йся в холмах...
   - Что?! - завопил Мурильо, широко раскрыв глаза. Он попытался  развернуть
своего мула, но животное закричало и  уперлось  всеми  своими  копытами.  Он
дергал поводья, ругаясь. - Колл ранен, а там убийца от Малазан и Аймасс!  Ты
потерял рассудок, Крупп!
   - Но, милый мой Мурильо, Крупп полагал, что  ты  хочешь,  даже  мечтаешь,
попасть в Даруджистан как можно скорее!
   Это остановило Мурильо. Он повернул к Круппу пылающее гневом лицо.
   - Давай, - прошипел он, -  покончим  с  этим,  наконец.  Крупп  удивленно
поднял брови.
   - Покончим с чем?
   - Ты намекал на что-то все время, все  время  меня  интриговал.  Если  ты
действительно что-нибудь знаешь, я хочу это услышать прямо сейчас. Если  нет
- мы разворачиваемся и едем  к  Коллу,  -  Мурильо  ухмыльнулся,  видя,  как
забегали глаза Крупна. - Ты думал отвлечь меня от этой мысли? Не вышло!
   Крупп поднял руки с растопыренными пальцами.
   - Не  имеет  значения,  благодаря  чьим  мозгам  зародилась  у  тебя  эта
навязчивая идея вернуться к Коллу, Крупп может только поаплодировать.
   У Мурильо просто отвисла челюсть. "Как, Худ побери, Крупп мог?.."
   Он же продолжал.
   - Но в любом случае, все это абсолютно неважно по сравнению с Крокусом  и
той опасностью, которой он сейчас подвергается. Более того, если эта девушка
и впрямь была захвачена чьим-то присутствием, как  предполагает  Колл,  риск
приобретает самые немыслимые  масштабы!  Одна  ли  она  охотилась  на  ничем
незащищенного парня? Кто из тысячи богов и демонов попытается при первой  же
возможности уничтожить Опоннов? И при таких условиях  Мурильо,  давний  друг
Крокуса, так беспечно предоставляет мальчика его судьбе. Неужели Мурильо  из
тех людей, которые легко поддаются панике, верят во  все  ночные  кошмары  и
шарахаются от теней, которые порождает их собственное больное воображение?
   - Хорошо! - рявкнул Мурильо. - Придержи свой язык и поехали!
   Крупп коротко кивнул в ответ на это мудрое решение.
   Час спустя, когда на холмы стали опускаться сумерки,  а  запад  окрасился
цветами умирающего солнца, Мурильо вздрогнул и  бросил  на  Круппа  яростный
взгляд, впечатление от которого пропало впустую из-за освещения.
   - Проклятье на его голову! - пробурчал он. - Я говорил,  что  не  позволю
ему отвлечь себя. А что первое он сделал? Отвлек меня!
   - Мурильо что-то там бормочет? - поинтересовался Крупп.
   Мурильо потер лоб.
   - У меня начинается головокруженье, - сказал он. - Давай сделаем  привал.
В любом случае Крокус с девчонкой не поедут в Даруджистан раньше завтрашнего
дня. Я не думаю, что он подвергается опасности на  дороге,  мы  нагоним  его
завтра, еще до заката. А днем уже все  будет  хорошо,  он  же  будет  уже  с
Маммотом, так?
   - Крупп согласен с тобой, он тоже устал. Конечно,  мы  найдем  место  для
привала, Мурильо соорудит небольшой костер,  наверное,  и  приготовит  ужин,
пока Крупп будет обдумывать различные жизненно важные вещи.
   - Чудесно, - вздохнул Мурильо. - Просто чудесно.

***

   Только через пару  дней  после  его  общения  с  Тисте  Анди  и  событий,
связанных с мечом Сына Тьмы, до Парана дошло, что  Рейк  не  признал  в  нем
солдата Малазанской империи. Иначе он был  бы  уже  мертв.  Похоже,  что  он
счастливец. Убийца в Засеке промахнулся, Сын Тьмы спас его из пастей Гончих,
а потом сам позволил уйти.  Было  ли  здесь  чье-то  вмешательство?  Опонны,
конечно, хотя Паран и не сомневался, что Рейк был здесь прав.
   Значит, его везение в его мече? Интересно, эти милости  судьбы,  отмечали
ли они какие-то поворотные моменты, моменты, в которые  ему  воздавалось  за
то, что он пощадил кого-нибудь? На это он не надеялся.
   Он больше не был с империей. Он и так слишком долго шел по дороге, полной
крови и предательства.
   Никогда больше это не повторится. Единственное, что стояло еще перед  ним
- спасение Вискиджака и его отряда. Если  это  удастся,  не  жалко  будет  и
умереть.
   Оставалось  что-то,  что  было  за  пределами  жизни   человека,   высшая
справедливость, она  существовала  за  пределами  человеческого  разума,  за
пределами возможностей богов и богинь, окончательная и  безукоризненная.  На
этом настаивали некоторые философы, чьи труды Паран  изучал  в  молодости  в
столице Малазанской  империи,  Унте,  но  тогда  это  казалось  ему  бредом.
Нравственность не относительна, заявляли они, она не меняется в  зависимости
от желаний человека. Нет, они  считали,  что  нравственность  абсолютна  для
любого, это естественный закон, который идет не от животного начала и не  от
высот человеческого духа, он - нечто особое, он сам по себе.
   "Еще одна попытка достичь абсолюта". Паран сгорбился и замер в седле.  Он
не отрывал взгляда от дороги, вьющейся перед ним  среди  невысоких  округлых
холмов. Он вспомнил споры с адъюнктом Лорн на эту тему в те  времена,  когда
его еще не подчинил себе внешний мир. "Еще одна попытка достичь абсолюта", -
сказала она, голосом жестким и циничным, и поставила точку в их споре  также
резко, как и всадила кинжал в залитый вином стол, разделявший их.
   Когда Паран услышал такие слова от женщины, которая была не  старше  его,
он решил, да и сейчас думал так же, что ее точка зрения была не больше,  чем
защитная окраска, маска, скопированная у императрицы Лейсин.  Право  на  нее
было у Лейсин, а у Лорн - нет. По крайней мере, Паран  так  считал.  Если  у
кого-то и было право  на  усталый  цинизм,  так  у  императрицы  Малазанской
империи.
   На самом деле, адъюнкту удалось стать копией Лейсин. Но какой  ценой?  Он
лишь один раз видел молодую женщину,  выглянувшую  из-под  натянутой  маски.
Тогда перед ними была дорога, сплошь усеянная трупами солдат, и им  пришлось
ехать по ней. На какой-то единственный момент перед  ним  оказалась  бледная
испуганная девочка. Он не мог  вспомнить,  что  заставило  ее  снова  надеть
маску,  возможно,  он  сказал  что-нибудь,  бросил  какое-нибудь   замечание
опытного воина...
   Паран глубоко вздохнул. "Слишком много сожалений. Упущенные  возможности:
с каждой из них мы теряем частицу человечности и все  глубже  погружаемся  в
кошмар, созданный силами вокруг нас".
   Неужели его жизнь нельзя исправить? Он  жаждал  получить  ответ  на  этот
вопрос.
   Его внимание  привлекло  какое-то  движение  на  юге,  вместе  с  которым
раздался раскат грома, взметнувший пыль с  земли.  Он  встал  на  стременах.
Перед ним поднималась стена пыли. Он развернул коня на запад и пустил его  в
галоп. Через мгновение он остановился. Занавес из пыли по-прежнему висел  на
том же месте. Ругаясь, он стал взбираться на ближайший холм. Пыль.  Пыль  со
всех сторон. "Гроза? Нет, громыхает через равные промежутки". Он спустился с
холма и опять остановился, не зная, что делать.  Стена  пыли  увеличивалась,
она  уже  заслонила  холм,  перед  которым  он   стоял.   Громовые   раскаты
усиливались. Паран вгляделся в пыль. Там, внутри, шевелились огромные клубы,
они расползались в разные стороны, окружая его. Через секунду он был  внутри
пылевого облака.
   Бедерины. Он слышал сказки об огромных существах, двигающихся по равнинам
стадами по миллиону голов. Со всех сторон Паран только и видел, что горбатые
красно-бурые спины припорошенных пылью животных. Ему некуда  было  направить
лошадь, ни единого безопасного островка. Паран  откинулся  в  седле  и  стал
ждать.
   Что-то сверкнуло  слева  от  него,  небольшое,  у  самой  земли.  Капитан
развернулся как раз в тот момент, когда нечто тяжелое  ударило  его  справа,
зацепило и потащило с седла. Паран с проклятьями тяжело приземлился в  пыль,
схватившись с кем-то, у кого были ловкие руки и растрепанные черные  волосы.
Он подтянул колени к довольно-таки обширному животу. Нападающий  перекатился
на бок, пытаясь ухватить его. Паран встал на ноги и обнаружил рядом с  собой
мальчишку в татуировках. Он подскочил к капитану.
   Паран отступил на шаг в  сторону  и  ударил  его  по  голове.  Нападающий
растянулся без сознания.
   Со всех  сторон  послышались  пронзительные  крики.  Бедерины  небольшими
группами расходились в разные стороны. Их фигуры  нарастали,  приближаясь  к
месту, где стоял капитан. Рхиви. Заклятые враги империи,  идущие  на  север,
чтобы соединиться с Каладаном Брудом и малиновой гвардией.
   Двое воинов подбежали к мальчишке, они ухватили его за руки и утащили.
   Стадо приостановило свой бег.
   Появился еще один воин и неспешно направился  к  Парану.  Его  запыленное
лицо было раскрашено в черный и красный цвета. Полосы шли от  скул  вниз,  к
подбородку, потом поднимались и огибали рот.  На  его  плечах  лежала  шкура
бедерина. Остановившись на  расстоянии  вытянутой  руки  от  капитана,  воин
выбросил вперед руку и схватил Удачу. Паран отбил его руку. Рхиви улыбнулся,
шагнул назад и издал громкое, на высокой ноте, улюлюканье.
   Сзади стали подъезжать на бедеринах другие воины. У них у  всех  в  одной
руке было копье, а другой они опирались на спины животных. Огромные животные
обращали на воинов на своих спинах не больше внимания, чем на птиц.
   Двое Рхиви, что утащили мальчишку, теперь вернулись, они подошли к  воину
с разрисованным лицом, он сказал что-то тому, что был слева от него. Человек
рванулся вперед.  Прежде  чем  капитан  смог  отреагировать,  он  перешел  в
наступление, подставив капитану ногу  и  одновременно  ударив  его  в  грудь
плечом.
   Воин  уселся  на  упавшего  капитана.  Лезвие  ножа  блеснуло  на  уровне
подбородка  Парана,  перерезало  ремешок  шлема.  Проворные   руки   стащили
металлический шлем и схватили капитана за  волосы.  Капитан  оттолкнулся  от
земли и встал, подняв воина с собой. С него  было  довольно.  Смерть  -  это
одно, а бессмысленная смерть - это  совсем  другое.  Пока  Рхиви  извивался,
стараясь не выпустить голову капитана, рука последнего оказалась как  раз  у
воина между ног. Паран в свою очередь схватился за то, что подвернулось  под
руку. Потом сильно сжал.
   Воин завопил и выпустил волосы Парана. Снова блеснул нож, опять у  самого
лица капитана. Он резко нагнул голову,  свободной  рукой  схватил  воина  за
кисть и вытряхнул у него из руки нож. И одновременно еще раз  сжал  то,  что
было у него в другой руке. Рхиви снова завопил, потом  Паран  отпустил  его,
развернулся и ударил одетым в доспех локтем прямо в лицо воину.
   Кровь дождем закапала в пыль. Воин отшатнулся и упал.
   Копье просвистело у виска капитана. Он в ярости развернулся. Второе копье
ударило его по бедру, тяжело и больно, так могла  бы  лягнуть  лошадь,  нога
онемела. Что-то прижало его левую ступню к земле.
   Паран выхватил из ножен Удачу. Оружие едва не рванулось у него из руки со
звоном и шумом. Он взмахнул мечом  в  воздухе,  меч  снова  рванулся.  Почти
ничего не видя от боли, пота и пыли, Паран распрямился,  хватая  меч  обеими
руками и держа его прямо перед собой. Меч рванулся вперед в третий  раз,  но
он опять удержал его. Все вокруг умолкло. Хватая ртом воздух,  Паран  поднял
голову и огляделся вокруг.
   Рхиви окружали его плотным кольцом, но ни один из них не двигался.  Глаза
у них были широко раскрыты.
   Паран бросил взгляд на меч,  потом  опять  оглядел  стоящих  вокруг  него
воинов, потом снова посмотрел на Удачу. И уже не отводил от него взгляда.
   Металлические наконечники копий из-за близости  меча  проделали  обратное
движение,  каждый  наконечник  выскочил  из  проделанного  им  отверстия   и
рассыпался на куски, из ран остались торчать только пустые деревяшки.
   Он посмотрел на свою пригвожденную к земле  ногу.  Копье  прошило  башмак
насквозь, но  теперь  его  наконечник  вышел  обратно  и  лежал  у  него  на
поверхности башмака. Вокруг валялись  щепки,  оставшиеся  от  древка.  Паран
посмотрел на бедро. Раны не было. Неровно  отодранные  куски  кожи  доспехов
приросли обратно.
   Воин Рхиви с разбитым  лицом  без  движения  лежал  недалеко  от  Парана.
Капитан увидел, что его лошади, и верховая, и вьючная, стоят как  и  стояли.
Рхиви отступили  назад.  Они  расступались  перед  приближающейся  маленькой
фигуркой.
   Девочка, не старше пяти лет. Воины отступали от нее, как будто бы в ужасе
или благоговении, а может быть, там было и то, и другое. Она  была  одета  в
шкуры антилоп, перевязанные на талии веревкой, босая.
   В ней было что-то знакомое, походка, осанка, когда она остановилась перед
ним, что-то было знакомое и в ее глазах с тяжелыми  веками.  Паран  невольно
помрачнел.
   Девочка  стояла  перед  ним  и  смотрела,  ее  небольшое  круглое  личико
постепенно перенимало выражение лица Парана. Она подняла  было  руку,  чтобы
коснуться капитана, но тут же опустила  ее.  Капитан  понял,  что  не  может
отвести от нее взгляд. "Детка, я знаю тебя?"
   Молчание  затягивалось.  Вслед  за  девочкой  подошла  пожилая   женщина,
положила  сморщенную  руку  на  ее  плечо.  Она  выглядела  усталой,   почти
истощенной. Пожилая женщина тоже принялась  разглядывать  капитана.  Девочка
что-то сказала на  быстром  отрывистом  наречии  Рхиви,  что-то  удивительно
длинное и складное для ее возраста. Пожилая Рхиви скрестила руки  на  груди.
Девочка снова заговорила, настаивая на чем-то.
   Пожилая женщина обратилась к капитану на Дару.
   - Пять копий сказали, что ты враг, - она  сделала  паузу.  -  Пять  копий
ошиблись.
   - У вас есть еще копья, - ответил Паран.
   - Да, есть, и тот бог, что благословил твой меч, он не всесилен здесь.
   - Так кончайте с этим, - зарычал Паран. - Мне надоели эти игры.
   Заговорила девочка голосом повелительным, который звучал, как стук железа
о камень. Пожилая женщина развернулась к ней, удивленная.
   Девочка продолжала  свою  речь,  теперь  она  объясняла  что-то.  Женщина
слушала, потом снова обратила свои темные блестящие глаза на капитана.
   - Ты - Малазанин. А Малазане предпочли стать врагами Рхиви. Ты тоже решил
им стать? Отвечай и знай, что я сумею распознать ложь, если услышу се.
   - Я Малазанин по рождению, - ответил  Паран.  -  Но  я  не  считаю  Рхиви
врагами. Я хотел бы, чтобы у меня вообще не было врагов.
   Пожилая женщина моргнула.
   - Она хочет сказать тебе что-то, что облегчит твое горе, солдат.
   - Зачем?
   - Чтобы ты жил.
   Паран с трудом верил в такой поворот событий.
   - Что она может сказать мне? Я ее никогда раньше не видел.
   - Равно как и она. Но вы знаете друг друга.
   - Нет, не знаем.
   Взгляд женщины посуровел.
   - Ты будешь слушать ее или нет? Она предлагает тебе дар. Ты что, швырнешь
ей его в лицо?
   Сильно пристыженный, он ответил.
   - Нет, конечно, нет.
   - Ребенок говорит, что причин для горя нет. Женщина, которую ты знал,  не
прошла через Ворота  Смерти.  Ее  путь  лежал  за  те  земли,  которые  тебе
известны, в те области,  куда  не  проникает  смертный  дух.  А  теперь  она
вернулась. Тебе следует набраться терпения, солдат.  Вы  встретитесь  вновь,
обещает тебе дитя.
   - Какая женщина? - спросил Паран с замиранием сердца.
   - Та, которую ты считаешь мертвой. Он снова посмотрел на  девочку.  Опять
его поразили в ней знакомые черты. Он отшатнулся.
   - Невероятно, - прошептал он.
   Девочка стала уходить, заклубилась пыль. Она исчезла.
   - Подожди!
   Раздался другой крик. Стадо пришло в движение, заслонив собой Рхиви. Одно
время капитан видел только спины огромных животных, мелькающие перед ним. Он
хотел прорваться через них, но понял, что погибнет.
   - Подожди! - снова крикнул капитан, но его голос  заглушил  топот  сотен,
нет, тысяч копыт. "Порванный Парус!"
   Прошел целый час, прежде чем показался конец стада. Как только  последнее
животное пробежало, капитан огляделся. Ветер гнал тучу пыли на восток  через
невысокие холмы.
   Паран влез в седло и снова погнал коня на юг. Перед  ним  вставали  холмы
Гадроби. "Порванный Парус, что ты сделала?" Он  вспомнил,  что  Тук  заметил
цепочку маленьких следов, ведущих прочь от тех столбов,  что  когда-то  были
Порванным Парусом и Беллурданом. "Дыхание Худа, неужели  ты  собиралась  это
сделать? И почему Рхи-ви? Перерождение,  ребенку  уже  лет  пять,  возможно,
шесть, и ты уже не смертная женщина? Ты восходишь  вверх?  Ты  выбрала  себе
народ, странный примитивный народ, что же  дальше?  Когда  мы  встретимся  в
следующий раз, сколько лет тебе будет?"
   Он опять подумал о Рхиви. Они гнали на север стадо, стадо такое огромное,
что можно прокормить... "армию на марше. Каладан Бруд, он идет к Засеке. Это
что-то такое, к чему Дуджек не готов. Старина Однорукий в беде".
   Он еще проехал часа два, прежде чем  зашло  солнце.  За  холмами  Гадроби
сияло Лазурное озеро и город Даруджистан. А там, в городе, Вискиджак  и  его
отряд. "А в отряде молодая женщина, ко встрече с  которой  я  готовился  три
года. Бог завладел ею, он все еще мой враг?"
   Опять этот вопрос, на который пока нет ответа. "Боги, что за  путешествие
было, а я-то рассчитывал проехать через эту равнину незамеченным.  Идиотская
мысль. Ученые мужи и маги без конца пишут о схождении силы  в  одной  точке,
похоже, что я и есть эта самая точка, причем ходячая.  Куда  не  пойду,  все
Повелители сходятся на меня. Для своей, разумеется, пользы.  Мой  меч  Удача
спас меня от пяти копий, несмотря на мое обращение с одним из Близнецов. Как
это понимать? Правда лишь в том, что мой путь стал  действительно  моим.  Ни
адъюнкта, ни империи. Я сказал, что хотел бы, чтобы у меня не было врагов, а
та женщина сочла это правдой.  Похоже,  что  так  оно  и  есть.  Бесконечные
сюрпризы. Вперед, Ганоез Паран, посмотрим, что будет".
   Дорога уходила в холмы, и капитан пустил коня вверх по склону. Поднявшись
на вершину, он резко натянул поводья. Лошадь всхрапнула,  замотала  головой,
вращая глазами. Но Паран не обратил на нее внимания. Он напрягся в  седле  и
вытащил из ножен меч.
   Человек в тяжелых доспехах сидел у небольшого костра. У  него  за  спиной
пасся мул. Человек с трудом встал, припадая на одну ногу, и  вынул  меч,  на
который и оперся, ожидая капитана.
   Паран направил в его сторону  коня,  внимательно  оглядывая  окрестности.
Казалось, что воин здесь один. Он остановился, оставаясь метрах в пятнадцати
от воина.
   Человек заговорил на Дару.
   - Я не готов сейчас биться, но если ты очень хочешь, изволь.
   Паран в очередной раз  поблагодарил  адъюнкта,  которая  всегда  была  за
образование: он заговорил на том же языке, свободно, как и воин.
   - Нет, мне расхотелось.
   Он подождал, выпрямившись в седле, потом, усмехнувшись, кивнул в  сторону
мула.
   - Это походный мул?
   Человек засмеялся.
   - Ну, уж он-то в этом уверен, - ответил человек, вся неловкость  пропала.
- У меня есть кое-что перекусить, как ты?
   Капитан спешился и подошел.
   - Меня зовут Паран, - сказал он, усаживаясь у огня.
   Воин уселся с другой стороны.
   - Колл, - хрипло отозвался он, распрямляя перевязанную ногу. - Ты прямо с
севера?
   - Точнее, из Генабариса. А недавно провел некоторое время в Засеке.
   Колл удивился.
   - Ты похож на наемника, причем на офицера. Я слышал, там было жарко.
   - Я опоздал, - ответил капитан, - там много развалин и много  покойников,
так что то, что рассказывают - верно, - он добавил после паузы, -  в  Засеке
ходит слух, что Лунное Семя теперь около Даруджистана.
   Колл согласно покивал, подбрасывая в огонь новую порцию дров.
   - Так и есть, - ответил он. Он указал на обшарпанный горшок,  стоящий  на
углях. - Вот рагу, если ты голоден. Ешь.
   Паран  понял,  что  он  не  просто  голоден,  а  очень  голоден.   Он   с
благодарностью принял приглашение  Колла.  Пока  он  ел  деревянной  ложкой,
человек прилег, он хотел было спросить о его ране. Но тут вспомнил  о  своей
выучке Когтя. Когда ты  играешь  солдата,  играй  его  до  конца.  Никто  не
спрашивает о том, что и так ясно. Если что-то бросается  тебе  в  глаза,  ты
смотришь мимо и говоришь о погоде. Все, что действительно, важно, всплывет в
свое время. Солдат ничего не