дданного Поднебесной в преступную деятельность?
   - Я виновен во всех предъявленных обвинениях, ваша  честь,  -  сказал
Хакворт, - и отдаю себя на милость суда.
   - Прекрасно, - сказал судья Ван. -  Обвиняемый  виновен.  Приговор  -
шестнадцать ударов палкой и десять лет тюремного заключения.
   - Боже милостивый! - прошептал Хакворт. Слова прозвучали  явно  не  к
месту, но других у него попросту не нашлось.
   - Что касается ударов  палкой,  я  готов  принять  во  внимание,  что
обвиняемый руководствовался родственным чувством к дочери,  и  отсрочить
их, кроме одного, при определенном условии.
   - Ваша честь, я приму любые условия.
   - Вы передадите доктору Икс ключ к упомянутым  данным,  что  позволит
сделать дополнительные экземпляры книги для  детей  из  наших  сиротских
приютов.
   - Охотно, - сказал Хакворт, - но есть одно затруднение.
   - Я жду,  -  недовольно  произнес  судья  Ван.  У  Хакворта  осталось
впечатление, что весь разговор насчет  палок  и  букваря  -  прелюдия  к
чему-то более важному, и судья хочет ее быстрее проскочить.
   - Чтобы оценить масштаб этого затруднения, - сказал  Хакворт,  -  мне
нужно знать, сколько именно копий ваша честь намерены изготовить.
   - Порядка сотен тысяч.
   Сотен тысяч!
   -  Прошу  извинить  меня,  но  понимает  ли  ваша  честь,  что  книга
предназначена для девочек в возрасте около четырех лет?
   - Да.
   Хакворт опешил. Сотни тысяч детей  разного  пола  и  возраста  он  бы
представил легко. Сотни тысяч четырехлетних девочек - это уже  в  голове
не укладывается. Тут с одной-то мороки не оберешься. Ладно, это, в конце
концов, Китай.
   - Магистрат ждет, - сказал констебль Чан.
   - Должен объяснить вашей чести, что Букварь  в  значительной  мере  -
интерактивная игра,  и,  следовательно,  предполагает  участие  взрослых
рактеров. Один-два лишних  экземпляра  могли  бы  пройти  незамеченными,
большее же число перегрузит встроенную систему оплаты.
   - Значит, вам придется еще и внести в Букварь необходимые изменения -
мы можем обойтись без  тех  частей,  где  требуется  большое  рактерское
участие, а в отдельных случаях  найти  собственных  рактеров,  -  сказал
судья Ван.
   - Это осуществимо. Я могу встроить генератор  голоса,  что  хуже,  но
сойдет. -  Здесь  Джон  Персиваль  Хакворт,  почти  не  задумываясь,  не
просчитывая последствий, придумал финт и протащил под локаторами  судьи,
доктора Икс и остальных присутствующих,  лучше  кого  другого  способных
распознать ложь. - Раз уж я этим займусь, я мог бы, если суд пожелает, -
продолжал он почти раболепно, - изменить содержание,  чтобы  оно  больше
соответствовало уникальным культурным требованиям ханьского читателя. Но
это займет время.
   - Отлично, - сказал судья Ван. - Все удары, кроме одного, назначаются
условно, с тем,  чтобы  осужденный  внес  указанные  изменения.  Что  до
десятилетнего срока заключения, в этом  округе,  по  причине  его  малых
размеров, к сожалению нет тюрьмы, так что после удара палкой  осужденный
будет временно выпущен на свободу. Однако уверяю  вас,  мистер  Хакворт,
срок вы так или иначе отбудете.
   Весть, что сегодня же он будет дома, подействовала на  Хакворта,  как
хороший глоток опиумного дыма. Экзекуция  прошла  быстро;  он  не  успел
толком испугаться, что оказалось к лучшему. Удар вызвал болевой шок. Чан
отвязал обмякшее тело от  крестовины  и  отнес  на  жесткую  койку,  где
Хакворт  минут  пять  пролежал  в  полубессознательном  состоянии.   Ему
принесли чая - прекрасного кимуна с отчетливым ароматом лаванды.
   Затем его без лишних слов препроводили из Срединного  государства  на
улицы Прибрежной Республики, до которых во  все  это  время  можно  было
докинуть камнем, но которые с тем же успехом могли находиться за  тысячи
миль и лет. Хакворт прямым ходом направился к общественному матсборщику,
семеня на широко расставленных ногах и чуть пригибаясь при ходьбе. Здесь
он собрал средства первой  помощи:  болеутоляющее  и  гемокулы,  которые
вроде бы ускоряют заживление ран.
   Мысли о второй части приговора и том, как  она  может  осуществиться,
пришли только на дамбе, когда он быстро катил на мотороликах,  и  ветер,
проникая в штаны, жег ровную, словно от фрезы, рваную рану на  ягодицах.
На  этот  раз  его  окружал  эллипсоидальный  строй  маленьких,  с  осу,
аэростатиков,  которые  тихо  и  невидимо  жужжали  в  воздухе,  готовые
броситься на любого обидчика.
   Это оборонительная система, которую он с  такой  гордостью  создавал,
казалось теперь смешной. Да, она отразит уличное  нападение.  Однако  он
нечувствительно соскользнул из плоскости мелкой  шпаны  в  царство  сил,
таким, как Джон Персиваль Хакворт, почти неведомых, а если и  замечаемых
из его сферы, то  лишь  по  возмущениям  в  размеренном  ходе  ничтожных
предметов и лиц, случайно проносящихся по соседству.  Теперь  оставалось
падать по предначертанной траектории. Мысль это успокаивала не в  пример
всему, слышанному за последние много лет. Он вернулся  домой,  поцеловал
спящую Фиону, собрал в МС еще  лекарства,  второй  раз  обработал  рану,
закрыл  ее  пижамой  и  юркнул  под  одеяло.  Темное  тепло,  идущее  от
Гвендолен, затянуло его, и он уснул, забыв даже помолиться.
 
Новые сказки из Букваря; история Динозавра и Самбо; Нелл узнает кое-что об искусстве самообороны; мать Нелл обретает и теряет достойного ухажера; Нелл дает отпор драчуну 
 
   Она любила всех четверых своих спутников, но  особенно  -  Динозавра.
Сперва она немного его боялась, а потом поняла, что он, такой яростный в
бою, защищает ее и  любит.  Ей  нравилось  расспрашивать  его  о  старых
временах до Вымирания, и о том, как он учился у мыша Самбо./Кроме  меня,
были и другие ученики.../ сказала книга голосом  Динозавра,  когда  Нелл
уселась в пустом уголке игровой. /...В то время еще не  было  людей,  но
уже появились обезьяны, и раз  к  нашей  пещере  пришла  одна  маленькая
обезьянка-девочка. Она была очень одинокая, и Самбо пригласил ее  зайти.
Я удивился, ведь я думал, что он любит одних воинов.  Обезьянка  увидела
меня и окаменела от страха, но Самбо  бросил  меня  через  плечо  и  еще
несколько раз об стенку, чтобы показать, какой я ручной.  Он  принес  ей
плошку супа и спросил,  почему  она  бродит  по  лесу  одна-одинешенька.
Обезьянка, которую звали Белоснежка, объяснила, что мама и мамин  дружок
столкнули ее с семейного дерева и велели часа два покачаться на  лианах.
Однако большие обезьянки захватили все лианы и  не  пускали  Белоснежку,
тогда она пошла в лес, искать, кто бы с ней поиграл, заблудилась и  вот,
случайно вышла к пещере Самбо.
   - Можешь оставаться у нас, сколько захочешь, -  сказал  Самбо.  -  Мы
здесь только и делаем, что играем, так что давай с нами.
   - Но мне надо домой, - пожаловалась Белоснежка, - не то мамин  дружок
меня отлупит.
   - Тогда я покажу, как  пройти  от  твоего  дерева  к  моей  пещере  и
обратно, - сказал Самбо, - а ты приходи к нам  играть  всякий  раз,  как
мама отошлет тебя прочь.
   Мы с Самбо проводили Белоснежку к ее семейному  дереву.  На  обратном
пути я сказал Самбо:
   - Учитель, я не понимаю.
   - Что тебя тревожит? - спросил Самбо.
   - Ты - великий воин, я учусь, чтобы стать  великим  воином.  Разве  в
твоей пещере есть место  для  маленькой  девочки,  которая  ищет  только
забав?
   - Мне решать, кто станет, а кто не станет воином, - сказал Самбо.
   - Но мы так заняты тренировками и упражнениями, -  упорствовал  я.  -
Будет ли у нас время играть с девочкой в обещанные игры?
   - Что такое игра, как не тренировка, наряженная  в  яркое  платье?  -
сказал Самбо. - Притом же и без моих наставлений ты весишь  десять  тон,
пасть у  тебя  -  ворота,  зубы  -  мясницкие  ножи,  и  вся  тварь,  за
исключением меня, в страхе бежит от одного звука твоих шагов; не к  лицу
тебе завидовать одинокой маленькой девочке.
   Я очень устыдился, и, когда  мы  вернулись,  семь  раз  кряду  подмел
пещеру, хотя Самбо меня даже не просил. Дня через два Белоснежка  пришла
к пещере, очень-очень одинокая, и мы оба постарались ее приветить. Самбо
стал  играть  с  ней  в  некоторые  особенные  игры,  который   ей   так
понравились, что она стала приходить еще, и, хотите верьте, хотите  нет,
через два года так навострилась, что не хуже Самбо  бросала  меня  через
плечо./
 
   Нелл засмеялась, представив, как маленькая девочка кидает через плечо
динозавра. Она перелистнула страницу  назад  и  прочла  последний  кусок
более внимательно.
 
/ Дня через два Белоснежка пришла к пещере, очень-очень одинокая, и мы оба постарались ее приветить. Самбо пошел на кухню и приготовил ей особую еду из риса, рыбы и овощей, да еще проследил, чтобы она съела все, до последней крошки. Потом он стал играть с ней в особенные игры, которые назывались "колесики". 
 
   На соседней  странице  возникла  иллюстрация.  Нелл  узнала  открытую
площадку перед пещерой Самбо. Сам он сидел на высоком камне и  направлял
Динозавра и Белоснежку. Динозавр пытался пройтись колесом, но  крохотные
ручки не удержали тяжелой головы, и он шмякнулся лицом  в  землю.  Потом
попробовала Белоснежка, и у нее получилось отличное колесо.
   Нелл тоже попробовала. Сначала было странно, потому что весь мир  тут
же начал вращаться. Она взглянула на картинку и увидела, что  Белоснежка
делает в точности те же ошибки. Самбо слез с камня и  объяснил  ей,  как
держать тело и голову в  одной  плоскости.  Нелл  послушалась  совета  и
попробовала еще раз. На этот раз вышло лучше.  Еще  не  кончилось  время
прогулки, а она уже могла пройтись колесом через всю площадку. Когда она
вернулась к своим дверям, мама пустила ее не сразу, и Нелл  еще  немного
поколесилась в коридоре. Наконец мама открыла дверь, увидела,  что  Нелл
собрала на волосы и туфли песок со всей игровой площадки, отшлепала ее и
отправила спать голодной.
   На следующее утро Нелл подошла к МС и попросила  еду,  которую  Самбо
сделал для Белоснежки. МС сказал, что рыбу приготовить не может, а может
наносурими , а это тоже вроде рыбы. Рис он делать умеет, а вот  овощи  -
никак. Вместо овощей он дал ей зеленую пасту,  которую  надо  было  есть
ложкой. Нелл сказала МС,  что  это  -  белоснежкина  еда,  и  теперь  ей
готовить только такую. С тех пор МС всегда знал, что ей подать.
   Нелл больше не говорила "волшебная книга", а звала ее по имени, яснее
ясного напечатанному на первой странице. Она только недавно  сумела  его
прочесть:
 
ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ БУКВАРЬ ДЛЯ БЛАГОРОДНЫХ ДЕВИЦ 
пропедевтическая энциклопедия, 
в которой рассказывается история 
принцессы Нелл, 
а также ее друзей, родственников, знакомых и проч. 
 
   Сейчас Букварь разговаривал с ней гораздо  меньше.  Нелл  обнаружила,
что часто прочитывает слова быстрее, чем книга  их  произносит,  поэтому
обычно приказывала ей молчать. Впрочем, вечерами она обычно клала  книгу
под подушку и просила почитать на  ночь,  а  порой  даже  просыпалась  и
слышала, как та тихонько нашептывает ей только что виденный сон.
   Тад исчез из дома давным-давно, правда, сначала сломал маме нос.  Его
сменил Шемп,  которого  сменил  Тодд,  чье  место  занял  Тони.  Однажды
шанхайские копы пришли арестовать Тони,  а  он  уложил  одного  прямо  в
гостиной, пальнул из лобомета и проделал дыру в животе,  так  что  кишки
вывалились  и  повисли  между  ногами.   Другие   копы   начинили   Тони
"семиминуткой" и потащили раненого товарища в коридор, а Тони, воя,  как
загнанный в угол бешеный зверь, бросился в кухню, схватил большой нож  и
стал тыкать себе в грудь, где, как он думал,  спряталась  "семиминутка".
За семь минут он располосовал мясо до самых ребер,  но  тут  полицейские
снова ворвались в квартиру, и Тони стал грозить им окровавленным  ножом.
Тогда старший набрал какие-то цифры на черном пультике  и  взорвал  один
дырокол у Тони в ноге. Тони с  воплем  повалился  и  выронил  нож.  Копы
подбежали и  залили  его  блестящим  пластиком,  а  потом  еще  немножко
попинали  и  потоптали,  прежде  чем  сделать  дырку  для  воздуха.  Они
приделали к кокону ручки, подхватили Тони  и  унесли,  а  Нелл  осталась
подтирать кровь в кухне и гостиной. Она еще  плохо  умела  мыть  полы  и
только хуже насвинячила. Пришла мама, стала плакать и кричать,  а  потом
отшлепала  Нелл  за  то,  что  развезла  кровищу  по  всему  дому.  Нелл
расстроилась, ушла в комнату, взяла Букварь и сочинила сказку  про  злую
мачеху, как та заставила принцессу Нелл мыть в замке полы и отшлепала за
плохую работу. Под конец она уже не помнила, как  было  на  самом  деле,
только свою сказку.
   После этого мама некоторое время совсем не водила мужиков,  но  потом
встретила Брэда. Брэд был хороший. Он работал кузнецом в Новой Атлантиде
и однажды взял Нелл с  собой,  показать,  как  прибивают  подковы.  Нелл
впервые видела настоящую лошадь и смотрела больше на нее, чем на Брэдовы
молотки и гвозди. У хозяев Брэда был огромный дом  с  большими  зелеными
лужайками и четверо детей, все старше Нелл, которые красиво наряжались и
катались на этих лошадках.
   Но мама скоро порвала с Брэдом. Она сказала,  что  все  мастеровые  -
зануды. Слишком похожи на  викторианцев  и  вечно  бубнят,  эта-де  вещь
получше, эта - похуже, а из этого обязательно выходит, будто  одни  люди
лучше других. Она закрутила с Бертом. Берт объяснил Гарву и Нелл, что  в
доме нужна дисциплина, и после этого  все  время  лупил  их,  иногда  по
заднице, иногда по лицу. Маму он тоже лупил.
   Нелл теперь гораздо больше времени проводила в  игровой  -  там  было
место для упражнений, которые Самбо  показывал  Белоснежке.  Иногда  она
играла с другими ребятами. Раз они  с  подружкой  отбивали  друг  дружке
мячик, подвешенный на веревке к потолку, и  Нелл  все  время  побеждала.
Мальчик, старше Нелл и ее подружки, подошел и  сказал,  что  тоже  хочет
сыграть.  Подружка  уступила  место,  и  Нелл  стала  играть  с  большим
мальчиком. Его звали Кевин. Кевин был здоровенный и жутко гордился своей
силой; он считал, что в этой игре главное - запугать. Он  хватал  мяч  и
накручивался, скаля зубы и наливаясь краской,  а  потом  что  есть  силы
лупил, вопя и брызгая на мячик  слюной.  Большинство  ребят  пугались  и
зажмуривали глаза, а Кевин бил по мячу все быстрее  и  быстрее,  поливая
соперника нецензурной бранью. Нелл знала, что мать Кевина живет примерно
с теми же мужиками, что и ее мама;  он  нередко  появлялся  с  фингалом,
заработанным явно не в игровой.
   Нелл всегда боялась Кевина, однако сегодня, когда он  накручивался  и
надувался, вид у него был просто смешной, вроде как у  Динозавра,  когда
тот боролся с Белоснежкой. Мяч полетел на Нелл, обслюнявленный и  совсем
не такой быстрый. Кевин орал, обзывал  ее  на  пять  букв,  но  Нелл  не
слушала: она подалась к мячу и отбила со всей  силой,  вытянув  тело  от
костяшек пальцев в одну прямую, как учил Самбо. Она ударила так  сильно,
что даже не почувствовала мяча; он описал  большую  дугу  у  Кевина  над
головой, и дальше Нелл оставалось только отбивать.
   - Первый раз не считается, - сказал Кевин, когда  она  победила.  Они
сыграли снова, и опять Нелл вышла первой. Другие ребята  стали  смеяться
над Кевином. Он разозлился, покраснел, как рак, и бросился на Нелл.
   Однако она видела раньше, как  Кевин  нападает  на  других  ребят,  и
знала, что он берет на испуг - они цепенеют от страха  и  уже  не  могут
двинуться с места. Самбо объяснял Белоснежке, что лучший способ победить
Динозавра -  убраться  с  дороги,  пусть  он  повалит  себя  собственной
силищей. Нелл так и поступила: отпрыгнула в последнюю секунду и  сделала
подсечку. Кевин вмазался в качели, вскочил и  снова  бросился  на  Нелл.
Нелл опять увернулась и поставила ему подножку.
   - Ладно, - сказал Кевин. - Ты победила.
   Он шагнул к ней, вытянув  правую  руку.  Однако  Нелл  знала  и  этот
приемчик. Она протянула руку, как будто поверила. Кевин уже  напряг  все
мышцы, но в последнее мгновение Нелл развернула ладонь к полу  и  повела
вниз, вниз, а потом снова вверх. При  этом  она  смотрела  на  Кевина  и
видела, что он  зачарованно  следит  за  ее  рукой,  которая  продолжала
описывать большой эллипс. В тот миг, когда ладонь  оказалась  на  уровне
его глаз, Нелл резко выбросила растопыренные пальцы вперед.
   Кевин закрыл лицо руками. Нелл неторопливо прицелилась и со всех  сил
пнула его между ног, потом  схватила  за  волосы,  стукнула  головой  об
коленку и отбросила назад. Кевин плюхнулся задом и от изумления не успел
даже поднять рев, а Нелл пошла прочь.
 
Ленч в обществе знаменитостей; разговор о лицемерии; в жизни Хакворта появляются новые осложнения 
 
   Хакворт пришел в паб первым.  Он  заказал  пинту  славного  бочкового
портера (его варили в соседнем Городе Мастеров) и заходил по  залу.  Все
утро он с трудом принуждал себя сидеть  за  столом  и  теперь  радовался
случаю размять  ноги.  Заведение  изображало  лондонскую  пивную  времен
Второй Мировой, вплоть до пролома от бомбы в  одном  углу  и  заклеенных
крест-накрест окон, напомнивших Хакворту о докторе Икс. По стенам висели
фотографии с автографами британских и  американских  летчиков  и  другие
памятные сувениры золотых деньков англо-американской дружбы.
 
ПОШЛИ 
ружье 
ЗАЩИТИ 
БРИТАНСКИЙ ДОМ 
Жителям Британии грозит оккупация 
Они отчаянно нуждаются в оружии 
для обороны своих домов 
ТЫ МОЖЕШЬ ПОМОЧЬ 
Американский комитет защиты британских домов 
 
   На вешалках и крюках  гроздьями  черного  винограда  висели  котелки.
Похоже, сюда ходят многие инженеры и артифексы. Они пили пиво за стойкой
или поглощали мясо с почками за  столами,  болтали  и  смеялись.  Ничего
особенного не было ни в заведении, ни в его клиентах, но  Хакворт  знал:
именно головами этого среднего класса держится богатство и  безопасность
Новой Атлантиды. Он спрашивал себя, чего ему не  жилось.  Разве  мало  -
быть одним из них?  Джон  Персиваль  Хакворт  преображал  свои  мысли  в
осязаемое вещество, и делал  это  лучше  всех  здесь  собравшихся.  Нет,
замахнулся выше - возмечтал проникнуть дальше вещества, в чужую душу.
   Теперь, хочет он того или нет, ему предстоит проникнуть в сотни тысяч
душ.
   Люди за столиками с любопытством поглядывали на него, а, встретившись
с ним глазами, вежливо кивали и отворачивались.  По  пути  сюда  Хакворт
видел припаркованный у входа длинный роллс-ройс.  Здесь  кто-то  важный,
надо полагать - в задней  комнате.  Все,  включая  Хакворта,  напряженно
ждали: что дальше?
   Майор Нэйпир подъехал на табельной кавалерийской робобыле.  Он  вошел
ровно в двенадцать, как договаривался, повесил офицерскую шляпу на  крюк
и задорно приветствовал бармена. Хакворт узнал Нэйпира -  прославленного
героя, но и Нэйпир его узнал, а вот почему - не  объяснил,  и  это  было
особенно неприятно.
   Хакворт  отставил  кружку,  они   с   Нэйпиром   обменялись   крепким
рукопожатием и двинулись в  дальний  угол,  дружески  переговариваясь  и
похохатывая. Нэйпир опередил Хакворта на полшага и открыл низкую  дверь.
Три ступеньки, и вот они уже в крохотной комнатенке со сводчатыми окнами
и обитым медью столом посередине. За столом  одиноко  сидел  человек,  и
Хакворт,  спускаясь  по  ступеням,  узнал  лорда   Александра   Чон-Сика
Финкеля-Макгроу. Старик встал, ответил на поклон и тепло пожал ему руку,
одним словом, так явственно призывал Хакворта располагаться  по-свойски,
без чинов, что тому окончательно сделалось не по себе.
   Еще немного побалагурили, чуть  более  сдержанного.  Вошел  официант.
Хакворт заказал фирменные сандвичи,  Нэйпир  просто  кивнул,  соглашаясь
(Хакворт счел это дружеским жестом), Финкель-Макгроу сказал, что есть не
будет.
   У Хакворта тоже отшибло всякий аппетит. Было  ясно,  что  командующий
сводными Ея Величества войсками знает по крайней мере часть его истории,
и что Финкель-Макгроу тоже в курсе.  Его  не  выбросили  из  землячества
пинком под зад, а пригл