ан Орр  с  закрытыми  ладонями  глазами  не  шевельнулся,
отвечая на ее вопрос.
   -  Я  уже  все  вам  рассказал.  Совершенно  непонятно,  откуда  вылетела
отравленная стрела, Симталь. Отравленная, черт подери! Какой убийца  в  наши
дни пользуется отравленными стрелами? Воркейн использует  для  стрел  магию,
все остальное устарело.
   - Вы отклоняетесь от темы, - произнесла она, довольная  тем,  что  он  не
заметил ее невольно прорвавшегося чувства.
   - Все так, как я сказал, - продолжил Орр. - Лим был вовлечен не  в  одно,
так сказать, деликатное дельце.
   Скорее всего, убийство не связано с вами. Это могло  произойти  на  любом
другом балконе, просто так получилось, что это оказался ваш балкон.
   Леди Симталь скрестила руки.
   - Я не верю в такие случайности, Турбан. Скажите, его смерть в  эту  ночь
могла сорвать вам большинство при голосовании? - Она увидела, как  дернулась
его щека, и поняла, что попала в точку. Женщина улыбнулась и приблизилась  к
кровати, села, обвила рукой его обнаженное бедро. - В  любом  случае,  вы  в
последнее время ставили на него?
   - На него?
   Леди Симталь нахмурилась, убрала руку и встала.
   - Мой любовник был  лишен  всяких  прав,  вы,  идиот!  Рот  Турбана  Орра
искривился в самодовольной усмешке.
   - Я всегда ставил  на  него  ради  вас,  моя  дорогая.  Здесь  ничего  не
изменилось. Он был полностью под вашим влиянием,  -  он  сел  на  кровати  и
потянулся к стулу за своей одеждой.
   Симталь развернулась к нему.
   - Что вы делаете? - спросила она резко.
   - А как вы думаете? - Турбан натягивал  брюки.  -  В  Зале  Величия  идут
дебаты. Необходимо мое присутствие.
   - Что бы что? Подчинить очередного члена Совета вашей воле?
   Он скользнул в рукава шелковой рубахи, все еще улыбаясь.
   - Да, для этого тоже, но есть и другие дела. Симталь закатила глаза.
   - Ах да, шпион. Я про него забыла.
   - Лично я, - подвел итог Орр, - верю в принятие заявления о  нейтралитете
- либо завтра, либо через день. Она громко рассмеялась.
   - Нейтралитет! Вы, кажется, начинаете верить  в  собственную  пропаганду.
Вес, что вам нужно,  Турбан  Орр,  -  это  власть,  абсолютная,  неприкрытая
власть, которая будет у вас, когда вы станете верховным кулаком  Малазанской
империи. Вы полагаете, что это первый шаг на пути к завоеванию  императрицы.
За счет города, разумеется, вы-то не  заплатите  ни  гроша!  Турбан  сердито
засопел.
   -  Держись  подальше   от   политики,   женщина.   Падение   Даруджистана
неотвратимо. Лучше добровольно сдаться, чем воевать.
   - Добровольно сдаться? Вы слепы? Вы что,  не  знаете,  что  случилось  со
знатью Засеки? Вороны не один день питались голубой кровью и  терзали  белую
кость.
   - То, что случилось с Засекой, не так просто, как вы  думаете,  -  сказал
Турбан.  -  В  расчет  принимались  Моранты,  было  подписано  соглашение  о
союзничестве. Здесь же такие мелочи никого не волнуют,  и  что  будет,  если
обращать на них внимание? Это  же  можно  использовать,  и  выгодно,  -  его
усмешка вернулась. - Ваше бедное сердечко может не вынести, если вы  начнете
заботиться о судьбах города. Вас интересует  только  ваша  персона.  Увольте
честных горожан от ваших забот, Симталь, - он поправил брюки.
   Симталь шагнула к изголовью кровати, коснулась дуэльного меча Орра.
   - Вам следует убить его и покончить с этим, - сказала она.
   - Опять вы за свое, - рассмеялся Орр, поднимаясь. -  Вы  рассуждаете  как
злой ребенок, - он взял мечи и пристегнул его  к  поясу.  -  Чудо,  что  вам
удалось вырвать что-то у этого идиота, вашего мужа, вы ведь так  наивны  для
всего, где нужна хитрость.
   -  Проще  всего  сломать  человеческое  сердце,  -  произнесла   Симталь,
улыбаясь. Она улеглась на кровать. Раскинув  в  стороны  руки  и  выгнувшись
дугой, она продолжила:
   - А что там с Лунным Семенем? Оно все еще болтается здесь.
   Его глаза, не отрываясь, смотрели на ее тело, он ответил рассеянно:
   -  Нам  еще  придется  поработать,  чтобы  найти  способ  передать   туда
сообщение. Мы установили пост в  его  тени,  где  постоянно  находятся  наши
представители, но его таинственный повелитель продолжает нас игнорировать.
   - Может, он умер, - предположила Симталь, потягиваясь со вздохом. - Может
быть, остров торчит здесь, потому что там не осталось никого? Вы подумали об
этом, дорогой мой?
   Турбан Орр повернулся к двери.
   - Мы подумали. Я увижу тебя сегодня вечером?
   - Я хочу, чтобы его убили. Член Совета потянул задвижку.
   - Возможно, так и будет. Я увижу тебя сегодня вечером? - повторил он.
   - Возможно.
   Рука Турбана Орра задержалась на задвижке, затем он открыл дверь и вышел.
   Лежа на кровати, леди Симталь вздохнула.  Ее  мысли  перешли  на  некоего
щеголя, которому так  не  повезло  в  некоем  окне.  Что  оказалось-таки  на
редкость удачным.

***

   Мурильо отхлебнул вина с пряностями.
   - Деталей не хватает, - сказал он, поморщившись, когда  горячий  алкоголь
коснулся его губ.
   Внизу по улице проехал чудесно расписанный экипаж, влекомый тремя  белыми
лошадьми в черной сбруе. Возница был  одет  в  черное,  на  голове  капюшон.
Лошади мотали головами, прядали ушами и вращали глазами, но широкая  рука  с
проступающими венами уверенно сдерживала их. У  каждого  из  бортов  экипажа
сидело по женщине средних лет. На их обритых  головах  помещались  бронзовые
чаши, из которых шел ароматический дым.
   Мурильо нагнулся и поглядел на проезжающих.
   - Выезд Пособника, - сказал он. - До отвращения мрачный ритуал, по-моему.
   Он откинулся на спинку плюшевого кресла и  улыбнулся  своей  собеседнице,
поднимая бокал.
   - Зимняя Волчица умирает своей ежегодной смертью, на белом  ковре.  Через
неделю празднование возвращения  Гедерон  наполнит  улицы  цветами,  которые
потом заполнят трубы и сточные канавы в городе.
   Молодая женщина, сидевшая напротив него, улыбнулась, не отводя взгляда от
своего бокала с вином, который она держала  обеими  руками,  словно  чашу  с
дарами.
   - О каких деталях идет речь? -  спросила  она,  бросив  на  него  быстрый
взгляд.
   - Деталях?
   - Тех, что не хватает, - слегка улыбнулась она.
   - Ах да, - Мурильо махнул рукой в перчатке. -  По  версии  леди  Симталь,
член Совета Лим лично зашел, чтобы получить ее приглашение.
   - Приглашение? Речь идет о приглашении  на  вечер  накануне  празднования
возвращения Гедерон?
   Мурильо кивнул.
   - Разумеется. Ведь вас приглашают на вечер?
   - О, разумеется. А вас?
   - Увы, нет, - с улыбкой отозвался Мурильо.
   Женщина замолчала и размышляла, опустив веки.
   Мурильо опять начал смотреть  на  улицу.  Он  выжидал.  В  конце  концов,
подобные вещи устраиваются сами собой, даже он не смог бы угадать,  в  каком
направлении движутся мысли женщины,  особенно,  когда  речь  идет  о  сексе.
Несомненно, это была игра, где приз -  благосклонность  дамы.  Любимая  игра
Мурильо, он никогда не отказывался играть в нее. И с возрастом эта  игра  не
надоедает.
   Почти  вес  столики  на  балконе  были  свободны,   представители   знати
предпочитали наполненный ароматными курениями воздух обеденной залы. Мурильо
же нравилось наблюдать за уличной суетой, и он знал, что его гостье это тоже
нравится, по крайней мере, в данную минуту. Благодаря шуму снизу,  с  улицы,
шансы на то, что их могут подслушать, сводились к минимуму.
   Он рассеянно поглядывал на улицу  Драгоценностей  квартала  Морул,  вдруг
глаза его расширились, и он  замер,  уставившись  на  человека,  стоящего  в
дверях противоположного дома. Он поерзал в кресле, свесив левую  руку  через
перила так, чтобы дама не заметила. Затем он помахал рукой, не сводя глаз  с
человека.
   Улыбка Раллика Нома стала шире. Он вышел из дверного проема и зашагал  по
улице,  остановившись  на  минутку,  чтобы  посмотреть  на  ряды   жемчужин,
разложенные на столике из черного дерева перед  дверями  магазина.  Владелец
сделал было нервное движение по направлению к нему,  но  затем  расслабился,
когда Раллик пошел дальше.
   Мурильо вздохнул, откидываясь в кресле и делая глоток вина: "Идиот!"
   Его лицо, его  руки,  его  походка,  его  глаза  -  все  говорило  о  его
профессии: убийца. Проклятье, даже его удобная и теплая одежда была отмечена
печатью - униформа убийцы.
   Когда речь заходила хоть о какой-нибудь хитрости,  Раллик  Ном  вел  себя
просто как тупица. Что было очень странным сейчас, когда весь план  действий
зародился  в  его,  убийцы,  квадратно-гнездовом  мозгу.  Если  говорить  по
справедливости, план был просто гениален.
   - А вы хотите пойти туда? - спросила спутница Мурильо.
   Мурильо лучезарно улыбнулся.
   - Поместье большое, верно?
   - У леди Симталь? Разумеется, в доме полно комнат,  -  женщина  обмакнула
изящный палец в бокал с горячим вином, затем поднесла к губам и  засунула  в
рот, будто бы размышляя. Она продолжала  внимательно  разглядывать  бокал  в
другой руке. - Я полагаю, что этажи  для  слуг,  хоть  и  лишенные  должного
комфорта, будут освобождены на ночь.
   Этого Мурильо и ожидал. Весь  план  Раллика  базировался  на  этом  самом
моменте и на его последствиях. Оставалось  лишь  одно  препятствие.  Мурильо
совсем не улыбалось повстречаться с мужем  этой  женщины  на  дуэли.  Но  он
отринул эту беспокойную мысль, отхлебнув вина.
   - Я с удовольствием посетил бы поместье леди Симталь по случаю праздника,
но при одном условии, - он поднял глаза и пристально поглядел на даму. -  Вы
будете столь любезны, что посвятите мне часок-другой праздничного вечера,  -
глубокая морщина появилась на его лбу. - Разумеется, я не стану посягать  на
права вашего мужа на вас.
   Именно это он и собирался сделать, и они оба об этом знали.
   - Разумеется, - застенчиво сказала дама. -  Это  несомненно.  Сколько  вы
хотели бы получить приглашений?
   - Два, - ответил он, - будет лучше, если я приду с другом.
   - Да, это было бы просто прекрасно. Мурильо  с  тоской  заглянул  в  свой
теперь уже пустой бокал. Затем он вздохнул.
   - Увы, сейчас я вынужден вас покинуть.
   - Я восхищаюсь вашей дисциплинированностью, - сказала женщина.
   "Вы перестанете ею  восхищаться  на  празднике",  -  беззвучно  отозвался
Мурильо, вставая со стула.
   - Госпожа Удача благоволит ко мне, устраивая наше свидание на  вечере,  -
сказал он с поклоном. - До вечера, леди Орр.
   - До вечера, - отозвалась жена члена Совета, моментально, как  показалось
бы со стороны, утрачивая к нему интерес. - Всего хорошего.
   Мурильо поклонился еще раз, затем ушел с  балкона.  Многие  из  почтенных
граждан, сидящих за столиками, проводили его взглядом.
   Улица Драгоценностей квартала Морула завершалась воротами  Серпа.  Раллик
почувствовал на себе изумленный взгляд двух охранников,  стоявших  у  ворот,
когда проходил по выложенному  из  крупных  камней  проходу  стены  третьего
яруса. Оцелот когда-то говорил ему, что надо  выглядеть  более  заурядно,  и
(предполагал Мурильо) пока что только слепой примет его за кого-нибудь  еще,
но не за убийцу, Раллик на собственном опыте ощущал их правоту.
   Разумеется, охранники  ничего  не  предприняли.  Производить  впечатление
убийцы и быть таковым - все-таки разные вещи. Городские  законы  были  здесь
строги. Он знал, что за ним могут  следить,  когда  он,  например,  идет  по
улицам, где расположены поместья знати, но не сделал бы ни малейшей  попытки
избавиться от слежки. Богачи Даруджистана платили изрядные  деньги  шпионам,
которые появлялись на  улицах  каждый  день.  И  заставляли  их  эти  деньги
отрабатывать.
   Раллик не испытывал к ним особой симпатии. Но,  в  отличие  от  остальных
обывателей, он не испытывал к знати и ненависти. Ведь  в  конце  концов,  их
важный вид, их высокомерие и бесконечные перебранки приносили ему доход.
   Он подозревал, что когда править  начнет  Малазанская  империя,  все  это
закончится. В империи Гильдия убийц была вне закона, и те,  кто  представлял
какой-то интерес, были внесены в секретный список Когтя. Те, кто интереса не
представляли, просто исчезали. Знать  здесь  вела  себя  тихо,  если  верить
слухам о том, что произошло в Засеке. Когда править  начнет  империя,  здесь
пойдет совсем иная жизнь, и Раллик не был уверен,  что  он  хочет  стать  ее
частью.
   Но по-прежнему оставалисъ дела, которые необходимо завершить.  Интересно,
удалось ли Мурильо достать приглашения? Все зависело  от  этого.  Предыдущей
ночью они очень долго спорили по этому поводу. Мурильо предпочитал вдовушек.
Адюльтер был не в его стиле. Но  Раллик  продолжал  настаивать,  и  в  конце
концов Мурильо сдался.
   Убийца по-прежнему недоумевал по поводу неохоты Мурильо  заниматься  этой
дамой. Сначала он подумал, что тот опасается  дуэли  с  Турбаном  Орром.  Но
Мурильо безупречно владел рапирой. Раллик  упражнялся  с  ним  достаточно  в
различных укромных уголках, чтобы понять, что Мурильо был просто асом и даже
господин Турбан Орр не смог бы на него пожаловаться.
   Нет, не страх заставлял Мурильо  противиться  этой  части  плана.  Раллик
внезапно подумал, что препятствием может служить моральная сторона. Он вдруг
увидел Мурильо совсем другими глазами.
   Он был погружен в подобные размышления, когда  вдруг  заметил  в  уличной
толчее знакомое лицо. Он остановился и начал всматриваться  в  дома  вокруг,
его глаза расширились, когда он понял, где именно он заметил знакомое  лицо.
Он посмотрел на противоположную сторону улицы, где,  собственно,  и  мелькал
знакомый. Глаза убийцы задумчиво сощурились.

***

   Под серебристо-голубым утренним небом  Крокус  шагал  по  Озерной  улице,
окруженный  толпой  купцов  и  лавочников.  На  холмах  над  Третьим  ярусом
располагалась дюжина улиц. На восточной стороне холма возвышалась колокольня
К'рула, ее покрытая  позеленевшей  от  времени  бронзой  крыша  блестела  на
солнце.
   Ему казалось,  что  колокольня  бросает  вызов  чистенькому  зданию  Зала
Величия, свысока поглядывая на поместья  и  дома,  расположенные  на  холмах
внизу,  своими  старчески  выцветшими  глазами  на  изборожденном  морщинами
времени лице; взгляд был насмешливым.
   Крокус частично разделял сарказм башки по отношению к в общем-то ничем не
примечательному Залу Величия, это  чувство  у  молодого  человека  появилось
после многолетнего прослушивания речей своего дядюшки в адрес Зала. Масла  в
огонь  подливала  и  порядочная  доля  юношеского   неприятия   всего,   что
олицетворяло власть. И, хотя он и  не  задумывался  об  этом,  выбранная  им
профессия вора. Раньше он никогда не обращал внимания на то щемящее чувство,
которое приносили с собой все новые и новые кражи, заставляющие вторгаться в
чужую жизнь и совершать насилие над чужой собственностью. Снова  и  снова  в
его мечтах во сне и наяву появлялся образ молодой спящей женщины.
   Крокус прекрасно понимал, к чему были его видения. Он вошел в ее комнату,
место, куда не всем ее знакомым позволялось входить, место,  где  она  могла
поболтать с куклами своего детства, сохранившихся со времен се невинности. В
ее святилище. А он ограбил его, он похитил у молодой женщины  самое  ценное:
право на личную жизнь.
   И неважно, что она была дочерью д'Арля, голубой кровью, которую не задело
дыхание нищеты, что она шла по жизни защищенная и  отгороженная  от  невзгод
внешнего мира.  Все  это  неважно.  Для  Крокуса  преступление,  которое  он
совершил, было равносильно изнасилованию. Посметь  так  грубо  разрушить  ее
мир...
   Осыпая себя градом упреков, молодой  вор  свернул  на  улицу  Чар  Аниса,
пробиваясь сквозь толпу.
   В нем все кипело от праведного негодования. Проклятая знать повернулась к
нему таким лицом, которое  теперь  повсюду  преследовало  его  и  заставляло
кидаться в разные стороны. Сладкие ароматы,  доносимые  теплым  ветерком  из
лавок, торгующих специями,  походили  на  аромат  духов  и  вселяли  в  него
непонятное чувство, от которого сжималось горло. Крики  играющих  на  улицах
Дару детей вызывали сентиментальные слезы.
   Крокус прошел через Гвоздичные ворота и вошел  в  проход  Оссерка.  Прямо
перед ним был вход в район  знати.  Когда  он  подошел  туда,  ему  пришлось
поспешно отскочить в сторону, чтобы не попасть под  вывернувший  из-за  угла
экипаж. Ему не надо было смотреть на гербы на боках экипажа,  чтобы  узнать,
кому он принадлежал. Лошади двигались быстро, сметая всех  и  вся  на  своем
пути. Крокус остановился поглядеть вслед экипажу, от  которого  бросались  в
стороны прохожие. Если верить тому, что Крокус слышал о члене Совета Турбане
Орре, получалось, что и лошади этого дуэлянта обладают таким же гонором, как
и их хозяин.
   К тому времени, когда он дошел до поместья Орра,  экипаж  уже  скрылся  в
воротах.  У  ворот  стояли  четверо  стражников.  Стена  у  них  за   спиной
поднималась на добрых пятнадцать футов вверх, завершаясь скрепленными глиной
обрезками ржавого железа. Через каждые десять футов из стены  торчал  факел.
Крокус прошелся мимо ворот, не обращая внимания на стражников.  У  основания
стена составляла около четырех футов в ширину  и  была  сложена  из  грубого
кирпича. Он пошел дальше по улице, затем свернул вправо,  посмотреть  на  ту
часть стены, что выходила  в  переулок.  Единственная  дверь  для  прислуги,
мореный дуб с бронзой, у ближайшего угла.
   Охраны никакой. Тень от соседнего поместья густо падала в  узкий  проход.
Крокус шагнул в эту таинственную тень. Он прошел  половину  переулка,  когда
его рот закрыла чья-то рука, а в бок уперлось острие кинжала. Крокус  замер,
затем издал невнятный звук, когда рука, зажимавшая ему рот,  развернула  его
лицом в другую сторону. Он увидел перед собой знакомые глаза.
   Раллик Ном убрал кинжал и шагнул в сторону, сурово  нахмурившись.  Крокус
вдохнул воздух и облизнулся.
   - Раллик, Беру тебя унеси, ты?!
   - Да, - ответил убийца. Он подошел ближе. - Слушай  внимательно,  Крокус.
Ты не тронешь поместье Орра. Ты к нему даже не подойдешь.
   - Вор пожал плечами.
   - Я всего лишь подумал, Ном...
   - Гони прочь эту мысль, - сказал Раллик.
   Плотно сжав губы, Крокус кивнул.
   - Ладно, - он развернулся и двинулся в ту сторону, где полоса  солнечного
света обозначала начало новой улицы. Он чувствовал на себе  взгляд  Раллика,
пока не свернул на Путь Предателя. Он остановился. Слева от него  возвышался
холм Высоких Виселиц. Его густо  усыпанные  яркими  цветами  склоны  огибало
пятьдесят три Спиральные  Ступени.  Пять  петель  слегка  раскачивались  над
площадкой под легким ветерком, их тени падали вниз, на  мощенную  булыжником
улицу. Последнего преступника повесили здесь в незапамятные  времена,  тогда
как в районе Гадроби веревки на Низких Виселицах каждую неделю  затягивались
на чьих-нибудь шеях. Такая вот странная примета времен.
   Крокус резко мотнул головой. С большим усилием удавалось отогнать от себя
рой вопросов. Следил ли за ним Ном? Нет, очень мала вероятность того, что он
сам избрал Орра или кого-нибудь из членов его семейства в  качестве  жертвы.
Разве что контракт. Он поразмыслил, у кого бы хватило духу заказать подобное
убийство. Без сомнения, у кого-то из высшего круга. Но  храбрость  заказчика
бледнела на фоне храбрости Раллика, взявшегося за такую работу.
   В любом случае, весомость предупреждения убийцы полностью сводила к  нулю
идею о возможной краже в поместье Орра, по крайней мере, в ближайшее  время.
Крокус сунул руки в карманы. Пока он  шел,  его  мысль  совсем  заплутала  в
лабиринте вопросов без ответов; он очнулся,  поняв,  что  рука  в  одном  из
карманов сжимает монету.
   Молодой вор вытащил ее. Да, это та самая монетка, что  он  нашел  в  ночь
убийств. Он вспомнил ее внезапное появление, звон у его ног и  звук  стрелы,
мгновение спустя пролетевшей над его  головой.  Сейчас  под  ярким  утренним
солнцем Крокус наконец решил рассмотреть ее внимательно. На той стороне, что
была повернута к нему, он увидел профиль  молодого  че