уджистаном.  Он  станет  последней
жертвой, которая будет принесена во имя науки убийства.
   Именно это, более всего остального,  превращало  его  с  Мурильо  план  в
последний акт гуманизма, который он мог совершить. Предательство, по  мнению
Раллика Нома, было величайшим  преступлением,  оно  забирало  все  лучшее  в
человеке и превращало его жизнь в сгусток боли. А убийство было гуманно: оно
было быстро и прекращало мучения и отчаяние  жизни  без  надежды.  Если  все
пойдет по плану, леди Симталь и те люди, что вместе с ней предали  ее  мужа,
лорда Колла, умрут. Исправит ли это несправедливость, станет ли это подобием
компенсации? Нет, но это поможет вернуть человеку его жизнь и его надежду.
   Для него самого, для Раллика Нома, все это было безвозвратно  утеряно,  а
он был не из тех, что собирают  осколки.  Их  не  склеить,  новый  огонь  не
зажечь. Жизнь принадлежала другим, а у него была только  возможность  лишать
их этой жизни. Он не узнал  бы  надежду,  явись  она  к  нему.  Слишком  она
необычна, похожа на призрак.
   Когда он уже подходил к корчме, то  увидел  в  конце  улицы  Крокуса.  Он
прибавил шагу.
   - Крокус, - позвал он.
   Юноша вздрогнул, но, увидев Раллика, остановился и стал ждать его.
   Раллик взял его за руку и молча потащил в сторону переулка. Там, в  тени,
он усилил хватку, развернул Крокуса лицом к себе и наклонился к нему.
   - Слушай, что я тебе скажу,  -  прошипел  он  прямо  в  лицо  изумленному
молодому человеку. - Этой ночью лучшие из Гильдии погибли в кровавой  резне.
Это не игрушки. Ты и близко не подойдешь к крышам, ясно тебе?
   Крокус кивнул.
   - И еще скажи дяде вот что. Коготь в городе.
   Глаза парня расширились.
   - И, - продолжал Раллик, - еще одно. Кто-то спускается  с  небес,  убивая
все, что попадается ему на глаза.
   - Дяде Маммоту?
   - Да. Просто скажи ему. А  теперь  послушай.  То,  что  я  скажу,  должно
остаться между нами, Крокус. Крокус снова кивнул, лицо его было бледно.
   - Если ты не сойдешь с этого пути, ты  покойник.  Черт  побери,  все  это
кажется таким захватывающим, но то, что развлечение для тебя,  оборачивается
горем для других. Прекрати пить кровь других. Нет ничего героического в том,
чтобы приводить в отчаяние людей. Я понятно выражаюсь?
   - Да, - прошептал Крокус.
   Раллик отпустил руку Крокуса шагнул назад.
   - Теперь иди, - он подтолкнул Крокуса на улицу, посмотрел ему вслед, пока
тот не скрылся за углом. Он глубоко вздохнул, попытался расстегнуть воротник
своей накидки и удивился тому, как дрожат его пальцы.
   Из тени вышел Мурильо.
   - Не уверен, что это сработает, приятель, но попытка была неплохая, -  он
положил руку на плечо убийцы. - У мастера Барука есть для нас работа.  Крупп
настаивает на том, чтобы мы привели с собой Крокуса.
   - С собой? - нахмурился Раллик. - Мы что, уезжаем из Даруджистана?
   - Похоже на то.
   - Поедете без меня, - сказал Раллик. - Скажешь Баруку, что не нашел меня.
Все это нелепое стечение обстоятельств, и наши планы тоже.
   - Что-то еще произошло, Ном?
   - Ты слышал, что я велел Крокусу передать дяде?
   Мурильо замотал головой.
   - Я пришел слишком поздно. Увидел, как ты тащишь парня в переулок.
   - Ладно, пойдем внутрь, - предложил Раллик.  Этой  ночью  Худ  улыбнется,
приятель.
   Они вместе вышли из переулка. Улицу освещали огни  корчмы  Феникса,  свет
пробивался через висящую в воздухе морось.

***

   Посреди крыши лежала большая куча золы и костей, она слабо потрескивала и
изредка испускала шипенье. Аномандер Рейк убрал меч в ножны.
   - Вас отправилось сюда двенадцать, - сказал он черной фигуре рядом с ним,
- я вижу только восьмерых. Что произошло, Серрат?
   Женщина Тисте Анд и почти падала от усталости.
   - Нам пришлось сильно потрудиться, господин.
   - Подробности, - потребовал Рейк.
   Серрат вздохнула.
   - У Джекарала сломана шея  и  три  ребра.  Лицо  Борулда  превратилось  в
месиво: сломанный нос, сломанные скулы, сломанная челюсть...
   - С кем они сражались? -  спросил  Рейк,  в  нетерпении  поворачиваясь  к
лейтенанту. - Глава Гильдии был?
   - Нет, господин. И  Джекарал,  и  Борулд  сражались  с  одним  и  тем  же
человеком, он не из городской Гильдии.
   - Коготь? - глаза Рейка гневно сверкнули.
   - Возможно. С ним был верховный маг. Он подкинул нам демона.
   - Все это за  версту  отдает  империей,  -  пробормотал  Рейк,  глядя  на
дымящуюся кучу, которая начала проедать крышу. - Полагаю,  один  из  демонов
Тайскренна, - он нехорошо усмехнулся. - Сожалею,  что  его  сон  этой  ночью
потревожили.
   - В Дашталя попала отравленная стрела, - сказала Серрат. - Один из  убийц
Гильдии использовал такие, - она замялась. - Господин. Мы сильно  пострадали
в Брудонской кампании.  Нам  необходим  отдых.  Этой  ночью  были  совершены
ошибки. Кто-то из Гильдии сумел ускользнуть, а мы сильно истощены  сражением
с демоном.
   Рейк уперся руками в бока и посмотрел в утренние небеса.  Секундой  позже
он сказал:
   - Ах, Серрат. Не считай, что я безумен.  Но  глава  Гильдии  должен  быть
уничтожен. Сама Гильдия должна быть стерта с лица земли, -  он  поглядел  на
лейтенанта. -  Коготь,  которого  вы  упустили,  ему  была  здесь  назначена
встреча?
   - Не встреча, а западня, - ответила Серрат.
   Рейк кивнул.
   - Хорошо, - он умолк, глядя на Серрат фиалковыми глазами. - Возвращайтесь
на Лунное Семя. Пусть сама верховная жрица займется Джекаралом.
   Серрат кивнула.
   - Благодарю тебя, господин, - она развернулась и жестом подозвала других.
   -  Теперь,  -  начал  Рейк   громко,   обращаясь   ко   всем   оставшимся
магам-убийцам, -  еще  одно.  Вы  прекрасно  поработали,  выше  похвал.  Вам
необходим отдых. У вас есть трое суток для отдыха и всего,  что  вы  сочтете
нужным.
   Серрат поклонилась.
   - Мы будем в трауре, господин.
   - В трауре?
   - Дашила убила отравленная стрела. Яд был произведен алхимиком, господин,
знающим. Это был Паральт.
   - Я понял.
   - Ты вернешься с нами?
   - Нет.
   Лейтенант поклонилась еще раз. Потом  восемь  Тисте  Анди  разом  подняли
руки, как один человек, и исчезли.
   Рейк еще раз поглядел, как  дымящаяся  куча  продолжает  проедать  крышу,
потом шагнул во тьму. Снизу раздался мощный  треск.  Аномандер  Рейк  поднял
глаза к небесам и печально вздохнул.

***

   Сержант Вискиджак покачался на задних ножках стула,  потом  привалился  к
стене вместе с ним. Маленькая душная комнатка  пропахла  сыростью  и  мочой.
Слева от него стояли две односпальные кровати с тощими соломенными  тюфяками
на них. Еще три расшатанных стула стояли у длинного стола в центре  комнаты.
Над столом висела масляная лампа, ее свет падал  на  лица  Скрипача,  Ежа  и
Маллета, играющих в карты.
   Они завершили свою работу с наступлением сумерек, как  и  планировали,  у
Зала Величия. До союза с  Морантами  малазанские  саперы  занимались  только
прокладкой туннелей и взрывами городских ворот. Алхимическая наука  Морантов
предоставила Малазанской империи на  выбор  множество  различных  взрывчатых
веществ,  многие  из  которых  детонировали,  соприкасаясь  с  воздухом.  Их
использовали  вместе  с  медленно  разъедающими  поверхность   кислотами   и
закладывали в  кирпичи  из  необожженной  глины.  Подготовка  взрывов  стала
настоящим искусством, необходимо было рассчитывать толщину глиняного кирпича
и скорость действия кислоты - те, кто ошибался в  расчетах,  ошибались  один
раз.
   По мнению Вискиджака, солдаты Еж и Скрипач были никуда не годные. Он и не
вспомнил бы, когда они в  последний  раз  вынимали  из  ножен  оружие.  Даже
привитая за годы службы в полевых условиях дисциплина и та  расшаталась.  Но
как саперы они не имели себе равных.
   Вискиджак изучал сидящих за  столом  из-под  полуприкрытых  век.  Прошло,
наверное, уже несколько минут с тех пор, когда кто-нибудь  из  них  двигался
или говорил что-нибудь. "Очередная игра Скрипача,  решил  он,  этот  человек
постоянно изобретал все новые забавы с новыми  же  правилами".  Несмотря  на
постоянно возникающие споры, желающих поиграть со Скрипачом не убывало.
   - Чего не сделаешь от скуки, - сказал он  сам  себе.  Но  нет,  это  было
гораздо больше, чем  просто  скука.  Способ  скоротать  тревожное  ожидание,
особенно, когда ждешь друзей. Быстрому Бену  предстояло  пройти  через  один
переулок, о котором все они знали. Вот что их сильно беспокоило.
   Вискиджак скосился на кровать, где лежали его доспехи и длинный  меч.  На
кольчуге виднелись пятна ржавчины,  похожие  на  кровь.  Часть  ремней  была
оторвана. Все его кости и мышцы помнили, где были потеряны эти ремни: каждое
утро все рубцы, все следы от стрел приветствовали его,  как  старые  друзья.
Его меч в кожаных ножнах без всяких изысков и с простой рукоятью покоился на
кровати, пояс и крепящие меч ремни свешивались вниз.
   Оружие досталось ему после первой битвы,  в  которой  он  участвовал,  он
нашел его посреди поля битвы. У него тогда были только башмаки,  испачканные
мелом каменоломен его отца, и убеждение, что мир расстелется у ног того, кто
действует именем империи. Меч достался ему новеньким и сияющим, ни пятнышка,
ни зарубки не было на его лезвии. Он принял его как личный штандарт.
   Взгляд Вискиджака расфокусировался. Мысль его вернулась к  серым  грязным
дорожкам его молодости, по которым  он  бродил,  ослепший  и  потерянный  от
непонятной тоски.
   Дверь распахнулась,  впустив  в  комнату  дымный  воздух.  Вошел  Троттс.
Угольно-черные глаза баргаста уставились на сержанта.
   Вискиджак быстро поднялся. Он подошел к кровати и взял  меч.  Сидящие  за
столом остались неподвижны в своей странной карточной игре, они лишь  слегка
изменили ей, заерзав на стульях. Вискиджак пошел к двери вслед за  Троттсом,
прикрыл ее и стал глядеть в оставленную щель. На  другой  стороне  улицы,  в
основании переулка, виднелись два человека. Тот, что был больше, нависал над
другим. Вискиджак шумно выдохнул сквозь зубы.
   - Маллет, - позвал он через плечо.
   За столом лекарь строго  посмотрел  на  двух  других  диверсантов,  потом
аккуратно сложил свои карты.
   Двое из переулка перешли через улицу. Вискиджак потянулся за мечом.
   - В чем дело? - спросил Маллет, перестилая одеяла на одной из кроватей.
   - Калам,  -  ответил  сержант.  Двое  подошли  к  двери,  сержант  широко
распахнул ее, они вошли, и он захлопнул дверь. Сержант кивнул  Троттсу,  тот
направился к занавешенному окну, отогнул угол занавеси и стал вглядываться в
темноту.
   Калам был бледен и почти висел на Быстром Бене.  Его  темно-серая  рубаха
была пропитана кровью. Маллет кинулся  помогать  магу,  вместе  они  уложили
Калама на кровать. Как только Калам был положен, лекарь кивнул  Бену,  чтобы
тот отодвинулся, и принялся разрезать рубаху.
   Быстрый Бен приветствовал кивком Вискиджака и уселся на стул, где  прежде
сидел Маллет.
   - Во что играем? - поинтересовался  он,  переворачивая  карты  Маллета  и
мрачно вглядываясь в них. Ни Еж, ни Скрипач не ответили.
   - Понятия не имею, - сказал Вискиджак, подходя и останавливаясь  рядом  с
Маллстом. - Они просто сидят и пялятся друг на друга.
   Быстрый Бен усмехнулся.
   - Игра-ожидание, да, Скрипач? - он уселся поудобнее и вытянул ноги.
   Маллет посмотрел на сержанта.
   - Ему придется отлежаться какое-то время, - начал лекарь. - Рана  чистая,
но он потерял много крови.
   Вискиджак склонился посмотреть на мертвенно-бледное лицо  Калама.  Взгляд
Калама был ясным, он смотрел прямо на сержанта.
   - Ну, так что же произошло? - спросил Вискиджак.
   Ответил Быстрый Бен.
   - Пришлось поучаствовать в поединке с магами.
   Калам кивнул, подтверждая его слова.
   - И? - спросил  Вискиджак,  взгляд  его  посуровел.  Быстрый  Бен  слетка
поерзал на стуле.
   - Все обернулось плохо для нас.  Мне  пришлось  выпустить  демона,  чтобы
выжить.
   Все в комнате замерли. Троттс отвернулся от окна и сделал  охранный  жест
своего народа, коснувшись татуировок на своем лице.
   Вискиджак спросил вкрадчиво:
   - И что, он теперь болтается по городу?
   - Нет, - ответил Бен, - он мертв.
   - На кого же вы нарвались? - воскликнул сержант, заламывая руки.
   - Я не совсем уверен, - ровным голосом ответил маг. - Кто бы они ни были,
с демоном они расправились меньше, чем  за  минуту.  Я  слышал  предсмертный
вопль, когда мы едва успели миновать  один  дом.  Маги-убийцы  спустились  с
неба. Похоже, они намериваются уничтожить всех убийц Гильдии в городе.
   Вискиджак дошел до  своего  стула  и  шлепнулся  на  него,  стул  жалобно
скрипнул.
   - С неба. Тисте Анди.
   - Да, - пробормотал Бен. - Мы тоже так решили. Магия  пахла  именно  так.
Старая, темная и ледяная. Куралд Галейн.
   - Из чего следует, - добавил  Калам,  -  что  работа  сделана  прекрасно.
Контактов мы не установили, сержант. Там была просто свалка.
   - Значит, здесь работает Семя, - Вискиджак умолк, потом  стукнул  кулаком
по подлокотнику стула. - Хуже всего то, что хозяин Семени опередил  нас.  Он
знает теперь, что мы пытаемся установить контакты  с  Гильдией.  Что  же  он
предпримет?
   - Уничтожит Гильдию, - сказал Калам. - С самонадеянностью у  него  все  в
порядке.
   - Если ему не хватало самонадеянности, - сказал,  морщась,  Вискиджак,  -
теперь он ее приобрел. И я ему помог. Насколько хорош глава Гильдии?  Сумеет
ли он противостоять Тисте Анди? Вряд ли.
   - Что до другого дела, - сказал Быстрый Бен, - там все в порядке.
   Сержант пристально поглядел на мага, затем кивнул.
   - Еще мы нарвались на Горечь, - сказал Калам,  вздрагивая,  когда  Маллет
положил свою руку на его рану. Лекарь забормотал что-то себе под нос.
   - Как? Я послал ее следить за одним толстяком, о котором она сказала, что
он важная персона. Как она вышла на вас двоих?
   Быстрый Бен был удивлен.
   - Значит, она сказала правду. Мы не знаем, как она нашла нас, но еще  она
нашла того, кого искали мы, и передала его нам.
   Маллет поднял  руку.  На  месте  раны  был  только  розовый  шрам.  Калам
поблагодарил его и сел на кровати.
   Вискиджак барабанил пальцами по стулу.
   - Если бы мы только знали, кто правит этим проклятым городом, мы сами  бы
попробовали.
   Убийца засопел.
   - Если мы начнем убивать членов  городского  Совета,  мы  можем  спугнуть
настоящих правителей города.
   Сержант нахмурился.
   - Неплохая идея, - сказал он, поднимаясь. - Поработайте над  ней.  Хозяин
Лунного Семени знает, что мы здесь, после этого демона из бутылки.  Придется
поторапливаться.
   Заговорил Скрипач.
   - Мы можем поднять на воздух Зал Величия, - сказал он, подмигивая Ежу.
   - Что, у вас хватит средств? - спросил Вискиджак.
   Скрипач погрустнел.
   - Ну, на дом хватит, наверное. Но если  вытащить  те  мины,  что  мы  уже
заложили...
   Вискиджак вздохнул.
   - Это бред. Нет, оставим все, как  есть,  -  он  заметил,  что  карточная
партия прекращена. Похоже, что она требовала полной  неподвижности.  Сержант
прищурился. "Может, это способ сказать что-то?"

***

   Восток разгорался оранжевым и желтым,  первые  лучи  осветили  кирпичи  и
булыжники города. Улицы были тихи, но скоро  они  пробудятся  к  жизни.  Еще
минута и фермеры, что накануне  распродали  свои  запасы  зерна,  фруктов  и
овощей, погрузятся на телеги и в фургоны и двинутся  вон  из  города.  Лавки
купцов откроются, чтобы принять первую волну покупателей.
   По всему Даруджистану Серолицые готовились завернуть вентили  трубок,  по
которым  к  главным  улицам  города  бежал  газ.  Они  двигались  небольшими
группками от здания к зданию, потом, когда день стал вступать в свои  права,
исчезли.
   Горечь смотрела, как  Крокус  медленно  поднимается  по  ступенькам.  Она
стояла чуть поодаль, в  тени,  которая  не  спешила  исчезать,  несмотря  на
начавшееся утро.
   Ее  почти  физически  задела  смерть  демона   империи.   Обычно   демоны
возвращаются в свое королевство, как только их повредят в бою, этого  бывает
достаточно, чтобы разорвать связь между демоном и тем, кто  его  вызвал.  Но
тот демон не ушел с места битвы. Он погиб окончательно и безвозвратно, и это
ее потрясло. Смерть, как она есть. Она до сих пор вспоминала его  беззвучный
отчаянный вопль.
   Все колебания по поводу Несущего Монету прошли, улетучились.  Теперь  она
точно знала, что должна его убить. Чем раньше, тем лучше. Единственное,  что
не давало ей покоя - его действия. И зачем Опоннам мальчишка?
   Она знала, что он видел ее в саду д'Арля перед тем, как  уйти  по  крыше.
Свет, который  загорелся  в  окне,  укрепил  ее  в  намерении  следовать  за
Крокусом.  Семейство   д'Арлей   пользовалось   влиянием   в   Даруджистане.
Предположение, что парень поддерживает с дочкой  семейства  любовную  связь,
казалось диким, но что еще она  могла  предположить?  Вопрос  оставался  без
ответа: действуют  ли  Опонны  непосредственно  через  парня,  распространяя
влияние на городской Совет? И каким влиянием обладает юная барышня?
   Дело  идет  о  положении,  о  возможном  скандале.  Каково   политическое
положение Эстрейсина д'Арля? Горечь понимала, что хотя она  многое  знает  о
расстановке  сил  на  политической  арене  Даруджистана,  она  может  только
догадываться о намерениях Опоннов. Член Совета д'Арль  противостоял  Турбану
Орру, который разрабатывал заявление о  невмешательстве,  но  что  из  того?
Малазанской империи на это наплевать. Это заявление было всего лишь уловкой.
Ищет ли Турбан Орр возможности остаться у власти, когда придет империя?
   Ответы на эти вопросы придут  еще  не  скоро.  Она  знала,  что  придется
запастись терпением. Конечно, ведь терпеливость была одним  из  основных  ее
качеств. Она надеялась, что ее второе появление там, в саду, посеет  в  душе
мальчишки панику, ну или, по  крайней  мере,  раздражит  Опоннов,  если  они
действительно действуют непосредственно через него.
   Горечь из своего укрытия видела, как убийца  по  имени  Раллик  Ном  увел
парня. Она также застала разговор Раллика с  Мурильо.  Похоже,  что  Крокуса
защищают, и защитников много, а тот маленький  толстяк,  Крупп,  возглавляет
их. Она слышала, что они собираются увезти мальчишку  из  города,  поскольку
так распорядился "мастер", от этого вся ситуация казалась еще сложнее.
   Она знала, что скоро придется действовать. Защита Круппа и этого  Мурильо
будет ей не помеха, так ей казалось. Хотя Крупп  оказался  больше,  чем  она
думала, вряд ли у него имеются бойцовские качества.
   Она убьет Крокуса вне города. Как только она поймет, в чем суть их миссии
и кто этот мастер. Как только все встанет на свои места.
   Сержанту  Вискиджаку  придется  долго  ждать   ее   возвращения.   Горечь
улыбнулась этой мысли, она прекрасно  понимала,  с  каким  облегченьем  весь
отряд воспримет ее отсутствие. А что до другого дела, того,  что  связано  с
Каламом и Быстрым Беном, - что ж, всему свое время.

***

   Алхимика Барука терзала жесточайшая мигрень. То присутствие, что  было  в
городе, теперь исчезло. Он сидел в кресле,  прижимая  ко  лбу  завернутый  в
тряпицу кусок льда. Мигрень была кем-то вызвана. Он  отчетливо  это  ощущал.
Это как-то связано с демоном.  И  даже  больше.  За  секунду  до  того,  как
присутствие исчезло, Барук испытал такую боль в мозгу, что едва  не  лишился
сознания.
   Он разделил с созданием его  предсмертный  вопль,  его  собственный  крик
разнесся по всему дому и поднял на ноги всех его слуг, заставив их звать его
под дверью спальни.
   Барук внезапно почувствовал, что что-то не так внутри  него,  словно  его
душа была задета. На какую-то единственную секунду он увидел мир  абсолютной
тьмы, из тьмы доносились звуки:  скрип  деревянных  колес,  звяканье  цепей,
стоны тысяч заключенных душ. Потом это прошло, он оказался сидящим в кресле,
а Роулд стоял рядом на коленях с ведерком льда из погреба.
   Теперь он был в своем кабинете один, а лед, который он держал у  себя  на
лбу,