлено  красивой  деревянной
мебелью, на стене висела полка со старинным книгами, а на чугунной печке
гудел красный эмалированный чайник, весь в выбоинах,  как  астероид.  Из
носика его валил пар. Констебль пригласил садиться. Отодвигая деревянные
стулья от стола, дети  обнаружили,  что  они  страшно  тяжелые  -  таких
тяжелых они не видели никогда - а значит, сделаны из настоящего  дерева,
да еще из больших толстых брусков. Сидеть на них было не  очень  удобно,
но Нелл все равно понравилось, как будто тяжелое - надежнее  и  прочнее.
Со стороны городка окна были  больше.  Корги  смотрели  через  свинцовый
переплет, возмущенные, что  их,  в  нарушение  всех  приличий,  оставили
снаружи, и неуверенно поводили хвостами, словно  в  мире,  где  возможны
такие ошибки, ни на что не следует полагаться.
   Констебль отыскал деревянный поднос и  заходил  по  комнате,  собирая
чашки, блюдца, ложки, щипчики и  прочие  атрибуты  чаепития.  Когда  все
потребное оказалось в сборе, он заварил чай, ни на йоту не  отступая  от
древнего ритуала, и поставил перед детьми.
   На конторке возле окна стоял странный черный предмет, в которой  Нелл
с трудом узнала телефон, и то по тому лишь, что  такие  были  в  маминых
любимых пассивках - там они  играли  огромную,  явно  мистическую  роль.
Констебль взял листок бумаги с написанными от руки фамилиями и  цифрами,
повернулся спиной к окну и перегнулся  назад  через  конторку,  ближе  к
свету. Он  подвигал  бумагу,  ловя  солнечный  луч,  описал  подбородком
плавную дугу, выбирая позицию, при которой стекла очков  окажутся  точно
между  зрачками  и  листком.  Добившись  оптимальной  конфигурации,   он
удовлетворенно вздохнул, и на мгновение взглянул поверх очков на Гарва и
Нелл, словно убеждаясь, что  они  смотрят  и  учатся.  Нелл  зачарованно
следила за каждым его движением - она так редко видела людей в очках.
   Констебль вновь обратил взгляд на листок  и  некоторое  время  изучал
его,  сведя   брови,   затем   провозгласил   последовательность   цифр,
показавшуюся детям случайной, но  явно  понятную  и  важную  для  самого
констебля.
   У телефона был металлический диск с просверленными по  краю  довольно
большими дырками. Констебль прижал телефонную  трубку  эполетом  и  стал
совать  пальцы  в  дырки,  прокручивая   сдерживаемый   пружиной   диск.
Последовал короткий, но исключительно бодрый разговор. Констебль повесил
трубку и сцепил руки на животе, словно после такой успешной работы слова
только излишни.
   - Придется чуть-чуть подождать, - сказал он.  -  Пейте  спокойно,  не
обжигайтесь. Песочного печенья хотите?
   Нелл не слышала о таком лакомстве и отказалась, практичный Гарв решил
попробовать. Руки констебля немедленно  обрели  новый  raison  d'etre  и
принялись шарить по темным закутками сперва одного  деревянного  буфета,
потом другого.
   - Кстати, - рассеянно сказал он, не  прекращая  поисков,  -  если  вы
собираетесь вступить, так сказать, в ворота,  посетить  Город  Мастеров,
вам следует знать кое-что о наших правилах.
   Он выпрямился. В руках у него  была  жестянка  с  надписью  "ПЕСОЧНОЕ
ПЕЧЕНЬЕ".
   - Если точнее, молодому джентльмену придется извлечь  из  карманов  и
оставить на мое и моих коллег заботливое попечение палочки-выручалочки и
пружинный нож.  Так  же  я  предпочел  бы  получше  разглядеть  собрание
стерженьковой логики, батареек, элементов фазированного сенсорного  поля
и чего там еще у барышни в рюкзачке, замаскированное, если я  не  сильно
ошибаюсь, под книгу. Ммм? -  Констебль  высоко  поднял  брови  и  потряс
жестяной коробкой.
   Констебль  Мур,  как  он  себя  назвал,   изучил   оружие   Гарва   с
преувеличенным вниманием, словно археологические  редкости,  только  что
извлеченные из пирамиды. Он  поздравил  Гарва,  что  тот  владеет  столь
действенными   средствами   самообороны   и   усомнился   в   умственных
способностях любого, кто посмел  бы  на  него  напасть.  Нунчаки  и  нож
отправились в буфет, констебль Мур приказал замку запереться.
   - Теперь книга, - добродушно обратился он к Нелл.
   Нелл не хотела выпускать Букварь из рук,  но  вспомнила  мальчишек  в
игровой, как те хотели его отнять и получили удар током или чем там еще.
Она протянула книгу. Констебль Мур бережно принял  ее  обеими  руками  и
тихо застонал от восхищения.
   - Должна предупредить, книга иногда делает больно, тем, кто, как  она
думает, пытается ее отнять, - сказала Нелл  и  тут  же  прикусила  губу.
Только бы констебль Мур не подумал, будто она  обвиняет  его  в  желании
украсть книгу.
   - Это просто замечательно, барышня.
   Констебль Мур повертел книгу  в  руках,  похвалил  переплет,  золотое
тиснение, качество бумаги,  потом  торопливо  положил  на  стол,  прежде
проведя рукой по дереву - не осталось ли там пролитого чаю или сахарного
песку. Он отошел от стола, повернулся к одному  из  восьми  тупых  углов
караулки и как бы случайно наткнулся на медный в дубовой обшивке  копир.
Взгляд его  замер  на  документах  в  выходном  лотке.  Некоторое  время
констебль читал, горько посмеиваясь.  В  какое-то  мгновение  он  поднял
глаза на Нелл и долго качал головой, прежде чем сказать:  "А  знаете  ли
вы, что...", потом еще раз усмехнулся,  помотал  головой  и  вернулся  к
бумагам.
   - Ладно, - сказал констебль наконец. - Ладно.
   Он сунул бумаги в копир и велел их уничтожить, потом затолкал руки  в
карманы, дважды прошелся по комнате и сел, глядя не на Гарва и  Нелл,  и
не на книгу, а куда-то вдаль.
   - Ладно, - повторил он. - Я не стану изымать книгу  на  время  вашего
пребывания в Городе Мастеров, при определенных условиях. Первое, ни  при
каких обстоятельствах не пользоваться матсборщиком. Второе, книга -  для
вашего и только вашего пользования. Третье, вы не будете копировать либо
как-то иначе воспроизводить  ее  содержимое.  Четвертое,  никому  ее  не
покажете и вообще будете молчать о ее существовании. Нарушение любого из
этих  условий  повлечет  за  собой  немедленное  выдворение  из   Города
Мастеров. Я понятно выразился?
   - Вполне, сэр, - сказала Нелл. За окном уже слышалось  приближающееся
цок-цок-цок лошадиных копыт.
 
Новый друг; Нелл снова видит настоящую лошадь; поездка по Городу Мастеров; Нелл и Гарв разлучаются 
 
   На лошади сидел не Брэд, а незнакомая Гарву и  Нелл  женщина.  У  нее
были прямые рыжеватые волосы, светлая веснушчатая кожа, морковные  брови
и ресницы до того белесые, что в тени казалось, будто их нет совсем.
   - Я - знакомая Брэда, - сказала она. - Брэд на работе. Он вас знает?
   Нелл хотела ответить, но Гарв опустил ей  руку  на  плечо  и  сообщил
значительно урезанную версию того, что выложила бы сестра. Он  упомянул,
что Брэд какое-то время "дружил" с их мамой,  всегда  обходился  с  ними
по-доброму  и  даже  брал  их  в  НАА  смотреть  лошадей.  Очень   скоро
недоуменное выражение на лице женщины сменилось более  настороженным,  и
она перестала слушать.
   - Брэд о вас упоминал, - сказала она, когда Гарв окончательно  загнал
себя в тупик. - Да, он вас помнит. Так чего вы хотите?
   Вот это вопрос! Нелл с Гарвом настолько привыкли думать, чего они  не
хотят, что сейчас совершенно растерялись. Гарв  выпустил  плечо  Нелл  и
взял ее ладонь. Оба молчали.
   - Наверное, - промолвил констебль Мур,  когда  женщина  обернулась  к
нему за подсказкой, - вам стоит немного побыть в спокойном, тихом  месте
и собраться с мыслями.
   - Это было бы очень хорошо, спасибо, - отвечала Нелл.
   - В Городе Мастеров много общественных садов и парков...
   - Об этом не может быть и речи, - сказала женщина, поймав его  намек.
- Мы дождемся Брэда у мельницы, а там уж, - она  выразительно  взглянула
на констебля, - что-нибудь придумаем.
   Женщина вышла из караулки, не оглядываясь на детей. Она была высокая,
в просторных защитного цвета штанах, сильно вытертых на коленках и почти
новых на заду, заляпанных тут и там непонятными пятнами. Сверху  на  ней
был  очень  просторный  вязаный  свитер,   завернутые   и   прихваченные
английскими булавками рукава большими шерстяными бубликами болтались над
такими же дутыми баранками дешевых серебряных браслетов. Женщина  что-то
сказала лошади, рябой индейской кобылке,  которая  уже  опустила  шею  и
щипала до обидного коротко стриженый газон у ограды, выискивая травинку,
не  помеченную  вездесущими  корги.  Женщина  погладила  кобыле  шею,  и
подоспевшие ребята поняли, что она вкратце передает разговор в  караулке
и планы на ближайшее будущее. Говорила она рассеянно, просто на  случай,
если кобыле интересно. На мгновение Нелл подумала,  что  это,  наверное,
робобыла в синтетической конской шкуре, но тут лошадь пустила струю мочи
толщиною  с  железный  прут,  блестящую  на   утреннем   свету,   словно
кавалерийская сабля и окутанную рваным плащом пара. Запах ударил в  нос,
и Нелл поняла, что лошадь  -  самая  настоящая.  Женщина  (она,  похоже,
приехала без седла) не стала запрыгивать ей на спину, но  взяла  поводья
бережно, как паутину, и повела лошадь за собой. Нелл  и  Гарв  следовали
чуть поодаль. Женщина некоторое время шла молча, видимо, приводила мысли
в порядок, потом забросила за ухо прядь и обернулась к детям.
   - Констебль Мур говорил вам о правилах?
   - Каких правилах? - выпалил Гарв прежде,  чем  Нелл  успела  выложить
неблагоприятные  для  них  подробности.  Нелл  в  сотый  раз  подивилась
изворотливости своего брата. Прямо кролик Питер!
   - Мы изготавливаем вещи, - сказала  женщина  так,  будто  это  вполне
объясняет существование Города Мастеров. - Брэд делает подковы. Но  Брэд
- исключение, он занимается в основном  лошадьми.  Верно,  Скорлупка?  -
добавила она, обращаясь к кобыле. - Вот  почему  ему  пришлось  какое-то
время жить на Арендованных Территориях, пока решали,  можно  ли  грумам,
дворецким и другому обслуживающему персоналу жить в Городе Мастеров.  Но
мы проголосовали и постановили, пусть живут.  Вам  скучно  слушать,  да?
Меня зовут Рита. Я делаю бумагу.
   - В МС?
   Нелл  вопрос  казался  очевидным,  но  Рита  от  неожиданности   даже
рассмеялась.
   - Потом покажу. Я собственно, вот к чему: в Городе Мастеров, не как в
других  местах,  здесь  все  сделано  вручную.  У  нас  есть   несколько
матсборщиков,  но  если  нам  нужен,  допустим,   стул,   наши   мастера
сколачивают его из дерева, как в старину.
   - А почему не попросить у МС? - спросил Гарв.  -  Он  умеет  собирать
дерево.
   - Поддельное дерево,  -  объяснила  Рита,  -  а  некоторые  не  любят
подделок.
   - Почему вы не любите подделок? - спросила Нелл.
   Рита улыбнулась.
   - Не мы. Они, - и она махнула рукой  в  сторону  зеленой  полосы,  за
которой начиналась Новоатлантическая территория.
   Лицо Гарва просветлело.
   - А, значит, вы делаете и продаете викам! - сказал он.
   Рита смутилась, как будто впервые услышала это слово.
   - Ладно, о чем я? Ах да, дело в том, что все вещи здесь -  уникальные
и требуют бережного обращения.
   Нелл примерно понимала, что значит "уникальные", Гарв - нет,  и  Рита
довольно долго объясняла, пока они шли по Городу Мастеров. Постепенно до
Гарва и Нелл начало доходить, что Рита таким  немыслимо  окольным  путем
пытается объяснить им, чтобы они не бегали  и  не  крушили  все  подряд.
Такой подход к управлению детским поведением настолько сразил  их  своей
новизной, что из  всей  Ритиной  доброжелательности  никакого  проку  не
вышло: дети совершенно оробели, она - растерялась. Время от  времени  ее
веснушки пропадали, лицо заливалось краской.
   Улочки Города Мастеров были  выложены  плотно  пригнанными  каменными
плитами. Здесь попадались лошади, робобылы, велосипеды на толстых шинах.
В самом центре вокруг зеленого скверика дома стояли плотно, дальше - все
реже, и были либо очень маленькие, либо очень большие.  Рядом  с  каждым
имелся хорошенький садик, и Нелл время от  времени  отбегала  в  сторону
понюхать цветок. Рита смотрела со страхом и несколько раз просила ничего
не рвать, потому что цветы - чужие.
   Улица  оканчивалась  воротами  со  смешной,  захватанной  до   блеска
деревянной щеколдой. За воротами дорога превратилась  в  грубую  мозаику
травы и каменных плит.  Она  вилась  по  холмистым  лугам,  где  паслись
лошади, изредка коровы, и в конце-концов вывела к трехэтажному зданию на
берегу реки,  бегущей  из  Новоатлантического  анклава.  У  входа  стоял
большущий чурбан. Мужчина  необычайно  широким  топором  отколупывал  от
красного полешка тонкие полоски и складывал  в  корзину.  Когда  корзина
наполнялась, его напарник, стоящий  на  крыше,  поднимал  ее  к  себе  и
заменял старую серую дранку новой красной.
   Гарв от восторга даже остановился. Нелл видела похожее в Букваре. Она
вслед за Ритой вошла в низкое строение, где помещались лошади.
   Люди жили не в самой мельнице, а в двух длинных двухэтажных флигелях.
На первом этаже были мастерские, на втором - жилые комнаты.  Нелл  очень
удивилась, когда узнала, что Рита с Брэдом  живут  отдельно.  Комнаты  и
лавка Риты были в два раза  больше  старой  квартиры  Нелл  и  заполнены
разными красивыми вещами из дерева, металла,  хлопка,  льна  и  фарфора.
Нелл начала понимать, что все это сделано руками и  скорее  всего  прямо
здесь, в Городе Мастеров.
   В Ритиной  лавке  стояли  большие  котлы,  в  которых  кипело  густое
волокнистое варево. Потом оно  раскладывалось  на  сетке,  чтобы  стекла
вода, и сдавливалось большим ручным прессом, так что получалась  бумага:
толстая,  с  неровным  краем  и   чуть   пестроватая   из-за   множества
пронизывающих ее тонюсеньких волосков. Когда  набиралась  целая  стопка,
Рита несла ее в соседнюю лавку, где пахло машинным маслом, и  бородач  в
грязном фартуке крутил ручку другой большой  машины.  Из  машины  бумага
выползала   с   черными   буковками   наверху   -   именем   и   адресом
новоатлантической дамы.
   Нелл до сих вела себя прилично, не совала руки в машины, не одолевала
взрослых  вопросами,  поэтому  Рита  позволила  ей  сходить   в   другие
мастерские, только обязательно спрашивать разрешения. До конца дня  Нелл
успела  подружиться  со  многими  мастеровыми:  стеклодувом,   ювелиром,
краснодеревщиком,  ткачом,  даже  с  игрушечных  дел  мастером,  который
подарил ей деревянную куколку в нарядном ситцевом платьице.
   Гарв некоторое время приставал к рабочим, чинившим крышу, потом  ушел
в поле и  до  вечера  пинал  ногами  камешки,  изучал  границы  и  общее
расположение  района  мельницы.  Нелл  время  от  времени   бегала   его
проведать. Сначала он был настроен скептически, потом повеселел,  а  под
конец совсем успокоился, залез на  большой  валун  и  стал  смотреть  на
мельничное колесо. Так он сидел, бросал в воду камешки, покусывал ноготь
на большом пальце и думал.
   Брэд вернулся не поздно. Он съехал на гнедом жеребце с  горы,  петляя
по зеленой полосе, прямо под собачьей сеткой. Его  знали  и  пропускали.
Гарв откашлял мокроту и приблизился с заранее заготовленной речью.  Брэд
только взглянул через его плечо на Нелл, на мгновение залюбовался и  тут
же смущенно отвел взгляд. Вердикт был таков: они могут остаться на ночь,
все остальное зависит от юридических тонкостей, которые не в его власти.
   - Вы ничего такого не натворили,  что  бы  заинтересовало  шанхайскую
полицию? - спросил Брэд. Гарв ответил "нет",  просто  "нет"  без  всяких
технических пояснений, подробностей и оговорок.
   Нелл хотела бы рассказать Брэду все, но она заметила, что  в  Букваре
кролик Питер никогда не отвечает правдой на прямой вопрос.
   - Глядя на наши зеленые лужайки и большие дома, вы  можете  подумать,
ч