да еще в облике, не совсем подходящем для героя; он казался все-
го-навсего мальчишкой,  этот Келвин Найт Хэклберри!  Келвин спас коро-
левство,  а потом спас его во второй раз.  Как и предсказывало  проро-
чество,  он  начал  с  того,  что  объединил  два королевства.  Рафарт
по-прежнему оставался королем, благодаря Келвину, который был столь же
великодушен,  как и сам Рафарт,  но теперь он правил территорией в два
раза большей,  чем бывшая территория  Рада.  Объединенное  королевство
назвали Келвинией,  по имени мальчика, и Рафарт не имел к нему на этот
счет никаких претензий.  Если бы не было Келвина,  то и сам Рафарт был
бы в настоящее время позорно и неотвратимо мертв.

        Почему он  думает обо всем этом и зачем спустился вниз по всем
этим ужасным ступеням? Его ноги сильно болели. Ему необходимо было от-
дохнуть,  что-то взывало к нему в глубине сознания: ты должен вернуть-
ся,  не то позже раскаешься в содеянном.  В то же время он и сам пони-
мал,  что на самом деле ему совсем не хотелось спускаться вниз по всем
этим ужасным лестницам. Тогда зачем же он сделал это?

        Раздалось короткое "клик". Что-то звякнуло, какой-то звук, ко-
торый совсем не должен был здесь раздаваться. Он наполовину обернулся.
Одновременно с этим в его сердце образовался какой-то резкий неожидан-
ный холодок.  С ним происходило что-то жуткое,  ужасное. Что-то, чего,
как он был уверен, с ним еще никогда раньше не случалось.

        Она стояла перед ним,  держа в руке хрустальный шар. Ее волосы
светились красным блеском,  как чешуя дракона,  ее глаза имели зеленый
отблеск кошачьей магии, в них горели искры, похожие на крошечные звез-
дочки. Заостренные кончики ее ушей с ужасающей очевидностью говорили о
том, кто она.

        - Зоанна,- сказал он.- Зоанна, я думал, что ты мертва.

        - Да, некогда мой король, мой слабый и робкий муж. Я вернулась
сюда,  чтобы потребовать назад все,  что у меня когда-то было,  и все,
что с тех пор было завоевано для меня. Я вернулась, чтобы править, ми-
лый муженек. Вернулась, чтобы наказать таких, как ты, и уничтожить та-
ких, как этот подонок Хэклберри.

        - Нет! Нет! Ты утонула! Я знал, что ты утонула, и...

        Она сделала пасс рукой над хрустальным шаром. Прозрачный крис-
талл немедленно затемнила отталкивающая тень.

        Король Рафарт судорожно схватился за грудь.

        - Да, да,- прошептала она, ее белые зубы блестели, когда Зоан-
на,  блестя в улыбке белыми зубами.- Я никогда не говорила тебе, какие
у тебя красивые уши, мой милый...

        Он упал лицом вперед, напрасно пытаясь что-то сказать. Скамья,
о которую он ударился,  казалось, одновременно и была здесь и не была,
а он...






ВЕЧЕРОМ


        Когда король наконец вышел из руин,  солнце уже садилось.  Его
лицо почему-то казалось поцарапанным,  но эти царапины и синяки  имели
такой вид, словно были приобретены уже несколько дней назад. Его одеж-
да теперь была испачкана,  и,  несмотря на теплый день,  голову короля
прикрывала шапочка,  натянутая на уши.  Выражение его лица было совер-
шенно нетипично для Рафарта: злобное и недоброжелательное.

        - Ваша лошадь, ваше величество,- сказал Ломакс, высокий страж-
ник. Хотя он хорошо контролировал интонации своего голоса, было замет-
но, что он расстроен. ~Это неправильно~, это ~совсем неправильно~. Что
случилось с королем за этот прошедший час?

        Король отправился к лошади и собрался уже вложить ногу в стре-
мя, которое для него придерживали. Лошадь немедленно лягнула его копы-
том,  оцарапав при этом бедро.  Король пошатнулся и упал.  Когда через
мгновение он снова поднялся,  выражение его лица было невозможно  спу-
тать ни с чем:  злобное,  чрезвычайно злобное.  Ломакс подумал, что он
мог ошибиться раньше,  но сейчас сомнения уже не было.  Как  же  такое
могло случиться?

        - Что с тобой,  идиот? - требовательно спросил его король.- Ты
что, не можешь удержать эту глупую лошадь?

        Молодой охранник судорожно сглотнул.

        - Ваше величество...

        Король вытащил из чехла на седле кнут для верховой езды и  по-
лоснул кобылицу по морде. Лошадь попятилась назад, а Ломакс так расте-
рялся,  что выпустил поводья из рук. Кобыла бросилась вскачь так стре-
мительно, словно спасала свою жизнь.

        Король выругался,  употребив ругательство,  которое Ломакс ни-
когда не слышал.

        - Я не потерплю непокорное животное! Поймай ее и убей!

        - Но, ваше величество...- в ужасе воскликнул Ломакс.

        - Делай же, идиот! - Взметнувшийся со свистом кнут едва не вы-
бил  ему  глаз.  Ломакс еще раз сглотнул слюну и побежал следом за ло-
шадью. Она остановилась на некотором расстоянии от них, ее глаза с бе-
лыми ободками были такими же перепуганными, как, очевидно, и его собс-
твенные. ~Что здесь происходит?~

        - Давай, девочка, давай,- сказал он, протягивая руку.

        Кобыла позволила ему взять поводья.  Но когда  он  повернулся,
чтобы отвести ее обратно, то увидел, что король уже вытащил меч из но-
жен. Король и вправду намеревался убить эту чудесную лошадь! Невероят-
но!

        Чувствуя то же,  что и человек, кобыла сильно дернула поводья.
На этот раз Ломакс намеренно выпустил их из рук. Лошадь убежала.

        Король свирепо посмотрел на него.

        - Не беспокойтесь,  ваше величество,-  быстро  проговорил  Ло-
макс.-  Я поймаю ее еще раз.  Она захватила меня врасплох;  обычно она
себя так не ведет.  Может быть, мне потребуется немного времени. Может
быть...-  Он  отчаянно  пытался что-нибудь придумать.- Может быть,  вы
предпочитаете не ждать так долго. До дворца далекий путь. Нужна другая
лошадь...

        - Да,-  мрачно сказал король.- В любом случае нужна другая ло-
шадь.- Он обратился к Слэттерли,  другому охраннику.- Приведи мне  вон
того жеребца!

        - Да,  ваше величество!  - сказал Слэттерли и с необыкновенной
живостью повиновался.

        Слэттерли держал лошадь,  и король наконец взобрался в  седло.
Охранник протянул ему поводья.

        Король поднял кнут и стегнул им сначала Слэттерли, а затем ло-
шадь.

        - Садись на лошадь.  Поскачешь впереди меня! - приказал он.- И
быстрее! Я хочу добраться до дворца до наступления ночи!

        - Да,  ваше величество.- Ломакс никогда не видел раньше, чтобы
Слэттерли двигался так быстро.  Но и сам Ломакс двигался быстро, прит-
воряясь, что хочет поймать и, возможно, убить любимую лошадь короля.

        Раздался топот копыт,  и король чуть не наехал на него.  Чалый
конь заржал, поднимая клубы пыли, и король, сидя на лошади, повернул к
Ломаксу ужасное лицо.

        - Эй, ты, я хочу, чтобы ты поймал эту лошадь!

        - Да, ваше величество. Да, конечно.

        - И я хочу,  чтобы ты на ней скакал.- В мальчишеской груди Ло-
макса неожиданно затеплилась надежда.

        - Скакать на ней, ваше величество?

        - Пока она не упадет! Загони ее до смерти!

        - Ваше величество,  нет...- Кнут угодил ему прямо по лицу, Ло-
макс почувствовал обжигающую боль,  которая куда понятнее обычных слов
говорила,  что перед ним сейчас совсем не тот человек,  который входил
сегодня в эти руины.

        - Ты сделаешь так,  как я тебе прикажу!  Если ты это не сдела-
ешь, я брошу тебя в камеру пыток!

        - Но,  ваше величество,  у вас нет,  у вас нет...- Он сглотнул
слюну, зная, что лучше всего для него сейчас будет замолчать.

        - Чего у меня нет? - зловеще спросил его король.

        - У вас нет камеры пыток,- неохотно проговорил Ломакс.

        - Это,-  ответил король,- будет скоро исправлено.  Ну а теперь
найди эту лошадь,  скачи на ней,  пока она не упадет, а потом забей ее
до  смерти.  Если  тебе не удастся это сделать,  это тебе будет стоить
жизни!

        Ломакс смотрел, как мимо него промчался гнедой конь, когда ко-
роль  поскакал вслед за Слэттерли.  Он почувствовал,  что в его глазах
набухают слезы,  и знал, что они выступили не только из-за удара хлыс-
том.

        - Что с ним стряслось?  Что с ним стряслось?  - спрашивал он у
камней и у деревьев. Он не знал этого и не был уверен, что ему хочется
знать.  Колдовство? Магия? Что-то старое, злое и безобразное? Эти раз-
валины дворца - кто знает, какие злые духи гнездятся в них.

        Но он был всего-навсего охранником.  А это,  увы,  были  такие
вопросы,  которые  таким,  как  он задавать не полагалось.  Но одно он
знал,  что это был не его король - это был не настоящий король, неваж-
но, как он выглядит.

        В слезах он отправился за кобылой. Ему казалось, что все хоро-
шее,  что сделал круглоухий,  теперь исчезло, а плохое снова возвраща-
лось  к  ним отомстить за все.  Как же могло это случиться,  так скоро
после великой победы сил добра?

        Когда он догнал лошадь,  то без всякого  удивления  обнаружил,
что не может,  просто не может причинить ей боль, не говоря уже о том,
чтобы убить ее. Она не была виновата; она просто прореагировала на чу-
жеродную природу короля,  она была честнее,  чем осмеливались быть ох-
ранники. Она была слишком прекрасна, чтобы ее можно было уничтожить.

        Он заехал к владельцу фермы, где имелось несколько лошадей.

        - Я продам тебе эту лошадь за твою самую плохую  кобылу  такой
же масти и размера,- сказал он.- При условии,  что ты будешь держать в
тайне нашу сделку.

        - Сколько ты требуешь золота? - спросил его хозяин деловито.

        - Не нужно золота. Обмен лошадь на лошадь.

        Человек внимательно осмотрел кобылу.  Он мог видеть,  что  это
была лучшая лошадь, которая когда-либо существовала в королевстве.

        - Ты украл ее?

        Дело осложнялось. Лучше всего было сказать правду.

        - Она неумышленно оскорбила короля.  Он приказал мне убить ее.
Я не могу этого сделать.  Дай мне кобылу,  которую я  смогу  убить,  и
больше никогда не говори об этом.

        Фермер кивнул.

        - Теперь понимаю.- Он вывел кобылу, имевшую самый жалкий вид.-
Она больна и так или иначе должна умереть.

        - Так и будет.- Ломакс уехал на новой кобыле.  Когда он доехал
до  подходящего  места,  то спешился,  вытащил меч и аккуратно и точно
убил ее,  заколов в сердце так, чтобы она умерла быстро и без мучений.
Потом  он  вытащил кнут и стал стегать труп,  оставляя кругом рубцы от
кнута.  Особое внимание он уделял голове лошади,  чтобы  потом  ничего
нельзя было узнать:  теперь лошадь выглядела так, словно ее самым жес-
токим образом забили до смерти. Изначальный жалкий вид животного толь-
ко усиливал эффект.

        Ломакс оставил труп так, чтобы его нашли другие, зная, что но-
вости об этом скоро дойдут до короля,  и ушел прочь,  не  оглядываясь,
думая, что если бы не было некоей леди и если бы не его любовь к роди-
не,  он бы, пожалуй, дезертировал и сбежал в другое королевство. Он не
гордился тем,  что ему пришлось сделать. Он знал, что с большим риском
для себя лишь немного смягчил зло. Если когда-нибудь кто-нибудь узнает
оставшуюся в живых кобылу...

        Позже в тот же день он тихонько прокрался в королевскую конюш-
ню.  Там он увидел, как грум без умолку ругается, обрабатывая глубокие
рубцы, появившиеся на боках и шее гнедого коня.

        - Рафарт,- тихо прошептал сам себе Ломакс.- Рафарт,  наш хоро-
ший,  добрый король,  где же ты, и кто же этот самозванец, который так
дерзко надел на себя твою личину?






Глава 1. Путешествие


        Келвин был  совсем  не рад снова возвратиться в мир серебряных
змеев,  но Кайан очень просил его отправиться туда вместе с ним и быть
свидетелем на его свадьбе,  и,  в конце концов, их отец тоже собирался
там присутствовать. Он поклялся себе, что в последний раз отправляется
туда.  Если  Кайан  и Лонни захотят их навестить,  то пусть лучше сами
приезжают сюда или,  еще лучше, пускай переселятся сюда и живут здесь.
Этот мир как раз такой,  каким и должен быть нормальный мир, без чудо-
вищных серебряных змеев, которые могут проглотить человека целиком или
захватить в плен его душу. Конечно, в этом мире водятся золотые драко-
ны,  которые,  как известно,  тоже глотали людей целиком, но это так и
должно было быть.

        Он начал  видеть  все в более ясном свете,  когда они впятером
отправились в путь.  Его жена, Хелн, сопровождала их до развалин двор-
ца,  вместе с его сестрой Джон.  Хелн уже была на поздних сроках бере-
менности, но она настояла на том, чтобы проводить их, вызвав у Келвина
беспокойство за нее и одновременно удовольствие.

        - Я  все  еще говорю,- сказала Джон своим безапелляционным то-
ном,  когда его лошадь поравнялась с ее лошадью,- что  остроухие  тоже
могут пользоваться транспортировщиком.

        - Да, Джон, но только один раз,- терпеливо объяснил он.- Потом
уже не будет ни остроухого, ни самого транспортировщика.

        - Ты не можешь знать этого!

        - Я знаю это достаточно хорошо. Послушай, Братец Прыщик, разве
Маувар нам когда-нибудь лгал? Ты знаешь о том, что говорит пергамент?

        - Нет,  просто  это  не  кажется  мне  правильным,- взорвалась
Джон.- И я уже просила тебя меня так не называть. Это заставляет людей
думать, что у меня на носу большая родинка или что-то в этом духе. Мо-
жет быть,  это было остроумно,  когда я была маленькой и одевалась как
мальчишка, но сейчас...

        - Совершенно верно, Сестричка Прыщик.

        Джон, как всегда замахнулась,  словно для того,  чтобы ударить
брата.  Келвин натянул поводья,  и она вырвалась вперед,  а он  теперь
оказался рядом со своей располневшей женой.

        - Снова  насмехаешься  над Джон?  - спросила Хелн,  одарив его
улыбкой.

        - Она первая начала.

        - Она всегда начинает первая, не правда ли? Почему вы двое ни-
как не можете вести себя как взрослые люди?

        - Потому что мы - это брат и раздражительница,- сказал Келвин,
гордый тем, что это мысль пришла ему в голову.

        Как и следовало ожидать,  Джон обернулась в седле  и  показала
ему язык.

        - Ну а теперь это и ~впрямь~ взрослое поведение. Все как поло-
жено взрослой замужней даме, леди.

        Джон произнесла несколько капризных недовольных слов,  которые
заставили Хелн нахмуриться,  а отца Келвина, забавлявшегося всем этим,
покачать головой.

        - Кто это здесь леди, ты... ты...- заявила Джон.

        - Вот она тебя и поймала, Кел,- вставил Джон Найт.- С тех пор,
как  появился  Сент-Хеленс  и  рассказал ей о Движении за Освобождение
Женщин она не хочет быть леди.

        - Да, она никогда не хотела быть дамой, отец. Ты не рос вместе
с ней, как я. Если бы она смогла отрастить себе пенис, она бы это сде-
лала.

        - Тысяча чертей,- сказала Джон, используя одно из самых мягких
ругательств Сент-Хеленса.

        - Почему-то  мне не кажется,  что Лес бы одобрил это,- заметил
Келвин,  ссылаясь на отсутствующего в данный момент мужа Джон и своего
лучшего друга.- Но тогда бы у нее появились интересы,  соответствующие
ее собственной анатомии.

        - Келвин,  достаточно,- стала бранить его  нахмурившись  Хелн.
Джон, очевидно, обиженная, просто поскакала вперед.

        - Думаю, что она скоро оправится после этого,- сказал Келвин.

        - Келвин,  тебе и впрямь не мешало бы чуть подрасти! И тебе, и
твоей сестре.

        - Хорошо,  мамочка,- ответил Келвин.  В течение одной секунды,
всего секунды,  у Хелн был такой вид, словно она готова высунуть язык.
Маленькие ямочки образовались у нее в уголках рта, но ей удалось сдер-
жаться и не рассмеяться.

        Келвин получил  ее  немое послание и понял то,  что она хотела
ему сообщить.  Она действительно была им раздражена и хотела, чтобы он
это почувствовал.  Что ж, он все понял. Так что, может быть, он поста-
рается не изводить сестру своими насмешками так непрерывно. Он надеял-
ся только, что и Джон решит то же самое в отношении его.

        Джон и  Кайан  чуть  не  засыпали  в своих седлах.  Келвин мог
представить себе,  что они оба думали о своем возвращении в страну се-
ребряных змеев и о Лонни. Кайан не имел никаких сомнений в том, что он
может жениться на Лонни,  а Джон казался полностью  покоренным  бывшей
королевой,  которая внешне так напоминала мать Кайана. Но тогда почему
же туда возвращается он,  Келвин?  - спрашивал он себя самого.- Почему
сейчас, когда Хелн вынашивает их ребенка и он может ей понадобиться? К
тому же сейчас она не может воспользоваться драконьими ягодами,  чтобы
отделить от своего тела свое астральное "я". Почему? Потому что он сын
Джона Найта,  а Кайан был его сводным братом. Потому что каждый из них
спасал жизнь друг другу.  Потому что они были круглоухими в мире,  где
круглоухие не были обычным явлением,  и приходились друг  другу  родс-
твенниками.  Как постоянно говорила его мать Шарлен,  заявляя, что это
поговорка с Земли,  откуда был родом Джон Найт:  "Кровь очень  густая,
Келвин.  Кровь гуще,  чем воздух,  земля, огонь или вода. Она сильнее,
чем любая магия и колдовство".

        - Так что же это значило? - спросил он ее, и тогда она расска-
зала ему о родстве.

        Джон вдруг заговорил:

        - Я никогда не думал, что развалины так далеко отсюда.

        - Это все верховая езда,- сказал Кайан.- Ты к ней не привык.

        - Совершенно  верно,- согласился Джон.- У меня появилось иску-
шение воспользоваться поясом, чтобы немного облегчить свою спину.

        Он имел в виду пояс левитации,  который хранился в камере Мау-
вара, а теперь опоясывал Келвина.

        - Это выглядело бы не очень здорово, отец. Ты же знаешь, каки-
ми нервными становятся люди, когда они видят магию в действии. Некогда
и сам Кайан тоже нервничал по поводу этих вещей.

        - Это наука!  Проклятье,  это наука! Магия,- магия это то, что
было у колдуньи, и то, чему положило конец оружие Маувара.

        - Тогда оно тоже должно быть магическим, отец, не правда ли?

        - Нет! По крайней мере, я так не думаю. Оно является антимаги-
ческим, так что быть магическим оно просто не может. Это, должно быть,
наукой.

        - Знаете,- произнес Келвин задумчиво,  удивляясь самому себе.-
Это должно быть было просто что-то вроде войны. Не войны между армиями
в точном смысле слова, а войны между магией и наукой.

        - Собачье дерьмо!  - сказала Джон. Как случалось в эти дни все
чаще и чаще, это была чуть более приемлемая версия выражения, употреб-
ляемого отцом Хелн.

        - Нет, я не знаю, точно ли это так, Джон,- сказал Джон, устра-
иваясь  поудобнее и чуть приподнявшись в стременах.- В словах Келвина,
возможно,  что-то есть.  Там,  на Земле, иногда говорили о войне между
верой и технологией.  Это не совсем так,  как здесь, в этом измерении,
или же в мире серебряных змеев, но все же это достаточно близкие вещи.
У Маувара,  очевидно,  была наука, хотя и очень развитая. Жители этого
мира и того мира,  в который мы сейчас отправляемся, наукой не облада-
ют.  Здесь или там волшебник может подняться в воздух и полететь,  ис-
пользуя заклинания, но в мире Маувара или же в моем мире потребовалось
бы использовать для этого механический аппарат или пояс.

        - Ну и в чем разница? - спросила Джон. На этот раз в ее голосе
не было сарказма. Ей, должно быть, и впрямь интересно, понял Келвин.

        - Что ж,  можно сказать,  что особой разницы нет. Но вы должны
помнить о том,  что я родился в мире,  где не было магии.  Мальчиком я
часто мечтал о том,  чтобы магия существовала,  но тогда,  вокруг меня
были машины и радиоприемники,  телевизоры и самолеты. К сожалению вок-
руг меня были и те ужасы научных достижений, о которых мне не нравится
даже думать.

        - Безлошадные экипажи,  говорящие ящики,  стекло с движущимися
фигурками иногда живых,  а иногда мертвых людей внутри,- перечислила с
удовлетворением Джон.- Хотя я не знаю,  почему кому-нибудь может захо-