удь вредоносное существо такую преграду не преодолеет - разве что кобра в броске пробьет паутинку головой. А вот человек пройдет, почти не заметив, - однако натяжение нитей таково, что вибрация от разрыва по специально приспособленному волоконцу дойдет до отдыхающего в своем закуте Басманова. Вот она и дошла.
     Влад осторожно подцепил кончиками пальцев прилипшие к векам нити и оторвал их. Кто-то двигался в коридоре, двигался ощупью, медленно, тихо, но не бесшумно. Коридор изгибался так, что карман, облюбованный Басмановым, был почти не заметен снаружи - разглядеть его мог только обладатель ночного зрения или мощного фонаря. Судя по звукам, доносящимся из темноты, ни тем, ни другим пещерный путешественник не располагал.
     Басманов тенью скользнул к выходу из своего убежища. Сыроватый низкий ход, начинавшийся на дне обнаруженного им в зале мертвецов колодца, вел на северо-запад с постоянным понижением на пять-семь градусов. Влад прошел по нему около километра, убедился, что выхода на поверхность поблизости нет, и, найдя подходящее место для ночлега, позволил себе уснуть. Если подгорный ход действительно выводил куда-то за охранные кольца Ближнего периметра, - а откуда иначе взялись в круглом зале одиннадцать беглецов из-за Стены, - ему предстояло идти еще не меньше суток. При том условии, конечно, что они воспользовались именно этим коридором. Однако других выходов из круглого зала он не нашел; загадкой, конечно, оставалось, как удалось умирающим от истощения беглецам взобраться по вырубленным в стенах колодца крохотным узким ступеням, но ответ на этот вопрос Басманов не рассчитывал получить. А вот тот, кто брел сейчас по следам беглецов, пожалуй, мог поделиться кое-какой информацией. Вообще для заброшенных подгорных ходов - Влад так и не разобрался до конца, что за лабиринты скрывались под Урочищем Каменных Слез - пещерный город, древние каменоломни? - место это становилось слишком оживленным.
     Пещерный путешественник оказался рядом, шагах в пяти. Невысокий, закутанный в какую-то темную хламиду, совсем не похожий на солдата. По правде говоря, Влад и не ожидал встретить здесь армейский спецназ или головорезов из Истребительных отрядов - по доброй воле они в такие подземелья не сунутся, а приневолят - сначала долбанут по всем закоулкам какой-нибудь термитной дрянью, выжгут дочиста, только тогда и полезут... Но осторожность не повредит. Басманов вжался в камень, а когда загадочный странник миновал, не заметив место его убежища, мягко обхватил его рукой за жилистую шею, плотно зажав ладонью рот и нос и рывком откинув назад показавшуюся очень легкой и маленькой голову. Для большего эффекта следовало ударить пленника по кадыку, но это уже был бы явный перебор: почти невесомое тело и без того обмякло в руках Басманова.
     Похоже, что человек пробирался по подземелью в одиночку, но Влад не хотел рисковать - придерживая потерявшего сознание пленника под мышки, он затащил его в свой закуток. Внимательно осмотрел - взятый им "язык" оказался стариком, на вид довольно дряхлым - хорошо бы не окочурился с перепугу. Маленькое сморщенное личико в обрамлении длинных спутанных седых косм. Глаза-щелочки - такой же азиат, как и те, наверху. Путешествовал дед явно налегке - ни оружия, ни заплечной сумы, только на поясе кожаные кисеты с каким-то порошком. Одежда - ветхое рубище, что-то вроде короткого халата, под ним - теплая шерстяная фуфайка. На ногах - странные войлочные туфли, вряд ли пригодные для долгого пути по острым камням. Басманов потрогал жилку на шее - бьется, хотя и очень слабо. Он достал из рюкзака-контейнера флягу с водой, нацедил в крышечку, разжал старику сухие пергаментные губы и влил воду в черную щель, придерживая голову, чтобы пленник не захлебнулся.
     Старик моргнул, фыркнул по-кошачьи, дернулся в руках Басманова. Тот слегка надавил пальцами на худые ключицы, давая понять, что вставать не рекомендуется. Ждал, пока пленник хоть что-нибудь скажет.
     Но тот с разговорами не торопился - жадно сглотнул и пошлепал губами, мотнул головой в сторону фляги. Странно, с водой здесь, кажется, особенных проблем не было - каменные стены коридора сочились влагой, под ногами хлюпали неглубокие лужицы. Однако старец выглядел так, словно не ел и не пил уже несколько суток. Что ж, отказать в глотке воды - большой грех. Басманов снова наполнил крышечку.
     - Спасибо, - сказал пленник по-русски, проглотив воду. - Добрый ты человек.
     "Прокуратора называть - игемон", - вспомнил внезапно Басманов из читанной в детстве книжки. Вслух он прошептал, стараясь отчетливо выговаривать каждое слово:
     - Ты кто такой, дедушка? Отвечать будешь - тихо говори, понятно?
     Старик хрюкнул, губы его растянулись в усмешке, обнажив беззубые десны.
     - Не бойсь, насяльник, нету тут никого, кроме нас с тобой. Все, кто есть, мертвые давно. Ты свет зажги...
     Говорил он с каким-то странным, не встречавшимся раньше Басманову акцентом. Казах? Киргиз? Поди разбери в кромешной тьме, пусть даже и с помощью волшебных линз, дающих ночное зрение. Влад достал крохотную свечку, воткнул в щель между камнями, щелкнул зажигалкой. Задрожал на тянувшем из коридора сквознячке сиротливый, почти не дававший света огонек.
     - Кто ты такой? - повторил Басманов терпеливо. Старик завозился, всем своим видом показывая, что хочет устроиться поудобнее. Влад приподнял его, легкого, как соломенное чучел-ко, прислонил к каменному выступу. Пленник зашарил у пояса, развязал один из кисетов, - Басманов настороженно ждал, не швырнет ли в глаза какой-нибудь жгучей смесью, - и засунул в нос большую щепоть белого порошка. В закутке немедленно запахло чем-то пряным и горьковатым, и Влад с удивлением понял, что это тот самый запах, который заманил его в Урочище Каменных Слез с каменистых склонов Айгульской котловины.
     - Имя мое Талгат, хотя оно тебе ни к чему, насяльник, - про-. говорил наконец старик. - Нам с тобой разговоры долгие разговаривать времени нету. А вот кто я такой, лучше тебе узнать. Кам я, если понимаешь, что это значит.
     - Вроде шамана, - кивнул Басманов. - Слышал. Старик затряс седыми космами.
     - Шаманы - не то. Шаманы - на севере. Здесь - камы. Раньше жили. Потом никого не осталось. Я - последний.
     - Что это за место?
     - Город подземных людей. Очень, очень старый. Почти весь завален камнем. Эта тропа - все, что уцелело. Ты в колодец спустился?
     Басманов снова кивнул. Талгат с довольным видом прищурил и без того узенькие глазки.
     - Аи, молодец, насяльник! Услышал мой зов, нашел дорогу...
     - Бредишь ты, дедушка. Какой еще, к чертям, зов? Старик снова запустил руку в кисет.
     - Или скажешь, ты не за этим запахом шел? Нюх у тебя хороший, словно у чистокровного алабая.
     - Что это за трава у тебя, дедушка Талгат?
     Влад осторожно взял крупинку белого порошка на палец, поднес к носу. Пахнуло травяными просторами бесконечной степи, ледяным ветром, срывающимся со снежных вершин, нежным цветочным нектаром альпийских лугов... Он с усилием заставил себя сфокусировать расплывающийся взгляд на отрешенном лице старого кама.
     - Старые люди называли ее хаома, - сказал Талгат. - Настоящий кам без хаомы - что степняк без коня, только похвальба пустая. Я когда отпущальный обряд справлял, половину своего запаса перевел, если б ты не услышал, беда бы была... А так мне уж много и не надо, все равно помру скоро
     - Какой-какой обряд? - переспросил Басманов.
     - Отпущальный, какой еще. Видел тех, кто вокруг колодца сидит? Я их души на волю отпускал, чтобы они к небу синему, Тенгри, без помех поднимались... На это дело хаомы, знаешь, сильно много уходит...
     Влад привалился к противоположной стене закута, подложив под спину рюкзак-контейнер. Талгат явно не торопился изъясняться по-человечески, а разговорить его хотелось. Полчаса, решил про себя Басманов, я могу потратить на этого выжившего из ума старика, при этом следует обязательно узнать, как далеко тянется коридор и куда именно он выводит. Интересно, кстати, а сам-то старичок не из трэш-контингента?
     - Те, наверху, издалека пришли, - сказал кам, словно прочитав его мысли. - Я их вывел из-за великой Стены, провел темной дорогой... Внук у меня там был, Олжас .. Сильно жалко мне его стало...
     - Ты тоже за Стеной побывал, дедушка Талгат? - осторожно спросил Басманов. Старик яростно замотал головой.
     - Не ходил я на ту землю проклятую, насяльник. Когда всех забирали, я сюда ушел, в подземные норы. Мне их еще мой дед показывал, сильный был кам... Олжасу сказал, пойдем, мол, со мной - уберегу... Не послушал, пошел за своей девкой, кобылой недоеной, сдурел совсем из-за девки. Потом плакал, звал меня, да только поздно уже было. Из-за Стены хода обратного нет.
     Замолчал Талгат. Смотрел на Басманова тонюсенькими щелочками глаз, качал головой в такт какому-то внутреннему ритму.
     - Знал я, однако, секрет, - проговорил он, выдержав драматическую паузу. - Ходы под горой ведут далеко и глубоко, их старые люди прокопали, когда еще в небе две луны висели. Потом русские пришли, стали в пещерах рыться. Тогда и прознали, что в тех местах нечисто. Люди там пропадали - не то чтобы совсем, а так: в пещеру спустятся, а потом найдут их в степи, далеко от гор. Один русский насяльник все искал путь под всей горой до самой Мертвой степи. Это давно еще было, до войны...
     Опять замолчал. Басманов достал фляжку, демонстративно отхлебнул Старик оживился, показал знаками, что тоже не прочь угоститься. Влад, словно не заметив, спросил равнодушно:
     - Нашел он путь под горой?
     - Нашел, нашел, - закивал кам, поглядывая на фляжку. - Только все понять не мог, куда он ведет. Один раз пройдешь - выйдешь у Плешивой горы, второй пройдешь - выйдешь в Мертвой степи, а то и у самых Желтых солончаков. Один раз день идешь, второй раз - неделю. Видал я и таких, у кого борода отрастала...
     - Стоп, - сказал Басманов и поболтал флягой в воздухе. - Ты-то, старый, при чем к этому русскому начальнику?
     - Воды дай, - просто сказал Талгат. - У тебя же много ее, я вижу.
     - Здесь воды - как в море, - проворчал Влад, но фляжку старику протянул. - Что ж ты ее со стен не собирал? Брезговал?
     Кам сделал добрый глоток, покатал воду во рту.
     - Здешнюю воду пить нельзя. Плохая вода в пещерах. Болезнь в ней.
     - Спасибо, что предупредил, конечно. Только хорошей воды на сто километров в округе не найти. Ты думаешь, ты сейчас хорошую воду пьешь? Нет, дед, это такая же грязная вода была, я ее в Айгульской котловине брал. Только у меня специальные таблетки есть...
     - Знаю, - сурово отозвался Талгат. - Твои таблетки, мое колдовство - а здешняя вода все равно плохая. Ты ее не пей.
     - Договорились. - Басманов отобрал у него изрядно полегчавшую фляжку - Ты, дед, от вопроса не увиливай: какое отношение имел к русскому начальнику, который путь под горой искал?
     На этот раз старик запираться не стал.
     - Отец мой у него проводником был. А я мальчишкой совсем бегал с ними, в пещеры меня не пускали, а тропки я им высматривал... Тогда и видел тех русских, у кого в пещерах бороды вырастали. Духи их там водили, путали.. Потом война началась. Русский насяльник приказал вход в пещеры камнями завалить и уехал. Дед мне потом показал один тайный лаз, тот, через который ты прошел. Остальные завалили, как насяльник приказывал. Отец мой на войну ушел, убили его на войне, меня дед взял к себе, учить стал. Тогда и узнал я про темную дорогу, что ведет во много мест сразу...
     - Запутал ты меня, дед, - в сердцах сказал Басманов - Чисто те духи, про которых ты говоришь. Тут что, лабиринт пещер, что ли? Одни ведут в степь, другие в горы, третьи к солончакам?
     - Глупый ты, насяльник. Какой лабиринт? Я же говорю тебе: темная дорога ведет в разные места. Одна. Сегодня - к горам, завтра - в пески, потом еще куда-нибудь... Пройти по этой дороге можно. Но тяжело это и опасно. Проводник нужен. Кам. Как я. Когда Олжас плакал там, за великой Стеной, я слышал. Пожалел его, барана глупого. И решил, что выведу его темной дорогой.
     Снова драматическая пауза. Двадцать минут из отпущенных Басмановым на разговор тридцати растворились в темноте. Влад кашлянул.
     - Послал я ему весточку, - собравшись с силами, продолжал старик. - Велел собираться в дорогу и слушать зов хаомы. Нюх у него слабей, чем у тебя, но он учуял. Только опять он, баран безрогий, все не так сделал. Взял с собой девку свою, а она всю родню потащила. Сестер, братьев, отца с матерью. Такой толпой разве пройдешь? По темной дороге в одиночку ходить надо. Вот и заплутали...
     - Это они там, у колодца?..
     - Они. Много дней шли, устали очень. Плохую воду пили, заболели. Олжас до самой двери дополз, а открыть не смог. Там рычаг был, чтобы дверь открывать, только он про него не знал. Так и умер, солнца не увидев...
     - Что ж ты, старик, внука по-человечески не похоронил? - не сдержался Басманов. - Остальных-то по лавкам разложил, обряд свой отпущальный устроил... А внучка любимого как собаку у дверей бросил?
     Не ответил Талгат. А Басманов, мысленно выругавшись, сказал себе, что лезет не в свое дело.
     - Не как собаку, - уронил наконец старый кам. - Как стража ворот. Я тебя ждал, тебе знак подавал. Скажи, если бы я Ол-жаса вместе со всеми положил, узнал бы ты его? Запомнил бы?
     - Ладнй, дед, давай о деле поговорим. Что значат твои слова? Откуда ты обо мне узнал? Зачем ждал?
     Он почувствовал, как сгущается тьма вокруг. Словно весь подземный мир смотрит на него единым черным глазом.
     - Потому что ты - светлый батыр, насяльник, - торжественно сказал Талгат. - Тебя большая судьба ждет. Духи тебя любят, насяльник. Поведут тебя темной дорогой до самой великой Стены. И отомстишь ты тогда и за Олжаса, и за девку его, кобылу недоеную, и за всех, кто помер, не увидев солнца. - Он неожиданно ловким движением отцепил с пояса кисет и кинул его Басманову.
     - Возьми хаому с собой.
     Влад помотал головой, отгоняя наваждение.
     - Слушай, дедушка... Если ты все про меня знаешь, как же ты так легко мне в руки дался? Неужели не видел, где я тебя в засаде поджидаю?
     Старик довольно противно захихикал.
     - Я же не такой хитрый, как ты, насяльник, в темноте не вижу. Да и не знал я, что встречу тебя так скоро. Отпущальный обряд сотворил, хаому пожег, к красному камню сходил, грибов набрать... Просил духов, чтобы они привели мне батыра светлого... Думал у колодца тебя найти, дорогу подсказать, а ты вот где уже оказался. Быстрый ты, однако, быстрый, как джейран...
     Басманову показалось, что кам хотел по привычке добавить эпитет "безрогий", но в последний момент сдержался.
     - Хорошо, - сказал Влад, сытый по горло духами, батырами и различными парнокопытными, - допустим, ты меня позвал. Я пришел. Мне действительно нужно оказаться около великой Стены. Можешь показать дорогу?
     - Дорогу тебе духи покажут, - сварливо отозвался старик. - Я только дверь открываю. А дальше уже тебя темная дорога сама выведет.
     - Нет, - покачал головой Басманов. - Так мы не договоримся. Давай-ка ты мне все по порядку расскажешь - куда этот коридор ведет, есть ли повороты, где ближайшие выходы на поверхность. Вот тогда и решим, пойду я этой дорогой или по горам двинусь.
     Талгат прошипел что-то - видно, ругался на своем языке.
     - Пройдешь еще столько же, сколько от колодца шел. Там увидишь красный камень, у которого грибы растут. Это дверь вторая.
     - Апервая?
     - А в первую ты уже вошел, ее мой Олжас сторожил... Я тебе вторую дверь открою, за хаомой пойдешь. Дальше - не знаю, хоть и ходил по темной дороге, но для всех она разная. Самая длинная темная дорога за великую Стену уходит, но можно и в степи вылезти. Я духов буду просить, чтобы они тебя долго под землей не водили, нет у тебя времени бороду отращивать. А лучше - сам смотри, когда тебе наверх выбираться. Больше я тебе, насяльник, ничего не скажу. Не веришь мне - твое дело. Только если по горам пойдешь, подстрелят тебя, как козла...
     - Ну-ка, дед, - неожиданно сказал Басманов, - повернись-ка ты спиной да фуфайку свою подними... Спину твою посмотреть хочу! - рявкнул он, видя недоумение Талгата.
     Номера под лопаткой у старика не было.
     - Да ты не думай, - криво усмехнулся кам, - я с американами дел никаких не имею. Они - сами по себе, я - сам по себе. Однако ты же сам видел, как они все перевалы облепили. Не пройти тебе в горах, белый батыр.
     - А где ты живешь-то, Талгат? - продолжал допрос Влад. - Неужели в пещере? Сам же говорил-вода здесь плохая...
     Старик посмотрел на него, как на неразумного ребенка.
     - В ущелье домики есть, - сообщил он. - Насяльники жили. Теперь я живу.
     - И американы не трогают?
     - А чего им меня трогать? Они в ущелье-то не спускаются. Так, разве что для порядку... Так я и схорониться на время могу. Мне это ущелье - как дом родной, я здесь все схроны знаю.
     - Ладно. - Басманов поднял руку, показывая, что разговор окончен. - Уговорил ты меня, дедушка. Пойдем к твоему красному камню.
     Встал, убрал флягу, закинул на спину рюкзак-контейнер. Старик не пошевельнулся, сидел, привалившись к сырому камню, смотрел на трепещущий огонек свечки.
     - Кстати, дед, а что это ты без света по здешним коридорам лазаешь? Сам же говорил - в темноте не видишь. Неужели свечки кончились?
     - Не кончились, - неожиданно строго ответил Талгат - У меня свечек много Только зачем жус-аты сердить понапрасну ? Я лучше так, за стеночку, дорога-то ведь известная.
     - Кого сердить? - не понял Басманов, но кам ответить не пожелал.
     Влад помог старику подняться, задул свечку, сунул огарок в карман рюкзака.
     - Ну, пошли, Сусанин...
     - Я с тобой только до второй двери, - снова предупредил Талгат. - Дальше сам добирайся, я буду у камня сидеть, хаому жечь.
     В коридоре не видящий в темноте старик уверенно развернулся в ту сторону, откуда пришел полчаса назад. Руками он действительно держался за стенку, но передвигался довольно ловко, не задерживаясь на одном месте и не спотыкаясь о выступавшие из наклонного пола камни
     - Твоя паутина-то, насяльник? - недовольно спросил он, когда миновали порванную сигнальную сеть Басманова. - Я уж думал, заплутал в темноте. Туда шел - никакой паутины не видел, обратно иду - ах, шайтан! - такая паутина, словно здесь сто лет никто не ходил...
     - Моя, - отозвался Влад вполголоса. Он следовал за камом на расстоянии пяти шагов, присматриваясь и делая выводы. Старик определенно хорошо ориентировался в здешних пещерах. Возможно, он и вправду знал, где находится ход, ведущий за великую Стену, хотя Басманов сомневался в возможности существования подземелья, тянущегося на сто с лишним километров и неизвестного надзирающим за Стеной спецслужбам. Было бы огромной удачей, если бы удалось пройти под горами и выйти в степь, лежащую за внешним кольцом Ближнего периметра. В степи должны быть тайные тропы, по которым, скорее всего, и пробирались сюда беглецы из трэш-контингента. И тем не менее верить старику полностью он не собирался. На Востоке доверие - драгоценность куда как редкая. Его надо не только заслужить, но и постоянно поддерживать, этика здесь колеблющаяся, зыбкая, словно мираж над пустыней. А Талгат пока не совершил ничего такого, что заставило бы Басманова ему поверить. Беглецы все как один были мертвы, спросить не у кого. Вот еще загадка - почему, выводя их пещерными лабиринтами, старик не догадался подсказать любимому внуку, где находится рычаг, отворяющий каменные врата? Хорош провожатый, нечего сказать... Заботливый дедушка.
     Вслух, конечно, ничего такого Влад не произнес. Шел молча, прислушиваясь к звукам пещерного мира. Большая часть этих звуков производилась стариком: шуршание войлочных туфель, старческая одышка, кряхтение. Иногда где-то поблизости падала с потолка тяжелая капля - но не звонко, а приглушенно. Один раз Владу почудилось, что он слышит сзади шаркающие шаги, но довольно быстро ему стало ясно, что это своеобразное эхо.
     Коридор тянулся и тянулся, никаки