ец. - За те несколько часов, что мы проведем на "Асгарде", к компьютеру не подберется даже Джеймс Бонд.
     Фил промолчал. На этот раз его молчание могло и не быть тактической уловкой. Скорее всего, он просто не нашелся, что возразить.
     - Знаешь, о чем я думаю? - продолжала Дана. - По-моему, ваш заговор раскрыт. Меня совершенно не интересует, кто заварил всю эту кашу с переносом Большого Хэллоуина, но только этот кто-то вас здорово ущучил. Из этого я делаю вывод, что служба безопасности "Асгарда" на ушах стоит в ожидании всевозможных диверсий. Теперь я хочу, чтобы ты сам кое-что мне сказал. Представь себе, что я предъявляю твой подарочек какой-нибудь военной шишке на "Асгарде" и вкратце излагаю, как ты меня шантажировал. Как тебе кажется, что будет в этом случае с тобой и что будет со мной? Пусть даже я не так безгрешна, как мне бы порой хотелось, неужели иерархи не простят мне парочку ошибок молодости за то, что я сорвала твои гнусные замыслы?
     - Ты не доживешь до отпущения грехов, - покачал головой Карпентер. - Я предполагал, что ты можешь выбрать этот вариант, и, поверь, принял кое-какие меры...
     - Верю, - легко согласилась Дана. - Но речь сейчас, извини, не обо мне. Я действительно могла бы настучать на тебя службе безопасности, и, что бы ни случилось потом со мной, тебе хватило бы проблем до конца жизни. Браслет с рубином, однако, у тебя. Подумай немного и поймешь, что это значит.
     Фил поморщился, будто проглотив несвежую устрицу.
     - Решила не закладывать старого приятеля. Очень благородно с твоей стороны. Но если ты думаешь, что за это тебе скажут большое спасибо...
     - Не мели чепухи, - оборвала его Янечкова. - Это значит, что я отказываюсь работать на вас на прежних условиях. Если ты и вправду хочешь, чтобы камень попал по назначению, тебе придется принять мои условия.
     - Хитрая сучка, обмануть всех надумала? Ни одному слову твоему нельзя верить, шлюха славянская!
     - Прекрати истерику! - прикрикнула Дана. - Задача усложнилась в тысячу раз, согласен? Значит, и вознаграждение должно увеличиться соответственно.
     Фил воззрился на нее с таким непритворным изумлением, что Дана даже испугалась, не выросли ли у нее маленькие рожки. Да нет вроде бы...
     - Какое вознаграждение, сука ?! Ты только что мне доказывала, что не сможешь ничего сделать!
     - А я и пытаться не стану, пока не получу свою плату. Аванс, во всяком случае. Ну, ты готов выслушать мои условия?
     И без того малоподвижное лицо Карпентера застыло мертвенной гипсовой маской. Он скрипнул зубами и поднялся.
     - Ты еще пожалеешь об этом, дрянь...
     Переломный момент, шепнул Дане внутренний голос. Он испытывает тебя так же, как ты до этого испытывала его. Ни в коем случае нельзя дать ему понять, что ты в нем нуждаешься.
     Она призвала на помощь все свои силы, всю свою ненависть. Если бы Фил ушел сейчас, унося браслет с таинственным рубином, шансы избежать разрушения упали бы до нуля. В тот момент, когда он шагнул к выходу из кабинки, ей захотелось вцепиться в его широкий кожаный пояс и потащить обратно. Вместо этого она вонзила ногти в мягкую обивку кресла и заставила себя отвернуться. Зашуршала поднимающаяся шторка... Дана зажмурилась. Ей хотелось плакать.
     - Черт с тобой! - рявкнул Карпентер, с треском опуская шторку. - Сколько ты хочешь?
     Ой-ой-ой, запаниковала Янечкова, неужели у меня получилось? Неужели я его сломала? Господи, господи, дай мне силы не показать, как я рада этой победе!
     - Я хочу, чтобы ты связался с одним человеком, - сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно. Сердце билось, как колокол в руках сумасшедшего звонаря. - В Нью-Йорке.
     - Ради твоего же блага надеюсь, что ты никому ничего не успела разболтать. - На губах Фила мелькнула змеиная усмешка. - Иначе окажется, что ты подписала приговор и себе, и своим друзьям.
     - Не стоит так волноваться. Этот человек ничего не знает. Кроме одного - он скажет тебе, сколько денег ты должен перевести и куда. Когда деньги поступят на счет, он мне позвонит. После этого я постараюсь выполнить твою просьбу. Тебе все ясно, милый?
     - О да, - хмыкнул Карпентер. - Ясно как день. Потом выяснится, что ты не смогла справиться со своим маленьким поручением, но денежки-то уже будут у тебя. Пожалуй, я и впрямь недооценил тебя, маленькая хитрая стерва.
     - Прибереги комплименты до лучших времен. Если у меня ничего не выйдет, тебе в любом случае придется несладко, не правда ли? Я не собираюсь с тобой торговаться. Либо ты делаешь так, как говорю я, либо можешь забыть о главном компьютере "Асгарда" навсегда.
     Фил облизнул пересохшие губы. Дане показалось, что температура воздуха в кабинке поднялась градусов на десять.
     - Отлично, - сказал он наконец. - Ты держишь меня за яйца. Не знаю, как тебе это удалось, но ты меня одолела. Я свяжусь с нью-йоркским хмырем, и, если сумма, которую он назовет, окажется разумной, ты ее получишь. Но предупреждаю: если ты провалишь операцию, деньги тебе уже не понадобятся. Никогда. Я не люблю, когда меня уделывают такие мелкие сучки, как ты.
     - Вот номер, по которому ты найдешь того человека, - Янечкова протянула ему тонкую пластиковую карточку с выбитым на ней сетевым адресом.
     Адрес принадлежал виртуальному секретарю доктора Соломона Голдблюма, точнее, созданной им искусственной личности по имени Мартин. Час назад Дана связалась с Голдблюмом по конфидент-каналу и рассказала о постигшем ее несчастье. Старый доктор сочувственно кряхтел, ссылался на последние достижения медицины, несколько раз повторил, что не все еще потеряно и отчаиваться нельзя, а под конец спросил, не удалось ли ей раздобыть денег на операцию. Дана, смущаясь, ответила, что, возможно, некие филантропы и согласятся предоставить ей необходимые средства, но с определенными оговорками. Голдблюм уверил ее, что постарается выполнить все разумные пожелания неизвестных филантропов. Тогда Дана перечислила эти пожелания: переговоры должна вести виртуальная личность, связь которой с клиникой доктора Голдблюма установить будет невозможно; сумма, достаточная для покрытия стоимости "поцелуя Снежной королевы" и послеоперационного обслуживания, называется филантропам один раз и не корректируется в сторону уменьшения; филантропам следует перевести требуемую сумму на номерной счет клиники, в которой будет проходить операция. Выбор клиники и переговоры с ее администрацией об открытии счета Дана доверяет доктору Голдблюму. К тому моменту, когда она дошла до последнего условия, Сол, конечно, уже сообразил, что филантропы не совсем филантропы, а вся комбинация попахивает чем-то неприятным, если не сказать - криминальным. Но Янечкова рассчитала верно. Старый доктор принимал ее беду слишком близко к сердцу, для того чтобы отказать ей в последней надежде на спасение. Покряхтев еще немного, Соломон Голдблюм велел своему ВС синтезировать Мартина - личность-однодневку, сетевого мотылька, обреченного на короткую жизнь и бесславную гибель в глубинах виртуального мира. У Мартина имелся свой ай-ди номер, своя кредитная карточка и адрес в сети - именно этот адрес Дана и протянула сейчас Карпентеру.
     - В Нью-Йорке сейчас уже ночь. - Фил взял карточку двумя пальцами, как будто боялся испачкаться. - Пожалуй, я позвоню ему завтра утром.
     "А сам тем временем посоветуюсь со своими боссами и попрошу их найти владельца адреса", - мысленно договорила за него Дана. Нет уж, такой форы я тебе не дам.
     - Можешь не звонить вообще, - пожала она плечами. - Но я даже думать над твоей проблемой не начну до того момента, как деньги поступят на счет.
     - Тебе не кажется, что ты обнаглела, девочка? Сначала ты за каким-то дьяволом требуешь, чтобы я протащил на лайнер этого русского щенка, потом начинаешь выкачивать из меня деньги, угрожаешь, ставишь немыслимые условия... Может, пора остановиться, а?
     Дана с удовольствием наблюдала за тем, как он бесится. А ведь я действительно приперла мерзавца к стенке, подумала она. Осторожней, Дана, шепнул внутренний голос, как бы ему не пришло в голову отплатить тебе за сегодняшнее развлечение...
     - Кстати, мой подопечный писатель тебе очень благодарен, - сообщила она Карпентеру. - Не говоря уже об Иване. Приятно, когда не все считают тебя сволочью, правда?
     Фил молча положил браслет на подлокотник кресла. Рубины переливались маленькими капельками крови.
     - Я свяжусь с твоим человеком немедленно, - спокойно сказал он. - Можешь начинать обдумывать нашу проблему.
     Неожиданно снизошедшее на Карпентера спокойствие испугало Дану больше, чем все его угрозы. Наверняка замыслил какую-то подлость, подумала она. Жаль, что нельзя прочитать чужие мысли, сейчас это умение здорово пригодилось бы...
     - Увидимся, - бросил он, выходя. Дана протянула руку и взяла браслет. Нагретый ладонью Карпентера металл казался живой плотью.
     Минуту или две она сидела неподвижно, приходя в себя, словно боксер в углу ринга после тяжелого раунда. Потом надела браслет на запястье и защелкнула замок. Крошечные коричневые пятна на коже вроде бы стали чуть больше и немного заметней. Хватит, оборвала себя Дана, все равно ты ничего не сможешь поделать с ними до возвращения домой. А раз так, то и нечего сейчас об этом думать.
     "А будет ли оно, это возвращение? - спросила она себя. - Хочешь не хочешь, но деньги отрабатывать придется. А если рубин таит в себе смерть? Смерть для всех, кто соберется на базе "Ас-гард" в день Большого Хэллоуина? Неужели не существует способа проверить, что это - вирус, бомба или что-то еще? Проклятие, я ведь так и не выполнила поручение босса. Не узнала у Фила, собирается ли он посвящать в тайну кого-нибудь из журналистов... Стоп, стоп, стоп, а зачем Роберту вообще знать, какое решение примет его помощник по связям с общественностью? Сам же сказал - это его работа, пусть и думает... Нет, определенно здесь что-то не то..."
     Мысли путались, сменяя друг друга, прежде чем она успевала сосредоточиться на чем-то определенном. Роберт приказал ей узнать, что предпримет Карпентер, получив от нее конфиденциальную информацию. Она не узнала... не в последнюю очередь потому, что реакция Фила на ее слова оказалась совсем не такой, как она ожидала. Так, может быть, именно это и имел в виду Фробифишер? Возможно, смысл задания состоял в том, чтобы посмотреть, как воспримет его помощник новость о переносе Большого Хэллоуина? Тогда почему же Роберт не сказал об этом прямо?
     "Он подозревает, - неожиданно поняла Дана. - Он подозревает Фила уже давно, иначе взял бы его на "Асгард". Необходимость присматривать за журналистами - отговорка, довольно правдоподобная, но отговорка. Но если Роберт что-то знает о Карпентере, что мешает ему подозревать и меня?"
     Дана резко тряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли. Ощущение колышущейся вокруг невидимой липкой паутины вызывало почти физическую тошноту. "Ты должна быть сильной, - сказала она себе, - все это слюни и сопли, никакой паутины не существует, тебя никто и ни в чем не подозревает". Она поднялась с кресла, чувствуя себя девяностолетней старухой. Браслет оттягивал руку, будто кандалы каторжника.
     Иван, как выяснилось, никуда не ушел - стоял в пяти шагах от ее кабинки, засунув руки в карманы своего новенького комбинезона, ощупывая салон цепким взглядом. Ни дать ни взять телохранитель, подумала Дана и неожиданно улыбнулась.
     - Вольно, рядовой Кондратьев, - скомандовала она, - можете сдать дежурство. Вверенный вам объект возвращается на базу.
     Иван хмыкнул и вытащил руки из карманов. Посмотрел на них, как будто видел впервые, и спрятал за спину.
     - Проводишь меня до лифта? - спросила Янечкова. - А то ведь заблужусь еще ненароком.
     - Конечно, Дана, - мгновенно откликнулся Кондратьев. - Пойдемте, я покажу...
     - Не так быстро, Ваня. - Дана взяла его под руку, благо ширина прохода между креслами позволяла двигаться парами. - Тебя в России не обучали, как следует обращаться с дамами?
     Улыбка сошла с лица Ивана.
     - В России - не обучали, - жестко сказал он. - А вот господин Мондрагон рассказывал, как надо...
     Он выставил локоть таким образом, что Дана при всем желании не могла коснуться рукой его бока, и повел ее по салону. Попадавшиеся навстречу журналисты прижимались к креслам и провожали их диковатыми взглядами.
     - Извини, - попросила Янечкова, когда молчание Ивана стало почти враждебным. - Я как-то не подумала, что у тебя там хватало других проблем...
     Иван буркнул что-то неразборчивое и отставил локоть еще дальше.
     - Знаешь, у меня ведь тоже детство не сахар было. - Дана отпустила его руку и остановилась. - Мать в прачечной работала, отец - дальнобойщик, нищета, одним словом. Но видишь - выбралась и даже не вспоминаю теперь, как в те годы тяжело приходилось. А когда все же приходится вспомнить, вот как сейчас, то уже и не верится, что все это - моя жизнь...
     Кондратьев вздохнул. Прозрачные глаза его слегка затуманились.
     - А вы откуда, Дана? Из какой страны? Фамилия вроде на русскую похожа...
     Янечкова улыбнулась - так просто оказалось растопить лед недолгой обиды этого славного мальчика.
     - Я словачка. Есть такой регион в Евросоюзе - Словакия. Прежде, когда Россия империей считалась, мы с вами дружили. Народы наши родственные, так что я по-русски понимаю и даже могу немножко говорить А ты словацкий, если захочешь, тоже поймешь - там много похожих слов. Вот как ты на своем языке скажешь девушке: "Я тебя люблю"?
     Иван покраснел.
     - Я тебя люблю, - медленно и четко выговорил он по-русски. Глаза его при этом смотрели куда-то на носки Даниных туфелек
     - Вот видишь, - засмеялась Дана - Все просто. А по-словацки будет "милую те". Понятно?
     - У нас слово такое есть - милая, - сказал Иван. - Это как по-английски honey, только лучше. Ласковое очень слово. Ау вас, значит...
     - А у нас "миловать" - значит любить. Ну вот, самое главное ты уже выучил...
     - Уау, - громко произнес развалившийся неподалеку в кресле длинноволосый субъект в дымчатых очках. На коленях у него сидело существо неопределенного пола, странным образом напоминавшее медвежонка-коала. - Леди и джентльмены, по-моему, сейчас здесь начнется real-net-show ..
     Кондратьев шагнул к нему, сжимая кулаки. Длинноволосый комично закатил глаза, изображая испуг, дико заржал и быстрым движением опустил шторку.
     - Факеры, - сплюнул Иван. - Трусливые здесь все, точно бабы. Скажут гадость и сразу прячутся, чтобы по морде не получить.
     - Ты поосторожнее, - посоветовала Янечкова. - Вот врежешь кому-нибудь, а потом в тюрьму сядешь. Или Сантьяго за тебя штраф платить придется. Трусы-то они трусы, и ничтожества к тому же, но за каждым - своя корпорация. А права корпорации - дело святое
     По мере приближения к лифту их все больше обволакивала льющаяся из спрятанных под потолком динамиков музыка - медленный, тягучий как смола латиноамериканский сенсанс. Запах травки становился все отчетливей. На площадке, приспособленной для танцев, плавно перемещались три или четыре пары, остальные участники марафона, по-видимому, сошли с дистанции.
     - Потанцуешь со мной? - неожиданно спросила Дана. Иван молча кивнул и повел ее на середину площадки. Пальцы, сжимавшие ее ладонь, стали горячими и влажными. Что я делаю, подумала Дана, неужели у меня больше нет дел, кроме как танцевать с этим мальчиком сенсанс на высоте одиннадцати километров над Тихим океаном? Она взяла его руку и положила себе на талию. Музыка струилась горячими ленивыми волнами, закручиваясь в разноцветные кольца и спирали. В ее медленных ритмах чувствовалась скрытая, таящаяся до поры страсть. А почему бы и нет, подумала Дана. Может быть, моя жизнь уже закончена Может быть, она оборвется завтра вечером, во время Большого Хэллоуина. А возможно, мне предстоит сгнить заживо в приюте для безумных стариков и старух. Я заслужила этот танец, я заслужила этого мальчика с его юным, сильным и гибким телом, так непохожим на пропитанную запахом разложения тушу Роберта... Какжаль, что танцевать нельзя вечно..
     Иван танцевал неумело, но очень осторожно, словно боясь переступить какую-то невидимую границу. Это забавляло Дану, она играла с ним, как кошка с мышкой, то приближалась, то отступала, как бы нечаянно задевала бедром и касалась грудью, терлась шуршащей тканью своего платья о синий комбинезон Ивана, томно изгибалась в его руках, едва не падая на спину, так, что ему приходилось крепко прижимать ее к себе. Сенсанс сплетал вокруг них золотую жаркую сеть. Зрачки Ивана расширились, дыхание стало тяжелым и глубоким. Он наконец перестал сопротивляться и привлек партнершу к себе, осторожно положив одну ладонь на ее маленькую упругую попку. Дана прильнула к мальчику и почувствовала, как он возбужден.
     "Интересно, а знает ли он, сколько мне лет? - подумала Янечкова. - Вряд ли. Сантьяго не в курсе, а Фил, даром что помог ему попасть на лайнер, не скрывает своего презрения и вряд ли будет посвящать его в мои секреты. Так что Иван имеет полное право считать меня своей ровесницей..."
     - Ты хорошо танцуешь, - шепнула она в его горячее ухо. --Мне приятно, когда ты меня так сильно прижимаешь к себе...
     Иван спрятал лицо в ее волосы. Как щенок, подумала Дана, большой глупый щеночек...
     - Ты красивая, - с видимым напряжением произнес он, спрятавшись за завесой ее волос. - Самая красивая девушка в мире...
     Дана хохотнула и потерлась носом о щеку мальчика.
     - Я вам не верю, товарищ, вы всем девушкам такое говорите.
     - Не всем. - Иван даже отстранился от возмущения. - Да у меня и нет никаких девушек. Ты первая. Ты - чудесная, волшебная, милая... Я тебя люблю...
     - Скажи по-словацки, - потребовала Дана. - Иначе не поверю никогда.
     - Милую те, - без запинки повторил Иван. - Милую те, Дана.
     - Замечательно, - улыбнулась она. - Ты мне тоже очень нравишься, Ваня.
     Они танцевали теперь, почти слившись в одну лениво изгибающуюся фигуру. Иван смотрел на Дану восторженно и влюбленно. Еще немного, и он наберется смелости меня поцеловать, подумала Янечкова.
     - К сожалению, мне пора, - прошептала она. Иван уставился на нее встревоженно и удивленно. - Дела, Ванечка, дела, ты же помнишь, чьим референтом я работаю...
     - Я могу тебя проводить? - спросил Кондратьев тусклым голосом. Дана кивнула.
     - До лифта. На нашей палубе все равно стоят охранные системы, тебе не пройти без специального пропуска.
     - Жаль, что мне не удастся попасть на "Асгард", - сказал Иван. - Знаешь, я бы хотел быть с тобою везде, а не могу даже подняться на верхнюю палубу.
     - Не переживай. - Дана взяла его за руку и, словно теленка на веревке, повела к лифту. - Ничего там интересного нет, скукотища одна.
     - Там ты, - возразил Иван. - И господин Мондрагон тоже там.
     Дана повернулась к нему и некоторое время молча вглядывалась в прозрачные серые глаза.
     - Завтра, - сказала она негромко, - завтра я постараюсь кое-что придумать насчет "Асгарда". Может быть, у нас что-нибудь и получится...
     Дверь кабины отошла в сторону, открывая залитое ярким праздничным светом зеркальное пространство. Дана помахала ладошкой перед лицом Ивана.
     - Пока, Ванечка. Увидимся завтра.
     - Погоди. - Он решительно шагнул к ней, обнял за плечи и прижался губами к ее накрашенному мерцающей помадой ротику. Поцелуй получился долгим и запоминающимся; во всяком случае, Дану так не целовали уже давно. Когда Иван наконец оторвался от ее губ, Янечковой показалось, что последние годы жизни прошли зря.
     - Ничего себе, - насмешливо протянула она, - и ты имел наглость говорить, что у тебя нет никаких девушек ?
     - Теперь есть, - с очаровательной самоуверенностью улыбнулся Иван. - Самая лучшая девушка в мире...
     Дана шлепнула его ладошкой по губам и шагнула в лифт. Кондратьев смотрел на нее с тоской страдающего под балконом Ромео
     - Увидимся завтра, - повторила она. - Не теряйся, пожалуйста, хорошо?
     Серебристая дверь медленно закрылась, отрезав ее от Ивана, от медленной томной музыки, от