ка   лет   тридцати.
Последовала церемония представления:  старшую  звали  миссис  Брейтвейт,
младшая была ее дочь. Миссис  присутствовала  для  парада,  мисс  играла
главную роль.
   Эта часть спектакля никогда не менялась, и  Нелл  смотрела  ее  сотни
раз,  пытаясь  выловить  неполадку.  Клиент  коротко   уведомил   миссис
Брейтвейт, что ее сын Ричард  пал  смертью  храбрых  и  за  беспримерный
героизм посмертно представлен к Кресту Виктории.
   Первый очевидный шаг Нелл  уже  сделала:  перебрала  архивы  "Таймс",
чтобы выяснить, имелся ли в жизни клиента такой эпизод. Похоже, это была
композиция из ряда подобных случаев, отчасти сдобренная вымыслом.
   У старой дамы разыгралась мигрень,  так  что  горничной  и  остальным
слугам пришлось вывести ее из гостиной. Клиент остался  наедине  с  мисс
Брейтвейт, которая, надо сказать, приняла известие вполне стоически.
   - Ваша выдержка достойна всяческого восхищения, -  сказал  клиент,  -
но, поверьте, никто вас не укорит, если в такую минуту  вы  дадите  волю
своим чувствам.
   В голосе его явственно слышалась дрожь волнения.
   - Что ж, как вам угодно, - сказала  мисс  Брейтвейт.  Она  вынула  из
сумочки маленький черный пультик и нажала кнопку. Клиент вскрикнул и так
сильно прогнулся в спине, что свалился со стула на ковер, где и  остался
лежать парализованным.
   - Мушки! Вы ввели мне какие-то нанозиты! - выдохнул он.
   - С чаем.
   - Но это абсурд!  Мушки  неустойчивы  к  температурным  воздействиям,
кипяток бы их уничтожил!
   - Вы недооцениваете  возможности  КриптНет,  полковник  Нэйпир.  Наша
технология превосходит все известное, и вы в этом скоро убедитесь!
   - Не знаю, что вы задумали, но вам меня не сломить!
   - О, ничего особенно я не задумывала, -  сказала  мисс  Брейтвейт.  -
Операция не КриптНет, а моя личная. Вы  виновны  в  смерти  моего  брата
Ричарда и ответите за все.
   - Уверяю вас, что глубоко скорблю...
   Она тряханула его еще раз.
   - Мне не нужна ваша скорбь! Я требую сказать правду: что вы виновны в
его смерти!
   Она нажала другую кнопочку, и тело полковника Нэйпира  обмякло.  Мисс
Брейтвейт и горничная затолкали его в кухонный лифт и спустили на  этаж,
сами  сбежали  по  лестнице,  вытащили  его  и  привязали  к  деревянной
крестовине.
   Вот тут-то все и разладилось.  К  тому  времени,  как  была  затянута
последняя веревка, он уже крепко спал.
   - Вот опять, - сказала женщина, игравшая мисс Брейтвейт, обращаясь  к
Нелл или кто там сидит за пультом. - Шестую неделю кряду.
   Когда мадам Пинг объяснила Нелл  свои  затруднения,  Нелл  сперва  не
могла понять, чего тут  плохого.  Пусть  человек  спит,  раз  продолжает
ходить и платить деньги. Но мадам Пинг знала своих клиентов  и  боялась,
что без разнообразия полковник Нэйпир утратит интерес и  выберет  другое
заведение.
   - Ему крепко досталось, - сказала женщина. - Может, он просто устал.
   - Не думаю, - ответила Нелл. Она открыла голосовой канал,  выведенный
прямо на барабанную перепонку актрисы. - Скорее что-то изменилось в  нем
самом.
   - Дорогая, они никогда не меняются, - возразила актриса. - Раз входят
во вкус и готовы повторять до бесконечности.
   - Да, но в разные периоды жизни одни и те  же  чувства  возникают  от
разных причин, - сказала Нелл. - В  прошлом  это  была  вина  за  гибель
подчиненных. Теперь он обрел душевный покой, смирился с виной, а значит,
и с наказанием. Противостояние характеров ушло.
   - Так что нам делать?
   - Вернуть противостояние характеров. Надо заставить, чтоб  он  сделал
такое, чего по-настоящему не хочет, - вслух размышляла Нелл.  -  Что  бы
это могло быть?..
   -  Разбудите  его,  -  сказала  она.  -  Объявите,  что   солгали   и
действительно работаете на КриптНет. Скажите, что  вам  нужна  настоящая
информация. Военные тайны.
   Мисс Брейтвейт сгоняла  горничную  за  ведром  и  окатила  полковника
Нэйпира холодной водой. Она сыграла роль, подсказанную Нелл,  и  сыграла
великолепно;   мадам   Пинг   приглашала   на   работу   самых    лучших
импровизаторов,  а  поскольку   большинство   сценариев   не   требовало
физической близости, у нее играли по-настоящему способные люди.
   Изменение в сценарии приятно удивило полковника Нэйпира.
   - Не надейтесь, я ничего не скажу, не подставлю  моих  мальчиков  под
пули,  -  сказал  он,  однако  голос   звучал   по-прежнему   устало   и
разочарованно, а  биологические  данные  от  нанозитов  в  его  теле  не
показывали того сексуального возбуждения, за которое он, по идее, платил
деньги. Они все еще не сумели ему потрафить.
   Нелл сказала в ухо мисс Брейтвейт:
   - Он не  понимает.  Это  не  театрализованная  фантазия.  Мадам  Пинг
действительно работает на  КриптНет.  Последние  несколько  лет  мы  его
обрабатывали.  Теперь  он  наш  раб  и  будет  исправно   снабжать   нас
информацией.
   Мисс Брейтвейт разыграла предложенную сцену, на ходу  измышляя  более
красочные диалоги. Полковник  Нэйпир  был  теперь  так  же  возбужден  и
напуган,  как  в  первое  посещение  несколько  лет  назад  (все  записи
сохранились). Он снова почувствовал себя молодым.
   - Вы связаны с доктором Икс? - спросил полковник Нэйпир.
   - Вопросы будем задавать мы, - сказала Нелл.
   - Я  здесь  спрашиваю!  Лотос,  всыпь  ему  два  десятка  горячих!  -
взвизгнула мисс Брейтвейт, и горничная заработала бамбуковой палкой.
   Дальше сценарий покатился сам, и хорошо, потому что имя  доктора  Икс
повергло Нелл  в  глубокую  задумчивость.  Она  вспомнила  Гарва  и  его
упоминания об этом человеке.
   Мисс Брейтвейт дело свое знала и в точности разгадала стратегию Нелл:
сценарий не возбуждает клиента, если не создает реального противостояния
характеров. Единственный способ это противостояние создать -  выбить  из
полковника Нэйпира настоящие военные тайны. И выбивали,  мало  по  малу,
Лотос - палками, мисс Брейтвейт - непреклонным следовательским  голосом.
По большей части тайны касались передислокации войск. Видимо,  полковник
Нэйпир считал их ужасно интересными. Нелл - нет.
   - Узнайте про доктора Икс, - сказала она. -  Почему  он  думает,  что
доктор Икс связан с КриптНет?
   Полковник Нэйпир молчал, но новые удары и окрики развязали ему язык.
   - Наша крупная операция... уже много лет... доктор Икс  и  Алхимик...
высокопоставленный сотрудник КриптНет... у них  сговор...  разрабатывают
нечто такое, чего нельзя допустить.
   - Не смей ничего утаивать! - прикрикнула мисс Брейтвейт.
   Но прежде, чем они услышали что-нибудь  об  Алхимике,  здание  сотряс
могучий  толчок  и  по  старому  бетону  побежали  тонкие  трещинки.   В
наступившей тишине Нелл слышала несущиеся  отовсюду  женские  крики,  да
тихое журчание сыплющегося с потолка песка. Тут ее слух  различил  новые
звуки. Где-то близко кричали: "Ша! Ша!"
   - Думаю, кто-то только  что  проломил  стену  вашего  здания  зарядом
взрывчатки, - совершенно спокойно заметил полковник Нэйпир.  -  Если  вы
любезно остановите сценарий и развяжете меня, я постараюсь быть полезным
при любом возможном повороте событий.
   При любом повороте событий. Крики означали: "Убей!  Убей!"  -  боевой
клич Кулаков Праведной Гармонии.
   Возможно, им нужен  полковник  Нэйпир,  однако,  скорее,  они  просто
решили  напомнить  о  себе:  разгромить  очередное  гнездо   варварского
разложения.
   Мисс Брейтвейт и Лотос уже сняли путы, и полковник  Нэйпир  натягивал
штаны.
   - Из того, что мы все еще живы, я  заключаю,  что  нанотехнология  не
применялась, - сказал он знающим тоном. - Можно смело предположить,  что
мы имеем дело  с  низкотехнологической  ячейкой.  Нападающие,  вероятно,
находятся в плену заблуждения, согласно которому  кулаки  неуязвимы  для
всех видов оружия.  В  данных  обстоятельствах  всегда  невредно  слегка
вернуть их к реальности.
   Дверь в комнату Нэйпира распахнулась, на пол  полетели  белые  щепки.
Нелл смотрела, словно в старинном кино, как полковник Нэйпир вытаскивает
из ножен смешную кавалерийскую сабельку и  втыкает  в  грудь  вбежавшему
кулаку. Тот упал на соседа сзади,  возникло  мгновенное  замешательство.
Нэйпир воспользовался передышкой, важно расставил ноги, распрямил плечи,
выпятил грудь и выставил руку с саблей. Он легонько повел клинком, будто
шерудит в шкафу, чиркнул у второго кулака под  подбородком  и  ненароком
перерезал горло. Тут в комнату вбежал третий кулак.  Он  держал  длинный
шест; на конце  серой  полимерной  лентой,  какие  крестьяне  используют
вместо  веревок,  был  привязан  нож.  Он  попытался  развернуться,   но
зацепился древком за крестовину, от которой  недавно  отвязали  Нэйпира.
Полковник глянул под ноги,  словно  боялся  замарать  ботинки  в  крови,
шагнул на выбранное место, парировал запоздалую атаку и три раза  подряд
кольнул кулака в грудь.
   В дверь к Нелл ударили башмаком.
   - Ах, - вздохнул полковник Нэйпир, видя,  что  больше  нападающих  не
предвидится, - какое совпадение, что я прихватил парадную форму, ведь  в
обычный комплект заточенная сабля не входит.
   Дверь не поддавалась  -  в  наблюдательных  помещениях  они  были  из
прочных наноматериалов, не то что в сценических, и  могли  выдержать  не
такое. Однако голоса в коридоре наводили на мысль, что полковник  Нэйпир
ошибся и кое-какое простенькое нанооружие у нападающих  есть  -  скажем,
взрывчатка, способная взорвать дверь.
   Нелл  сбросила  длинное  платье,  чтобы  не  путалось   под   ногами,
опустилась на четвереньки и заглянула под дверь. Там топтались две  пары
ног. До Нелл доносилась тихая, деловитая речь.
   Нелл резко распахнула дверь и свободной рукой всадила перьевую  ручку
в горло ближайшего кулака. Второй попытался сорвать  с  плеча  старинный
автомат. Это дало Нелл  время  ударить  его  носком  в  коленку.  Трудно
сказать, сломалась ли кость, но равновесие кулак потерял. Он все пытался
навести автомат, а Нелл продолжала бить его ногой. Под конец она  сумела
выкрутить автомат, размахнулась и врезала ему прикладом по голове.
   Его товарищ продолжал сидеть на полу и спокойно смотреть на Нелл. Она
повела дулом. Кулак поднял руку и отвел глаза в  пол.  Из-под  авторучки
текла струйка крови, но не сильная  -  Нелл  подпортила  ему  денек,  но
ничего серьезного не повредила. Она подумала, что в конечном  итоге  ему
даже полезно избавиться от веры в собственную неуязвимость.
   Констебль Мур  рассказывал  ей  кое-что  об  автоматах.  Она  шагнула
обратно в комнату, заперла дверь и минуту-две  знакомилась  с  системой.
Магазин оказался наполовину пуст. Нелл дала короткую  очередь  в  дверь,
просто чтобы убедиться, что автомат исправен.
   Сперва  она  боялась,  что  повторится  история  с  отверткой,  потом
сообразила, что сейчас куда лучше владеет ситуацией. Беседы с констеблем
не прошли даром.
   Она двинулась  по  коридорам  и  лестницам  к  вестибюлю,  постепенно
обрастая хвостом из перепуганных девиц. Они миновали  несколько  трупов.
Это были клиенты, по большей  части  мужчины-европейцы,  которых  кулаки
выволокли из сценических помещений и зверски прикончили на месте. Трижды
Нелл приходилось открывать огонь, и всякий раз она удивлялась,  до  чего
же это сложное дело. После Букваря надо было все время  приноравливаться
к реальному миру.
   Полковника Нэйпира они нашли в вестибюле почти одетым:  он  живописно
рубился с двумя  кулаками,  поставленными,  видимо,  охранять  выход  на
случай отступления. Нелл подумала было выстрелить в кулаков, но все-таки
не стала, и потому, что сомневалась в  своей  меткости,  и  потому,  что
зрелище ее загипнотизировало.
   Не видь она полковника Нэйпира у крестовины полчаса назад, он  бы  ее
покорил. Однако в самой этой двойственности было что-то  притягательное,
завораживающее - в полковнике, а через него и в остальных  викторианцах.
Они практически запретили себе показывать  чувства  -  форма  аскезы  не
менее суровая, чем у средневекового подвижника.  Однако  чувства  у  них
есть, такие же как у всех, только проявляют они их с большим разбором, в
тщательно рассчитанной ситуации.
   Один из кулаков споткнулся  и  упал,  Нэйпир  спокойно  проткнул  его
саблей и переключился  на  второго  -  могучего  детину,  явно  опытного
фехтовальщика.  Поединок  между  западной  и  восточной  школой  боевого
искусства то приближался к Нелл, то удалялся. Противники  смотрели  друг
другу в глаза, силясь угадать  мгновенную  смену  намерений.  Собственно
выпады, защита и ответные уколы следовали  неуловимо  стремительно,  так
что глаз не успевал толком  их  различить.  Нелл  поневоле  залюбовалась
кулаком: он проделывал множество плавных движений, словно потягивающийся
в  клетке  тигр.  Нэйпир  двигался  отточено  до  занудства:  прыгал  на
полусогнутых, смотрел на противника и, похоже, напряженно думал.
   Глядя на блестящие медали и значки Нэйпира, Нелл поняла,  что  именно
эта выдержка и сделала  викторианцев  богатейшими  и  могущественнейшими
людьми мира. Умение задавить обычные, естественные чувства - своего рода
мистическая  наука,  дающая  волшебную  власть  над  природой  и   более
интуитивно-эмоциональными народами. В том же сила ниппонцев.
   Исход поединка еще не определился, когда умная  стрелка,  размером  с
овода, влетела в разбитое окно, поводя антенной (длинною с палец, хотя и
не толще волоса) и впилась кулаку  в  загривок.  Она  куснула  не  очень
глубоко, но, видимо, впрыснула ему в мозг  быстродействующий  яд.  Кулак
осел на пол, закрыл глаза, да так, сидя, и умер.
   - Не очень рыцарственно, - заметил полковник Нэйпир. - Думаю, за  это
надо благодарить какого-нибудь чинушу с Нового Чжусина.
   Обыскали здание и нашли еще  несколько  настигнутых  тою  же  смертью
кулаков.   Снаружи    толпа    беженцев,    попрошаек,    пешеходов    и
рассыльных-велосипедистов по-прежнему текла невозмутимая, как Янцзы.
   На следующей неделе полковник Нэйпир не пришел, но хозяйка не  винила
в этом Нелл, а, напротив, похвалила, что та  правильно  угадала  желания
Нэйпира и быстро нашлась. "Удачное представление", - сказала она.
   Нелл не думала о своей работе, как об актерской, и  слово,  выбранное
мадам Пинг, долго не давало ей уснуть в ту ночь. Она лежала  в  темноте,
смотрела в потолок и думала.
   Сызмальства она рассказывала Букварю истории своего сочинения,  а  он
часто вплетал их в сюжет. Вполне естественно было делать то же  у  мадам
Пинг. Однако теперь хозяйка назвала это представлением,  и  Нелл  должна
была согласиться, что та в какой-то мере права. Ее история стала частью,
но не Букваря, а другого человека.
   Все это было очень просто, и она не могла понять, что же ее тревожит,
пока не пролежала несколько часов в полудреме, напряженно ища ответ.
   Полковник Нэйпир не знает ее и, вероятно, никогда не узнает. Все их с
Нелл общение происходило  через  актрису,  игравшую  мисс  Брейтвейт,  и
разные технологические системы.
   Тем не менее, она сумела разбередить его душу, проникнуть дальше, чем
любая возлюбленная. Если полковник Нэйпир придет через неделю и рядом не
будет Нелл, чтобы направить его сценарий, ощутит он ее отсутствие?  Нелл
подозревала, что да. Ему недостанет чего-то очень  существенного,  и  он
уйдет разочарованный.
   Если такое случилось в полковником Нэйпиром у мадам  Пинг,  не  могло
такое быть с Нелл в Букваре? Она всегда чувствовала, что  в  книге  есть
нечто очень глубинное, оно понимает ее, даже  любит,  прощает  ошибки  и
радуется успехам.
   Маленькой она не задавалась такими вопросами: книга волшебная, и этим
все сказано. Недавно она поняла, что  Букварь  -  невероятно  большой  и
мощный параллельный компьютер, запрограммированный понимать человеческий
мозг и откликаться на его нужды.
   Теперь у нее закрались сомнения. Последнее путешествие принцессы Нелл
в землях Короля-Койота, по замкам с их сложнейшими компьютерами, которые
в конце-концов оказывались машинами Тьюринга, загнало  ее  в  логический
круг. Из первого замка  она  вынесла,  что  машина  Тьюринга  неспособна
понять человека. Но если, как она подозревает, Букварь -  та  же  машина
Тьюринга, то как умеет он понять Нелл?
   Может ли быть, что сам  Букварь  -  лишь  посредник,  технологическая
система, связывающая Нелл и кого-то, кто на самом деле ее любит? В конце
концов, так устроены все рактивки. Догадка настолько  пугала,  что  Нелл
долго бродила вокруг да около, поглядывая то с той стороны, то  с  этой,
словно пещерная женщина, впервые обнаружившая огонь.  Однако  постепенно
она угрелась возле этой мысли, приуютилась и к тому времени, как накатил
сон, уже и помыслить не могла о возвращении на холод и мрак, по  которым
странствовала все эти долгие-долгие годы.
 
Карл Голливуд возвращается в Шанхай; его предки на земле Одиноких Орлов; чайный домик миссис Куан 
 
   Проливные дожди налетели  на  Шанхай  с  запада,  как  провозвестники
Кулаков  Праведной  Гармонии  и  громогласно  объявили   о   наступлении
Поднебесной. Карл Голливуд сразу понял, что  вернулся  в  другой  город.
Прежний вечно куда-то спешил,  но  то  была  обычная  суета  мегаполиса,
сейчас же  во  всем  ощущалась  напряженность  пограничного  форта.  Она
растекалась по улицам, как озон после грозы. За окнами аэропорта тяжелые
струи дождя смывали  нанотехнологическую  взвесь  в  сточные  канавы,  в
Хуанпу, а затем и в Янцзы. То ли из-за общей  взбудораженной  атмосферы,
то ли из-за дождя, он  остановил  носильщиков,  чтобы  сменить  головной
убор. Шляпные коробки были навалены на  одной  из  тележек;  цилиндр  он
убрал в верхнюю,  пустую,  самую  большую  пришлось  вытаскивать  снизу,
придерживая остальные, чтоб не упали. В ней хранилась ковбойская шляпа -
сооружение размером чуть ли не с зонтик. Взглянув сквозь стекло на бурый
поток, увлекавший мусор, пыль, холерные пищевые отбросы и тонны прибитой
дождем нанотехнологической дряни, он снял кожаные туфли и натянул ручной
работы ковбойские сапоги из  кожи  пресмыкающихся  и  птиц,  пропитанной
мушками, которые сохранят его ноги в сухости, даже если придется ступить
в канаву.
   Переоблачившись, Карл  вышел  в  Шанхай.  Едва  он  шагнул  за  порог
аэропорта, плащ надуло холодным  ветром  и  даже  нищие  попятились.  Он
остановился закурить сигару, но  никто  не  дернул  его  за  полу.  Даже
беженцам, умирающим с голоду или, по крайней мере, кричащим об  этом  на
каждом углу, вид его доставлял удовольствие, которое  не  купишь  ни  за
какие деньги. Он прошел четыре  квартала  до  гостиницы,  сопровождаемый
бегущими  носильщиками  и  толпой  юнцов,  загипнотизированных  зрелищем
живого ковбоя.
   Дед Карла был Одинокий Орел. В  девятьсот  девяностых  он  сбежал  из
суеты и сутолоки Силиконовой Долины, купил заброшенное  ранчо  у  бурной
ледяной реки на склоне хребта Уинд-Ривер, где зажил вольным кодировщиком
и консультантом. Жена бросила его ради светских удовольствий  Калифорнии
и немало удивилась, когда он убедил судью, что лучше  сумеет  обеспечить
будущность их ребенка. Все свободное от сидения за компьютером время дед
проводил за охотой, рыбалкой, рубкой дров, так что отец Карла  Голливуда
вырос практически на природе. Шли годы. К ним постепенно  присоединялись
единомышленники, люди  сходной  судьбы.  К  Смутному  Времени  набралось
несколько сот человек,  рассеянных  на  тысячах  квадратных  километров,
однако в электронном смысле связанных не менее тесно, чем любой  поселок
на Старом Западе. Технологическая оснащенность, богатство  и  вооружение
средней тяжести сделали их опасным сообществом, и заезжие  грабители  на
грузовиках, промышлявшие на  удаленных  ранчо,  молниеносно  оказывались
взятыми в клещи. Дедушка любил рассказывать  об  этих  подонках:  только
подумать,   они   оправдывались   стесненными    обстоятельствами    или
наркотической зависимостью! Дальше  дедушка  повествовал,  как  Одинокие
Орлы, из которых иные сами когда-то выбрались из бедности  или  сошли  с
иглы, расстреливали мародеров и оставляли н