щиком на  конюшне.  Однако  Крупп  получил
полную компенсацию, что сэкономило  нашему  хозяину  одиннадцать  серебряных
монет.
   - Которых он никогда не увидит, - пробормотал себе под нос Мурильо.
   Крупп продолжил.
   - А что до меча, зачем он  тебе?  Не  обращай  внимания  на  все  военные
атрибуты Колла, все это пустое. Совершенно никчемное. И рапира Мурильо  тоже
просто декорация, украшение, хотя  он,  вне  всякого  сомнения,  будет  тебя
убеждать в  том,  что  все  эти  камни,  изумруды,  которыми  она  отделана,
использованы  для  того,  чтобы  правильно  расположить  центр  тяжести  или
что-нибудь в этом роде, - он блаженно улыбнулся  Мурильо.  -  Нет,  мальчик,
настоящие сборщики информации не нуждаются в  этих  глупых  кусках  металла,
правда ведь? Мы отвергаем оружие.
   - Хорошо, - буркнул Крокус, - какого рода информацию мы ищем?
   - Все то, что могут увидеть вон те вороны в поднебесье, - ответил  Крупп,
указывая вверх, в небо, - других путешественников в холмах Гадроби, все, что
происходит в холмах, любое движение  -  все  это  о  многом  скажет  мастеру
Баруку. Мы должны наблюдать и  оставаться  при  этом  незамеченными  другими
наблюдателями. Мы узнаем, оставаясь загадкой для других. Мы поднимаемся...
   - Заткнись, а? - простонал Колл. - У кого бурдюки с водой?
   Мурильо с улыбкой отвязал от своего седла глиняный сосуд  и  передал  его
Коллу.
   - Настоящая губка, - произнес Крупп, -  засунута  под  тяжесть  доспехов.
Смотрите, как она поглощает наши ценнейшие запасы воды, смотрите, как ценная
жидкость превращается в соль и испарину на коже  этого  человека.  Какой  яд
действует сильнее? Крупп содрогается от этой мысли.
   Колл не обратил на него взимания и передал сосуд Крокусу.
   - Хлебни, парень, - сказал он. - Тебя наняли на эту работу, и ладно. Если
повезет, проблем не будет. Поверь мне, беспокоиться здесь - последнее  дело.
Да, - он посмотрел на Мурильо, - насколько лучше бы я себя чувствовал,  будь
здесь Раллик. Крокус взорвался:
   - А я - бесполезный груз, да? Ты думаешь, я не понимаю  этого,  Колл?  Ты
думаешь...
   - Не говори мне о том, что я думаю, - проворчал  Колл,  -  я  никогда  не
говорил, что ты  бесполезен,  Крокус.  Ты  ведь  вор,  а  это  умение  может
пригодиться здесь, как никакое другое, больше, чем то, которым владею  я.  И
Мурильо. А что до Круппа, его таланты не идут дальше его живота и того,  чем
он хочет его набить. Ты и Раллик можете гораздо больше,  чем  ты  полагаешь,
вот почему вы здесь самые важные люди.
   - Ну, да, если не говорить о мозге всего предприятия, - сказал  Крупп.  -
Мои способности из тех, что Коллу не понять, даже если ткнуть его носом.
   Колл наклонился к Крокусу.
   - Ты хочешь знать, почему я  вырядился  во  все  эти  доспехи?  -  громко
зашептал он. - Потому что Крупп главный. Когда он за главного, я не чувствую
себя спокойно, пока не оденусь, как на войну. Если дойдет до дела, я обещаю,
что мы с тобой останемся в живых, парень, - он выпрямился и поглядел вперед.
- Мне уже приходилось бывать в таких переделках, правда, Крупп?
   - Какие нелепые обвинения, - фыркнул Крупп.
   - Так значит, - начал Крокус, - то, что мы ищем похоже на... на что?
   - Мы поймем, когда увидим это, - сказал Мурильо.  Он  кивнул  на  высокие
холмы, поднимающиеся на востоке. - Оно там.
   Крокус помолчал немного, затем прищурился.
   - Холмы Гадроби. Мы ищем слухи, Мурильо?
   Мурильо окаменел, вместо него ответил Крупп.
   - Да, именно, мальчик. Слухи о слухах. Я восхищен твоим  хитроумием.  Ну,
где там вода? Жажда измучила Круппа.

***

   Отъезд  Горечи  через  Яммитские  ворота  был  незаметным  и   несуетным.
Преследовать Несущего Монету было просто, для этого даже не надо было видеть
юношу. Она чувствовала Круппа и Крокуса, и  еще  двоих.  Они  находились  на
дороге, уводящей за Ухабы. Похоже было, что они совсем не торопятся.
   Какое дело им нужно выполнить, было не важно, во всяком случае,  их  цель
лежала где-то на равнине, вдали от  Даруджистана.  Размышляя  на  эту  тему,
Горечь решила, что они шпионы, соглядатаи,  причем  со  способностями.  Этот
франт, Мурильо, мог втираться в высшие круги  с  легкостью,  которую  только
усиливала его застенчивость, прекрасное  сочетание  качеств  для  шпиона.  У
Раллика, хотя сейчас его не было в компании, были глаза и уши в Лиге  Убийц,
что открывало большие возможности. Крупп был вхож в  среду  воров  и  низшие
классы, где слухи росли и расцветали,  как  сорняки  на  унавоженной  земле.
Третий участник похода был  человеком  военным,  без  всякого  сомнения,  он
охранял группу.
   На обычном земном уровне этой группы было более чем достаточно для охраны
Несущего Монету. Но они не помешают ей убить  его,  особенно  теперь,  когда
убийцы с ними нет.
   Что-то засело в голове у Горечи, какое-то смутное  ощущение,  что  группа
эта идет навстречу опасности,  опасности,  которая  ее  пугала.  Отъехав  за
Ухабы, она собралась с духом. Как только она осталась одна  посреди  дороги,
она открыла свой Путь, Тропу Тени, и скользнула в его извилистые коридоры.

***

   Адъюнкт  не  видела  ничего  необычного  в  том  холме,  к  которому  они
приближались. Его покрытая травой верхушка ничем  не  отличалась  от  прочих
верхушек. Полдюжины корявых, покореженных ветрами дубов поднимались по одной
стороне холма посреди разбросанных валунов. На вершине была круглая  поляна,
которая то тут, то там топорщилась выступающими скальными породами.
   Над головой вились вороны, так высоко, что казались просто крапинками  на
сером фоне небес. Лорн поглядела на  Тула,  шагающего  впереди  нее,  Аймасс
нашел прямую дорожку к основанию холма. Она съежилась в седле,  ощущая  свою
полную беззащитность перед окружающим ее миром. Полуденный жар подтачивал ее
силы, мысли сделались вялыми, это не влияние Опоннов, она  была  уверена.  В
воздухе стоял всепроникающий звон, чувство, что то,  что  они  делают  -  не
правильно. Чудовищно неверно.
   Отдать этого тирана в руки врага империи, отдать его  этому  Тисте  Анди,
Аномандеру Рейку, чтобы он уничтожил его, подорвав собственные силы. Открыть
путь чародеям Малазанской империи, которые в  свою  очередь  уничтожат  Сына
Тьмы - теперь это казалось невероятным, абсурдным по своей амбициозности.
   Тул подошел к основанию  холма  и  подождал,  пока  подъедет  адъюнкт.  У
полуиссохшей ступни Тула Лорн увидела серый обломок скалы, поднимавшийся над
землей дюймов на десять, не больше.
   -  Адъюнкт,  -  произнес  Аймасс,  -  это  тот  камень,  что  мы  искали,
обозначение входа. Она удивилась.
   - Здесь даже почвы нет, - сказала она. - Ты полагаешь,  что  этот  камень
источился до своего нынешнего размера?
   - Этот камень не источился, - ответил Аймасс. -  Он  стоит  здесь  с  тех
времен, когда льды покрывали эти земли. Он стоит здесь с тех  времен,  когда
равнина Рхиви была морем, задолго до того, как  его  воды  иссохли,  оставив
после себя то, что сейчас называется  Лазурным  озером,  адъюнкт,  на  самом
деле, этот камень выше нас с тобой вместе взятых, а  то,  что  кажется  тебе
скальной породой, на самом деле - глина.
   Лорн очень  удивилась,  услышав  в  голосе  Аймасса  гневные  нотки.  Она
спешилась и пустила лошадей пастись.
   - Сколько мы здесь пробудем?
   - Этот день должен закончиться. С зарей я открою свой Путь, адъюнкт.
   Сверху донесся едва слышимый крик ворона. Лорн подняла голову и поглядела
на точки у них над головой. Вороны не отставали от них все эти дни. Стоит ли
считать это странным? Она пожала плечами и расседлала лошадей.
   Аймасс продолжал стоять неподвижно, не отводя взгляда от камня.
   Лорн отправилась приготовить себе место. Среди  старых  дубов  она  нашла
немного веток для костра. Они были сухими, старыми и слегка отдавали  дымом.
Хотя она доверяла своему  компаньону,  осторожность  у  нее  превратилась  в
привычку. Прежде чем опустились сумерки, она выбрала холм повыше и поднялась
на его вершину. Отсюда местность просматривалась во все  стороны  на  многие
лиги. Цепь холмов  шла  дальше,  на  юг.  Несколько  холмов  отклонялось  на
юго-восток. На востоке простиралась Катлинская равнина - насколько она могла
видеть, пустая и безжизненная.
   Лорн повернулась на север. Тот лес, по которому они ехали несколько  дней
назад, был еще виден, темная полоса шла на запад к Талинским горам. Она села
и стала дожидаться наступления ночи. Тогда она сможет развести костер.
   Но даже когда опустилась ночь, жара не спала. Лорн прошлась вокруг  холма
поразмять ноги. Она повсюду видела следы прежних раскопок, траншеи в  глине.
А еще следы, которые оставили стада Гадроби еще в те времена,  когда  только
были изобретены каменные орудия труда. На южной  стороне  холмя  почва  была
снята, но не в поисках погребения, а  просто  на  хозяйственные  нужды.  Под
слоем глины,  оказывается,  залегал  кремень,  темно-коричневый,  с  острыми
краями, в окружении меловых пород.
   Лорн из любопытства пошла  дальше,  спускаясь  в  ямы.  Дно  их  усеивали
осколки камней. Она нагнулась и подняла кусочек кремня. Это  был  наконечник
копья, особым образом заточенный.
   Этот же способ заточки,  несколько  измененный,  был  использован  и  при
изготовлении меча  Тула.  Большего  доказательства  правдивости  Аймасса  не
требовалось.  Люди   действительно   происходили   от   них,   действительно
унаследовали их мир.
   Империя - их часть, она подобна крови,  омывающей  мышцы,  кости  и  мозг
человека. Но подобная честь является и проклятием тоже. Неужели они обречены
в один прекрасный день стать человеческой копией Т'лан Аймассов? Ради  этого
ведется война? Они тоже обретут бессмертие, поклонившись ей, и станут  всюду
нести смерть?
   Лорн села прямо среди раскопок и оперлась спиной об  источенный  временем
камень. Аймассы вели войны, которые длились сотни тысяч лет. Кто и что  были
Ягуты? Если верить тому, что  рассказал  Тул,  они  отвергли  правительство,
империи, армии, циклы подъемов и падений, огонь  и  возрождение.  Они  пошли
поодиночке, отвергнув своих сородичей, коллектив ради  цели  более  великой,
чем они сами.
   "Они не стали бы, - поняла она, - затевать войну".
   - Ах, Лейсин, - прошептала она, слезы навернулись у нее  на  глаза.  -  Я
знаю, почему мы боимся этого тирана Ягутов. Он был  похож  на  человека,  он
был, как мы. Он порабощал, он разрушал, и он делал это лучше, чем умеем  мы,
- она закрыла лицо руками. - Вот почему мы боимся.
   Потом она замолчала, слезы  текли  по  ее  щекам,  катились  по  пальцам,
стекали под рукава. Кто плачет ее глазами? Она не знала. Была  ли  это  Лорн
или Лейсин? Или все люди? Что это значило? Такие слезы  проливали  раньше  и
будут проливать снова такие же, как она и непохожие на нее. Но ветер высушит
их все.

***

   Капитан Паран посмотрел на своего спутника.
   - У тебя есть какая-нибудь информация? - спросил он.
   Молодой Тук поскреб шрам.
   - Разрази меня гром, если я что-нибудь знаю, капитан, -  он  поглядел  на
черного, опаленного, потрепанного ворона, лежащего на земле перед ними. -  Я
считал. Это одиннадцатая  поджаренная  птица  за  последние  три  часа.  Они
усеивают равнину Рхиви, как какой-то ковер,  похоже,  мы  идем  по  чьему-то
следу.
   Паран буркнул что-то невнятное и пришпорил лошадь.
   Тук последовал за ним.
   - И этот кто-то - то еще существо, - продолжил он. - Эти вороны  выглядят
так, будто их вывернули наизнанку. На них даже мухи не садятся.
   - Иначе говоря, - пробурчал Паран, - чародейство.
   Тук посмотрел на холмы, встающие на юге. Они  нашли  дорогу,  проложенную
когда-то  лесорубами  через  Талинский  лес,   что   сильно   сократило   их
путешествие. Но как только они снова оказались на равнине Рхиви,  они  нашли
воронов и еще  следы  двух  лошадей  и  одного  человека  в  мокасинах.  Эта
последняя группа следов была совсем свежей.
   - Не понимаю, почему адъюнкт и Аймасс идут так  медленно,  -  пробормотал
Тук, повторяя в двадцатый раз те же слова, с которых он начал свой  день.  -
Ты полагаешь, она не знает, что ее что-то преследует?
   - Она уверенная в себе женщина, - ответил  Паран,  придерживая  свободной
рукой меч. - А с этим Аймассом, что идет с ней, о чем ей волноваться?
   - Сила притягивает силу, - произнес Тук и снова заскреб  свой  шрам.  Это
действие опять вызвало вспышку света у него в мозгу, но не  надолго.  Иногда
ему чудилось, что он видит картинки, сцены в этом  свете.  -  Будь  прокляты
предрассудки Семи Городов, - простонал он, выдыхая.
   Паран удивленно посмотрел на него.
   - Ты что-то сказал?
   - Нет, - Тук обмяк в седле. Капитан сильно давил на него. Его нужды гнали
их вперед, они двигались очень быстро. Несмотря на сменную лошадь,  животные
готовы были  пасть.  Тука  посетила  мысль.  А  что  произойдет,  когда  они
настигнут адъюнкта?  Судя  по  всему,  капитан  собирался  схватить  Лорн  и
Аймасса, ярость заслонила все его прежние намерения. Если Лорн будет  убита,
а ее планы разрушены, Паран станет сам себе хозяин. Он сможет присоединиться
к отряду Вискиджака, если захочет. Разумеется, если они еще живы.
   Тук видел множество недостатков в планах Парана. Первый и  самый  главный
просчет заключался в Т'лан Аймассе. Справится ли с ним меч капитана? В былые
времена магия накидывалась на воинов Аймассов с яростью отчаяния. Ничего  не
помогало  против  них.  Единственным  способом  совладать  с  Аймассом  было
разрубить его на  куски.  Тук  не  верил,  что  оружие  Парана,  к  которому
прикоснулись боги, годилось для такой работы, но в  последние  дни  капитана
невозможно было переубедить в чем-либо.
   Они подъехали к очередному ворону, его  перья  кружились  по  ветру,  его
внутренности были обожжены солнцем и краснели, как вишни. Тук снова  поскреб
шрам и чуть не вывалился  из  седла,  такой  яркой  и  ясной  была  картина,
возникшая у него в голове. Он увидел что-то небольшое, двигающееся  с  такой
скоростью, что оно превратилось просто  в  смазанное  пятно.  Ржали  лошади,
огромная дыра разверзлась в небе. Он вздрогнул, ему показалось,  что  что-то
огромное и тяжелое задело его, дыра расширилась, там внутри клубилась  тьма.
Тук услышал ржание своей собственной лошади. Все исчезло, он обнаружил,  что
сидит, вцепившись изо всех сил в луку седла, чтобы не упасть.
   Паран скакал впереди, ничего не замечая. Он держался  прямо.  Без  устали
вглядываясь в южный горизонт. Одна его рука поглаживала рукоять меча.
   Тук взял себя в руки, встряхнулся. Он перегнулся в седле и  сплюнул.  Что
он только что видел? Эта дыра, как воздух, может  так  сворачиваться?  Ответ
пришел сам. "Путь, открывающийся Путь может так свернуть  пространство".  Он
догнал капитана.
   - Капитан, мы угодим в засаду.
   Паран дернул головой. Глаза его сверкнули.
   - В таком случае, приготовься.
   Тук открыл было рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его. Что толку? Он
достал лук, вынул стрелу и положил ее на тетиву. Он бросил взгляд в  сторону
Парана, который вынул из ножен меч и положил перед собой.
   - Я пойду Путем, капитан.
   Паран не счел нужным задавать вопросы, был полон нетерпеливого ожидания.
   Тук посмотрел на меч Парана, Удачу. Мягкий, неяркий свет  переливался  по
отполированному лезвию, словно вода. Туку показалось,  что  меч  тоже  полон
ожидания.

Пятнадцатая глава

   Ягуты гонят вскачь свои сердца,
   Пришпоривая души...
   И гром гремит без края и конца,
   И дождь со льдом их хлещет.
   Ягут воюет с настающей тьмой
   Среди камней на поле брани.
   Ягут
   Фишер Келтас (род.?)

   Быстрый Бен сидел в лачуге, привалившись спиной к каменной  стене.  Перед
ним стояли пять колышков, которые вели его к Хохолку.  Веревка,  соединяющая
колышки, была натянута. Напротив мага, рядом с занавешенной входной  дверью,
сидел Троттс.
   Калам был еще не достаточно здоров, чтобы ассистировать  магу  или  чтобы
охранять его, как это делал  сейчас  Троттс.  Маг  знал  баргастского  воина
долгие годы, он сражался бок о бок с ним в таком количестве битв, что уже не
мог сосчитать, они не раз спасали друг друга от верной смерти.  И  при  всем
этом Быстрый Бен понимал, что почти не знает  Троттса.  Правда,  одна  вещь,
которую он знал, успокаивала его. Баргаст был дикарем, прирожденным  воином,
умело обращающимся и с боевым топором, и с мечом, который он сейчас  любовно
поглаживал. И еще  он  не  боялся  магии,  считая  себя  защищенным  от  нее
амулетами, привязанными к его волосам, и татуировками,  нанесенными  на  его
кожу рукою шамана его клана.
   Принимая  во  внимание  то,  что  должно  было  на  них  обрушиться,  его
татуировки могли очень пригодиться.
   Баргаст глядел на  мага  плоскими,  лишенными  выражения  глазами,  и  не
двигался.
   Быстрый Бен потряс концами веревок у него в руках  и  наклонился  вперед,
чтобы внимательнее рассмотреть ряд связанных колышков.
   - Хохолок затаился в своем Пути, - произнес он.  Не  двигается.  Кажется,
чего-то ждет, - добавил он, сел на место и вынул из ножен  кинжал,  направив
его в землю. - Мы тоже подождем. И посмотрим.
   - На что посмотрим? - спросил Троттс.
   - Какая разница, - вздохнул Быстрый Бен.  -  У  тебя  остался  тот  кусок
простыни?
   Троттс вынул из  рукава  свернутую  материю.  Он  шагнул  вперед,  обходя
колышки гораздо дальше, чем это требовалось, и сунул тряпку в руку магу.
   Быстрый Бен постелил ее слева от себя.  Он  прошептал  несколько  слов  и
провел над ней рукой.
   - Устройся поудобнее, - сказал он. - И  держи  оружие  наготове,  на  тот
случай, если дела пойдут плохо.
   Потом он прикрыл глаза, выходя на свой Путь. Перед его  взором  появилось
нечто, что заставило его вздрогнуть.
   - Что, - прошептал он, - делает Хохолок на равнине Рхиви?

***

   Паран не ощущал ничего, кроме  заливающего  его  огня  бешенства.  Ярость
проходила через его мозг и разливалась по всему телу.  Опонны  избрали  его.
Теперь  он  сможет  использовать  Опоннов,  использовать   силу   близнецов,
ужасающую силу разрушения, которая приходит с властью. Как и боги, он сможет
быть хладнокровным, используя ее, даже если Опонны будут стонать  и  кричать
от того, с чем им предстоит встретиться на равнине.
   Неясное ощущение,  которое  могло  быть  голосом  совести,  достигло  его
сознания. Молодой Тук был его другом, возможно, единственным другом, который
у него был. Его не защищал никакой бог, его шансы выжить были  ничтожны.  Не
ляжет ли его смерть на Парана всей  своей  тяжестью?  Паран  отбросил  такую
возможность. Он  здесь,  чтобы  отомстить  за  убийство  Порванного  Паруса.
Адъюнкт научила его доводить до конца каждое  дело.  "Но  чему  научила  его
Порванный Парус?"
   - Если дела  обернутся  плохо,  -  сказал  он,  -  уходи,  Тук.  Скачи  в
Даруджистан, найди Вискиджака. Тот кивнул.
   - И если меня убьют...
   - Я понял тебя, капитан.
   - Прекрасно.
   Они оба замолчали, был слышен только  стук  копыт  и  завыванье  горячего
западного ветра, который песком шуршал по камням.
   Неясные предчувствия теснились у капитана в голове. Ждет ли  их  адъюнкт?
Если она узнает их с Туком, у нее не будет  повода  нападать.  Насколько  ей
известно, капитан был убит. А Тук - Коготь. Засады не будет. Адъюнкт  просто
выйдет навстречу, вне всяких сомнений, шокированная их появлением, но ничего
не подозревающая.
   А когда она подойдет поближе, Удача пропоет. Все будет сделано, а  потом,
если возникнет необходимость, они разделаются с Аймассом. Он  надеялся,  что
Аймасс просто уйдет, когда увидит, что миссия провалилась.. Без адъюнкта все
лишится смысла.
   По крайней мере, он на это надеялся. Удача -  меч  одаренный,  но  Аймасс
все-таки из Старших созданий, порожден такой магией, рядом с которой  Опонны
просто дети.
   Паран крепко вцепился в рукоятку меча. Рука заболела, он чувствовал,  как
между пальцев струится пот. Удача не отличался от другого оружия.  Можно  л