ит ту самую ошибку, в ожидании которой следит за ним невидимый наблюдатель.
     Ас-Сабах больше не собирался допускать ошибок.
     Ему пришлось сказать речь - после невыносимо официального выступления командора Макги и невероятно длинного ответного спича Роберта Фробифишера, когда половина гостей (в основном журналисты) уже откровенно страдала от невозможности в полную силу налечь на деликатесы и коктейли, а вторая половина (в основном военные) мужественно ждала команды вышестоящего начальства. Предупредительный адъютант командора с погонами майора настойчиво пытался всунуть ему в руку бокал с шампанским, так как, по замыслу организаторов банкета, речь короля Аравийского должна была маскироваться под тост. Бен Теймур отнял у майора бокал и вежливо объяснил, что месяц поста Рамадан еще не закончился. Тоста, таким образом, не получилось, да и вообще ас-Сабах произнес не слишком воодушевленную речь. Он сдержанно поблагодарил Фробифишера и Совет Наций за приглашение на церемонию Большого Хэллоуина и выразил уверенность в том, что личный состав базы "Бакырлы" испытывает большое облегчение в связи с окончанием своей многолетней вахты. Аплодисменты, раздавшиеся после того, как он замолчал, можно было смело назвать бурными, но ас-Сабах знал, что симпатии аудитории завоеваны в основном краткостью его выступления.
     - Жуткая скука - все эти приемы, - услышал он за спиной чей-то знакомый голос. Тамим обернулся. Сантьяго Монд-рагон стоял в пяти шагах от него в компании симпатичной блондинки с фигурой фотомодели и одетого в штатское высокого бледного мужчины с гладко выбритым черепом. - Армейские приемы - в особенности. Впрочем, чего можно ожидать от военных, которые даже не могут снабдить гостей нормальными бэджами.
     Говоря это, Сантьяго отчаянно пытался соединить захват бэджа с отворотом роскошного сиреневого пиджака. Судя по донельзя измятому отвороту, битва между писателем и бэджем продолжалась уже не первую минуту.
     - Вы уверены, что значок цепляется именно так? - серьезно спросил его бритый. Он отобрал у Сантьяго значок и, перевернув, мгновенно прикрепил к пиджаку.
     Мондрагон склонил голову и задумчиво поглядел себе на грудь.
     - Да, - неуверенным голосом проговорил он, - да, похоже, в данном случае я ошибался. И все равно, армейские приемы - жуткая скукотища...
     - Очевидно, вечеринки богемы проходят в несколько ином стиле, - вежливо предположил бритый. - Наркотики, нетрадиционные виды секса, соревнования по кулачному бою... Заранее прошу меня извинить, если это не так - я ведь не литератор, а как раз военный. Полковник Понтекорво к вашим услугам.
     Мондрагон помрачнел.
     - Приношу вам свои извинения, полковник, меня ввел в заблуждение ваш цивильный вид. Надеюсь, я не слишком вас оскорбил?
     - Оставьте, господин литератор, - усмехнулся Понтекорво. - Если бы вы меня оскорбили, я бы уже вызвал вас на дуэль. У нас тут очень популярны дуэли - в степи множество грызунов, с трупами обычно не возникает никаких проблем. Нет-нет, не волнуйтесь, я не обижен. Напротив, я очень повеселился. Кстати, я слышал, вы пишете книгу о Большом Хэллоуине, это правда?
     - Правда? - тут же замурлыкала блондинка. - О, как это интересно! И вы будете описывать в ней все ваши впечатления, все ваши встречи? Это так волнует! Я бы хотела, чтобы вы написали обо мне - хотя бы пару строчек...
     Тамим так и не узнал, пообещал ли писатель увековечить блондинку в своей книге. Ахмед бен Теймур предупреждающе кашлянул - к ним приближался Роберт Фробифишер. Один. Референт Высокого представителя Совета Наций Дана Янечко-ва затерялась где-то посреди шумной толпы.
     - Прекрасная речь, Ваше Величество! - громогласно заявил Фробифишер, протягивая Тамиму руку. Тому ничего не оставалось делать, как пожать ее, хотя он испытывал определенные сомнения по поводу того, как поступил бы на его месте настоящий король. - Но хочу напомнить вам, что мусульмане всего мира ждут от своего духовного лидера столь же проникновенной речи завтра, перед тем, как свершится главное событие нашего века. Кстати, мне пришла в голову прекрасная идея - мы ведь можем нажать эту пресловутую кнопку вместе. Вы и я. Как вы на это смотрите, Ваше Величество? Восток и Запад выступят вместе, рука об руку в буквальном смысле слова.
     Несколько секунд Тамим лихорадочно обдумывал свой ответ. Если бы раздвоение его истинной и имплантированной личности короля не приняло таких угрожающих масштабов, он наверняка среагировал бы автоматически. Но сейчас ему пришлось напрячься, и Фробифишер, кажется, это заметил.
     - Запад есть Запад, Восток есть Восток, - медленно проговорил он наконец. - И вместе им не сойтись. Это слова вашего поэта Киплинга. Я скажу все, о чем мы договорились в Хьюстоне, но не требуйте от меня большего.
     - Но ведь стихотворение не кончается этими строчками, - улыбнулся Фробифишер. Глаза его смотрели на Тамима холодно и испытующе. - Гений Киплинга провидел будущий союз Востока и Запада, когда сильный встанет плечом к плечу с сильным у самого края земли. Вам не кажется, Ваше Величество, что он имел в виду именно эти места?
     Неожиданно Тамим разозлился. Попробовал бы ты поговорить так с Хасаном ибн-Саудом, подумал он, он бы тебя живо поставил на место.
     - Не требуйте от меня большего, - повторил он сухо. - В конце концов, переход состоится в любом случае, нажмет кнопку один человек или два.
     - Жаль. - Фробифишер слегка пожал плечами. - Хотя, разумеется, я не вправе настаивать. Кстати, простите мне мою невежливость, я ведь так и не поинтересовался здоровьем вашей драгоценной семьи. Как поживает наследный принц?
     - Он немного нездоров. - Тамим отвел взгляд в сторону. - Ничего серьезного,1 однако я распорядился отправить его на лечение в Швейцарию.
     - Вот как? - вежливо удивился Фробифишер. - Надеюсь, там его быстро приведут в форму. Я бы рекомендовал вам проконсультироваться с нашими американскими врачами.
     Его слова заглушил грянувший без всякого предупреждения гимн Федерации. Где-то под потолком зала зажегся гологра-фический фейерверк. Холодные искры, отражаясь в хрустальных гранях бокалов, сыпались сверху мерцающим разноцветным потоком. Пурпурные, золотые и перламутровые полотнища, сотканные из прозрачного света, медленно и величаво разворачивались над головами собравшихся, напоминая уменьшенное до масштабов банкетного зала северное сияние.
     Тамим воспользовался этой короткой передышкой, чтобы немного успокоиться и собраться с мыслями. Последние слова Фробифишера слишком напоминали завуалированную угрозу. Что бы сделал на его месте Хасан ибн-Сауд? Пошел бы на обострение конфронтации или стал искать путь к компромиссу?
     - Благодарю за совет, Роберт, - произнес он, поглаживая бородку. - Возможно, после нашего возвращения мы вернемся к этому вопросу. А пока скажи мне - кому понадобилось сдвигать время начала Большого Хэллоуина?
     Фробифишер изучающе посмотрел на него.
     - Ваше Величество, - сказал он наконец, - это конфиденциальная информация, но вы, как член нашего маленького клуба, естественно, имеете право ее узнать. Дело в том, что на базе "Ас-гард" с достаточно большой вероятностью присутствуют агенты противника.
     - Противника? -непонимающе переспросил ас-Сабах.- Вы имеете в виду...
     - Террористов, - кивнул Фробифишер. - Подполье. Мне не хотелось бы вас пугать, Ваше Величество, но похоже, что они уже там. И они ждут нашего появления.

11. ДЖЕЙМС КИ-БРАС, КРЫСОЛОВ

База "Асгард", Стена,
29 октября 2053 г.

     Труп выглядел свежим.
     Джеймс наклонился и пощупал полупрозрачный мешок. Тело, запакованное в холодный шуршащий пластик, казалось мягким и податливым. Никакого намека на мороженое мясо.
     - Это и есть ваш генетический материал? - спросил он, не оборачиваясь. Японцу не стоило видеть его растерянность.
     Ки-Брас ожидал увидеть в контейнере все, что угодно. Оружие - это представлялось самым очевидным. Взрывное устройство. Генератор излучения, выводящий из строя сложные системы Хрустального Кольца.
     Но не мертвое тело.
     - Как видите, - с достоинством ответил Танака. - Я ничего от вас не скрываю.
     "Биологическая бомба, - подумал Джеймс. - Труп, начиненный смертоносными штаммами модифицированных вирусов... Выпусти их из герметичного мешка - и через несколько часов на "Асгарде" не останется ни одного живого человека..."
     - То, что я вижу, несколько расходится с моими представлениями о биологических образцах, используемых в генетике, - сказал он, всматриваясь в лицо под пленкой. - Я прошу вас объяснить, для каких экспериментов вам потребовалось человеческое тело.
     Джеймс отошел от контейнера, рефлекторно вытирая пальцы о зеленую камуфлированную ткань комбинезона. Танака невозмутимо наблюдал за ним, слегка скривив губы в ничего не выражающей азиатской улыбке.
     - Вы в защитных перчатках, мистер Ки-Брас. Даже если предположить, что содержимое контейнера опасно, вам лично ничего не грозит.
     Джеймс холодно посмотрел на него. За внешним спокойствием японца смутно угадывался слабый отблеск какого-то иного чувства. Черт бы побрал эти заслоны в восемь рядов, подумал Ки-Брас. Что это может быть: раздражение, страх или удивление? Или что-то еще? Всю жизнь имею дело с азиатами и до сих пор не понимаю, о чем они на самом деле думают.
     - Я задал вам вопрос, доктор.
     - Мистер Ки-Брас, - Танака вежливо наклонил голову, - с каких это пор эксперименты Службы генетического контроля относятся к сфере интересов Агентства по борьбе с терроризмом?
     - Давайте договоримся сразу, доктор. У меня нет намерения превращать это дело в битву корпораций. Речь идет не о том, что АБТ собирается подставить ножку вашей службе. На карту, возможно, поставлено существование "Асгарда" и даже проекта "Толлан". Поэтому мне наплевать, чем именно занимается ваш Центр, равно как и Служба генетического контроля в целом. Меня интересует только одно: для какого эксперимента вам понадобилось конкретно это тело ?
     Танака быстро взглянул на открытый контейнер.
     - Вам нужна лабораторная документация? - осведомился он - В таком случае вам следует обратиться к моему ассистенту Никласу Ларгрену.
     А ты тем временем придумаешь какое-нибудь связное объяснение, подумал Джеймс Нет уж, выкручивайся экспромтом.
     - Когда мне потребуется документация, я вам сообщу, - сухо ответил он. - А пока просто скажите мне: для чего вам понадобился лежащий в этом мешке труп ?
     Танака, глядя куда-то в сторону, заговорил скучным лекторским тоном:
     - Наш Центр занимается, среди всего прочего, проблемой биологической резистентности, или врожденного иммунитета, к ряду наиболее опасных инфекций, таких как паралихорадка, синдром Лурье, шанхайская чума - список можете дополнить сами. С этой целью мы ведем тщательный мониторинг тех регионов, где эти болезни все еще широко распространены.
     - Интересно, - прервал его Ки-Брас. - А разве человечество не покончило с паралихорадкой и шанхайской чумой за два десятилетия санации? Мне всегда казалось, что единственное место, где еще можно столкнуться с такими ужасами, находится как раз неподалеку отсюда - за Стеной.
     - Разумеется, - кивнул Танака - В глобальном плане с этими эпидемиями покончено. Но в некоторых местах - в бассейне Амазонки, например, - вспышки страшных заболеваний до сих пор выкашивают целые племена, порой весьма многочисленные
     Джеймс указал на маркировку на металлической крышке контейнера
     - Доктор, это тело доставлено на "Асгард" вовсе не из джунглей Южной Америки. Груз прибыл из Таиланда.
     Танака наконец приблизился к контейнеру, бросил быстрый взгляд на пластиковый мешок и встал между ним и Ки-Брасом.
     - Горные районы Таиланда, - сказал он, - относятся к тем задворкам цивилизованного мира, за которыми мы следим особенно тщательно.
     Вот ты и попался, добрый доктор, подумал Ки-Брас. Плотный пластик не позволял рассмотреть лицо заключенного в мешок человека в деталях, но даже сквозь него было видно, что человек этот не азиат. Джеймс шагнул вперед и наткнулся на твердый, словно бы упиравшийся ему в переносицу взгляд Танаки.
     - Не стоит подходить слишком близко, мистер Ки-Брас, - спокойно предупредил его японец. - Можете подхватить какую-нибудь дрянь.
     - Я в защитных перчатках, - усмехнулся Джеймс. - Мне ничего не грозит - вы же сами меня в этом уверяли.
     Он обошел Танаку, взялся за плотный пластик мешка и потянул на себя. Пластик не поддавался - у Джеймса возникло ощущение, что труп заключен в сплошную оболочку, без швов или "молний". Он достал из кармана армейский швейцарский нож, вытащил средней величины лезвие и, не колеблясь, вонзил в мешок. Раздался тонкий свист, быстро перешедший в шипение и хлюпанье; пластик сдулся, словно проколотый воздушный шарик, а в воздухе запахло чем-то кислым. Если это и вправду бактериологическая бомба, подумал Джеймс, то всем нам крышка. Но уж больно невозмутимо держится япоша, а он, как мне кажется, должен знать, что именно лежит в этих одиннадцати контейнерах.
     - Образцы стоят денег, - нейтральным тоном заметил Танака. - Насколько я понимаю, мистер Ки-Брас, никто не собирается возмещать мне убытки.
     Джеймс не обратил на его слова ни малейшего внимания.
     Приподняв разрезанные куски пластика, он с большим интересом заглянул внутрь мешка.
     От ноздрей трупа отходили тонкие прозрачные, почти невидимые трубочки. Они тянулись вбок и вниз, присосавшись к мягкой подушке-воротнику, охватывающей шею и голову заключенного в контейнере человека. Белого человека, как и предполагал Ки-Брас. Он был брит наголо, с жестким, худощавым лицом, сломанным носом и квадратным подбородком. Выступающие скулы туго обтягивала бледная, с голубыми прожилками кожа, казавшаяся мертвенной на фоне темного, под горло, комбинезона из паучьей пряжи. Джеймсу приходилось видеть такие комбинезоны - лет десять назад их пытались внедрить в качестве спецодежды для агентов силовых структур Евросоюза. Тонкие, гибкие и невероятно прочные, они, к несчастью, обладали слишком большой теплоемкостью: в них нетрудно было провести ночь на снегу, но при длительных физических усилиях они превращались в нечто среднее между сауной и газовой камерой. Впрочем, человек в контейнере лежал неподвижно, а значит, эта особенность комбинезона вряд ли серьезно его беспокоила.
     Он действительно очень походил на труп, и Джеймсу потребовалось несколько долгих секунд, чтобы убедиться: широкая, обвитая черной паучьей пряжей грудь медленно поднимается и опускается в такт слабому, едва заметному дыханию. Танака, стоявший у него за спиной, вдруг закашлялся, и Ки-Брас понял, что он тоже не ожидал обнаружить в контейнере живого человека.
     "Сейчас, - сказал себе Джеймс и резко обернулся к доктору. - Если у меня и получится его расколоть, то только сейчас".
     - Кто это? - спросил он по-японски, подавшись вперед - теперь расстояние между ним и Танакой не превышало одного шага. - Зачем вы прятали у себя в лаборатории этого человека?
     Японский он знал гораздо хуже корейского, но ему и не требовалось поразить доктора красотой стиля. Простая и древняя как мир хитрость: если неожиданно задать человеку вопрос на его родном языке, он обязательно выдаст себя - не словами, так интонацией, не интонацией, так выражением лица.
     Танака выглядел пораженным.
     Он кашлянул еще два или три раза, вытер губы шелковым носовым платочком и очень вежливо извинился перед Джеймсом за свое недостойное поведение. Извинялся Танака по-японски, давая тем самым понять, что его вопрос услышан. При этом он очень естественно отодвинулся от собеседника, обошел вокруг контейнера, остановился напротив Ки-Браса и осторожно отогнул кусок полупрозрачного пластика.
     - Поразительно! Он же живой!
     - Вы тоже заметили? - холодно отозвался Джеймс. Неудача избранной им тактики разозлила его. - Вот что, доктор, хватит темнить. Объясните мне, откуда на складе генетического материала взялся живехонький белый мужчина и что за эксперименты вы собирались над ним проводить?
     На лице Танаки отразилось искреннее недоумение.
     - Но я не знаю, мистер Ки-Брас! В наших экспериментах действительно иногда используются живые люди, но все они - обитатели изолята, так что о нарушении гражданских и корпоративных прав речь не идет. Они живут в отдельных помещениях, похожих скорее на гостиницу, чем на этот склад. К тому же мы не используем технологии, позволяющие сохранять живые тела при достаточно низкой температуре с поддержкой функций дыхания и обмена веществ. Посмотрите, он подключен к системе, явно перерабатывающей выделения организма во что-то нейтральное. Вот эти пластинки, похожие на залитые воском соты, скорее всего, своеобразные биологические батареи, поддерживающие циркуляцию питательных веществ в трубках. Нечто подобное предлагал Луиджи Вериниани из лабораторий Ватикана, но его проекты сочли слишком рискованными и положили под сукно...
     - Поставим вопрос по-другому, Танака-сан, - прервал его Ки-Брас. - Неужели вам, руководителю Центра, ничего не известно о хранящихся на его складах живых, чуть-чуть примороженных людях ?
     - Вы вправе мне не верить, - покачал головой японец. - Но для меня это такая же неожиданность, как и для вас.
     Джеймс неожиданно для себя усмехнулся: ему пришло в голову, что Танака мог говорить правду. Не всю, разумеется, но правду.
     - В самую точку, доктор Мы оба рассчитывали увидеть нечто другое. Два центнера героина отличаются от того, что лежит сейчас перед нами, верно?
     Танака слегка прищурился.
     - Простите, мистер Ки-Брас. Вы полагали, что найдете здесьгероин?
     Молодец, подумал Джеймс. Хорошее самообладание. Впрочем, от мастера боевых искусств другого ожидать и не приходится.
     - Да, - просто ответил он. - А вы этого очень боялись. Обоих нас постигло разочарование.
     Японец расхохотался. Его смех немного напоминал отрывистый, глуховатый лай. Отсмеявшись, он вновь наклонился над контейнером, словно потеряв всякий интерес к их беседе.
     - Любопытно, крайне любопытно, - пробормотал он. - Системы жизнеобеспечения все еще работают, хотя, боюсь, нарушив герметичность пакета, вы что-то испортили... Смотрите, вам не кажется, что он розовеет?
     Джеймс присмотрелся. Лицо спящего понемногу теряло свой мертвенный оттенок, словно оттаивало. Он протянул руку и потрогал синеватую щеку. Холодная, но не слишком. Словно у человека, вернувшегося с мороза, но уже успевшего опрокинуть пинту виски.
     - Думаю, мы включили режим оттаивания. Доктор, у вас найдется изолятор, в который можно поместить этого парня?
     - И не один. - Танака быстро ощупал комбинезон спящего и снял у него с пояса небольшую плоскую коробочку. - Взгляните-ка, мистер Ки-Брас. Это вам ничего не напоминает?
     - Армейская аптечка, - кивнул Джеймс, раскрывая коробочку В ярком галогеновом свете блеснули металлические стержни инъекторов. - Маркировка стандартная, определить, откуда взялся наш клиент, по ней невозможно, зато понятно, что он прихватил с собой. Анестетики, стимуляторы, периферийный д-блокатор, бактериофаг... О, как интересно1 Знаете, что это за штука, доктор?
     Танака осторожно взял у него из рук тонкую хромированную иглу.
     - TS? Нет, никогда с таким не сталкивался.
     - Термостабилизатор. Применяется в тех случаях, когда бойца нужно быстро вывести из состояния переохлаждения. Чаще всего им пользуются боевые пловцы и спецподразделения, работающие в горах Похоже, если мы хотим увидеть этого парня в добром здравии, следует вколоть ему TS.
     - Я распоряжусь насчет изолятора, - решительно сказал Танака, делая шаг к массивной металлической двери.
     Ки-Брас придержал его за рукав комбинезона.
     - Это легко можно сделать и отсюда. Вам не следует оставлять меня одного - я здесь новичок и боюсь заблудиться. Скажите лучше, доктор, какой вывод мы вправе сделать из того, что нам уже известно о содержимом контейнера?
     Японец выразительно скосил глаза на свой рукав, и Джеймс, усмехнувшись, разжал пальцы.
     - Вывод один,