нного ордена.
     - Центр Паломника, - пояснила Дана, сажая машину на вполне современную с виду площадку между двухэтажных кирпичных коробок. - Почти все участники завтрашней поездки живут здесь.
     - Все животные равны, но некоторые равнее? - раздраженно поинтересовался Мондрагон. Перспектива остаться на сутки в этом унылом месте, да еще и без капли спиртного, приводила его в отчаяние. Впрочем, если Дана и поняла его иронию, то лишь отчасти - Оруэлла она явно не читала.
     - Король Аравийский поселился в гостинице за рекой. Но это продиктовано соображениями безопасности, и, кроме того, он мусульманин. Вы же не мусульманин, Сантьяго?
     - Я католик, - сухо ответил Мондрагон, выбираясь из вин-гера. Иван вылез вслед за ним и, как обычно, встал у него за плечом. - А мой сын - православный. Судя по тому, что Пророк говорил о наших конфессиях, он бы не слишком обрадовался, увидев нас в числе гостей этого Центра.
     Дана дотронулась рукой до очков-зеркалок, словно собираясь их снять.
     - Не я придумала эти правила, Сантьяго. Если хотите знать, я сама прилетела в Хьюстон только вчера вечером. Я не служительница Церкви Господа Мстящего, не мэр Хьюстона и даже не функционер Белого Возрождения. Слушайте, для чего вы так хотели со мной встретиться, неужели для того, чтобы спорить на религиозные темы?
     Сантьяго через силу улыбнулся и поднял руки.
     - Все-все-все, сдаюсь. Простите, я что-то немного не в духе сегодня.
     - Это заметно, - улыбнулась Дана. - Ладно, со всеми случается. Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты. У вас будет полчаса на то, чтобы принять душ и переодеться. Торжественная служба начнется в полдень, сразу после нее я представлю вас своему шефу. Он, кстати, в восторге от вашего последнего эссе, того, которое про Авеля и Каина, собирается вас хвалить, так что готовьте ответную речь.
     Несмотря на свой страшноватый внешний вид, внутри Центр Паломника оказался вполне современным отелем четырехзвездочного класса с полным набором полагающихся такому отелю аксессуаров. Разве что в холодильнике вместо виски и джина стояли изящные, сверкающие зеркальными гранями бутылочки с лучшими сортами воды: "Старлайт", "Люксус", "Фреска" идаже крохотные сосуды с баснословно дорогой "Акуа Даймонд".
     В комнатах Сантьяго на полу были аккуратно разложены запакованные в разноцветную защитную пленку свертки и коробки. Он вскрыл несколько пакетов, убедился, что их содержимое соответствует тому, что заказывала в Мехико-Сити Эстер, и направился в ванную.
     Побрившись и освежившись под струями ионного душа, Мондрагон почувствовал себя несколько лучше. Тошнота немного отступила, голова по-прежнему оставалась тяжелой и мутной, но, по крайней мере, перестала болеть. Он натянул великолепный костюм от Кавальо на платяной манекен и подождал, пока тот разгладит все мельчайшие складки и загибы, образовавшиеся на мягкой ткани за время ее путешествия из Мексики в Хьюстон. Просмотрел десяток сорочек и остановил свой выбор на классическом варианте небесно-голубого цвета - под него прекрасно подходил перламутровый галстук с японскими иероглифами. Когда Сантьяго заканчивал обуваться (мягчайшие ботинки из кожи антилопы с инкрустацией из черного агата), позади него тихонько скрипнула дверь.
     - Простите, что вхожу без приглашения - у вас было не заперто, - шепотом сказала Дана. Без очков она казалась еще моложе - девочка-подросток с огромными голубыми глазами, по чьей-то странной прихоти одетая в строгий деловой костюм. Она остановилась в нескольких шагах от Мондрагона и смерила его оценивающим взглядом. - Должна сказать, что так вы выглядите намного лучше. Правда-правда. Очень представительно.
     Мондрагон шутливо поклонился.
     - Кабальеро Сантьяго Луис Франсиско Мартин Ирибас Пастор де Мондрагон к вашим услугам, о прекраснейшая. Прошу прощения, забыл трость. Минуточку... Вот теперь все на месте. Итак, мы отбываем на торжественную мессу?
     - На богослужение, - поправила Янечкова по-прежнему шепотом. - У нас есть еще две минуты. Послушайте, Сантьяго, даже как-то неудобно теперь к вам так обращаться. А вы действительно... ну, вот все это - то, что вы сейчас говорили?
     - Милая Дана, почти каждого испанца зовут как-нибудь в этом роде. Для вас я Санти, помните наш уговор?
     - Ну, хорошо, Санти. - Дана приблизилась к Мондрагону почти вплотную, отчего его сердце заколотилось значительно сильнее обычного. - Простите, может, я лезу не в свое дело, но я еще в аэропорту заметила, что вам немного нездоровится. И потом, вы все время спрашивали про спиртное... Одним словом, я подумала, что, возможно, это вам не помешает...
     Тонкая рука девушки скользнула куда-то за отворот блузки - на миг Сантьяго увидел трогательную ямку на стройной изящной шее и крупный, кроваво блеснувший под ней рубин на тонкой золотой цепочке - и вынырнула с маленькой плоской фляжкой в оплетке из желтой кожи.
     - Это бренди, - шепоток ее стал еще тише, еще интимнее, и Мондрагон подумал, что от одного такого шепота даже импотент может превратиться в Казакову, - из стратегических запасов моего шефа. Простите, что не предложила вам раньше - здесь все слишком на виду. Попробуйте, это должно помочь...
     - Дана, - сказал Сантьяго растроганно, - вы ангел! Дайте-ка сюда... Ваше здоровье, прекраснейшая сеньо... а, черт, я же обещал вас так не называть... Тогда просто - за вашу красоту, что затмевает собой облик самой богини любви!
     Он поднес фляжку к губам и сделал большой глоток. Бренди обожгло пересохшее горло, как пламя, в котором сгорает и возрождается птица Феникс.
     - О господи! -пробормотал Мондрагон, отрываясь от фляжки. - Вы спасли меня. Я ваш должник навеки.
     - Тише. - Янечкова приложила к накрашенным бледной помадой губам тонкий, почти прозрачный пальчик, и сердце Сантьяго заколотилось еще сильнее. - Не нужно кричать. Пожалуйста, сохраните все в тайне.
     Мондрагон сделал еще один глоток и почувствовал, как горячая волна алкоголя смывает с души паутину усталости и депрессии, обостряя ощущения, пришпоривая мысли, подстегивая воображение. Он вдруг уловил исходящий от Даны запах - тонкий, волнующий запах прозрачной осенней горечи, холодного синего неба, падающих на землю листьев. Девушка стояла перед ним такая близкая, такая манящая, тонкая, словно стебелек цветка. Сантьяго протянул ей фляжку и, когда она приняла ее, обхватил ее тоненькие кисти своими ладонями.
     - Дана, - сказал он хриплым шепотом, - Дана, вы чудо... Я без ума от вас. Я прилетел в этот чертов Хьюстон не для того, чтобы встретиться с вашим шефом. И книгу написать я согласился не потому, что мне хорошо заплатили. Плевать я хотел и на деньги, и на вашего Фробифишера. Я влез в это дело из-за вас. Когда я впервые увидел вас... там, в Москве... я подумал, что если не смогу однажды обнять вас, моя жизнь пройдет зря. Понимаете? Только вы. Вся моя жизнь, все книги - всё, всё было подготовкой к встрече с вами. Дана, прошу вас, не перебивайте меня. Я должен, должен успеть сказать...
     Она выскользнула из его сомкнутых рук легким балетным движением.
     - Санти, вы пьяны. Я напрасно принесла вам бренди. Как вы теперь пойдете в церковь?
     Сантьяго потряс головой, отгоняя навязчивое желание схватить ее поперек туловища и кинуть на кровать. Дана, будто прочитав его мысли, поспешно отступила к полуоткрытой двери.
     - Не бойтесь, - проговорил он жалобно. - Я не причиню вам вреда, клянусь. Наверное, я не должен был этого делать, но если бы вы знали, в какое искушение вводит ваша красота каждого, у кого есть глаза....
     - А также нос, рот и прочие части тела, - без улыбки сказала Дана. - Представьте себе, я догадываюсь, хотя бы потому, что вы далеко не первый, кто реагирует на меня подобным образом. По правде сказать, я надеялась, что вы, кабальеро, будете более сдержанны...
     Мондрагон наклонился и поднял упавшую трость.
     - Прошу меня простить. Я по-прежнему готов подписаться под каждым произнесенным здесь словом, но обещаю больше не прикасаться к вам... без вашего на то позволения. Что же, теперь, когда добрые самаритяне спасли неблагодарных идуменян, нам, по-видимому, пора отправляться на торжественный джем-сейшн?
     Янечкова неодобрительно покачала головой.
     - Не вздумайте сказать такое при Фробифишере. Да, сейчас мы отправимся, но прежде я хотела задать вам один вопрос. Скажите, Санти, вы действительно собираетесь просить Роберта о разрешении взять с собой на "Асгард" вашего сына?
     Сантьяго удивленно посмотрел на нее
     - О разрешении! А разве этот вопрос еще не урегулирован?
     - Разумеется, нет. Я пыталась как-то поговорить с вами об этом, но вас, видно, занимали тогда иные сюжеты. Неужели вы всерьез считаете, что простого вашего желания достаточно, чтобы русскому мальчику разрешили попасть на один из самых закрытых в истории человечества объектов?
     - Послушайте, - Мондрагон был слишком ошеломлен внезапным переходом от эротического поддразнивания к деловому разговору, чтобы подобрать разумные аргументы, - вместе с нами на "Асгард" летит целая толпа сетевых журналистов, экспертов, богатых бездельников, заплативших за право посмотреть на Большой Хэллоуин?.. Почему же проблемы возникают только с Иваном?
     Дана внезапно насторожилась и, быстро распахнув дверь, выглянула в коридор.
     - Извините, показалось... Дорогой Сантьяго, толпа, как вы выражаетесь, летит вовсе не на "Асгард", а на так называемый объект "Б", а от него до "Асгарда" добрых пятьдесят миль. Как говорится в Писании, много званых, да мало избранных. В круг избранных попадаете вы, король Аравийский с одним-двумя приближенными - ну, ему можно, он король - и, конечно же, Фробифишер..
     - А вы, Дана? - взволнованно спросил Мондрагон. - Неужели вы относитесь не к избранным, а к званым?
     Дана невесело усмехнулась.
     - Нет, я тоже лечу с вами. Короче говоря, реально на "Асгард" попадут пять-шесть человек, не больше. Плюс несколько репортеров, которых отбивали строже, чем астронавтов для орбитальных станций. Понимаете теперь, как воспринял вашу просьбу мой шеф?
     - Что же теперь делать? Оставить Ивана здесь я не могу.
     - Отошлите его к вашей жене. Она же сейчас, кажется, где-то в Калифорнии?
     - Они не очень-то хорошо ладят, - хмуро сказал Сантьяго, разозлившийся при упоминании о Катерине. Конечно, он знал, что Янечкова изучала его досье, и все же столь явная ирония с ее стороны была ему неприятна. - Точнее, даже совсем не ладят. Как-никак Катя - родная сестра человека, едва не запоровшего Ивана до смерти.
     Дана вздохнула - на этот раз вполне искренне.
     - Не знаю, что вам посоветовать. Роберт, конечно, без ума от вашего творчества, но есть правила, которые и ему непросто менять...
     - Я ведь могу и обидеться, - сказал Сантьяго. - Чем я хуже короля Аравийского? В конце концов, все избранные едут туда парами или даже тройками, а я почему-то обречен на одиночество.
     - Вот что, - решилась наконец Дана - Если Фробифишер вам откажет, попробуйте поговорить с начальником его пресс-службы Филом Карпентером. Он составляет списки журналистов, которые летят на объект "Б", постоянно что-то меняет и перетасовывает, и кое-какие возможности в этом плане у него есть. Но это последнее средство, а для начала все-таки попробуйте договориться с Робертом.
     Мондрагон вежливо наклонил голову.
     - Спасибо за совет, Дана. Участие, с которым вы относитесь к моему приемному сыну, оставляет мне некоторую надежду...
     - Надежду на что? - Тонкие брови девушки приподнялись, от чего ее прозрачно-голубые глаза стали еще огромнее. - Не стоит тешить себя иллюзиями, Санти.
     - Не будьте жестокой! Иллюзии - единственная стоящая вещь в нашем насквозь прагматичном мире. Впрочем, вы еще так молоды, что можете этого не понимать.
     Лицо Даны мгновенно превратилось в застывшую официальную маску - как в тот день, когда он звонил ей из Мехико.
     - Сожалею, но мы уже почти опоздали к началу богослужения. Может быть, продолжим нашу дискуссию по дороге?
     - Как литератор, я восхищен вашим умением владеть словом, - заметил Мондрагон. - Почему бы не выразиться проще: заткнитесь и поторапливайтесь?
     Дана холодно улыбнулась.
     - Заткнитесь и поторапливайтесь, господин литератор. Здесь не любят людей, которые опаздывают в церковь.

4. ДЖЕЙМС КИ-БРАС, КРЫСОЛОВ

База "Бакырлы",
зона Ближнего периметра изолята "Толлан",
29 октября 2053 г.

     Пресс-центр базы "Бакырлы" отличался от соседних зданий только множеством выстроившихся вдоль стеклянного фасада, хлопающих на ветру национальных флагов. Джеймс обнаружил тут красное солнце на белом поле Корпоративной Японской Империи, разрывающего черные цепи светловолосого гиганта Конфедерации Южноафриканских Штатов и даже двухголового орла, сжимающего в когтях сломанную стрелу, - символ протектората Россия.
     В вестибюле пресс-центра Ки-Брас увидел Аннабель Флет-чер, беседующую с высоким бритым наголо моложавым субъектом с аскетическими чертами лица. Беседа выходила странная, поскольку субъект определенно куда-то очень спешил - правым уголком рта он разговаривал с Аннабель, а левым что-то шептал в прикрепленный к воротнику короткой куртки микрофончик. При появлении Джеймса и его сопровождающего на лице его проскользнула тень облегчения.
     - Полковник Понтекорво, - отрывисто представился он, протягивая Ки-Брасу руку. Ладонь у него оказалась холодной и вялой - из личного опыта Джеймс знал, что люди с такими ладонями порой бывают жестоки и мстительны. - Приношу свои извинения, леди и джентльмены, но я вынужден вас покинуть. Поговорим вечером, во время приема...
     Он стремительно повернулся и, вытаскивая на ходу из кармана плоскую коробочку видеофона, поспешил к выходу. Ки-Брас задумчиво посмотрел ему вслед.
     - Здесь все ужасно торопятся. - Аннабель очаровательно улыбнулась Хотшнайтеру. - Гарольд ждет вас наверху, шеф. А кто этот бравый молодой сержант? Надеюсь, вы представите нас друг другу?
     - Капитан Аннабель Флетчер, Агентство по борьбе с терроризмом, сержант Алан Хотшнайтер, военная полиция объекта "Б". Вот что, Алан, - Джеймс повернулся к сержанту, мгновенно вытянувшемуся перед ним по стойке "смирно". - Я поднимусь на второй этаж, а вы подождите меня здесь. Минут через двадцать мы все-таки нанесем визит истребителям..
     - Но, сэр, капрал Беккет приказал, чтобы я сопровождал вас повсюду.
     Ки-Брас смерил его ледяным взглядом.
     - Вы полагаете, что я не способен самостоятельно подняться на второй этаж? Капрал Беккет, несомненно, имел в виду военные объекты, а пресс-центр к таковым не относится.
     - Не знаю, сэр. - Хотшнайтер неуверенно улыбнулся. - Приказ есть приказ...
     - Мой мальчик, - промурлыкала Аннабель, беря сержанта за руку, - мне сказали, что где-то на первом этаже есть бар, в котором варят чудный кофе по-турецки. Будьте джентльменом, покажите мне это место, и я обещаю вам, что те двадцать минут, которые мой шеф потратит на обсуждение скучных и никому не интересных дел, мы с вами проведем совсем по-другому.
     Крепкие розовые щеки Алана налились пунцовым. Он беспомощно поглядел на Джеймса.
     - Идите, идите, сержант, - добродушно посоветовал Ки-Брас. - Не беспокойтесь, я вас не выдам.
     - Ладно, - выдохнул наконец Хотшнайтер. - Только, пожалуйста, не уходите без меня никуда, хорошо? Кофейня вон там, мэм...
     - Вы очень любезны, сержант. - В голосе Аннабель был мед. - Вот возьмите это, нет-нет, не отказывайтесь, я знаю, сколько получает младший офицерский состав, и закажите нам две чашки очень крепкого кофе... мне, если можно, с кардамоном. Я присоединюсь к вам буквально через минуту.
     Оставив растерянного Алана стоять посреди вестибюля с купюрой в руках, она подхватила Джеймса под локоть и повлекла к лестнице.
     - Я общалась с Понтекорво, - сообщила Аннабель по-голландски: они часто пользовались этим языком для конфиденциальных бесед. - Нас познакомила Рейчел за полчаса до того, как полковника взял в оборот Его Высочество. Я попросила моего виртуального секретаря составить меморандум на основе всей информации, которую удалось из него выудить. Вот, ознакомьтесь на досуге.
     - Спасибо, Анни. - Ки-Брас взял у нее маленький кристалл с записью и вставил в порт на своем наручном компьютере. - Коротко - твои впечатления?
     - Знаете, шеф, мне все больше кажется, что абсолютно все на этой идиотской базе соревнуются между собой - кто эффективнее вставит нам палки в колеса. Наловим мы тут крыс, босс, одну другой больше...
     - А что полковник?
     - Llul, - не задумываясь, ответила Аннабель, использовав площадное голландское ругательство. - Типичный Llul. Пятнадцать минут морочил мне голову, что частота, на которой работают маячки в наших бэджах, используются его службой для переговоров; сами понимаете, какую неразбериху может вызвать появление ста тридцати новых источников сигналов...
     - Но это же не проблема, достаточно попросить Сноуфил-да изменить частоту. Полковник, надеюсь, не откажет нам в любезности представить список частот, на которых можно отслеживать импульсы?
     - Не знаю, - мрачно ответила Аннабель. - Здесь очень трудно будет работать, босс. Нами тут играют в пинг-понг: постоянно перебрасывают от одного человека к другому. А с генералом удалось договориться?
     Джеймс хмыкнул.
     - В какой-то степени. Во всяком случае, пропуск он мне пообещал.
     Аннабель завистливо вздохнула.
     - Как же вы его уломали, шеф ?
     - Упомянул про его младшего брата. Примитивная тактика, но в данном случае она сработала
     - А вы что, действительно его знали?
     - Двадцать лет назад на авианосце "Гарри Трумэн" мы повздорили из-за одной шифровалыцицы и немного попортили друг другу физиономии. Потом отсидели пять суток на гауптвахте. Честно говоря, я даже забыл, как этого парня звали, - Софи, умница, подсказала. - Ки-Брас вдруг резко остановился и повернулся к Аннабель. - Кстати, а где сейчас Рейчел?
     Мисс Флетчер грациозно пожала плечами.
     - Я же говорила, шеф, - это форменный пинг-понг. Она познакомила нас с Понтекорво и тут же куда-то исчезла. Разыскать ее?
     Джеймс секунду подумал.
     - Нет, возвращайтесь лучше к нашему славному Алану. Я сам ее найду.
     - В таком случае я отправляюсь пить кофе. Кстати, Деймон с парнями Кроу инспектирует зал для брифингов.
     Аннабель послала шефу одну из своих самых ехидных улыбочек и, преисполненная чувства собственного достоинства, направилась к ожидавшему ее Хотшнайтеру. Джеймс полюбовался зрелищем перекатывающихся под тканью комбинезона крепких ягодиц капитана, вздохнул и пошел разыскивать Статхэма-Пэлтроу.
     Как он и предполагал, срочное дело Гарольда оказалось совсем не таким уж срочным и не таким важным, но прошло полчаса, прежде чем Джеймс вернулся в маленький бар на первом этаже пресс-центра и прервал развивающееся темпами стратегического наступления ухаживание сержанта Хотшнайтера за главной стервой вселенной.
     Когда они спускались по ступеням пресс-центра, Ки-Брас услышал приближающийся гул мощных авиационных винтов и поднял голову. Прозрачное осеннее небо потемнело от тяжелых туш боевых геликоптеров, с оглушительным ревом утюживших воздух над объектом "Б". На камуфлированных бортах чернела неизвестная Джеймсу эмблема - нечто вроде бесформенной фигуры в капюшоне, из-под которого сияли две кроваво-красные точки.
     - Это ваша авиация, сержант? - спросил Ки-Брас, поежившись от неприятного предчувствия. Хотшнайтер снисходительно усмехнулся.
     - Нет, сэр. Это "Демоны ночи", бригада капитана Хачкая. Того самого, с которым вы хотели встретиться.
     - Забавно. - Теперь Джеймс готов был согласиться с тем, что идея Гарольда о глобальном заговоре, существующем на базе "Бакырлы", не столь безумна, как кажется на первый взгляд. - И куда же они направились?
     - Не могу знать, сэр. Мы не вмешиваемся в дела истребителей. Но похоже, что они держат курс на север, а там, как вы знаете, стоит Стена, сэр.
     Мерзавец Гарольд, подумал Ки-Брас, задержал меня на полчаса. Именно на те