е тот человек, который способен разобраться в ситуации.
     Мондрагон обернулся. Де Тарди стоял на первой ступеньке лестницы, ведущей в салон первой палубы.
     - Мой друг Мохов мог стать спасителем человечества. Не его вина, что он не успел довести свое дело до конца и лавры победителей достались другим. Без его открытия нашу цивилизацию постигла бы по-настоящему страшная судьба.
     - Я же говорил, что вы начнете оправдываться, - усмехнулся Сантьяго. - Замаскировать предательство рассуждениями о всеобщем благе - прекрасный способ успокоить совесть.
     - Беда в том, - продолжал, не слушая его, консул, - что все наши усилия могут оказаться бессмысленными. И открытие Мохова, и то, что вы называете моим предательством, и длительная кропотливая работа многих людей, пытающихся спасти человечество от самое себя, - все это может пойти прахом.. Вам это, впрочем, безразлично, так что возвращайтесь в бар и продолжайте накачиваться алкоголем
     Мондрагон подумал о Дане, кокетничающей с ибн-Саудом. Ему захотелось ворваться в бар, схватить короля Аравийского за отворот его роскошного мундира и как следует потрясти. Но он уже достаточно протрезвел, чтобы представить, что сделает с ним смуглый телохранитель при малейшей попытке причинить вред монарху
     - Я даю вам три минуты, - сказал он де Тарди - Постарайтесь объяснить мне все, на что вы так загадочно намекали, и тогда я, возможно, возьму свои слова обратно.
     - Хотите откровенно? - Консул поднялся еще на одну ступеньку - Мне наплевать, что вы сделаете со своими словами. Я не стану ничего вам объяснять. Вы не оправдали моих надежд. От автора эссе про Авеля и Каина можно было ожидать большего.
     - Чего, черт возьми? - взорвался Сантьяго. - Чего вы, мать вашу, от меня добиваетесь?
     - Ничего, - холодно улыбнулся де Тарди. - Уже ничего. Успокойтесь и продолжайте пить.
     - Ну уж нет! - Мондрагон схватил консула за рукав. - Хватит делать из меня идиота! Я требую объяснений, и немедленно!
     - А как же прекрасная сеньорита Янечкова? - насмешливо спросил консул. - Неужели вы способны отказаться от ее общества лишь для того, чтобы послушать выжившего из ума маньяка?
     Сантьяго проглотил готовое сорваться с уст грязное испанское ругательство.
     - Представьте себе, - ровным голосом ответил он, отпуская рукав. - И вы весьма меня обяжете, если не будете больше вспоминать об этой сеньорите. Лучше расскажите мне про вашу таинственную организацию и про то, почему вся жутко секретная деятельность по спасению человечества пошла псу под хвост.
     Де Тарди посмотрел на него сверху вниз.
     - Еще не пошла. Но это может случиться прямо на наших глазах Через двадцать пять часов. Во всяком случае, у вас будет время, чтобы как следует надраться.

7. ДАНА ЯНЕЧКОВА,

РЕФЕРЕНТ ВЫСОКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СОВЕТА НАЦИЙ

Борт лайнера "Гром Господень",
где-то над Тихим океаном,
ночь с 28 на 29 октября 2053 г.

     Дану била дрожь.
     Дрожь возникала где-то глубоко-глубоко, в жаркой темноте, пронизанной пульсацией сердца и опутанной тутой сетью наполненных кровью артерий. Где-то в недрах Даниного чрева, никогда не вынашивавшего ребенка.
     Дрожь поднималась по тонким волоконцам нервов и подчиняла себе все тело, превращая его в подобие разладившейся заводной куклы. Дана чувствовала, как трясется ее нижняя губа Как дергается веко левого глаза. Как вибрируют, словно от прикосновений ультразвукового массажера, мускулы ног. Сидя на корточках у стены медблока, она изо всех сил пыталась остановить эту разрушительную, сводящую с ума вибрацию и раз за разом терпела поражение Немного легче стало только после того, как она вцепилась зубами в мякоть ладони. Но крепкие зубы оставили на нежной коже такие уродливые синие вмятины, что Дана, увидев их в краткий миг просветления, поспешила спрятать пострадавшую руку себе под мышку.
     Сжимая челюсти - до хруста, до онемения лицевых мышц, - Дана боролась с невыносимым желанием закричать. Даже не закричать - завыть, застонать, затопить все вокруг рвущимся наружу безысходным воплем. Казалось, так будет легче Как будто постигшее ее несчастье может испугаться и отступить перед отчаянным криком.
     Беда пришла. Еще два дня назад Дана могла позволить себе надеяться, что предупреждение доктора Голдблюма относится к далекому будущему. Еще вчера она прикидывала свои шансы на избавление от регулярных ревитализаций в том случае, если окажется, что увлечение Роберта сучкой Мэллоун - это всерьез и надолго. Конечно, угроза от подобных размышлений меньше не становилась. Но разум ее изворачивался подобно припертому к стенке жулику - искал любые лазейки, чтобы только не признаваться самому себе в непоправимости происходящего. "Так, наверное, чувствуют себя неизлечимо больные, - думала Дана. - Выдумывают разные фантастические сценарии своего выздоровления, надеются то на встречу с врачом-чудотворцем, то на новейшие лекарства, то на ошибку в диагнозе... Потому что их устраивает все, кроме правды".
     Вот она, правда. Крошечные коричневатые пятна на внутренней стороне запястий. Похожи на родинки, но только на первый взгляд. Ничего страшного, если не знать, что именно с пигментных пятен на руках в девяноста процентах случаев начинается синдром ураганного старения.
     Она заметила их, готовясь к встрече с ибн-Саудом. Дана сняла с полочки аметистовый флакончик с "L'Aventure" и нанесла капельку духов на правое запястье. Потерла руки друг о друга, чтобы запах впитался в кожу, стал тонким и неуловимым. И замерла, не в силах оторвать взгляда от двух темных точек, похожих на след от укуса змеи.
     Всего два пятнышка на правой руке. И два - на левой. Через несколько дней их будут целые россыпи. Маленькие, почти незаметные предвестники будущего разрушения...
     Еще час назад она могла позволить себе роскошь не думать о тех проблемах, которые принесет завтрашний день. Слишком много забот было связано с днем сегодняшним. Сообщение о том, что Большой Хэллоуин перенесен на тридцатое октября, встряхнуло Фробифишера подобно чашке крепкого кофе. Он беспрерывно связывался с кем-то по сети, приказывал Дане найти ему то Икса, то Игрека, то Зета, причем неизменно оказывалось, что Икс только что улетел охотиться на гризли, Игрек отключил все свои личные каналы связи, а Зет сидит на чрезвычайно важном заседании и отвлекать его, конечно же, нельзя. Три часа такой гонки измотали даже привыкшую к авралам Дану. Когда Роберт неожиданно выгнал ее за порог, вероятно, для того, чтобы она не мешала какому-то конфиденциальному разговору, Дана почувствовала себя почти счастливой. И действительно, дальше все сложилось необычайно удачно - она встретила смешного размазню Сантьяго, немного пококетничала с ним, и этого оказалось достаточно, чтобы писатель познакомил Дану с самим Ха-саном ибн-Саудом. Все было поистине великолепно - до тех пор, пока она не вернулась в комнату, чтобы привести себя в порядок перед вторым свиданием с королем Аравийским и не увидела эти проклятые пигментные пятна...
     - Где ты была? - спросил Роберт, когда она вернулась в кабинет.
     - В баре, - честно ответила Дана. - С Мондрагоном и королем Аравийским.
     О том, что Сантьяго исчез куда-то вместе с консулом Евросоюза, оставив ее наедине с ибн-Саудом, она предпочла не упоминать. Она лелеяла тайную надежду выпросить у Роберта еще немного свободного времени. Перед королем пришлось извиниться: "Прошу меня простить, Ваше Величество, босс отпустил меня всего лишь на полчаса, я попробую уговорить его продлить мой уик-энд, но обещать, к сожалению, ничего не могу..." Король - настоящий джентльмен, многим англосаксам неплохо бы у него поучиться - понимающе улыбнулся. "Мадемуазель Дана, - сказал он на безупречном французском (до этого беседа шла на столь же безупречном английском), - я где-то читал, что пожилые белые мужчины склонны к беспощадной эксплуатации прекрасных юных девушек, и теперь убеждаюсь в том, что это чистая правда. Искренне желаю вам удачи - надеюсь, вас все же отпустят. Правда, сам я вряд ли задержусь здесь надолго..."
     Это могло быть случайной оговоркой, но Дана предпочла расслышать за словами короля нечто большее. "Quele dommage, Sir, il etait tellment mteressant de parler avec vous..."1 (Какая жалость, Ваше Величество, разговаривать с вами так интересно! (фр.) Французский превратил пошловатую фразу в изящный полунамек, и Дана мысленно поблагодарила Фробифишера, заставившего ее выучить этот язык. Король отвел взгляд.
     "О, с вами тоже, мадемуазель Дана. Тем более что вы так и не признались мне, где мы с вами встречались. Что ж, если у вас будет еще немного свободного времени, вы всегда сможете отыскать меня в моих апартаментах. На верхней палубе, в центральном отсеке. Охрана пропустит вас".
     Ну вот, подумала Дана, ты напросилась. Что-то в голосе ибн-Сауда насторожило ее. Она метнула на короля быстрый взгляд, но его смуглое лицо оставалось таким же непроницаемым, как прежде.
     "Благодарю вас, Ваше Величество, - Дана наклонила голову. - Вы очень любезны, хотя для меня по-прежнему остается загадкой, где мы могли встречаться раньше. Однако наша следующая встреча всецело в руках моего босса..."
     - Надеюсь, ты хорошо провела время, - холодно сказал Роберт. Непонятно, рассердило его упоминание об ибн-Сауде или осталось незамеченным? Дана пожала плечами.
     - Оно пролетело слишком быстро. У тебя есть для меня поручения?
     Фробифишер подозрительно посмотрел на нее. За годы, проведенные у него на службе, Дана успела научиться правильно задавать вопросы. Если бы она спросила, можно ли ей отлу-
     читься еще на час, отказ последовал бы с вероятностью в девяносто девять процентов. При этом не имело значения, нужна она боссу в действительности или нет. Просто инициатива в любом случае должна была исходить от него.
     Еще секунду она надеялась, что он скажет "нет" - по той же причине. Но Фробифишер буркнул: "Есть" - и отвернулся. При этом у него дернулся уголок рта, из чего Дана заключила, что босс нервничает. Поскольку это случалось с ним нечасто, она решила, что имеет смысл не злить его лишними расспросами.
     - Найди Карпентера, - глухо проговорил Роберт, глядя в сторону. - Передай ему, что мероприятие переносится на тридцатое. Пусть сам решит, предупреждать кого-нибудь из журналистов или нет. В конце концов, это его работа, а не моя. У меня уже голова раскалывается от проблем, которые свалились на нас с этими изменениями.
     - Поняла, - сказала Дана, стараясь не показать охватившей ее тревоги. Встреча с Филом абсолютно не входила в ее планы. Когда стало известно, что Карпентер будет все время находиться на нижней палубе со своими подопечными из WBC, она испытала нечто похожее на облегчение. Конечно, рано или поздно встречи все равно было не избежать, но она радовалась даже временной отсрочке. Последний разговор с пиарменом босса, неожиданно оказавшимся участником какого-то таинственного заговора, стоил ей слишком дорого. - Что-нибудь еще?
     - Нет, - наконец-то произнес заветное слово Фробифишер. - Потом можешь быть свободна, но связь не отключай ни при каких обстоятельствах.
     Отлично, подумала Дана, вот это меня вполне устраивает. Но радости своей тоже не выдала, напротив, изобразила озабоченность и спросила:
     - Ты будешь ложиться?
     Еще три дня назад вопрос прозвучал бы по-иному. Но Рубикон перейден, знакомство с новой воспитанницей босса состоялось, и Дана уже не могла предъявлять прежних прав на свою половину постели. Если Фробифишер и оценил ее такт, то никак это не продемонстрировал. Помотал своей седой гривой - мол, не до сна сегодня. Что ж, тем лучше.
     - И вот еще что... - сказал он ей в спину. - Завтра сообщишь мне, какое решение принял Фил.
     - Хорошо, босс, - откликнулась Дана и, не дожидаясь, пока Роберт решит дать ей еще какое-нибудь поручение, выскочила за дверь. Святые небеса, подумала она, что же я теперь - должна висеть над душой у этого мерзавца все то время, пока он будет соображать, что делать? Нет уж, дудки. Сообщить я ему, разумеется, сообщу, но и только. Меня, в конце концов, пригласила гости сам король Аравийский...
     Она быстро проскользнула в свою комнату, закрыла дверь на защелку, сбросила пиджак и юбку прямо на пол перед зеркалом и принялась приводить себя в порядок. Сменила трусики, влезла в обтягивающее, как вторая кожа, черное платье от Аль-гари, поправила прическу, провела по губам мерцающей в темноте помадой и, оглядев себя в зеркале, осталась почти довольна. Требовалось нанести завершающий штрих - капнуть призывными духами "L1 Aventure" на запястья и за мочками ушей.
     Вот тут-то она их и увидела - эти маленькие, почти незаметные для непосвященного глаза коричневатые пигментные пятна.
     Несколько секунд она пыталась убедить себя в том, что пятна - плод оптического обмана, прилипшие к рукам крошки табака, которые она могла подцепить на столике в баре, следы какой-то косметики... Секунды прошли, все ее смехотворные версии рассыпались карточным домиком. Дана почувствовала, как внутри стремительно разрастается тяжелая ледяная глыба с острыми колючими углами. "Только без паники, - сказала она себе, - это запросто может оказаться не тем, о чем ты подумала. Никакой не пигмент, банальная аллергия выскочила... Сейчас вот проверюсь на медсканере, и все сразу станет ясно..."
     Медсканер стоял в апартаментах Роберта. Собственно говоря, ее комната считалась частью тех же апартаментов, но, чтобы добраться до медицинского блока, ей следовало снова пройти через кабинет. "Аллергия, - повторяла Дана как заклинание, - просто аллергия, ничего больше..."
     Фробифишер сидел в кресле перед расставленной на низком столике аппаратурой. Голову его скрывал огромный белый, как яйцо, коммуникационный шлем. Дану он, скорее всего, не видел, а если и видел, то мельком, на периферии одного из вспомогательных экранов, и не проявил к ней особого внимания.
     Она на цыпочках прошла мимо босса, стараясь не выдать своего присутствия даже слабым дуновением ветерка. Судьбу не стоит испытывать лишний раз - вдруг Роберту все-таки захочется выяснить, почему секретарь, которого он послал на нижнюю палубу с ответственным поручением, вместо этого крадется в его медблок.
     Нет, обошлось. Дана бесшумно закрыла за собой дверь и обессиленно опустилась на удобную кушетку из мягкой пено-массы. Тут же зажегся зеленоватый дисплей медсканера, похожий на глаз доброго циклопа. Когда она ввела в систему кодовое слово и свой ай-ди номер, циклоп весело подмигнул.
     "Добрый вечер, миссис Янечкова, Как дела? Не слишком полезно для здоровья не спать по ночам! Хотите провести полное обследование?"
     Она не поддержала диалог, просто нажала иконку, обозначающую отрицание. Циклоп сочувственно прищурился.
     "Беспокоит что-то конкретное? Нет проблем, миссис Янечкова, сейчас мы все проверим..."
     На экране появилось тщательно прорисованное изображение женского тела. Дана подвела курсор к правому предплечью, увеличила масштаб. Выбрала опцию "skm", чтобы автомат не отвлекался на прослушивание пульса и прочие мелочи. Стараясь не обращать внимания на то, как дрожат пальцы, расстегнула эластичные зажимы на подлокотниках кушетки и всунула в них руки. Сканер тихонько загудел, в нижнем углу экрана побежали маловразумительные ряды цифр.
     "Пусть это будет аллергия, - закусив губу, думала Дана. - Ничего мне больше не надо, только пусть это будет аллергия..." Мягкие браслеты раскрылись со слабым щелчком, гудение прекратилось, цифры на зеленом поле дисплея замерли, словно отсчитав все оставшиеся ей биения сердца.
     "Могу вас успокоить, миссис Янечкова, - доверительно обратился к ней циклоп. - Никаких серьезных проблем с вашей кожей на указанных частях тела я не обнаружил. Небольшие пигментные пятна, возможно, являющиеся следствием незначительных нарушений в системе обмена веществ. Некоторое увядание вашей кожи в обозначенных красными точками местах легко поддается лечению поливитаминными кремами на основе миндального масла и экстракта из семян туи. Я могу начать курс лечения прямо сейчас".
     Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Дана подняла ставшие чужими и словно бы резиновыми руки и снова положила их на подлокотники. Вот и все, думала она, смутно ощущая, как к запястьям прижимаются какие-то вибрирующие пластины, вот и все, доигралась, девочка... Нарушения обмена веществ, увядание кожи... Глупый, безмозглый сканер! Синдром ураганного старения - вот что это такое. Самый первый, самый слабый звоночек...
     Дана вскочила, с неожиданной силой вырываясь из мягких объятий медицинского аппарата. Треснули эластичные зажимы, возмущенно защелкали какие-то приборы, тревожно замигал глаз циклопа. "Миссис Янечкова, процедура не закончена, прошу восстановить соединение, процедура не закончена, процедура не закончена..." Она была уже у двери. В горле стоял плотный тяжелый ком, ребра сжимал стальной обруч, не пускавший воздух в легкие. Сознание тонуло в багровых волнах паники. "Нельзя кричать, - повторяла про себя Дана, вцепившись в ручку двери сведенными судорогой пальцами, - нельзя шуметь, мне ни в коем случае нельзя шуметь... - Она отчаянно боролась с рвущейся наружу слепой и безумной силой. Хотелось с размаху высадить дверь, наброситься на Фробифишера, сорвать с него дурацкий белый шлем и швырнуть им в висящее на стене кабинета псевдовенецианское зеркало... "Разрушение, - хохотал чей-то знакомый голос у нее в голове, - великое разрушение! Разрушаясь сама, не забудь разрушить все, что тебя окружает!"
     Аппарат у нее за спиной вдруг запищал на высокой ноте, словно обиженный поросенок. Дана отпустила наконец дверную ручку и, развернувшись, с размаху врезала раскрытой ладонью по сенсорам панели управления. Визг оборвался, экран мигнул и погас. Янечкова прислонилась к обшитой теплым пластиком стене медблока и попыталась восстановить дыхание Стальной обруч понемногу ослабевал, она со свистом втягивала в себя воздух, но вместе с первым же вдохом откуда-то накатила страшная слабость, и Дана почувствовала, что ноги больше не держат ее. Она медленно опустилась на корточки, упираясь в стену позвоночником, лопатками, затылком, ощущая себя пустой оболочкой, проколотой надувной игрушкой, обваливающимся внутрь себя домом. Ярость исчезла, сменившись отчаянием и ужасом. Дана обхватила руками колени и принялась тихонько раскачиваться из стороны в сторону, стараясь не потерять контакта со стеной.
     Нет выхода, думала Дана, сдерживаясь, чтобы не закричать в полный голос, из ловушки нет выхода... Это случилось, это началось, а начавшись, это уже не остановится... "Поцелуй Снежной королевы" еще мог бы помочь, да и то при условии, что она ляжет на операцию немедленно. Случись это дома, она, возможно, восприняла бы удар не так болезненно. Но здесь, в одиннадцати километрах над океаном, в тысячах миль от ближайшей клиники, где могли бы хоть ненадолго отвести нависшую над ней беду, у нее не оставалось никакой надежды. До возвращения в цивилизованный мир - целых три дня, целых семьдесят дна часа, и один бог знает, какие еще страшные перемены могут произойти с ее великолепным юным телом за это невыносимо долгое время. Но даже если случится чудо и через три дня еще не станет окончательно поздно, то где взять деньги для оплаты такой операции? Страховки абсолютно недостаточно, предупредил ее старый доктор Голдблюм, а ведь страховка у нее отнюдь не маленькая. Фробифишер не даст ни гроша сверх выходного пособия - в этом Дана убедилась, понаблюдав за тем, как он вел себя после достопамятного скандала в Бангорском поместье. Ни малейшего намека на то, что между ними долгие годы существовали близкие - и порой весьма неформальные - отношения. Холодное вежливое равнодушие, не более. На приеме, разумеется, он изображал заботливого папочку - нежно обнимал Дану за талию, ревниво хмурился, когда кто-нибудь из гостей уделял ей слишком много внимания, даже шептал на ухо разные глупости. Но шоу закончилось вместе с приемом, точнее, в тот момент, когда она попросила у Роберта разрешения удалиться. Наутро он даже не поинтересовался,