мотря на все неудобства.
	Он взглянул на свое отражение в маленьком зеркале, которое Хелн
засунула в его дорожный мешок, сначала поудобнее пристраивая
шапочку у себя на голове, а потом разглаживая свои светлые пшеничного
цвета усы. Необходимо следить за своей внешностью независимо от
того, в каком измерении находишься! Он знал с раннего детства, что у
него потрясающая фигура и относительно симпатичное и
привлекательное лицо. Были времена, когда это было важно для него и
может быть когда-нибудь такое время снова наступит.
	Он возобновил свое путешествие по дороге. Дома по этой
тропинке он прошел бы по горному району около Франклина. Недалеко
от страны драконов. Он улыбнулся. Что ж, он не собирается совершить
вылазку и проникнуть в страну драконов, если, конечно, такая здесь
существует. Если только, конечно, его отец и мать не присутствуют
сейчас в этом мире и не находятся именно в этом районе.
	Скоро ему придется проглотить одну из драконовых ягод из своего
вещевого мешка и узнать, действуют ли они. Даже Хелн об этом не
знала. Если ему станет плохо от этой ягоды, как это случается с
большинством людей, то он не будет больше их принимать. Но так или
иначе, ведь круглоухие могут их есть и не отравляться ими, по крайней
мере, не смертельно. Ягоды давали Хелн возможность совершать
астральные путешествия, ее дух пребывал при этом в каком-нибудь
отдаленном теле или месте, пока ее собственное тело спало. Это было
так, потому что она была круглоухой -  и Кайан тоже был круглоухим.
Он, Келвин, его единокровный брат, их отец и Хелн были
единственными людьми, которых он когда-либо встречал, с ушами этой
ненормальной формы. Какое будет у него преимущество, если ягоды так
же подействуют и на него!
	Дорога разветвлялась надвое. Импульсивно он выбрал боковое
ответвление, уводящее в горы. Ему было как-то спокойнее на этом пути,
хотя он и не мог сказать, почему; в конце концов, дома эта дорога увела
бы его в область опасных и диких тварей. Может быть он просто
пытается быть искателем приключений, каким был и его отец, кем-
нибудь, кто выбирает опасные пустынные тропы.
	Вскоре после завтрака дорогу ему перешел деоос, а немного позже
легконогий олень выскочил из кустов и пересек тропинку оживленными
жизнерадостными скачками. Красный мох виднелся на каждом дереве;
здесь было действительно очень тихо, так же, как и дома. Может быть,
здесь были и опасности, аналогичные тем, которые были в его
собственном измерении. На этой стадии он предпочитал знакомые
опасности.
	Словно бы в ответ на его мысли из ближних кустов яблочных ягод
выбрался бирвер и приветствовал его громким рыком. Затем, увидев, что
он остался на месте, зверь выбрался на дорогу и начал медленно
надвигаться на Кайана.
	Кайан стал вытаскивать меч с идеально отполированным лезвием,
которое выбрала ему мать. Но бирверы, огромные и нерассуждающие
звери, были слишком опасны. Он знал, что сможет убить его, но знал
также и то, что шансы на это невелики. Один взмах этой огромной лапы
может обезоружить его, с перчатками он или без, а потом -  ну почему он
не убежал в тот момент, когда только увидел этого хищника?
	Когда он неловко вытаскивал меч, ему пришла в голову еще одна
мысль. Как насчет странного оружия, которое у него было при себе? Оно
может испугать зверя, так что тот может решить, что лучше не нападать
на него. Ни одно известное средство сопротивления не могло напугать
бирвера, но неизвестное -  могло.
	Кайан вытащил оружие из мягких, покрытых резьбой ножен. Он
направил его на зверя, контролируя движение с помощью перчатки на
своей руке. Затем попытался приказать перчатке не целиться прямо на
зверя, не пытаться уничтожить его. Это надо было сделать потому, что
если оружие окажется отчасти эффективным, эта попытка разъярит зверя
и ухудшит положение дел, частично потому, что он предпочитал просто
отпугнуть его прочь, если сможет, а частично еще и потому, чтобы
посмотреть, есть у него контроль такого рода над его волшебными
перчатками. Он конечно попал в беду, это точно, но если он выберется из
нее, то это испытание может выучить его чему-нибудь, что в следующий
раз окажется полезным.
	Кайан -  или его перчатка -  навели оружие на цель. Он -  или палец
перчатки -  надавил на курок. Из дула, выполненного в форме колокола,
вылетел сноп искр и раздалось приглушенное шипение. Бирвер гавкнул и
атаковал его.
	Кайан не задумывался ни на секунду. Перчатка выправила оружие,
в этот раз точно прицеливаясь, и нажала спусковой курок. И снова
результатом были несколько вылетевших искр и шипение. Бирвер не
получил никаких видимых повреждений.
	Что же это такое было, просто игрушка?
	В растерянности и теперь действительно перепуганный, Кайан
уронил это оружие и поднял меч. Но бирвер, непредсказуемый, как
всегда, теперь не стал атаковать и отклонился в сторону. Натыкаясь на
свои собственные пятки в забавной манере, он сделал неуклюжий
прыжок вбок от дороги и врезался в окаймляющие ее кусты. Там он
остановился, чтобы посмотреть назад, казалось, почти улыбаясь; затем
забавно заворчал и скрылся из виду.
	-  Бирверы, это всегда бирверы,-  заметил Кайан, чувствуя
облегчение и слабость. Это была поговорка, часто произносимая у него
дома. Бирвер может решить съесть кого-нибудь или просто
позабавиться, перепугав свою жертву до того, что у нее все нутро
наизнанку вывернется. Он был благодарен тому, что его внутренности
всего лишь свело судорогой, когда чудовище приближалось, и его штаны
не нуждались в стирке. На этот раз ему удалось избежать и стыда и
смерти.
	Теперь дорога спускалась вниз в долину, поросшую буйной
растительностью, где должно было бы быть немного верм. Но здесь не
было ничего подобного. Еще на одном дубояблоневом дереве висели
спиральные звенящие погремушки. Тонкие, как пергамент, но
закрученные и жесткие.
	Он уставился на серебро и прислушался к звону спиралей, пока
доедал несколько яблочных ягод. Озноб пробегал по его спине вверх и
вниз; у него было такое чувство, словно что-то идет не так. Вдали за
туманами, далеко внизу в долине, среди скал, которые скатывались вниз
уже более столетия, он мог различить движение. Люди -  может быть,
толпа. С такого расстояния они казались коренастыми и невысокими,
напомнив ему о Квито, ученике-карлике его отца. В середине толпы,
немного спереди, удерживаемая с обеих сторон за руки, была более
высокая и стройная фигура. Кайану было трудно разглядеть ее, но это
могла быть только женщина или девушка нормального роста и
телосложения.
	Он напряг глаза, пожалев, что не может ничего изменить. Карлики
собирались там со своей пленницей -  поскольку именно ею она и
казалась -  между двумя выступающими вверх скалами, размером с
лошадей. Двое карликов взмахнули руками, в результате чего вспыхнула
серебряная вспышка. Затем маленькие люди отступили назад, оставив
девушку, видимо прикованную, между двумя камнями и скрылись той же
дорогой, какой пришли.
	Что это было -  человеческая жертва? У нее был именно такой вид.
Может быть, женщина была преступницей? А карлики магическими
существами? Но все-таки на что такое он наткнулся? Вероятно, было бы
неразумно вмешиваться -  но насколько он знал, эта женщина могла
оказаться его матерью. Однако как он мог быть в этом уверен?
	Почти переходя на бег, жалея о том, что у него нет при себе
лошади, он спустился вниз по склону так быстро, как только мог. Он не
знал, как долго женщина останется там или с какого рода опасностью
ему придется столкнуться. Ему просто было необходимо узнать, если он
не хочет потом всю жизнь сожалеть об этом.
	Когда он пробрался через кусты и увидел ее лицо на близком
расстоянии, ее красота очаровала его. Ее гибкие руки, прикованные
серебряными цепями, были простерты в обе стороны. У нее были
длинные светлые волосы, глубокие темно-синие глаза, и фигура,
которая‡
	-  Уходи! Уходи! -  молила она его. Ему нетрудно было понять ее,
потому что она говорила на родном ему языке. Ее голова качнулась в
направлении круглой дыры в боковой стенке скалы.-  До того, как он
придет! До того как он выскочит оттуда и сожрет нас! Пожалуйста,
уходи!
	-  Тебе нужна помощь,-  сказал он, вытаскивая свой меч. Ее губы
лгали ему, думал он, а ее глаза говорили ему правду. Она не хотела,
чтобы он бросил ее на произвол судьбы.
	-  Нет! Нет! Он скоро придет! Он, Назначенный! Тот, кто приходит
всегда!
	-  Тебя хотят принести в жертву? -  он подошел ближе, держа в руке
меч.
	Она высоко вскинула голову, волосы сдвинулись с ее левого уха и
впервые открыли его. Теперь он понял в чем дело: у нее были круглые
уши! Круглые, а не заостренные! Так же, как и у него. Круглоухих здесь
также ненавидели за то, что они другие.
	-  Он идет! -  закричала она.-  Я слышу его!
	И действительно, из дыры послышался странный скользящий звук.
Это тихое шипение заставило встать волосы на его затылке дыбом.
	-  Я не боюсь ничего, что бы это ни было,-  солгал он. Конечно же,
это было много хуже, чем то, с чем ему уже пришлось столкнуться
раньше! Но что же это было, так или иначе? Бурав размером с бирвера,
прокладывающий тоннели в твердой скале? Что бы это ни было, размер
этой дыры заставлял его внутренне содрогаться. Кайан сосредоточил
взгляд на ужасном отверстии и стал ждать, зная: что бы оттуда ни
появилось, он не убежит и не станет подвергаться насмешкам.
	Неожиданно из дыры высунулось огромное серебристое рыло, как
раз в тот момент, когда поверхность скалы осветилась лучом солнца.
Затем появилась плоская серебристая голова, за ней последовало
длинное-предлинное непрерывно разворачивающееся серебряное тело.
Это был змей, в окружности такой же, как боевой конь!
	Змей, весь покрытый серебристой чешуей -  очевидно, это было
настоящее серебро! Точно так же, как в его родном мире чешуя драконов
сделана из чистого золота. Он был так же огромен, как и легендарная
анаконда, о которой рассказывал Джон Найт. Кайан думал, что это
просто небылица. Какая небылица?! Эта тварь могла проглотить
человека вместе с его боевым конем!
	Кайан сомневался, что это поможет, но потянулся к чужому
оружию, которое носил при себе. Его рука нащупала только кобуру: само
оружие исчезло! Он поленился подобрать его после своей встречи с
бирвером. Оружие, которое могло быть здесь драгоценным, валялось
теперь где-то на дороге.
	-  Беги! Беги! -  Девушка тряслась от страха и всхлипывала, но все
еще пыталась заставить его уйти и предупредить его об опасности.
	У него нет ни малейшего шанса! Его ноги не будут теперь служить
ему. Его перчатки и меч должны работать вместе, чтобы спасти их. Пока
у него есть эти перчатки, верил он, у него есть по крайней мере шанс что-
нибудь сделать.
	Змей, извиваясь, целиком выбрался из дыры на полную свою
длину и, приподняв, голову отпрянул назад. Его глаза раскачивались
прямо на уровне глаз Кайана. Долгий сдавленный звук, похожий на
шипение истекающего слюной дракона, донесся из его пасти. Затем
ужасная пасть раскрылась, показывая острые как кристалл клыки
размером с кинжал. Капли прозрачной жидкости с шипением упали на
землю, расплескиваясь и поднимая маленькие облачка пара. Там, где
капли падали на траву, трава корчилась, обугливалась и превращалась в
пепел.
	Что за тварь! Что за чудовище! Такое же грозное, как драконы! Ну
подождите, когда Келвин услышит об этом. Если Кайан выживет, чтобы
рассказать ему!
	Черные, мелкие как бусинки глаза посмотрели ему в лицо. Они не
отпускали его, пока тело извивалось, подбирая лучшее положение для
атаки. Голова и клыки придвинулись ближе. Тело свернулось вокруг
приподнятой головы, словно было само по себе. Хвост дрожал и
извивался.
	Кайан пристально вглядывался в эти глаза-бусинки. Теперь они
превратились в колодцы, ведущие в ад! Он видел раскрытые ноздри и
яркие пятнышки, отражающиеся от сверкающей чешуи, и чувствовал их
магическую силу.
	Он потряс головой, пытаясь освободится от этого волшебства.
Змей использует магию, чтобы привести свою жертву в оцепенение. Все,
что нужно было сейчас -  это отвести взгляд и убежать, и змея не сможет
тогда поймать его, но он не мог отвести взгляда.
	Змей неожиданно сделал выпад вперед своей длинной плоской
огромной головой. Пасть широко раскрылась, с клыков капал
смертоносный яд. Девушка закричала.
	Кайан уклонился от этого удара и попытался поднять свой меч.
Перчатки, на которые заклятие змея не действовало, помогли ему
приподнять безвольные негнущиеся руки и сжать рукоятку меча.
	Левая перчатка ухватилась за нижнюю челюсть змея, а правая,
размахнувшись, нанесла сильный удар мечом ему в глаз. Лезвие меча
отскочило от серебряных чешуек, оставив на них едва различимую
борозду. Его рука почувствовала рывок, и боль пронзила его плечо.
	Голова змея вернулась обратно, оставаясь невредимой, но теперь
она была уже более осторожной. Может быть, змей с недоверием
относился ко всему, что сопротивлялось власти его месмерического
взгляда.
	Его брат, Келвин, убивал драконов, нанося удар острой пикой или
тяжелым дротиком им в глаза, пронзая их крошечные мозги. Глаза этого
змея были меньше чем у дракона, несмотря на их гипнотическую силу. У
Кайана не было ни пики, ни дротика. Его меч был бесполезен,
единственным уязвимым местом змея были его глаза, но не мог точно
прицелиться в них.
	И вдруг случилось еще что-то. Его левая рука в перчатке начала
неожиданно и очень сильно болеть. Было похоже на то, как если бы он
положил закованную в броню руку прямо в огонь. Его рука и перчатка
подверглись действию яда змея.
	Левая перчатка соскочила с его руки и упала на траву. Его рука
продолжала болеть, как обожженная. Правая рука все еще сжимала меч -
но что он мог сделать с его помощью? Он не мог правильно
сориентировать его для нанесения колющего удара в глаз острием.
	Продолжая испускать шипение, равное по силе шипению тысячи
змей, чудовище снова обнажило свои клыки и приготовилось к
завершающей атаки.
	Словно во сне, Кайан услышал барабанный перестук лошадиных
копыт. Затем услышал мужской голос, выкрикивающий что-то, похожее
на:
	-  Назад! Назад! В свою дыру, червяк!
	Он с удовольствием бы отступил, если бы только мог!
	Свистящий звук заполнил его уши, и это тоже доносилось как бы
откуда-то снаружи, из-за пределов его пойманного в ловушку зрения. Его
взгляд оставался прикованным к глазам змея; только его уши были
свободны.
	С опозданием он понял, что человек кричал, обращаясь к змею, а
не к нему, к Кайану.
	Ему прибыла какая-то подмога. Но была ли она достаточно
скорой и сильной? Могла ли она развеять заклятье, которое удерживало
Кайана, и дать ему хотя бы самый слабый шанс выжить?


Глава 2
В РАМКАХ ЗАКОНА

	В дверь домика резко постучали. Хелн удивленно посмотрела на
Келвина, затем поставила на стол тесто для экзотического блюда,
которое она готовила: пирог из яблочных ягод, рецепт которого был
известен лишь в двух семьях. "Кто там?"
	Келвин пожал плечами. Он складывал вещи в дорожный мешок
для путешествия, в которое ему совсем не хотелось отправляться. Он
чувствовал себя обязанным спасти своего отца и единокровного брата.
Тем более, что он верит лазеру и перчаткам, которые спасали ему жизнь
уже бесчисленное число раз. Кайан должен был тоже взять лазер,
единственный действующий лазер во всех Семи Королевствах, но вместо
этого выбрал незнакомое и чужое для них оружие, обнаруженное в
потайной камере. Возможно, он бы взял также и пояс для левитации,
который все еще был в этой камере, но Кайана чуть не убило, когда он
использовал летательное устройство из мира своего отца. Конечно, это
было отчасти потому, что Джон запустила в него камнем из своей
пращи, и все же ясно демонстрировало ему все возможные случайности,
которые могут возникать в полете. Итак, если термин "левитация"
означал именно то, что они думали, то ни он, ни Кайан не хотели
больше иметь с этим ничего общего.
	-  Я думаю, это решила зайти Джон,-  сказал Келвин, пока Хелн
вытирала руки и направлялась к двери.-  Она и Лестер не хотели
отпускать меня одного без тебя и моего коня. Но мне бы хотелось, чтобы
вы все отправились вместе со мной. Все мы вместе прошли бы тем путем,
туда, куда бы он ни привел нас, туда, где исчезли Кайан, наш отец и
наша ужасная королева! -  Потому что у него одного недоставало
мужества, хотя никто не говорил открыто эту правду. Особенно Джон,
характер и натура которой временами были больше похожи на манеры
старшего брата, чем младшей сестры. Все ее поведение сильно
изменилось с тех пор, как она стала жить с Лестером. И все же‡
	Хелн скорчила ему гримасу за то, что он ставил в один ряд и жену
и коня, хотя по правде сказать и то и другое имело одинаковое значение
в глазах многих семей Рада. Она часто корчила рожи, подобные этой, и,
несмотря на отчаянные усилия, всегда оставалась неизменно прекрасной.
Высунув наружу язык в показном жесте оскорбления, она подошла к
двери и стала возиться с тяжелым засовом. Дверь с непривычной
легкостью широко распахнулась, и она оказалась со скорченной
физиономией перед гостем.
	-  Хелн Хэклберри?
	Ее лицо снова приняло нормальное выражение, но было уже
слишком поздно. Она должна была бы покраснеть, но вместо этого
побледнела. Незнакомец у двери представлял собой великолепное и
внушительное зрелище.
	Это был крупный, плотного телосложения человек в шапочке,
глубоко надвинутой на уши, несмотря на жаркий летний день. Он был
приблизительно одного возраста с Хэлом Хэклберри, у него был
огромный уродливый нос и черная борода, грязная одежда и дорожный
мешок за спиной. К его поясу был пристегнут большой меч.
	-  Да, я Хелн Хэклберри,-  сказала она, отступая назад. Келвин,
опасаясь грабежа или чего-то худшего, принял положение, удобное для
атаки.-  Мое имя миссис Хэклберри.
	-  Ты не узнаешь меня,-  сказал незнакомец со значительной долей
скептицизма.-  Ты не видела меня с тех пор, как стала взрослой.
	Хелн нахмурилась. Келвин оставался в напряжении. Это было не
похоже на грабеж, но‡
	Человек вдруг резко вскинул руки вверх и стянул с головы свою
шапочку. Форма его ушей сразу бросилась в глаза. Они были огромные и
красные -  и круглые. Такие же незаостренные, как ее собственные уши и
уши Келвина.
	-  Мое имя Шон Рейли, а прозвище Сент-Хеленс,-  сказал он.
	-  Сент-Хеленс! -  задохнулась она в изумлении.-  Вы‡
	-  Верно, девочка. Я твой отец.-  Его темные глаза переметнулись с
нее на Келвина.-  А ты тот самый Круглоухий из Пророчества, сынок?
	Келвин и Хелн посмотрели друг на друга. Келвину показалось что
пол под ним стал рушиться.
	-  ~Круглоухому сильным и свободным быть~,-  сказал человек.
	-  ~Сражаться с драконами будет он, полководцем станет,
исполнит судьбы закон~,-  продолжила Хелн слабым голосом.
	-  ~От ига спасется родная земля~,-  сказал человек, произнося
пророчество Мувара,-  ~начнет он с двумя, завершит с четырьмя~.-  Он
пристально и прямо посмотрел на Келвина.
	-  ~Пока из Семи не возникнет одно~,-  неохотно произнес Келвин.
Когда он был ребенком и мать рассказывала ему об этом пророчестве,
оно приводило его в восторг, но став взрослым, он начал с
осторожностью относиться к нему.-  ~И только тогда завершится оно~.
	-  ~И почести многие ему воздадут, но некоторые его навсегда
проклянут~,-  продолжал человек.-  ~И только тогда, да-да, лишь тогда,
героя Круглоухого свершится судьба~.
	К Келвину снова вернулось его старое смущение.-  Я слышал об
этом пророчестве всю свою жизнь, но я не уверен, что оно исполнится.
	-  Гмм, я тоже в этом не уверен, сынок, но ведь ты действительно
сражался с драконами в своей недавней юности, и это ты избавил, к
своей чести, Рад от ига, причина которого была его королева.
	Да, действительно, это так и было -  но исполнение было куда
менее героическим, чем можно было судить по пророчеству. Келвин
опасался, что дальнейшая проверка исполнения пророчества просто-
напросто убьет его. Поэтому он сменил тему разговора.
	-  А вы действительно отец Хелн?
	-  Ты что, сомневаешься в моих словах? -  грубовато спросил его
человек.
	-  Я вас