ыбачка наклонилась над мешком Ригги и подняла свечу.  Она  распрямилась,
ее глаза вдруг стали жесткими. Она в задумчивости плюнула на дорогу.
   Второй человек повернул к ней голову. Казалось, что в его капюшоне только
тени. Девушка отшатнулась.
   - Это была достойная жизнь, - прошептала она.  -  Видите  эти  свечи?  Их
пять. Пять для...
   - Некромантии, - отрезал человек. Тот, что был выше, мягко произнес:
   - Я вижу, дитя, я знаю, что они означают. Его спутник фыркнул.
   - Ведьма нашла для себя пять ничтожных слабых душонок. Ничего более, - он
мотнул головой. - Я слышу их. Они ее зовут.
   Глаза девушки наполнились слезами. Она вытерла слезы.
   - Откуда вы пришли? - резко спросила она. - Мы вас не видели на дороге.
   Человек, что стоял рядом с ней, обернулся к дороге.
   - С другой стороны, - улыбаясь, произнес он. - Мы ждали, как и вы. Второй
хихикнул.
   - Именно с другой стороны, - он тоже посмотрел на дорогу и поднял руки.
   Девушка в безмолвном ужасе следила за тем, как на землю опускается  тьма.
Через  миг  воздух  наполнил  громкий,  рвущий  душу  звук,   тьма   немного
рассеялась, и глаза девушки расширились.
   Вокруг человека на дороге сидели могучие Гончие. Их глаза  горели  желтым
огнем, все они смотрели туда же, куда и человек.
   Она услышала, как он шипит:
   - Готовы? Тогда идите!
   Гончие в молчании поднялись и пошли по дороге.
   Их хозяин обернулся и сказал высокому человеку:
   - Лейсин будет о чем поразмыслить, - он снова хихикнул.
   - Стоит ли все осложнять? - устало поинтересовался первый.
   Второй насторожился.
   - Они уже в пределах видимости колонны, - он  снова  мотнул  головой.  Со
стороны ушедшей колонны донеслось дикое ржание коней. Он вздохнул. - Ну,  ты
решился, Котильон?
   - То, что  ты  называешь  мое  имя,  -  раздумчиво  произнес  длинный,  -
означает, что ты все решил за меня, Амманас. Мы  ведь  не  можем  ее  теперь
бросить, так?
   - Конечно, нет, старина. Ни в коем случае. Котильон взглянул на девушку.
   - Да, она подойдет.
   Рыбачка закусила губу. Не выпуская из рук свечу Ригги, она  отступила  на
шаг и со страхом переводила расширенные глаза с одного человека на другого.
   - Жалко, - сказал Амманас.
   Котильон, казалось, хотел кивнуть, но вместо этого откашлялся и произнес:
   - Это займет время.
   В голосе Амманаса слышалось изумление.
   - А оно у нас есть? Настоящая месть подразумевает медленное и продуманное
преследование жертвы. Разве ты забыл ту боль, которую она однажды  причинила
нам? Сейчас Лейсин опирается на надежную стену.  Но  без  нашей  помощи  она
падет. Получим ли мы тогда желаемое?
   Котильон ответил холодно и сухо.
   - Ты всегда недооцениваешь  императрицу.  Взять  хотя  бы  наше  нынешнее
состояние...  Нет,  -  он  указал  на  девушку,  -  нам  нужна  она.  Лейсин
поднимается против Лунного Семени, а это то еще осиное гнездо. Сейчас  самое
время.
   Оттуда же, откуда и конское ржание, донеслись едва слышные крики, мужские
и женские голоса в ужасе вопили, эти крики пронзили девушку в самое  сердце.
Она посмотрела на неподвижное тело Ригги на дороге, потом на  Амманаса.  Она
хотела было бежать, но ноги ее ослабели. Он подошел  совсем  близко  и  стал
разглядывать ее, хотя лицо его под капюшоном по-прежнему была непроницаемо.
   - Рыбачка? - спросил он мягко. Она кивнула.
   - А имя у тебя есть?
   - Хватит! - отрезал Котильон. - Это тебе не кошки-мышки,  Амманас.  Я  ее
выбрал, я дам ей имя. Амманас отошел.
   - Жалко, - снова произнес он. Девушка беспомощно подняла руки.
   - Пожалуйста, - взмолилась она, обращаясь к  Котильону.  -  Я  ничего  не
сделала! Мой отец - бедный рыбак, но он заплатит вам, сколько сможет. Я  ему
нужна, и бечевка тоже, он ведь ждет меня! - Она осела на землю. -  Я  ничего
не сделала! Пожалуйста...
   - У тебя больше нет выбора, дитя, - пояснил Котильон. -  Ведь  теперь  ты
знаешь наши имена.
   - Я никогда их раньше не слышала! - воскликнула девушка.
   Человек вздохнул.
   - После того, что случилось на  дороге,  тебя  будут  расспрашивать.  Это
неприятно. Есть те, кто знает наши имена.
   - Видишь ли,  девочка,  -  добавил  Амманас,  подавив  смешок,  -  мы  не
собирались быть здесь. Есть  ведь  имена  и...  имена,  -  он  повернулся  к
Котильону и добавил ледяным тоном:
   - С ее отцом надо-бы потолковать. Мои Гончие?
   - Нет, - сказал Котильон, - он среди живых.
   - Тогда как?
   - Полагаю, - произнес Котильон, - круглой суммы будет  достаточно,  чтобы
он согласился, - его слова сочились сарказмом. - Я уверен,  что  ты  еще  не
позабыл, что такое магия, так?
   Амманас хихикнул.
   - Берегитесь Теней, дары приносящих.
   Котильон снова посмотрел на девушку. Он  развел  руки  в  стороны.  Тени,
окружавшие до того его лицо, теперь растеклись по всему его телу.
   Амманас заговорил, девушке показалось, что слова его доносятся издалека.
   - Она идеальна. Императрица  никогда  ее  не  выследит,  -  он  заговорил
громче. - Не так уж и плохо, дитя, быть рукой бога.
   - Хватать и тащить, - быстро добавила рыбачка.
   Котильон застыл от этого странного комментария, потом пожал плечами. Тени
заклубились и поглотили девушку. Когда их холодное дыхание  окутало  ее,  ее
сознание провалилось во тьму. Последним из запомнившихся  ей  ощущений  было
прикосновение мягкого воска к правой ладони, и то, как он выползал между  ее
пальцами, сжатыми в кулак.

***

   Капитан заерзал в седле и бросил взгляд на женщину, ехавшую рядом с ним.
   - Мы перекрыли дорогу  с  обеих  сторон,  адъюнкт.  Все  обычные  местные
маршруты перенесены. Так что слухов не просочится, - он утер пот  со  лба  и
заморгал. Его лоб натирала жаркая шерстяная шапочка, надетая под шлем.
   - Что-то не так, капитан?
   Он покачал головой, глядя на дорогу.
   - Шлем болтается. Когда я надевал его в последний раз, у меня было больше
волос.
   Адъюнкт императрицы ничего не сказала.
   Дорога пылила под полуденным солнцем, слепящим глаза. Капитан ощущал, как
пот стекает по его телу. У него уже болела поясница. Последний раз он  сидел
на лошади много лет назад, навыки возвращались медленно.
   Те годы, когда происхождение заставляло его высоко держать голову,  давно
прошли.  Но  здесь  была  адъюнкт  императрицы,  доверенное   лицо   Лейсин,
исполнительница  ее  императорской  воли.  Менее  всего  капитан  хотел   бы
продемонстрировать свою слабость этой молодой и опасной женщине.
   Дорога поднималась в гору. Слева дул соленый ветер, раскачивая деревья  с
набухшими почками. К полудню ветер дышал уже жаром печи и приносил  с  собой
клубы пыли. Солнце палило. Капитан полагал, что они уже проехали Кан к этому
времени.
   Капитан старался не думать о том месте, куда они держали путь.  Пусть  об
этом думает адъюнкт. За годы службы империи он  научился  в  нужные  моменты
отключать свой мозг. Сейчас как раз и был нужный момент.
   - Как долго ты здесь пробыл, капитан? - спросила адъюнкт.
   - Угу, - буркнул он.
   - Сколько? - спросила она после паузы.
   - Тринадцать лет, адъюнкт, - поколебавшись, ответил он.
   - Значит, ты сражался за императора?
   - Угу.
   - И выжил при чистках.
   Капитан пристально посмотрел на нее. Если она и почувствовала его взгляд,
то не подала виду. Ее глаза  не  отрываясь  глядели  на  дорогу,  она  легко
держалась в седле, под ее левой рукой к поясу был  прикреплен  длинный  меч,
готовый к битве. Ее волосы  были  либо  коротко  острижены,  либо  полностью
заправлены под шлем. "Она кажется очень гибкой", - подумал капитан.
   -  Насмотрелся?  -  поинтересовалась  она.  -  Я  спрашиваю  о   чистках,
проведенных императрицей после безвременной кончины ее предшественника.
   Капитан оскалился, наклонив голову, чтобы потереть подбородок  о  завязки
шлема. Он был не брит, и щетина колола.
   - Не все были убиты, адъюнкт. Жители Итко Кана  не  слишком  воинственны.
Здесь не было массовых казней и истерии, которые охватили империю. Мы просто
сидели и ждали.
   - Понятно, - произнесла  адъюнкт,  слегка  улыбаясь.  -  Ты  не  знатного
происхождения, капитан.
   - Если бы я был знатного происхождения, - пробормотал он, - я не выжил бы
даже здесь, в Итко Кане. Мы оба знаем это. Ее приказ был таков, что  даже  в
Канизе не смогли ослушаться императрицы, - усмехнулся он.
   - Где ты был в последний раз?
   - На виканских равнинах.
   Они поехали молча, миновав солдата, одиноко стоявшего у  дороги.  Деревья
по левую сторону исчезли, там виднелось море.
   - А район, который вы оцепили? -  начала  она,  -  сколько  вам  пришлось
задействовать людей?
   - Тысячу сто.
   Она повернула голову, холодно глядя на него.
   Капитан выдержал этот взгляд.
   - Жертвы резни лежат в полулиге от моря и разбросаны еще на четверть лиги
в сторону континента.
   Она ничего не ответила.
   Они подъезжали к вершине холма, где стояла группа солдат. Все  глядели  в
их сторону.
   - Приготовьтесь, адъюнкт.
   Женщина посмотрела на лица солдат, стоявших в оцеплении. Она  знала,  что
это закаленные воины, ветераны, участвовавшие в осаде Ли Хенга  и  Виканских
войнах на северных равнинах. Но  в  их  глазах  читалось  какое-то  странное
выражение - будто они хотели, чтобы она дала им ответ  на  какой-то  вопрос.
Она хотела было заговорить с  ними,  подобрать  какие-нибудь  успокоительные
слова. Но она не умела, никогда не умела.  В  этом  она  очень  походила  на
императрицу.
   Из-за холма доносились крики чаек и воронов, их было очень  много,  крики
их  сливались  в  однородный  пронзительный  звук.  Не  глядя  на  солдат  в
оцеплении, адъюнкт пришпорила лошадь. Капитан  поехал  за  ней  следом.  Они
поднялись на гребень холма и посмотрели вниз. Дорога отсюда шла под уклон на
довольно большое расстояние и хорошо просматривалась.
   Тысячи чаек и воронов сплошным ковром покрывали равнину, они  вились  над
канавами и ямами, сидели на возвышенностях. Под этим черно-белым покровом из
крыльев был совсем другой ковер - красных форменных одежд.  Он  в  некоторых
местах возвышался -  там  лежали  лошади.  Иногда  черно-белое  перемежалось
блеском металла.
   Капитан встал на стременах и развязал ремешки, удерживавшие его шлем.  Он
медленно снял его, потом снова сел в седло.
   - Адъюнкт...
   - Меня зовут Лорн, - тихо ответила она.
   -  Сто  семьдесят  пять  мужчин  и   женщин.   Двести   десять   лошадей.
Девятнадцатый полк  конницы  Итко  Кана,  -  голос  капитана  прервался.  Он
посмотрел на Лорн. - Мертвы, - его лошадь вдруг попыталась встать  на  дыбы,
как будто ее пришпорили. Он поспешно схватил поводья  и  осадил  ее.  Ноздри
животного продолжали раздуваться, лошадь  прижала  уши  и  подрагивала  всем
телом. Жеребец адъюнкта не пошевелился. - Все они  успели  обнажить  оружие.
Все сражались с тем, кто на них напал. И все  погибли,  не  убив  ни  одного
врага.
   - Вы осмотрели пляж внизу? - спросила Лорн, не отрывая взгляда от дороги.
   - Никаких следов высадки, - ответил капитан. - Нигде никаких следов ни от
моря, ни к морю. Кроме этих, есть еще погибшие, адъюнкт. Фермеры, крестьяне,
рыбаки, просто проезжие. Все они разорваны на части: дети, собаки,  скот,  -
он вдруг замолчал и обернулся. - Более четырехсот погибших, - добавил он.  -
Точно мы не считали.
   - Да. Конечно, - отозвалась Лорн,  ее  голос  прервался  от  волнения.  -
Свидетелей нет?
   - Нет.
   По дороге прямо на них ехал всадник,  он  склонился  к  лошади  и  что-то
говорил ей на ухо, пытаясь успокоить животное. Птицы с криками  поднимались,
позволяя ему проехать, затем снова снижались.
   - Кто это? - спросила Лорн.
   - Лейтенант Ганоез Паран. Он недавно под моим командованием. Из  Унты,  -
буркнул капитан.
   Лорн прищурилась, глядя  на  молодого  человека.  Он  остановился,  чтобы
отдать распоряжения рабочим. Потом лейтенант выпрямился в седле и  посмотрел
в их сторону.
   - Паран? Из Дома Паранов?
   - Да, голубая кровь и все такое.
   - Позови его сюда.
   Капитан помахал рукой, и лейтенант пришпорил  лошадь.  Минутой  позже  он
осадил лошадь рядом с лошадью капитана и отдал честь.
   Всадник и конь были с головы до ног покрыты  каплями  крови  и  ошметками
плоти. Вокруг них с жадным гудением кружились мухи и осы. Лорн увидела,  что
у лейтенанта вовсе не такое уж молодое лицо, как  можно  было  подумать.  Но
после всего увиденного на него было приятно смотреть.
   - Вы осмотрели другую сторону, лейтенант? - спросил капитан.
   Паран кивнул.
   - Да, сэр. Там внизу маленькая рыбацкая деревушка прямо на  мысе.  Дюжина
домишек. Во всех мертвые тела, кроме двух домов. Почти все лодки на причале.
Не хватает одной-двух.
   - Лейтенант, опишите пустые дома, - прервала  Лорн.  Он  подавил  нервную
дрожь, прежде чем ответить.
   - Один дом на вершине холма,  в  стороне  от  дороги.  Скорее  всего,  он
принадлежит старухе, ее труп мы нашли на дороге в полу лиге на юг отсюда.
   - Почему вы так решили?
   - Адъюнкт, обстановка в доме явно принадлежит пожилой женщине. К тому  же
у нее была привычка жечь свечи. Восковые свечи. А у старухи на дороге был  с
собой мешок репы, в котором лежали и восковые свечи.  А  воск  здесь  дорог,
адъюнкт.
   - В скольких сражениях участвовали, лейтенант? - спросила Лорн.
   - Достаточно, чтобы привыкнуть ко всему, - поморщившись, ответил он.
   - А второй пустой дом?
   - Мужчина с дочкой, мы полагаем. Дом выходит прямо к причалу, как  раз  к
тому месту, где отсутствует лодка.
   - И никаких признаков, что они здесь?
   - Никаких. Мы, конечно, ищем тела, в поле, на дороге.
   - Но не на пляже?
   - Нет.
   Адъюнкт нахмурилась, зная, что они смотрят на нее.
   - Капитан, каким оружием были убиты люди? Капитан замялся,  потом  бросил
взгляд на лейтенанта.
   - Вы все время здесь, Паран. Давайте послушаем ваше мнение.
   Паран натянуто улыбнулся и ответил:
   - Так сказать, естественным  видом  оружия.  Капитан  ощутил,  как  холод
разливается у него по животу. Он надеялся, что ошибся.
   - Что вы имеете в  виду,  -  спросила  Лорн,  -  под  естественным  видом
оружия?
   - В основном зубы. Очень большие и острые. Капитан откашлялся.
   - Волков в Итко Кане  нет  уже  сотни  лет.  Во  всяком  случае,  никаких
трупов...
   - Если бы это были волки, - прервал  Паран,  отводя  взгляд  от  подножия
холма, - они должны были быть размером  с  волов.  А  следов  никаких.  Даже
клочка шерсти нет.
   - Значит, не волки, - произнесла адъюнкт. Паран пожал плечами.
   Адъюнкт глубоко вдохнула, потом осторожно и медленно выдохнула.
   - Я хочу осмотреть рыбацкую деревню.
   Капитан принялся надевать свой шлем, но адъюнкт помотала головой.
   - Лейтенанта будет  достаточно,  капитан.  Я  надеюсь,  вы  тем  временем
примете на себя командование работами. Мертвых необходимо убрать  как  можно
быстрее. Все признаки произошедшей резни ликвидировать.
   - Ясно, адъюнкт, -  произнес  капитан,  надеясь,  что  в  его  голосе  не
прозвучало заметное облегчение. Лорн повернулась к молодому дворянину.
   - Итак, лейтенант?
   Он кивнул и поехал вперед.
   Когда птицы начали сниматься со своих мест  перед  подъезжающими  людьми,
адъюнкт почувствовала зависть к капитану. Пожиратели падали  обнажили  перед
ней ковер  из  оружия,  сломанных  костей  и  плоти.  Воздух  был  душный  и
дурманящий. Она видела солдат, все еще в шлемах, чьи головы были  размозжены
как будто чудовищными челюстями. Она  видела  разодранные  одежды,  разбитые
щиты и конечности, отодранные от тел. Лорн всего несколько мгновений  смогла
смотреть на  все  это,  потом  она  сосредоточилась  на  деревушке  впереди,
оторвавшись от  разворачивающейся  перед  ней  картины  кровавой  бойни.  Ее
жеребец, выведенный от лучших производителей Семи Городов,  военная  лошадь,
привычная к виду крови, теперь потерял всю свою гордую поступь и осанку.  Он
осторожно выбирал места на дороге, куда можно было ступить.
   Лорн поняла, что она нуждается в моральной поддержке и разговоре.
   - Лейтенант, вы уже утверждены в вашем чине?
   - Нет, адъюнкт. Я ожидаю прибытия в столицу. Она удивленно подняла брови.
   - В самом деле? И как вы себе это мыслите?
   Паран сдержанно улыбнулся.
   - Все устроится.
   - Понимаю, - Лорн помолчала. - Дворяне в  поисках  чинов  низко  опустили
головы и выжидают, так?
   - С самых первых дней империи. Император  нас  не  любил.  А  императрица
просто лжет нам.
   Лорн в изумлении посмотрела на молодого человека.
   - Я вижу, вы любите рисковать, лейтенант.  Иначе  вы  не  высказывали  бы
подобных предположений адъюнкту императрицы. Или  вы  верите  в  собственную
неуязвимость?
   - Но это же правда.
   - Вы ведь молоды, не так ли?
   Казалось, этот вопрос  задел  лейтенанта.  Кровь  прилила  к  его  гладко
выбритым щекам.
   - Адъюнкт, последние семь часов я провел по колено в крови. Я прогонял  с
тел чаек и воронов. Знаете, что эти птицы здесь делают? В подробностях?  Они
стаскивают одежду и доспехи. Они выклевывают глаза и языки, печень и сердце.
В своей жадной торопливости они разбрасывают вокруг  плоть...  -  Его  голос
прервался, он попытался взять себя в руки. - Я больше не молод,  адъюнкт.  А
что до моего высказывания, мне все равно. Правды больше нет и не будет.
   Они съехали со склона холма. Узкая дорога слева от них вела к морю. Паран
жестом указал на нее и пришпорил коня.
   Лорн поехала за  ним,  не  сводя  удивленного  взгляда  с  широкой  спины
лейтенанта. Потом она переключилась на дорогу. Дорога была очень узкой,  она
вела к мысу. Слева - обрыв глубиной метров в тридцать.  Был  час  отлива,  и
волны плескались в сотнях ярдов от них. В оставленных морем лужах отражалось
небо.
   Они подъехали  к  пляжу.  Выше  него,  на  мысе,  был  широкий  луг,  где
раскинулась дюжина домов.
   Адъюнкт посмотрела на море. Лодки покачивались у причала, пустовало  лишь
одно место. Небо над ними было пустым и чистым - ни одной птицы.
   Она развернула лошадь. Паран оглянулся на нес и сделал то  же  самое.  Он
видел, как она сняла шлем и встряхнула  длинными  рыжеватыми  волосами.  Они
были влажными и слипшимися. Лейтенант подъехал к ней, вопросительно глядя ей
в лицо.
   - Лейтенант, в ваших словах нет ничего дурного, -  она  вдохнула  соленый
воздух и посмотрела ему в глаза. - Но, боюсь,  в  Унту  вы  не  поедете.  Вы
будете получать приказы непосредственно от меня.
   Его глаза сузились.
   - А что случилось на дороге, адъюнкт? Она не сразу ответила,  откинувшись
в седле и глядя на море.
   - Здесь  был  некто,  -  произнесла  она.  -  Огромной  магической  силы.
Произошло нечто, и мы не станем расследовать это.
   Паран раскрыл рот.
   - Четыре сотни людей убито, а мы...
   - Если рыбак с дочерью на ловле, они вернутся с приливом.
   - Но...
   - Вы не найдете их тел, лейтенант.
   Паран был озадачен.
   - И что теперь?
   Она посмотрела на него и развернула лошадь.
   - Мы возвращаемся.
   - И все? - Он смотрел, как она едет обратно к дороге, потом он нагнал ее.
- Погодите, адъюнкт, - произнес он.
   Она предостерегающе поглядела на него.
   Паран покачал головой.
   - Нет. Если я теперь у вас в штате, я хочу знать, что происходит.
   Она надела шлем и туго  завязала  ремешки  под  подбородком.  Ее  длинные
волосы растрепанными прядями закрывали имперскую форму.
   - Ладно. Как вы знаете, лейтенант, я не маг...
   - Нет, - прервал Паран с холодной усмешкой. - Вы только ищете и  убиваете
их.
   - Не прерывайте меня больше. Как было сказано, я охочусь за  магией.  Это
означает, что хоть  я  и  не  практикую  магию,  но  имею  к  ней  некоторое
отношение. Некоторое. Мы, если хотите, знаем друг друга в лицо. Я знаю,  как
действует магия, я знаю, как мыслят  люди,  ее  практикующие.  Мы  неизбежно
должны прийти к заключению, что резня была случайной. Но это  не  так.  Есть
причина. Мы должны ее найти.
   Паран медленно кивнул.
   -  Ваше  первое  задание,  лейтенант,  поехать  на  ры