ние, и теперь вовсю эксплуатировала свой статус будущей мамочки. Глядя на нее, Танака почувствовал некое чувство, весьма напоминавшее гордость. Пусть ребенок, медленно растущий в чреве Стойменовой, не был его биологическим сыном, он чувствовал себя больше чем просто отцом Творцом - так звучит куда вернее. Творцом, нашедшим способ обвести вокруг пальца и природу, и богов.
     - Танака-сан, - девушка томно приподнялась на локте и призывно изогнулась, напомнив Идзуми чрезвычайно грациозного морского котика, - как я рада вас видеть. Вы вернулись насовсем и не пойдете сегодня больше на вашу ужасную работу?
     - Нет, милая. - Доктор не стал подвергать себя опасности, приближаясь к кровати, и сразу прошел к скрытому в стене гардеробу. - К сожалению, я должен сейчас же уйти. Я зашел, только чтобы повидать тебя и переодеться.
     - Как это печально, - проворковала Стойменова. - Могу ли я хотя бы надеяться, что сегодня наконец мы поужинаем вместе?
     Танака переоделся в защитный биокостюм и теплые меховые ботинки. Там, куда он сейчас направлялся, было нежарко.
     - Но вы хотя бы поцелуете меня, Танака-сан? - не унималась Анна.
     Идзуми подошел и наклонился над кроватью. Девушка немедленно обвила своими сильными руками его шею и потянула на себя. Танака устоял, хотя для этого ему пришлось использовать навыки, полученные в до-дзе у мастера Хосокава.
     - Твоя страсть восхитительна, милая. - Он ласково потрепал ее по волосам и отстранился. - Это ребенок делает тебя такой ненасытной?
     Стойменова скривилась. Танака знал, что она не хочет ребенка и боится его. Но ребенок оставался ее единственным шансом получить наконец полную реабилитацию и вернуться в Прекрасный Новый Мир свободной и полноправной личностью. Ряди этого Анна готова была терпеть. Но разговоры о ребенке и ее будущем материнстве неизменно приводили ее в бешенство.
     Идзуми пришлось пойти на этот шаг после того, как Радостина Божурин в третий раз попыталась разбить себе голову о стену. Конечно, он мог запереть Радостину в комнату с мягкими стенами, мог приставить к ней круглосуточную охрану, но доктор хорошо знал, как изобретательны сумасшедшие. А Радостина все глубже и глубже погружалась в трясину безумия. Рано или поздно она добьется своего, и тогда проекту "Super Homo" будет нанесен тяжелый, почти непоправимый удар.
     Тогда Танака принял решение пересадить эмбрион сына Мнемона в матку Анне Стойменовой. Анна казалась разумной девушкой, к тому же она никогда не встречалась с Молу Чеко и не испытала на себе губительных последствий его страшного дара. Спрашивать ее он не стал, просто однажды вечером напоил Анну коктейлем со снотворным и собственноручно отвез в операционную. Очнувшись, Стойменова страшно разозлилась, хотя виду не показала: глупо устраивать скандалы человеку, который вытащил тебя из-за Стены и снял позорное клеймо трэшера. Танака объяснил ей, что когда (и если) ребенок родится здоровым и нормальным, ее участие в проекте "Super Homo" будет считаться условно завершенным, она получит приличную сумму денег, паспорт гражданина Евросоюза и возможность жить где угодно на пространстве от Варшавы до Лиссабона.
     - Это здесь ни при чем, - с вызовом произнесла девушка. - Я просто очень давно не ощущала вас так близко, Танака-сан...
     Не далее как сегодняшней ночью, мысленно возразил ей Идзуми, но вслух сказал совсем иное
     - Мне удалось получить для тебя приглашение на Большой Хэллоуин. Генерал Гордон сегодня утром подписал его.
     На мгновение Анна застыла, словно пытаясь проникнуть в смысл его слов. Потом, будто распрямившаяся пружина, подпрыгнула на кровати и осыпала поцелуями лицо Идзуми.
     - Милый, милый Танака-сан! Вы сделали невозможное! Как я вам благодарна!
     Разумеется, Идзуми сделал это не для нее. Девушка ему нравилась, но вовсе не настолько, чтобы выпрашивать для нее приглашение у надменного командора "Асгарда". Истинная причина опять-таки заключалась в ребенке. Танака тревожился из-за постоянных депрессий Стойменовой: угнетенное состояние матери могло отрицательно сказаться на развитии плода. Поэтому он использовал любую возможность, чтобы сделать жизнь девушки легче и интереснее: добился для нее разрешения пользоваться бассейном на первом ярусе "Асгарда", в редкие свободные дни вывозил на "Амфисбене" на прогулки в степь. А вот теперь раздобыл приглашение на церемонию Большого Хэллоуина.
     Торжество должно было состояться в самом защищенном помещении "Асгарда", носившем название Белого Зала. Белый Зал представлял собою огромное бронированное яйцо с автономной системой электроснабжения и водопроводом. Ширина его стальных дверей достигала десяти дюймов - пробить такой заслон вряд ли сумел бы даже танк. Там же, в Белом Зале, располагались два пульта управления главным квантовым компьютером "Асгарда", или просто Q-компьютером. Знаменитая на весь мир Красная кнопка располагалась на одном из этих терминалов.
     - Прибереги свою благодарность на сегодняшний вечер, - улыбнулся он. - Надеюсь, она не слишком остынет.
     Танака помахал Анне рукой и покинул квартиру.
     Пятьюстами метрами ниже, на нулевом уровне Игтдрасиля, куда доставил его похожий на цилиндр скоростной лифт, доктор Танака пересек огромный сверкающий металлом и стеклом холл и приблизился к дверному проему, за которым спускалась вниз широкая лестница со стальными ступенями. Там, в двадцати метрах под титаническими опорами Иггдрасиля, располагались подземные ярусы Центра генетических исследований, в том числе и криокамера.
     Удивившись тому, что в холле совершенно не видно охранников - обычно двое или четверо подчиненных полковника Каррингтон все же дежурили у выходивших в степь дверей, - Танака начал спускаться по лестнице. В криокамере имелся лифт, но он был грузовым и использовался в основном для транспортировки контейнеров и биологического материала. Идзуми просто-напросто брезговал на нем ездить.
     Он спустился на пять пролетов и остановился перед открытой дверью. Последний раз, когда Танака посещал криокамеру, он аккуратно запер ее личным ключом.
     - Входите, входите, доктор, - позвал чей-то приветливый голос из полумрака криокамеры. - Всегда приятно видеть нового человека. Здесь скучновато, да к тому же и холодно...
     Танака быстро обернулся. На лестнице никого не было.
     - Я здесь совершенно один, - продолжал невидимка доброжелательно. - Заходите и ни о чем не беспокойтесь.
     Снисходительный тон говорившего разозлил Танаку. Крио-камера считалась территорией Центра генетических исследований, а поскольку проникший туда человек сделал это, не поставив в известность ни самого доктора, ни лейтенанта Куроду, то его можно было смело задерживать как преступника, посягнувшего на корпоративную собственность. Что ж, подумал Танака, даже если это припозднившийся покупатель товара, ему сейчас крепко не поздоровится.
     Он перешагнул порог и остановился, осматриваясь. Крио-камера состояла из двух помещений: вытянутой комнаты с металлическим полом и покрытыми изморозью белыми стенами и огромного рефрижератора с шестиугольными ячейками, в которых хранились контейнеры с охлажденными биоматериалами. Рядом с фасадом рефрижератора стояли столы на колесиках, на которые выгружались контейнеры. Кроме того, в криокамере наличествовали стерилизационная установка, смывающая пыль с биокостюмов работающих здесь исследователей, несколько простых жестких стульев и зияющая в стене широкая пасть грузового лифта.
     На одном из столов сидел, свесив ноги, черноволосый мужчина лет сорока, с волевым подбородком и прямым коротким носом англосакса. Увидев, что Танака вошел в криокамеру, он спрыгнул со стола, помахал доктору рукой и сразу же вытащил откуда-то из кармана своего камуфлированного комбинезона небольшую радужную карточку.
     - Я вас знаю, доктор, а вы меня - нет, - сказал он, подходя и держа карточку перед собой. - Меня зовут Джеймс Ки-Брас, я сотрудник Агентства по борьбе с терроризмом, Лондон. Вот документ, подтверждающий мои полномочия, - это допуск "ред шифт".
     Танака, знаком приказав черноволосому остановиться, взял у него из рук карточку и приложил к своему браслету. Да, похоже, странный визитер не лгал. В верхнем правом уголке экрана янтарным шариком переливался герб Совета Наций.
     - Чем могу быть полезен, мистер Ки-Брас? - сухо осведомился Танака. Ему очень не понравилось появление в криокамере сотрудника АБТ - не мог же он начать избавляться от контейнеров при этом англичанине!
     - О, - Ки-Брас улыбнулся, - на самом деле пока мне нужно от вас только одно. - Он мельком взглянул на свой браслет. - Я хотел бы ознакомиться с содержимым контейнера D-176.
     Проклятие, подумал Идзуми, только не это! Контейнер D-176 принадлежал к той самой проклятой партии, которую мастер Хосокава называл подарками к Празднику Очищающего огня. Может быть, это лишь совпадение, мрачно подумал он, понимая, что там, где речь заходит об АБТ, не может быть никаких совпадений.
     - Боюсь, что с содержимым именно этого контейнера сейчас ознакомиться нельзя, какими бы ни были ваши намерения, - вежливо ответил он. - Опасность бактериологического заражения, видите ли...
     - А, - сказал Ки-Брас, небрежно взмахивая рукой. - Жаль, конечно, но не так страшно. Тогда мне потребуется ящик D-184.
     Та же партия. Теперь Танака был уверен, что АБТ заинтересовалось им не просто так.
     - Вы можете объяснить мне, почему вам понадобились именно эти контейнеры? - спросил он. - Видите ли, биоматериал...
     - А если там не биоматериал? - тут же спросил Ки-Брас. Танака невозмутимо улыбнулся.
     - Тысяча извинений, а что там может быть еще ? Англичанин задумался.
     - Все, что угодно, в принципе. Например, героин. Или, скажем, нейтронная бомба...
     Он знает, понял Танака. Сопротивляться бесполезно, если он действительно знает, мне конец. Почему я не успел уничтожить контейнеры хотя бы на сутки раньше?..
     - Там биоматериалы, - ответил он сухо. - И я бы не хотел подвергать их опасности ради вашего досужего любопытства.
     Ки-Брас вновь протянул ему карточку.
     - Прочтите, пожалуйста, повнимательнее, Танака-сан. Здесь есть очень четко сформулированный пункт о том, что всем должностным и частным лицам следует оказывать владельцу допуска "ред шифт" всевозможную помощь. В противном случае действия таких лиц будут рассматриваться как саботаж. Вам нравится быть саботажником, доктор?
     Танака подумал еще немного и сдался. В конце концов что он мог противопоставить человеку, за спиной которого стояла самая могущественная организация Евросоюза?
     "Ки-Брас, - подумал он, доставая ключи от рефрижератора, - Ки-Брас... Странное имя, что-то оно мне напоминает..."
     Ты встретишь человека по имени Блестящий Ключ, сказал ему Мнемон. Этот человек сыграет в твоей жизни важную роль, и ты не должен его убивать.
     Неужели это он, спросил себя Танака, неужели это тот человек, которого я не должен убивать? Зачем он здесь? Для чего ему понадобились эти чертовы контейнеры?
     Он открыл дверцу ячейки D-184 и с некоторой натугой (ячейка располагалась высоко от пола) вытащил скользящий на длинных рельсах шестиугольный контейнер. Подоспевший Ки-Брас подогнал столик на колесиках прямо под гнездо рефрижератора, и контейнер лег на твердую, чуть прогнувшуюся под его весом поверхность.
     - Откройте, пожалуйста, - попросил англичанин. Танака покачал головой.
     - Вы слишком легкомысленно одеты. Ни биокостюма, ни даже простого респиратора. Яне могу так рисковать вашей жизнью.
     - За мою жизнь не волнуйтесь, - возразил Ки-Брас. - Открывайте, а если со мной что-то случится, я подарю вам бутылку вашей любимой водки "Императорская тройная".
     - Наденьте хотя бы это, - посоветовал Танака, доставая из шкафчика пару защитных перчаток.
     Ки-Брас принял их с легкой улыбкой и небрежно натянул на свои длинные сильные кисти.
     - Благодарю, доктор. Ну же, не тяните.
     Танака пожал плечами и приготовился к неизбежному позору. Наверное, именно так чувствовал себя его предок Ошо, грязным обманом спасший жизнь себе и уничтоживший убийцу своего сюзерена.
     - Я вас предупредил, - равнодушно сказал он. - Отойдите подальше.
     Магнитные замки контейнера открывались легко. С каждым новым щелчком Танака чувствовал себя все хуже и хуже. Что там внутри? Гора героина? Склад стареньких "Калашниковых" ? Золотые слитки?
     Он представил себя руслом, по которому бежит река. Два раза глубоко вдохнул воздух и один раз сильно выдохнул.
     Взялся за крышку и не без некоторого усилия приподнял ее.
     - Святые небеса, - сказал пораженный англичанин, заглядывая в контейнер. - Святые небеса...
     В металлическом ящике не оказалось ни героина, ни оружия, ни золотых слитков. Там лежал труп. Просто труп.

9. АРДИАН ХАЧКАЙ, ИСТРЕБИТЕЛЬ

Изолят "Толлан",
сектор Юг-Дельта,
окрестности лагеря Старая Краина,
ночь с 29 на 30 октября 2053 г.

     Он пришел в себя от того, что захлебнулся водой. Вода тонкой струйкой стекала в его обожженное горло, и прикосновения ее дарили блаженство и муку одновременно. Ардиан закашлялся и сел, содрогаясь от дикой боли во всем теле.
     - Лежите, лежите, капитан. - Озабоченный голос с тягучим северным акцентом принадлежал, конечно же, Хелен Келлер, но Ардиан не видел ее, потому что на глазах у него была плотная черная повязка. - Вам нельзя шевелиться, вы подключены к бортовой медицинской системе.
     - Плевать, - выдохнул Хачкай одними губами. Говорить оказалось еще больнее, чем пить. - Повязку... снимите повязку, живо...
     Сам он не мог даже высоко поднять руку - к каждому запястью, словно пиявки, присосались какие-то проводки, датчики, в локтевом сгибе левой руки явственно ощущалась тонкая игла. Хелен Замялась.
     - Вам нельзя... глаза обожжены, могут быть осложнения...
     - Тогда выключи на хрен свет, - прошипел Ардиан. - Но сними эту повязку, иначе я сделаю это за тебя.
     Келлер вздохнула и подчинилась. Когда ее прохладные ладони легли на лоб Хачкая, прикрывая его глаза от быстрого перехода от тьмы к свету, он вдруг подумал, что мог ослепнуть по-настоящему. Мысль эта испугала его, и несколько секунд он не решался поднять веки.
     - Черт, - сказал он, когда открыл все-таки глаза и с облегчением обнаружил, что зрение его не покинуло. - Хелен, почему ты здесь, а не на боевом дежурстве?
     Он полусидел на узкой кушетке медицинского блока, расположенного в хвостовой части "Атласа", под башенкой второго стрелка. Все его тело опутывали десятки прозрачных трубочек, по которым циркулировала кровь и какие-то бесцветные жидкости - возможно, лекарства. Одежды на нем не было никакой, если не считать двух больших кусков полимерного пластыря - на плече и на правой ноге. Чувствовал он себя почти приемлемо, если не считать все той же ноги и обожженного горла, но такое ощущение могло быть и результатом метакаиновой блокады.
     - Не забывайте, что я не только пилот, но еще и врач, - важно произнесла Келлер. - И потом, мы сейчас на земле. Разве вы не слышите - моторы молчат?
     Ардиан прислушался. Действительно, за негромким гудением медицинских механизмов слышались какие-то далекие звуки, но явно не гул мотора и шум винтов. Взрывы? Возможно...
     - Хелен, - сказал он, - введи меня в курс дела. Быстро!
     - Слушаюсь, капитан. С какого момента начинать?
     - С Адама и Евы! - рявкнул Ардиан и закашлялся. Кашлять оказалось очень больно - куда больнее, чем говорить.
     - Есть, сэр. Вы с Индирли и Стеценко высадились вблизи посадочной полосы, приказав мне блокировать бойцов Андервуда, окопавшихся к северу от ангара. Как только вы заняли позицию у купола, мятежники сделали попытку атаковать "Атлас". Я пресекла эту попытку, накрыв их минометчика из "пращи Давида". Этот эпизод вы могли наблюдать, капитан...
     - Дальше, - прохрипел он сквозь кашель. Келлер была хорошей девушкой, но абсолютным чемпионом бригады по части занудства.
     - Дальше произошло непредвиденное, - в голосе Хелен послышались виноватые нотки. - Я спустилась в контрольную точку, где должна была произойти встреча с группой, и тут выяснилось, что исчез Исмаил...
     - Что значит "исчез"?
     - В буквальном смысле, капитан. Вы же знаете, он все время вел себя очень тихо и незаметно. Ну, я не сразу его хватилась, поэтому мне сложно сказать, когда именно он пропал. Разумеется, я проверила все закоулки на борту. Включать радиосвязь я не могла, а сканеры показывали, что между "Атласом" и ангаром нет никаких живых существ крупнее тушканчика. Конечно, это происшествие заслуживало тщательного расследования, но дальше началось такое, что я отвлеклась... - Она оборвала рассказ и озабоченно посмотрела на дисплей одного из приборов. - Мне совершенно не нравится ваше сердцебиение, капитан. Боюсь, мне придется добавить вам в капельницу немного седативного препарата.
     - Никаких препаратов, пока я тебе сам не разрешу, - отрезал Ардиан. - Пилот Келлер, твой командир приказывает тебе продолжать. Мы остановились на том, что ты потеряла Ис-маила.
     - Так точно, сэр. Почти сразу же после этого в ангаре началась жуткая пальба. Из дырок в куполе повалил черный дым, как будто внутри горели все цистерны с топливом. Выполняя ваш приказ, я висела над указанной точкой и ждала появления группы. В семнадцать двадцать три я получила сигнал "квазар".
     Ардиан попытался собраться с мыслями. В ангар он вошел в шестнадцать сорок пять. Неужели вся операция по освобождению Кобаяси заняла чуть больше тридцати минут?
     - Я посадила "Атлас" у восточной стены купола, - продолжала Хелен. - Там меня уже ждали Индирли и Стеценко, оба легко раненные. Крепче всего досталось вам, капитан. Ребята вытащили вас из самого пекла...
     - Ребята? -переспросил Ардиан.
     - Так точно, сэр. Видите ли, они не смогли проникнуть в галеон. Люди Большого Лео слишком хорошо его охраняли...
     Ардиана испытал мгновенный приступ тошноты. Неужели все было зря, подумал он, неужели эти идиоты упустили такой великолепный шанс?
     - Зато они вытащили вас, - сообщила Хелен, словно это известие могло обрадовать командира. - Слай говорит, что вы лежали без сознания рядом с трупами двух Братьев Трезубца.
     Ардиан собрался с силами и поднялся с кушетки, безжалостно обрывая все провода и трубки, связывавшие его с аппаратами медицинского отсека. Хелен вскочила со своего стула, пытаясь преградить ему дорогу, но Хачкай ухватил ее за плечо и отбросил в сторону.
     - Капитан! - охнула шокированная Келлер. - Вы же ранены, вам нельзя вставать...
     Все зря, повторял про себя Ардиан, вся дурацкая история с поединком была затеяна напрасно. Позывной "квазар", вызывавший "Атлас", одновременно служил условным сигналом для штурмовых геликоптеров и десантных групп, которым в плане Ардиана отводилась роль чистильщиков. Эхо далеких взрывов, достигавшее его слуха, свидетельствовало о том, что эта часть операции выполняется в полном соответствии со сценарием. Штурмовики утюжили аэродром тяжелыми ракетами и добивали его защитников из пулеметов, а десантникам предстояло обшарить руины купола в поисках выживших мятежников. Вот только Ардиан строил сценарий операции исходя из того, что Йоши Кобаяси должен был к этому времени находиться в полной безопасности на борту "Атласа"...
     Выбравшись из медблока, Ардиан обнаружил, что снаружи уже стемнело. Геликоптер стоял на земле - по-видимому, в лощинке между двух холмов. Люк был полуоткрыт, и в проем задувал леденящий октябрьский ветер. Проклятие, подумалХачкай, а я ведь совсем голый...
     Держась за стену, он неуклюже проковылял в кабину. Раненая нога при каждом шаге отзывалась тянущей болью, но в целом пока он ощущал себя много лучше, чем следовало ожидать после такой переделки. Все четыре кресла кабины пустовали - куда-то подевался даже Дэн Либи, заменявший Келлер в тех случаях, когда ей приходилось исполнять свои обязанности врача. Равнодушным голубым светом мерцал экран тактического компьютера. В углу, облюбованном загадочно пропавшим пилотом Исмаилом, на кожухе работавшего обогревателя п