торая может их  заинтересовать,  и  наоборот.
Для меня он один из таких людей.
   - Все равно не понимаю, зачем мне с ним знакомиться.
   - Думаю, - сказал Карл очень тихо, но  пользуясь  каким-то  актерским
приемом, так что она четко  слышала  каждое  слово,  -  этот  джентльмен
поможет тебе отыскать Нелл. А ты поможешь отыскать то, что нужно ему.
   Он шагнул вбок, взмахнув плащом, и придвинул ей стул. Они были в углу
банкетного зала. С противоположной стороны столика,  спиной  к  широкому
мраморному подоконнику, огням Банда  и  медиатронной  какофонии  Пудуна,
бросающей кровавые отблески на  подложенные  плечи  его  пиджака,  сидел
молодой африканец в дредах и микроскопических черных очках - их  круглые
стеклышки  держались  на  какой-то   немыслимо   сложной   металлической
пространственной  сетке.  Соседа  его   -   ниппонского   бизнесмена   в
официальном черном кимоно - Миранда едва заметила. Он курил сигару, судя
по запаху - старомодную, полностью канцерогенную.
   - Миранда, это мистер Бек и мистер Ода, оба  приватиры.  Джентльмены,
мисс Миранда Редпат.
   Оба изобразили жалкую пародию на поклон, но попытки протянуть руку ни
тот, ни другой не сделал, и хорошо - просто удивительно, сколько  всякой
дряни в наше время  можно  передать  через  кожу.  Миранда,  садясь,  не
удостоила их даже  кивка.  Она  не  любила  людей,  которые  зовут  себя
приватирами. Это просто претенциозное слово для  плеба  -  человека  без
племени.
   Карл сказал:
   - Я объяснил этим господам, не входя в  подробности,  что  ты  хочешь
невозможного. Принести тебе чего-нибудь выпить?
   Карл  отошел,  наступила  тишина.  Мистер  Бек,  видимо,  разглядывал
Миранду, хотя точно она сказать не могла из-за черных очков. Мистер  Ода
выступал в роли озабоченного зрителя, словно заключил пари  на  половину
своего капитала, кто из них заговорит первым.
   Похоже,  у  мистера  Оды  созрел  план.  Он  указал  на   оркестр   и
выразительно кивнул.
   - Нравится?
   Миранда взглянула на музыкантов - их было пятеро или шестеро, мужчины
и женщины разной этнической принадлежности. Ответить было сложно, потому
что никто еще не начал играть. Она снова посмотрела на мистера Оду.  Тот
выразительно указал на себя.
   - А, вы их спонсор? - догадалась Миранда.
   Мистер Ода вынул из кармана и толкнул через стол маленький  блестящий
предмет. Это была брошка - стрекоза  из  перегородчатой  эмали.  Миранда
заметила такие же на нескольких  гостях.  Она  осторожно  взяла  брошку.
Мистер  Ода  похлопал  себя  по  лацкану  и  кивнул,  приглашая  Миранду
приколоть стрекозу себе.
   Миранда пока оставила ее на столе.
   - Ничего не вижу, - сказал мистер  Бек,  видимо,  мистеру  Оде.  -  В
первом приближении чистая.
   Миранда поняла, что мистер Бек изучал ее сквозь  какое-то  устройство
феноменоскопических очков.
   Миранда уже придумывала колкость пообиднее, когда мистер Ода  подался
вперед в облако собственного дыма.
   - Мы поняли, - сказал он, - что вы хотите  установить  связь.  Хотите
очень сильно.
   Приватиры. Это слово означало, что ее собеседники умеют, или хотя  бы
считают, что умеют, как-то зарабатывать деньги на  отсутствии  племенной
принадлежности.
   - Мне объяснили, что это невозможно.
   - Правильнее говорить в понятиях теории вероятностей, - сказал мистер
Бек. Выговор у него был скорее оксфордский,  с  ямайской  напевностью  и
намеком на индийскую резкость.
   - Если так, астрономически маловероятно, - сказала Миранда.
   - Вот это уже правильнее.
   Теперь мяч оказался на корте Миранды.
   - Ребят, если вы научились побеждать  вероятность,  чего  бы  вам  не
влезть в Вегас-рактивку и не оторвать состояние?
   Шутка развеселила мистеров Бека и Оду  гораздо  больше,  чем  ожидала
Миранда. Значит, они умеют ценить иронию. Это был первый добрый  знак  в
потоке негативных сигналов с их стороны.
   Оркестр заиграл приятную танцевальную музыку. Свет погас,  на  плечах
гостей засветились брошки-стрекозы.
   - Не получится, - сказал мистер Бек. - Вегас - игра чистых цифр,  без
всякого человеческого смысла. Мозг не взаимодействует с чистыми цифрами.
   - Но вероятность есть вероятность, - сказала Миранда.
   - Что если  вам  снится,  будто  ваша  сестра  попала  в  аварию,  вы
связываетесь с ней на следующий  день  и  узнаете,  что  она  порвала  с
любовником?
   - Совпадение.
   - Да, но маловероятное. Видите,  не  исключено,  что  можно  победить
вероятность, если задействовать не только мозг, но и сердце.
   Миранда подозревала, что ни мистер Бек, ни мистер Ода не  подозревают
о жестокости своих слов. Лучше бы уж совсем не надеяться.
   - Ребят, у вас какая-то секта, или что? - спросила она.
   Мистеры Бек и Ода выразительно  переглянулись.  Мистер  Ода  принялся
цыкать зубом и прочищать горло. Другому японцу это,  вероятно,  сообщило
бы уйму ценных сведений, Миранда  же  поняла  одно:  вопрос  чрезвычайно
сложен. Мистер Бек извлек из кармана старинную серебряную табакерку (или
хорошую современную копию), взял щепоть нанозитового порошка и  затолкал
в большую круглую ноздрю, потом нервно почесал  под  носом.  Он  сдвинул
очки вниз, так  что  видны  стали  огромные  карие  глаза,  и  рассеянно
уставился через плечо Миранды  в  гущу  толпы,  рассматривая  оркестр  и
реакцию на  него  танцующих.  У  него  тоже  была  брошка-стрекоза:  она
засветилась и теперь испускала мощные световые  вспышки,  как  скопление
полицейских и пожарных машин возле горящего дома.
   Оркестр перешел на странный дисперсный шум без всяких ладу и  складу,
порождающий ленивые конвекционные токи в толпе.
   - Ребят, откуда вы знаете Карла? - спросила Миранда в надежде немного
сломать лед.
   Мистер Ода виновато покачал головой.
   - До последнего времени не имел удовольствия свести с ним знакомство.
   - Работали вместе в Лондоне.
   - Вы - рактер?
   Мистер  Бек  иронически  фыркнул,  вынул  пестрый  шелковый   платок,
высморкался быстро и чисто, как все нюхачи со стажем.
   - Я по технической части, - сказал он.
   - Программируете рактивки?
   - И это тоже.
   - Чем вы занимаетесь? Светом? Цифровой обработкой? Нанотехникой?
   - Частности меня не занимают. Меня  интересует  одно.  -  Мистер  Бек
вытянул указательный палец с очень широким, но  идеально  наманикюренным
ногтем, - использование техники для передачи смысла.
   - Сейчас это охватывает самые разные области.
   - Да, но не должно. Я хочу сказать, различие между этими областями  -
надуманно.
   - Чем плохо программировать рактивки?
   - Ничем, - отвечал мистер Бек, - точно так же, как нет ничего плохого
в традиционном живом театре, или, к слову, в рассказах у костра - я  сам
это в детстве любил. Но пока остаются новые пути, мое дело - их  искать.
Ваше призвание - рактировать. Мое - находить новые технологии.
   Шум оркестра начал  неравномерно  пульсировать.  Пока  они  говорили,
пульсация перешла в более ритмичные удары. Миранда обернулась  взглянуть
на остальных гостей. Все они  стояли  с  отрешенными  лицами  и  глядели
куда-то вдаль. Стрекозиные брошки мерцали разными цветами, а при  каждом
ударе сливались в когерирующую белую вспышку. Миранда поняла, что брошки
как-то связаны с нервной системой хозяев,  и  те  разговаривают  друг  с
другом,   творят   музыку    сообща.    Гитарист    принялся    вплетать
импровизированную линию  в  постепенно  оформляющийся  рисунок  мелодии,
танцующие  услышали,  и  звук  начал  конденсироваться  на  его  партии.
Налаживалась обратная связь. Девушка запела импровизированный реп, и чем
дальше она пела, тем мелодичнее звучал ее голос. Музыка  еще  оставалась
странной  и  бесформенной,  но  уже  приближалась  к   профессиональному
исполнению.
   Миранда снова повернулась к мистеру Беку.
   - Вы считаете, что придумали новый способ передавать смысл с  помощью
технологии...
   - Средство коммуникации.
   -  Новое  средство  коммуникации,  которое  позволит   мне   добиться
желаемого. Поскольку  там,  где  появляется  смысл,  законы  вероятности
теряют свою силу.
   - Вы произнесли два ошибочных положения. Во-первых, не я изобрел  это
средство коммуникации. Изобрели другие, возможно, для другой цели,  а  я
набрел, вернее, услышал намек.
   Что до законов вероятности, сударыня, они верны всегда, даже  больше,
чем другие математические принципы. Однако физика и математика - как  бы
одномерная координатная  ось.  Возможно,  существует  другое  измерение,
перпендикулярное, незримое с точки зрения физических законов, где те  же
явления описываются в других правилах, и правила эти  хранятся  в  наших
сердцах, в дальних уголках, куда мы сами попадаем только во сне.
   Миранда посмотрела на мистера Оду в надежде,  что  он  подмигнет  или
как-то еще покажет  свое  отношение,  но  тот  смотрел  в  зал,  страшно
серьезно, будто сам  о  чем-то  глубоко  задумался,  и  легонько  кивал.
Миранда набрала в грудь воздуха и вздохнула.
   Она снова взглянула на мистера  Бека.  Он,  видимо,  следил  за  ней,
потому что тут же указал глазами на мистера Оду, развернул руку  ладонью
вверх и большим пальцем потер о подушечки среднего и указательного.
   Значит, Бек - мозговой центр,  Ода  -  спонсор.  Древнейшие  и  самые
мучительные отношения в мире технологии.
   - Нам нужен третий участник, - сказал мистер Бек, читая ее мысли.
   - Зачем? - спросила Миранда с вызовом и опаской одновременно.
   - Структура всех техномедийных проектов одинакова,  -  сказал  мистер
Ода, выходя из транса. Теперь между толпой и оркестром  возникла  мощная
синергия, многие танцевали -  кто-то  пугающе  сложно,  кто-то  попросту
притаптывал и трясся. - Тренога. - Мистер Ода выставил кулак и  принялся
отгибать пальцы, перечисляя. Пальцы у него были кривые  и  корявые,  как
будто их часто ломали. Видимо, мистер Ода в свое время занимался боевыми
искусствами, которые большинство ниппонцев  теперь  презирает  из-за  их
простонародных истоков. - Нога  первая:  новый  технологический  подход.
Мистер Бек. Нога вторая: адекватная финансовая  поддержка.  Мистер  Ода.
Нога третья: артист.
   Мистеры Бек и Ода выразительно взглянули  на  Миранду.  Она  откинула
голову назад и рассмеялась  заливисто,  от  самой  диафрагмы.  Ей  самой
понравилось. Она тряхнула головой, чтобы волосы рассыпались  по  плечам.
Потом подалась вперед и закричала, чтобы перекрыть шум оркестра:
   - Ребят, вы офонарели. Я - старая кляча, ребят. В этом  зале  десяток
рактеров с куда лучшими перспективами. Разве Карл не объяснил?  Я  шесть
лет просидела в павильоне за детской рактивкой. Я - не звезда.
   - Звезда - мастер существующего рактивного искусства, то есть  именно
того, от которого мы  стремимся  уйти,  -  сказал  мистер  Бек,  немного
огорченный, что она все еще не понимает.
   Мистер Ода указал на оркестр.
   - Среди этих людей нет профессиональных музыкантов, даже любители  не
все. Тут музыкальные навыки не нужны. Эти люди  -  новый  тип  артистов,
родившихся слишком рано.
   - Почти что слишком рано, - поправил мистер Бек.
   - Господи,  -  выговорила  Миранда,  начиная  понимать.  Впервые  она
поверила, что в словах Оды и Бека - о чем бы они там ни толковали - есть
зерно истины. Это значило, что  она  на  девяносто  процентов  убеждена,
однако знали это только Ода и Бек.
   Говорить все равно было уже невозможно. Кто-то  из  танцоров  налетел
спиной на Миранду и едва не опрокинул ее вместе со  стулом.  Мистер  Бек
встал, обошел стол  и  протянул  руку,  приглашая  потанцевать.  Миранда
поглядела на бушующую  вокруг  вакханалию  и  поняла,  что  единственный
способ уцелеть -  это  присоединиться.  Она  взяла  со  стола  брошку  и
последовала за Беком  в  гущу  танцующих.  В  то  мгновение,  когда  она
пришпиливала стрекозу на свитер, ей показалось, что в пение вплелся  еще
один голос.
 
Из Букваря: принцесса Нелл вступает в земли Короля-Койота 
 
/ Весь жаркий день Нелл поднималась нескончаемым серпантином; время от времени она брала из мешочка на груди щепотку Мальвининого пепла и бросала через плечо, как семена. Всякий раз, останавливаясь передохнуть, она глядела назад, на раскаленную желтовато-бурую равнину с красновато-бурыми вулканическими выступами и зелеными пятнами эфироносов, лепящихся, как хлебная плесень, за любым укрытием от вечных ветров. Она надеялась, что здесь, на склоне горы, пыли уже не будет, но пыль следовала за ней, липла к губам и ступням. Когда Нелл вдыхала носом, пыль ранила пересохшие ноздри, и она давно перестала различать запахи. К вечеру с горы потянуло прохладной сыростью. Нелл жадно вдохнула свежий ветерок, пока он не нагрелся от камней. На нее пахнуло хвоей. 
   Продолжая взбираться, она вновь и  вновь  пересекала  эти  сладостные
воздушные токи, так что на каждом следующем повороте у  нее  был  стимул
ползти дальше. Кустики на камнях и  в  трещинах  стали  больше  и  гуще,
появились цветочки, сперва маленькие и белые, как просыпанная на  камнях
соль, потом покрупнее,  синие,  пурпурные,  ярко-оранжевые,  наполненные
душистым нектаром. В них суетились желтые от ворованной пыльцы пчелы.
   На дорогу ложились  короткие  тени  от  приземистых  уродцев-дубов  и
густых карликовых  елей.  Горизонт  приблизился,  повороты  стали  менее
крутыми,  склон  -  более  пологим.  Нелл  страшно  обрадовалась,  когда
серпантин кончился.  Дальше  дорога  вилась  по  лиловому  от  цветущего
вереска альпийскому лугу мимо редких, отдельно стоящих елей. Сперва Нелл
испугалась, что это лишь очередная ступень, и придется  лезть  выше,  но
дальше дорога пошла под уклон, и, ступая  тяжело  (на  спуске  вес  тела
принимали новые группы мышц)  она  полувошла,  полувбежала  на  огромную
глыбу, всю в лужицах чистой воды и  нашлепках  мокрого  снега.  Внезапно
глыба начала уходить из-под ног, и Нелл резко затормозила на самом краю.
Отсюда,  как  соколу-перегрину,  ей  открылась  страна  голубых  озер  и
овеянных серебристым туманом зеленых гор.
 
   Нелл перевернула страницу  и  увидела  все,  о  чем  говорила  книга.
Картинка была на разворот. Каждый отдельный  кусочек  выглядел,  как  на
застывшем видеофрагменте, но геометрия была  какая-то  странная,  словно
художник  строил  перспективу  по  канонам   древнекитайской   пейзажной
живописи: горы (явно слишком крутые) уходили в бесконечность, ничуть  не
теряя в четкости. Всмотревшись,  Нелл  различила  на  головокружительных
склонах высокие замки; над замками колыхались знамена с  геральдическими
животными, вытканные грифоны приседали,  львы  рычали,  стоя  на  задних
лапах, и она видела мельчайшие подробности, хотя от замков  ее  отделяли
многие мили; все, на что она смотрела, превращалось в живую картинку,  а
стоило отвлечься - сморгнуть или повести головой  -  снова  складывалось
воедино.
   Она смотрела долго, ведь замков были десятки, если не больше, и  Нелл
догадывалась, что выискивать их можно  до  бесконечности.  Однако  здесь
были не только замки, но еще горы, города, реки,  озера,  птицы,  звери,
великое множество караванов и путешественников.
   Довольно долго Нелл смотрела на кучку людей. Они стащили свои фургоны
на придорожный луг, разбили  лагерь  и  грели  у  костра  руки,  а  один
наигрывал рил на крошечной, раздуваемой мехами волынке - за столько миль
звуки ее были едва слышны. Внезапно Нелл поняла,  что  книга  уже  давно
молчит.
   - Что было потом? - спросила Нелл.
   "Иллюстрированный букварь для благородных девиц" не ответил.
   - Нелл отыскала безопасный спуск, - попробовала Нелл.
   Картинка двинулась. В поле зрения мелькнула полоска снега.
   - Погоди, - сказала Нелл. - Сперва  она  набрала  во  фляжки  чистого
снега.
   На картинке появились ее голые розовые ладони: они  сгребали  снег  и
понемногу запихивали в горлышко фляжки. Закончив, Нелл  вставила  пробку
(об этом говорить не пришлось) и пошла по глыбе, ища, где будет  не  так
круто. Это тоже не надо было объяснять в подробностях; осторожно  пройдя
по краю камня, она нашла вырубленную в скале лестницу - та продолжалась,
насколько хватал глаз, и терялась в облаках далеко внизу. Принцесса Нелл
начала спускаться по лестнице.
   Через некоторое время Нелл попробовала ускорить повествование:
   - Принцесса Нелл спускалась по лестнице много часов.
   Последовала серия эпизодов, как в старой пассивке:  ее  ноги  крупным
планом преодолевают несколько ступенек, вид на равнину с новой,  гораздо
более низкой точки, снова крупный план  -  принцесса  Нелл  откупоривает
фляжку  и  пьет  талую  воду;  опять  равнина,  уже  в  другом  ракурсе,
значительно ближе; Нелл садится отдохнуть;  парящий  орел;  облака,  вид
сверху;  большие  деревья;  спуск  в   тумане;   наконец   Нелл   устало
преодолевает последние десять ступеней и оказывается  в  густом  хвойном
лесу, на мягкой от ржавых  сосновых  иголок  поляне.  Темнеет,  слышится
волчий вой. Нелл приготавливает ночлег, разводит костер и ложится.
   Устроившись в надежном месте, Нелл начала закрывать книгу.
   Она только что вошла  в  земли  старейшего  и  могущественнейшего  из
волшебных королей. Замки в горах принадлежали  его  герцогам  и  графам.
Нелл  подозревала,  что  придется  побывать  во  всех,  прежде  чем  она
завладеет желанным ключом. Небыстрое приключение  для  субботнего  утра.
Когда она уже захлопывала книгу, на странице  появились  новые  слова  и
картинка, и что-то в ней заставило Нелл снова открыть  книгу.  Принцесса
Нелл спала. Над ней на ветке сидела ворона. В клюве она держала  золотую
цепь с одиннадцатью ключами; похоже, дальше в книге ворона похитит их  у
Нелл. Под картиной был стишок, который произносила ворона на ветке:
 
   Серебро, дворцы и злато
   Для умами небогатых
   Вроде Нелл; но умудренный,
   Ведает, к чему стремится
   Царь-Койот; ему вороны
   Власть сбирают по крупицам
   И по тайникам хоронят.
 
   Нелл закрыла книгу. Все было так ужасно, что не хватало  духу  думать
об этом прямо сейчас. Эти одиннадцать ключей она собирала, сколько  себя
помнит. Первый похитили у Короля-Сороки вскоре после их с Гарвом прихода
в Город Мастеров, остальные десять  набрались  за  следующие  годы.  Она
путешествовала  по  землям  волшебных  королей  и  королев,  завладевших
ключами. Ей приходилось пускать в ход все знания, полученные  от  Ночных
друзей, и каждый ключ доставался иным способом.
   Тяжелее других дался ключ, который попал к одной старой королеве.  Та
разгадывала все  хитрости  Нелл,  отбивала  все  ее  атаки.  Наконец,  в
отчаянии,  Нелл  бросилась  перед  королевой  на  колени  и   рассказала
горестную историю про Гарва  и  Темный  замок.  Старушка  угостила  Нелл
куриным бульоном и с улыбкой протянула ей ключ.
   Вскоре   после   этого   Уточка   встретила   на   дороге    молодого
красавца-селезня и улетела вить гнездышко.  Принцесса  Нелл  и  Мальвина
несколько лет скитались вдвоем, и часто ночами, сидя у костра при полной
луне,  Мальвина  делилась  с  Нелл  тайными  науками,  почерпнутыми   из
волшебных книг и древними знаниями, которые хранила в голове.
   Недавно они проехали тысячу миль на верблюдах по пустыне,  населенной
джиннами, демонами и  калифами,  и,  наконец,  оказались  перед  дворцом
местного султана, который сам был великий джинн и правил этой  пустыней.
Принцесса Нелл составила хитрый план, как проникнуть в сокровищницу. Для
этого им с Мальвиной пришлось прожить в городе  два  года  и  много  раз
отправляться в пустыню на поиски волшебных ламп, колец, потайных пещер и
тому подобного.
   Наконец принцесса Нелл и Мальвина проникли в дворцовую сокровищницу и
увидели последний ключ. Однако здесь их заметил сам джинн,  и  напал  на
них  в  облике  огнедышащей  змеи.  Мальвина  превратилась  в  орлицу  с
железными  крыльями  и  когтями,   к   большому   удивлению   Нелл,   не
подозревавшей за своей спутницей подобных талантов.
   Битва между Мальвиной и  джинном  длилась  день  и  ночь.  Противники
меняли обличья и насылали друг на друга с