хранителей многозначительно взглянул на Ки-Браса, словно предупреждая, что никаких резких движений ему совершать не следует, и прошел в спальню.
     - Майор, - сказал ас-Сабах, остановившись в трех шагах от Ки-Браса, - мисс Янечкова некоторое время пробудет здесь. Позже она явится к вам в офис для переговоров, но не одна, а в сопровождении кого-либо из моих телохранителей. Прошу вас иметь в виду, что с этого момента мисс Янечкова находится под моим личным покровительством.
     Если Ки-Брас и удивился, то ничем этого не выдал.
     - Безусловно, брать кого-либо под покровительство - это священное право Вашего Величества. Однако хотел бы предостеречь вас - если особа, которой вы предоставили свою защиту, окажется причастной к делам, интересующим наше Агентство...
     - То с вами будут иметь дело адвокаты династии Саудидов, - успокоил его ас-Сабах. Про себя он подумал, что настоящий ибн-Сауд наверняка не одобрит подобной самодеятельности с его стороны. Оставалось только надеяться на то, что короли умеют иногда быть благодарными. - У вас есть еще вопросы, майо ?
     В прозрачных англосаксонских глазах Ки-Браса плеснулось холодное бешенство. Впрочем, голос его оставался по-прежнему ровным и корректным.
     - Нет, Ваше Величество. Я хотел бы только выразить надежду, что мисс Янечкова все же поднимется в мой кабинет до того, как тема нашей беседы потеряет актуальность.
     Ас-Сабах приподнял бровь.
     - Тема вашей беседы?
     - Гибель "Асгарда", - с готовностью подсказал Ки-Брас. - Я предполагаю, что подопечная Вашего Величества обладает исключительно ценной информацией в этой области.
     Браслет линка у него на руке коротко пискнул. Под пристальными взглядами насторожившихся телохранителей Ки-Брас дотронулся до панели управления и сдвинул поближе к уху незаметную в коротко стриженных волосах сеточку системы "хэндсфри".
     - Прошу прощения, Ваше Величество, экстренный вызов... Да, Саманта. Я в "Валгалле" сейчас. Что? Вы уверены?
     Ас-Сабах с интересом наблюдал, как маска невозмутимой уверенности сползает с лица Ки-Браса. Похоже, неведомая Саманта сообщила ему что-то действительно из ряда вон выходящее.
     - Я буду через пять минут, - заверил собеседницу Ки-Брас. - Ничего не предпринимайте, оставьте все как есть до моего прихода. Удачи!
     Он поднял глаза и встретился взглядом с ас-Сабахом. Тамим мог бы поклясться, что майор едва сдерживается, чтобы не зажмуриться и не замурлыкать от удовольствия.
     - Чрезвычайное происшествие, Ваше Величество, - объяснил он, сдвигая сеточку обратно на затылок. - Свет, погасший некоторое время назад, был, скорее всего, результатом диверсии - или, по крайней мере, попытки диверсии. Служба безопасности "Асгарда" задержала человека, имеющего отношение к этой попытке. Полковник Каррингтон, местный шериф, просит меня принять участие в расследовании странного случая.
     - Желаю вам удачи, - вежливо сказал ас-Сабах. - И не смею задерживать.
     Ки-Брас поклонился. Смерил насмешливым взглядом напрягшихся Хакима и Джамала.
     - Возможно, вам небезынтересно будет узнать, что человек, которого подозревают в диверсии, прилетел вчера вместе с вами с базы "Бакырлы", - сообщил Ки-Брас, взявшись за ручку двери. Продолжать фразу он явно не собирался.
     - И кто же этот тайный агент? - спросил Тамим, рассудив, что не проявить немного любопытства в такой ситуации будет не только глупо, но и подозрительно. - Кто-то из журналистов?
     - Вы очень проницательны, Ваше Величество. Это некто Иван Кондратьев из оставшейся на объекте "Б" команды WBC. Судя по имени, он русский, а от них ничего хорошего ждать не приходится.
     Он снова коротко, по-военному, кивнул и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
     Ас-Сабах вернулся в спальню, где постепенно приходящая в себя Янечкова под бдительным присмотром бен Теймура стучала по клавишам терминала связи.
     - Наш друг из АБТ предполагает, что погасший свет мог быть связан с диверсией, - сказал он, усаживаясь к зеркальному столику. - Задержан даже один террорист - пока, правда, лишь подозреваемый...
     Он рассказывал все это лишь с одной целью - понаблюдать за реакцией Даны. Ее слова о неразумном поступке, который она совершила и который может легко исправить, не шли у него из головы.
     Реакция превзошла его ожидания. Девушка рывком поднялась с кровати, на которой расположилась для большего удобства работы с терминалом, и шагнула к ас-Сабаху.
     - Он назвал имя? - скорее прошептала, чем проговорила она. - Имя этого террориста?
     - Это некий русский журналист, - пожал плечами Тамим. - С русским у меня в школе были проблемы, так что ничего конкретного я вам сообщить не могу.
     Та ипостась ас-Сабаха, которая все еще оставалась маленьким имперсонатором из квартала аль-Завахия, прекрасно знала, что обморок можно симулировать искусственно. Так же, как и психическое заболевание, оргазм, удовольствие от работы. Знала она и то, что этот псевдообморок отличается от настоящего десятком серьезных и принципиальных вещей.
     Дана Янечкова не симулировала. Она упала в обморок по-настоящему.
     Когда у Даны начали закатываться глаза, бен Теймур, стоявший в десяти шагах у нее за спиной и видевший ее лицо лишь в зеркале, подскочил и подхватил ее на руки. Осторожно положил девушку на огромную королевскую кровать и бережно накрыл одеялом.
     - Ввести противоток? - осведомился он, открывая аптечку.
     - Оставь, - распорядился ас-Сабах. - Мне почему-то кажется, что этот обморок ненадолго.

21. ИДЗУМИ ТАНАКА,

ЭКСПЕРТ СЛУЖБЫ ГЕНЕТИЧЕСКОГО КОНТРОЛЯ

База "Асгард", Стена,
30 октября 2053 г.

     На протяжении пяти тысяч лет, до того, как эпидемии двадцатых годов выкосили полуторамиллиардное население Китая, оставив от могучего некогда народа жалкие триста миллионов, наследники Срединной империи считали себя единственными цивилизованными людьми в мире. С точки зрения доктора Та-наки, они имели на то определенные основания, тем более что Японию китайские мудрецы прозорливо считали родной дочерью своей древней культуры. Прочие же народы, населявшие китайскую Ойкумену, относились к категории варваров - неважно, северных или южных, западных или восточных.
     Главной особенностью, отличающей культурного человека от варвара, было умение сохранять лицо. В любой ситуации, с любыми собеседниками настоящий китаец или японец всегда помнил о своем лице. Варвары же не имели никакого представления о том, насколько важно следить за тем, чтобы не потерять лицо, и вели себя как им заблагорассудится. Что, собственно, и делало их варварами, даже если они лучше цивилизованных людей разбирались в чудесах современных технологий или ворочали огромными суммами на финансовых рынках.
     Идзуми Танака не раз видел, как теряют лицо его западные коллеги, и уже давно перестал этому удивляться. Однако он и предположить не мог, что день Большого Хэллоуина окажется омрачен безобразным скандалом, позорящим всех его участников.
     В это утро он медитировал не в Саду Камней, а в лаборатории. Спускаться вниз, к превращенной в западню криокамере, не хотелось. К тому же сказывалось напряжение бессонной ночи - во всем теле чувствовалась расслабленность, вялость, мышцы казались дряблыми и слабыми, голову сжимал железный обруч. Хотелось вернуться к себе, бесшумно лечь рядом со спящей Анной и уснуть, ощущая рядом нежное тепло ее тела. Ничего этого Танака делать не стал. Вместо этого он прошелся по лаборатории, выключая ненужные уже теперь приборы, постелил посередине комнаты грубую циновку, запрограммировал установку климат-контроля на режим "леденящий ветер", скинул с себя одежду и уселся в позе лотоса.
     Полчаса медитации несколько освежили его. Танака попрежнему испытывал определенные сомнения в отношении своего странного сотрудничества с Ки-Брасом, но теперь оно уже не казалось ему таким зловещим, как накануне. В конце концов, они не причинили Статхэм-Пэлтроу никакого вреда: токсин, разрушавший его нейроны, удалось вовремя нейтрализовать, и единственное, что грозило теперь молодому англичанину, - это легкая амнезия, схожая с той, которая посещает по утрам записных алкоголиков. Сразу после короткой операции его отвезли в удобную палату, в которой до своей реабилитации проживала Стойменова, уложили в кровать и поставили рядом с изголовьем бутылочку воды и пузырек с растворимыми таблетками от головной боли. Дежурной медсестре объяснили, что у джентльмена вегетососудистый криз, самое неприятное позади, но лучше, если джентльмен спокойно проспит как можно дольше. Таким образом, за Статхэма-Пэлтроу можно было не беспокоиться.
     Несколько больше тревожил доктора непредсказуемый Ки-Брас Люди, способные с такой легкостью переступать рамки корпоративной этики, всегда казались Танаке ненадежными и даже опасными. Если он с такой легкостью вколол "убийцу нейронов" своему коллеге, то все гарантии, данные им Танаке, имели не большую ценность, чем золото призраков, обманчиво сияющее ночью и превращающееся в груду прелых листьев с первыми лучами рассвета. Но, несмотря на всю неопределенность своего положения, Танака отдавал себе отчет в том, что выбора у него в действительности нет. Возможно, если представится случай, он постарается нейтрализовать Ки-Браса, но не сейчас. Пока что игра на стороне этого безумного англичанина приносила ему некоторые дивиденды... или, по крайней мере, уменьшала вероятность скандального разоблачения.
     Хорошо бы посоветоваться с мастером Хосокава, подумал Танака, одеваясь. Без десяти шесть - в это время сенсей обычно уже спускается в зал. Пожалуй, сегодня можно обойтись и без поединка - несмотря на медитацию, Идзуми не чувствовал в теле привычной звенящей легкости, которая так необходима бойцу. Но несколько вопросов старому мастеру он все равно задаст...
     Он вышел из лаборатории, убедился, что дверь блокирована магнитным замком, и направился к лифтам. В этот момент освещавшие коридор голубоватые лампы погасли словно по команде, и все вокруг погрузилось в мягкую бархатную темноту. Единственным источником света в окружающем Танаку мраке остался зеленоватый дисплей наручного линка.
     Некоторое время он спокойно стоял посреди коридора, ожидая, пока включатся резервные генераторы. Вообще-то они должны были включиться сразу же после аварии в электросети, но Танака не ждал слишком многого от энергетической службы "Асгарда". Прошло пять минут, однако свет все равно не загорался. Судя по всему, лифты не работали тоже. Следовало, конечно, предупредить мастера Хосокава о том, что Танака не успеет спуститься в до-дзе вовремя, но сенсей никогда не надевал браслет связи, отправляясь на тренировку.
     Глаза Идзуми быстро привыкли к темноте. Не тратя больше времени, он свернул к лестнице и начал спускаться по ступенькам, держась для надежности за перила.
     Хорошо, что до-дзе находится всего тремя ярусами ниже, подумал он. Живя на верхушке пятисотметровой башни, поневоле учишься ценить небольшие расстояния.
     Линк на запястье беззвучно завибрировал - так вызывала хозяина Миико, виртуальный секретарь доктора Танаки.
     - Что стряслось, Миико? - спросил он, останавливаясь.
     - Танака-сан, капитан Хачкай просил вам передать, что он неоднократно пытался с вами связаться.
     Танака ждал этого сообщения весь вчерашний день. Вчера Кобаяси еще мог ему пригодиться... по крайней мере, до появления Джеймса Ки-Браса. Но сегодня он просто не знал, что ему делать с посвященным в секреты "Байотек-Корп" офис-менеджером
     - Хорошо, - решил он после секундного раздумья. - Соедини меня с ним.
     Капитан явно пребывал не в лучшем расположении духа. Лицо его, перемазанное в копоти и засохшей крови, напоминало раскрашенную боевую маску дикаря.
     - Я нашел Кобаяси, - не тратя время на приветствия, закричал он. - Он тяжело ранен...
     Возможно, было бы лучше, если бы он умер, едва не произнес Танака, но вовремя сдержался.
     - Благодарю, капитан. Вы чрезвычайно помогли мне.
     - К черту благодарности! - рявкнул Хачкай. - Проклятые пограничники не пропускают нас через Радужный Мост!
     Доктор тяжело вздохнул - небеса по-прежнему не слишком благоволили Кобаяси. Он уже собирался предложить капитану возвращаться другим путем, но вовремя вспомнил, что на чек-пойнт Рэйнбоу со вчерашнего утра дежурит Курода. Если лейтенант еще не покинул свой пост, у Хачкая оставался шанс попасть на "Асгард".
     Танака едва успел объяснить Хачкаю, кого и где ему следует найти, как лестница, по которой он спускался, озарилась светом оживших ламп. Энергетики все-таки справились с аварией. Возмутительно, мельком подумал доктор, просто возмутительно. Аппаратура Центра генетических исследований работала от независимых источников питания, поэтому образцам ничего не грозило, но вообще-то пятнадцать минут без электричества - это чересчур. Раньше такого на "Асгарде" не случалось.
     - Со мной человек, который вытащил Кобаяси, - явно торопясь, говорил между тем капитан. - И пилот нашего геликоптера...
     - Хорошо, хорошо, - нетерпеливо перебил его Танака. - Главное - найдите лейтенанта Куроду. Я жду вас всех у себя в Центре.
     Еще одна проблема, подумал он, отключив связь. Теперь, после того как выяснилось, что в контейнерах находился не героин, а замороженные тела, АБТ может потерять всякий интерес к Кобаяси и его контактам за пределами базы, но может и не потерять. Допустим, я отдам Ки-Брасу офис-менеджера, но пойдет ли мне это во благо? Такой поступок, безусловно, докажет мою лояльность и беспристрастность, но риск слишком велик. Если Кобаяси заговорит, - а попробуй тут не заговори, когда тебя в любой момент могут положить под колпак мнемоскане-ра, - шутливые намеки Ки-Браса быстро превратятся в обвинения. С другой стороны, скрывать от него, что Кобаяси спасен и доставлен на "Асгард", вряд ли разумно. К тому же, если верить Хачкаю, офис-менеджер тяжело ранен - в таком состоянии его, конечно, не станут допрашивать, а пока он будет выздоравливать, я что-нибудь придумаю...
     Мастер Хосокава ждал его, сидя в углу до-дзе в позе сосредоточения. Когда Танака вошел, он, не отрывая взгляда от нарисованного на стене иероглифа "эй", спросил скрипучим голосом:
     - Ты заблудился в потемках или просто боишься темноты ?
     - Приношу вам свои глубочайшие извинения, сенсей, - поклонился Танака. - Меня задержали... к тому же мне пришлось спускаться по лестнице.
     - Оставь свои жалкие оправдания при себе, - заявил Хосокава. - Если хочешь знать, я каждый день спускаюсь пешком до самого основания "Иггдрасиля" и поднимаюсь обратно.
     - Неужели, сенсей? - вежливо изумился Танака.
     - Ну хорошо, - ворчливо признался мастер, - допустим, поднимаюсь я не каждый день. И не на самый последний этаж... Все равно это тебя не оправдывает.
     - Я должен еще раз просить у вас прощения, сенсей. - Доктор почтительно опустился на колени рядом с неподвижным мастером Хосокава. - К сожалению, я столкнулся с непредвиденными проблемами и вынужден пропустить сегодняшнюю тренировку.
     - Врасплох можно застать только того, кто не готов, - назидательно произнес учитель. - Настоящего воина врасплох застать удается очень редко... почти никогда. Впрочем, я не раз говорил тебе, что ты далек от того, чтобы называться настоящим воином.
     - Вы, как всегда, правы, сенсей. Я не могу обрести безмятежность духа. Я не чувствую гармонии в себе и в окружающем мире. Я...
     Мастер Хосокава, не переставая созерцать иероглиф "эй", выбросил вбок сухую жилистую руку и сильно ударил доктора в лоб. Танака покачнулся, но устоял на коленях.
     - Слишком часто повторяешь это дурацкое слово, - объяснил учитель. - Я, я, я... Один варварский поэт в старые времена сказал:
     Я, повторенное многократно, Не более чем пустой звук. Смотрю на себя, седого, Мудрого, как змея, И плачу слезами ребенка
     - Мне знакомы эти стихи, - кивнул Танака. В те редкие минуты, когда память возвращалась к ней, Радостина Божурин иногда повторяла строчки давно забытых поэтов, преимущественно славянских. Процитированное мастером Хосокава стихотворение звучало в ее устах совсем по-другому, но сенсей не знал ни одного языка, кроме родного японского.
     - Тогда ты тем более глуп, - безжалостно констатировал учитель. - "Я" - это такая же иллюзия, как и все вокруг. Ты позволяешь иллюзии мира подчинять иллюзию собственного "я" и блуждаешь в лабиринте, из которого нет выхода.
     - Если из него нет выхода, то как я могу выйти за пределы иллюзии?
     - Пройди сквозь стену, - сказал сенсей и снова ударил Та-наку. На этот раз удар пришелся по затылку. Несмотря на то что твердая ладошка учителя едва коснулась головы доктора, тот охнул и упал на пол.
     - Теперь иди, - приказал мастер Хосокава. - Ты знаешь, что нужно делать.
     Если бы, мрачно подумал Танака, поднимаясь и отряхивая штаны-хакама. Вы, сенсей, верно, воображаете себя легендарным наставником древности, который мог одним пинком помочь ученику достичь просветления. Но то ли я такой бездарный ученик, то ли вы слишком доверяете рассказам о деяниях давно ушедших учителей, только я по-прежнему не понимаю, что мне следует делать.
     - До чего же ты бестолков! - в сердцах вскричал мастер Хосокава. Танака с испугом посмотрел на него - старик, конечно, всегда отличался проницательностью, но в чтении мыслей до сегодняшнего дня замечен не был. - Нерешительность сквозит в каждом твоем движении! Сообрази наконец, что значение имеет не то, что ты делаешь, а то, что происходит вокруг тебя. Все движется своим чередом, все устраивается в соответствии с вселенской гармонией, но ты упрямо не хочешь этого видеть!
     - Простите, сенсей, - возразил Танака упрямо, - но вчера вы посоветовали мне избавиться от подарков на Праздник Очищающего огня. К несчастью, я не последовал вашему мудрому совету, и это привело ко многим огорчительным последствиям. Неужели вы и в этом способны увидеть гармонию?
     Учитель фыркнул, мгновенно став похожим на сердитого кота.
     - Разумеется, глупец! Перестань наконец дергаться, словно кукла на веревочках, и ты поймешь, что иллюзия внешнего мира неизбежно приходит в состояние гармонического равновесия с твоей внутренней сущностью просто потому, что мир, который ты видишь, существует только в твоем воображении!
     - Хорошо, - сдался Танака, - допустим, что все это так и есть. Но нет ли у вас простого ответа на вопрос: как мне следует поступать дальше ?
     - Есть, - сказал мастер Хосокава и хихикнул. - Иди и как следует опростай свои кишки, а то в них скопилось слишком много дерьма.
     - Сенсей! - укоризненно воскликнул Идзуми, но старик не обратил на него никакого внимания.
     - Или займись любовью со своей женщиной, или напейся саке... Все, что ты сделаешь, будет иметь примерно равный смысл, так к чему изводить себя напрасными сомнениями ?
     - Позвольте поблагодарить вас, сенсей, - желчно сказал Танака. - Теперь мой разум наконец просветлен.
     Хосокава не отреагировал на его иронию. Он даже не повернул головы, продолжая смотреть в стену. Танака еще раз поклонился и, пятясь, чтобы не поворачиваться спиной к учителю, покинул до-дзе.
     Значит, к чему изводить себя сомнениями? - передразнил он старика. Что ж, если поверить в то, что англичанин из АБТ послан мне провидением, а Мнемон вроде бы на это и намекал, остается только смириться и продолжать всячески ему споспешествовать. А если дело неожиданно кончится для меня тюрьмой, всегда можно утешить себя тем, что решетки на стенах - не более чем иллюзия...
     Продолжая мысленно спорить с мастером Хосокава, Танака поднялся к себе, чтобы принять душ и переодеться в чистое. Анна, разумеется, еще спала - она вообще оказалась совой, ложилась поздно, порой, когда доктор работал в лаборатории по ночам, спускалась на первый уровень "Асгарда", чтобы поплавать в бассейне. Танака не слишком одобрял эти прогулки, но не препятствовал ей. В конце концов, Анна слишком долго была лишена возможности плавать в безопасной для здоровья воде.
     Он еще не решил, что делать со Стойменовой дальше. Девушка ему нравилась, но это,