капля дождя не должна оросить собою благородные лысины могущественнейших людей мира.
     - В здешних краях дожди небезопасны, - заметил Статхэм-Пэлтроу. Он обогнал Дану и теперь повернулся к ней, протягивая руку. - Позвольте, я помогу вам, мисс Янечкова. Высокая концентрация сернистых соединений, кислот, прочей химической дряни. К тому же не так далеко отсюда, в горах, до сих пор сохраняются очаги радиационного заражения. Нет, я не хотел бы попасть под местный ливень.
     Дана подняла голову. Крупные тяжелые капли вдребезги разбивались о пластик, оставляя на нем маслянистые потеки.
     Ветер, налетавший порывами, мял прозрачные стенки коридора невидимыми сильными пальцами. Внезапно ее охватил иррациональный страх перед раскинувшейся на многие мили вокруг пустотой. Дикая, холодная, мокнущая под ядовитым дождем степь показалась Дане страшноватой метафорой посмертного прибежища потерянных душ. Домой, взмолилась она мысленно, господи, как я хочу домой... В Нью-Йорк, в квартиру на Двадцать второй авеню, даже в Бангорское поместье, которое еще недавно представлялось мне самым неприятным местом на земле. Только бы подальше отсюда, от этой жуткой, парализующей сознание пустоты...
     К счастью, Мондрагон и Статхэм-Пэлтроу уже шли по коридору к вратам "Иггдрасиля", и Дана, подгоняемая своим непонятно откуда взявшимся страхом, поспешила за ними. Мягкий голубоватый свет, заливавший помещение за бронированными дверями башни, немного успокоил ее. Здесь, за метровой толщины стенами из сверхпрочных сплавов, Дана уже не чувствовала себя такой беззащитной и одинокой. К тому же Сантьяго, будто почувствовав, что с ней происходит что-то неладное, встал рядом и незаметно коснулся ее руки.
     Их ждали. По обеим сторонам лифта стояли, вытянувшись в струну, одетые в красивую серебристую форму автоматчики. На груди у каждого искрилась вышитая алмазной нитью руна "А". Такая же руна, только переливающаяся алым, украшала парадный мундир невысокого коренастого генерала, похожего на увешанную разноцветными игрушками рождественскую елку. Такое странное сходство придавало ему обилие орденов, едва умещавшихся на широкой бочкообразной груди. В основном это были золотые звезды, но среди них Дана разглядела несколько Пурпурных Сердец и дубовых листьев, свидетельствовавших о том, что генерал пролил несколько пинт своей крови в борьбе за дело Белого Возрождения. Когда в проем двери шагнул величественный седовласый Фробифишер, орденоносец расправил плечи и набрал в легкие воздуха.
     - Командор базы генерал Эндрю Гордон, -• хорошо поставленным гулким голосом доложил он. - Имею честь приветствовать вас, дамы и господа, на последнем рубеже обороны цивилизованного мира, базе Совета Наций "Асгард". Позвольте пригласить всех наверх, где вас ожидает скромный фуршет и короткая экскурсия по основным помещениям базы. Прошу за мной.
     Коротко и по-деловому, одобрительно подумала Дана. Настоящий военный. Правда, генерал Макги тоже не штатский, однако говорил раз в десять дольше. Впрочем, возможно, основная речь еще впереди.
     Они вошли в лифт гуськом. Впереди генерал и Фробифишер, затем король Аравийский с телохранителями, за ними де Тарди и Гарольд Статхэм-Пэлтроу. Дана, Сантьяго и Иван замыкали процессию. Двери лифта мягко сомкнулись за их спинами, оставив серебристых автоматчиков охранять пустую, залитую голубоватым сиянием комнату. Заурчали невидимые моторы, на плечи обрушилась мягкая тяжесть перегрузки, сердце пропустило несколько тактов и забилось в учащенном ритме. Продолжалось все это не больше минуты - мелодично звякнул колокольчик, над дверями зажглась цифра "1500", и кабина остановилась.
     - Мы на высоте полутора тысяч футов над землей, - с гордостью произнес командор. - Это первый уровень базы "Ас-гард", настоящего небесного города.
     - Остальные уровни выше или ниже, генерал? - неожиданно спросил Сантьяго. Гордон слегка сдвинул брови, словно пытаясь понять смысл этого вопроса.
     - Э-э-э... и выше и ниже, мистер...
     - Мондрагон, с вашего позволения, - поклонился писатель. - Сантьяго Мондрагон.
     - Так вот, мистер Мондрагон. Первый уровень - центральный. Если вы видели "Асгард" со стороны, вы наверняка обратили внимание, что он имеет форму несколько утолщенного посередине сфероида. Мы с вами находимся сейчас именно в этом утолщении. Выше расположены технические уровни, ниже - лаборатории физиков и Генетический центр. Впрочем, все самое интересное вы увидите во время экскурсии. А сейчас, дамы и господа, фуршет.
     - Ну, вот мы и на небесах, - усмехнулся Сантьяго, обернувшись к Дане. - В обители светлых богов-асов, ведущих нескончаемую войну с темными демонами-ванами. Так, кажется, выразился в интервью ваш эрудированный начальник?
     Дана поискала глазами Роберта - он, к счастью, стоял довольно далеко от них.
     - А вы-то откуда знаете про интервью? - понизив голос, спросила она. - Вы-то, кажется, не состоите в штате WBC?
     Мондрагон попытался придать своему лицу таинственное выражение.
     - Я вообще очень осведомленный человек, Дана, - заявил он важно. - Скажу вам по секрету - все так называемые новости крупнейших сетевых компаний попадают вначале на мой терминал, а некоторые я даже сочиняю лично. Ладно, ладно, шучу.
     Просто перед вылетом из Хьюстона ваш шеф подробно выспрашивал меня о происхождении названия "Асгард" и связанных с ним мифах, обмолвившись при этом, что собирается использовать эту информацию в интервью. Кстати, вы не знаете, как он среагировал на известие о том, что мой сын тоже летит с нами на "Асгард" ?
     Дана покачала головой.
     - Скорее всего, ему сейчас просто не до Ивана. Во всяком случае, мне он ничего об этом не говорил.
     - Мне тоже. Думаю, что и не скажет - предпочтет сделать вид, что ничего не произошло. Но запомнит, конечно. Такие, как он, никогда ничего не забывают.
     - Сеньор Мондрагон, - тихо сказал Иван по-русски, - у вас действительно будут из-за меня неприятности?
     - Нет, конечно, - отмахнулся писатель. - Но я всерьез опасаюсь, как бы проблемы не возникли у нашей дорогой Даны.
     Янечкова беззаботно улыбнулась ему.
     - Если меня и ожидает нагоняй от босса, то вовсе не из-за аферы с Иваном. В конце концов, это же вы уговорили нашего очаровательного друга из АБТ... А кстати, где он?
     Сантьяго нервно оглянулся по сторонам.
     - Испарился куда-то. И остальные куда-то подевались. Послушайте, да они уже, наверное, вовсю выпивают и закусывают. Пойдемте-ка и мы!
     Только тут Дана обратила внимание, что они остались втроем. Из-за широко распахнутых дверей в дальнем конце холла слышались позвякивание стекла и приглушенный смех. По-видимому, обещанный фуршет уже начался.
     - Пойдемте, - кивнула она. - Непохоже, чтобы здесь на каждом углу стояли официанты.
     И охранники, продолжила она про себя. На "Бакырлы" и тех и других было не в пример больше. Что ж, примем к сведению, возможно, это облегчит задачу... хотя вряд ли, вряд ли. Здесь наверняка полно камер видеонаблюдения, и уж, во всяком случае, их полно там, где находится главный компьютер "Асгарда".
     А ведь теперь у меня нет выхода, подумала Дана мрачно. Хасан ибн-Сауд помочь не сумел, Фробифишер наверняка выгонит меня сразу же, как только мы вернемся домой, хозяева Фила заблокируют мой счет в цюрихской клинике. А распад уже начался и с каждым днем будет лишь набирать обороты. Да, куда ни кинь, всюду клин, хочешь не хочешь, а придется искать этот главный компьютер и пытаться воткнуть в него подаренный Карпентером кристалл. Только вот шансы на успех не просто мизерны - они, если говорить честно, исчезающе малы.
     Фуршет действительно уже начался. Накрахмаленные скатерти сияли девственной белизной, черные бутылки "Дон Пери-ньон" целились пробками в переливающийся опаловым светом полупрозрачный потолок зала. Хрустальные бокалы, наполненные дымящимся шампанским, вазы с экзотическими фруктами, тарелочки с тонко нарезанным розовым влажно поблескивающим натуральным мясом. Да, хозяева "Асгарда" не поскупились. По сравнению с приемом на "Бакырлы", все здесь казалось почти эстетски изысканным. Но и гостей, разумеется, было куда меньше. Кроме прибывших на геликоптере, Дана насчитала еще шестерых, причем пятеро из них носили военную форму. Шестой, высокий сутуловатый мужчина лет шестидесяти, одетый в джинсы и грубой ручной вязки свитер с кожаными заплатками на рукавах, выглядел в этой компании белой вороной. Он о чем-то жарко спорил с де Тарди, который смотрел на него снизу вверх и, как показалось Дане, с явным уважением. А вот Гарольд Статхэм-Пэлтроу действительно словно испарился. Во всяком случае, среди присутствующих Дана его не отыскала.
     Принципы иерархии соблюдались и здесь, в богом забытой глуши. Столы, хоть и казались на первый взгляд одинаковыми, все же различались - не столько количеством снеди и напитков, сколько роскошью столовых приборов. Официанты, похожие больше на наряженных в белые куртки охранников, редкой цепью окружали Фробифишера, короля Аравийского и де Тарди, всем своим видом демонстрируя, кто в этом зале действительно считается VIP-гостями.
     - Вы позволите поухаживать за вами? - галантно осведомился Сантьяго. Янечкова улыбнулась. Старомодные европейские привычки Мондрагона резко отличались от холодно-официального стиля Фробифишера, к которому она за десять лет успела привыкнуть. Отличались в лучшую сторону.
     - Позволю, Санти. И даже не без удовольствия.
     Спиной она почувствовала взгляд Ивана. Напряженный взгляд, ввинчивающийся в позвоночник, словно раскаленная спица. Обернулась, воспользовавшись тем, что Сантьяго полностью погрузился в выбор закусок. Кондратьев смотрел на нее нехорошо. В первое мгновение она подумала, что это ревность, но почти сразу отбросила эту мысль. Что с тобой, дружок? - спросила Дана одними глазами. Иван повел взглядом в сторону Сантьяго, увлеченно наполнявшего ее тарелку все новыми и новыми лакомствами. Янечкова непонимающе покачала головой. Кондратьев досадливо сжал губы и отвернулся. Вот только этого мне еще и не хватало, подумала Дана, с чего это он так взъелся?
     - Дамы и господа, - провозгласил генерал Гордон, сжимавший в руке изящный бокал с шампанским, - я предлагаю тост за окончательную победу цивилизации над варварством. Победу, которая должна завершиться завтра избавлением человечества от ненужного и обременительного балласта, от генетического мусора, накопившегося за тысячелетия истории. Наша вахта заканчивается. Много лет все мы, и военные, и гражданские, все, для кого эта база стала домом, стояли плечом к плечу, охраняя границы, очерченные цивилизацией. Там, за Стеной, заперта сила, угрожающая существованию наших ценностей и самого нашего мира. Все эти годы мы бдительно следили, чтобы эта сила не вырвалась наружу. И сейчас, когда миг окончательной изоляции уже близок, я могу без ложной скромности доложить: мы справились со своей работой. Выпьем за Большой Хэл-лоуин, дамы и господа! Выпьем за тех, кто защищал цивилизацию!
     - Какая экспрессия! - шепнул Сантьяго Дане. - Надо будет потом выпросить у генерала текст. Интересно, кто сочиняет ему речи?
     Собравшиеся вокруг столов вежливо поаплодировали. Генерал подошел к Фробифишеру и, придерживая за локоть, вывел на середину зала.
     - Надеюсь, что на этот раз обойдется без экскурсов в древнюю мифологию. - Мондрагон наполнил бокал шампанским и протянул его Дане. - Иначе я просто засну.
     Фробифишер оглядел всех присутствующих тяжелым взглядом из-под сдвинутых седых бровей.
     - Вы произнесли прекрасную речь, генерал, - сумрачно произнес он. - Весьма убедительную и оптимистическую. К сожалению, я должен немного вас поправить. Ваша вахта еще не закончилась.
     Гордон удивленно вскинул голову.
     - Все мы знаем, какие катаклизмы сотрясали Землю тридцать лет назад, - продолжал между тем Фробифишер. - Эпидемии, вспыхивавшие в огромных городах нищего Юга, постоянная нехватка ресурсов, нефти, газа, воды, финансовые кризисы, провоцируемые нестабильностью, непрекращающиеся региональные конфликты. Представители старшего поколения видели это своими глазами, а те, кому посчастливилось родиться позже, вряд ли поймут настоящий масштаб катастрофы, которая казалась тогда неизбежной. Господь не дал нам погибнуть. Два ниспосланных им вождя - Дэвид Финч и Иеремия Смит - провели нас тернистой тропой испытаний и вывели в Землю Обетованную. Ибо Земля Обетованная - это наш мир, но очищенный от скверны. Вот уже много лет мы живем в этом мире, мало задумываясь над тем, что скверна хоть и побеждена, но не искоренена окончательно. И пока существует Стена, пока за ней копится все зло, вся грязь, вся мерзость старого мира, ваша вахта не окончена, генерал.
     Голос Фробифишера окреп и загремел. Бокалы, стоявшие слишком близко к хрустальным вазам, отозвались тонким жалобным звоном.
     - Террористы готовятся нанести удар по Стене! Выродки, называющие себя Подпольем, намерены погубить плоды тридцатилетнего труда тех, кто, не жалея своих сил и жизней, очищал землю, закладывая фундамент Прекрасного Нового Мира. Они собираются сделать это в ближайшие часы, пока мы не замкнули изолят "Толлан" несокрушимым темпоральным барьером. Я призываю вас к бдительности, генерал Гордон! Я призываю к бдительности всех нас, потому что враг может таиться даже здесь, на базе "Асгард". Вы знаете, что Совет Иерархов решил перенести Большой Хэллоуин с ночи тридцать первого октября на день тридцатого. Это мудрое решение, хотя я, возможно, предпочел бы покончить с этим делом прямо сейчас, чтобы не оставить террористам ни малейшего шанса.
     - Прошу прощения, сэр, - неожиданно перебил его высокий мужчина в свитере, - но, как бы вам этого ни хотелось, устроить Большой Хэллоуин раньше времени совершенно невозможно. Видите ли, кроме политической конъюнктуры, существуют еще законы физики.
     Фробифишер замолчал и смерил мужчину недоуменным взглядом. Генерал Гордон, побагровев от смущения, постучал серебряной вилкой по бокалу.
     - Не забывайте о приличиях, Анри! Извините его, сэр, он ученый.
     Роберт не обратил на генерала никакого внимания.
     - Почему же это невозможно, мистер Лепелетье? - спросил он вкрадчиво. - Не вы ли два месяца назад сообщали в Вашингтон, что установка готова и переход может быть осуществлен в любую минуту?
     - Месье Лепелетье, с вашего позволения, - насмешливо отозвался мужчина по-французски. - И ничего подобного я в Вашингтон не сообщал.
     - Это кто? - шепотом спросил Мондрагон. Дана пожала плечами.
     - Первый раз слышу. Но Роберт его откуда-то знает.
     - Установка действительно была готова еще несколько месяцев назад, это чистая правда, - продолжал между тем Лепелетье. - Но пока в Стене зияют бреши, по чьей-то странной прихоти названные Вратами, о переходе можно забыть.
     Фробифишер повернулся к помрачневшему Гордону.
     - Разве эти проходы еще не замурованы, генерал?
     - Все, кроме Врат Танатоса, сэр. Работы ведутся день и ночь, завтра к полудню все должно быть готово.
     - Генерал имеет в виду, что в полдень туннель зальют пенобетоном, - уточнил Лепелетье. - Но он еще должен успеть застыть. Иначе в теле Стены образуется вязкое пятно, сильно отличающееся по своим свойствам от...
     - Послушайте, Анри, не забивайте Высокому представителю голову своими учеными штучками, - натянуто улыбнулся генерал. - В полдень все будет готово, сэр. Мы незамедлительно доложим об этом Совету Иерархов.
     В зале воцарилось напряженное молчание, разговоры смолкли как по команде, стихло даже звяканье столовых приборов.
     - Нет надобности, - возразил Фробифишер. - Совет передал мне полномочия назначить час "Ч" в зависимости от ситуации на "Асгарде". Именно поэтому вопрос о готовности всех технических систем является для меня принципиальным.
     Великолепно, подумала Дана. Мне он не сказал ничего, видимо, решил, что я уже не заслуживаю доверия. Но не мог же он получить карт-бланш от Совета уже после разговора с ибн-Сау-дом? Нет, конечно, наверняка это произошло еще ночью, на борту "Грома Господня". И что из этого следует? Ну-ка, ну-ка, Дана, попробуй напрячься и сделать хотя бы простенькое умозаключение.. . Уже как минимум двенадцать часов босс не считает нужным информировать меня о самых важных вещах. Роберт отправил меня к Филу с сообщением о переносе Большого Хэллоуина, но ни словом не обмолвился о том, что час "Ч" теперь назначает он. Забыл? Даже не смешно. Стало быть, он сделал это специально. И просил меня проследить за реакцией Фила. Фила, который собирался лететь с нами на "Асгард", но в последний момент получил приказ остаться на "Бакырлы" с журналистами.
     Девочка моя, сказала себе Дана, если бы у тебя были мозги, ты давно сообразила бы, что это значит. Фробифишер уже давно знает - или догадывается, - что Карпентер работает на кого-то еще. А теперь еще подозревает в этом тебя. Небезосновательно, надо отдать ему должное. Прямых доказательств у него наверняка нет - в этом случае ты не попала бы на "Асгард", - но и того, что есть, вполне достаточно, чтобы перестать тебе доверять. А еще из этого следует, что каждый твой шаг на "Асгарде" будет отслеживаться с особой тщательностью - не зря же Роберт призывал генерала Гордона утроить бдительность...
     - Попробую все-таки взять у генерала текст его выступления, - сказал Сантьяго, с сожалением отставив в сторону измазанную майонезом тарелку. - Очень живописный тип, просто украшение для моей книги.
     Он одернул смокинг, извлек из кармана золотую паркеров-скую ручку и решительно направился к генералу, поглощавшему бутерброд с огурцом. Дана помедлила, ожидая, пока он достигнет намеченной цели, и, убедившись, что Гордон не собирается спасаться бегством, повернулась к Ивану.
     - Может быть, объяснишь мне, что с тобой происходит? Кондратьев отвел взгляд. Дана заметила, как побелели костяшки его пальцев, сжимавших бокал с минеральной водой.
     - Я надеюсь, это не из-за провала нашего плана? Согласись, что ты не смог бы пройти коридор безопасности на "Бакырлы".
     Иван презрительно сощурился.
     - Там не было ничего сложного. Техника навороченная, а мозгов нет. Весь этот коридор запросто можно обойти снаружи - под колючей проволокой вокруг площадки проложены водосточные канавы. Амбал, конечно, туда не пролезет, а я легко...
     - Так ты злишься, что тебя лишили развлечения? А представь, если б тебя поймали?
     Кондратьев поморщился.
     - При чем здесь это... Мне не нравится, как ты дразнишь Сантьяго.
     Вот те на, подумала Дана, все-таки ревность. Кто бы мог подумать...
     - Дразню? - непонимающе переспросила она. - Да кто тебе сказал? Мы с твоим отцом нормально общаемся.
     - Не считай меня дураком, - резко ответил Иван. - Ты же видишь, что он по тебе с ума сходит. Напивался уже сколько раз. Аты все играешь с ним, играешь... Как кошка с мышью, честное слово.
     - Да ты ревнуешь, - хихикнула Дана. - Глупый, у нас с твоим папочкой ничего нет и быть не может. Он вообще не в моем вкусе, если хочешь знать.
     Кондратьев вдруг надвинулся на нее - чернее тучи, скрипя зубами. Дана инстинктивно отступила на шаг и наткнулась спиной на стол.
     - Я знаю, - раздельно произнес он. - Именно потому и прошу тебя: прекрати его дразнить. Мне его жалко, понимаешь? Он такой... странный бывает, хуже ребенка, его развести можно на раз-два-три. Вот ты ему улыбнулась, слово ласковое шепнула - и все, он уже готов. А потом у тебя настроение сменилось, ты уже и думать забыла, а он ведь по-прежнему будет считать, что у вас с ним любовь, не поймет, в чем дело, и страдать станет оттого. Понимаешь меня, Дана?
     - Вот ты какой, Ваня, - задумчиво сказала Янечкова. - Все видишь, все замечаешь. А с виду лопушок лопушком, прости, пожалуйста. Ладно, Ванюш, договорились. Не буду я твоего папочку больше смущать. Но ты понимаешь ведь, какая штука - он же сам мне проходу не дает. Он у тебя еще тот Казакова. А девушке с такими поклонниками знаешь как трудно справиться? И обидеть боязно, и воли давать нельзя. Так что зря ты думаешь, будто я специально его изв