ить ничего из того, что сейчас говорилось
здесь.
	Херциг щелкнул пальцами прямо под носом у Кайана. Кайан на
мгновение понял, как много было сказано. Но он не смог в точности
вспомнить, что же именно.


Глава 19
МЕРТВЕЦ

	-  Брат Кайана, произнесло лицо бандита. Эти слова были
адресованы крупному человеку, которого Келвин не мог отчетливо
разглядеть. Тревожным было то, каким слабым он неожиданно стал;
незадолго до полудня он уже думал, что выздоравливает после удара,
нанесенного ему тестем. Эти бандиты, если они ими были, знали Кайана
по имени. И они не только знали Кайана, но они также знали и кто такой
Келвин.
	-  Ты болен? -  спросил его бандит.-  Ты кажешься нездоровым.
	-  Удар кулаком,-  прошептал, задыхаясь, Келвин.-  Я много
прошел по солнцепеку. Чувствую головокружение.
	-  Гм-м, да. Мне знакомо это чувство. Меня зовут Ловкий Жак.
Твой брат рассказывал нам о тебе. Ты не очень-то сильно похож на
героя.
	-  Я не герой. Не здесь. Я вообще на самом деле нигде не являюсь
героем. Все это было только удачей. Удача и, может быть, немного
магии, и много слепой веры со стороны остальных.
	-  В своем собственном мире ты герой.
	-  Вынужден был им быть.
	-  Может быть так будет и здесь,-  Жак поднес руку ко лбу, откинул
назад прядь длинных волос. Взгляду Келвина открылись его уши, они
были такими же округлыми как и собственные уши Келвина.
	-  Ты, ты же -  круглоухий!
	-  В этом мире большинство людей такие. Кайан рассказал нам,
что в вашем мире заостренные уши являются нормой.
	-  Да.-  Он знал это или по крайней мере подозревал. Его удивление
было всего лишь довольно глупой реакцией. Эта сцена в темнице,
которую он видел астральным зрением Хелн: правитель, казавшийся
внешне Рафартом, их собственным любимым королем. Пленник. Не
только лица, которые могли казаться знакомыми, лица совершенно
других людей, но также и круглые уши.
	Жак выпрямился.
	-  Мы доставим тебя в наш лагерь на Пустошах, Келвин. У нас там
есть лекарства и ты сможешь отдохнуть и исцелиться. Ты сможешь ехать
верхом?
	-  Я, я попытаюсь.-  Он хотел встать, почувствовал головокружение
и отбросил попытки.
	-  Бисквит,-  скомандовал Жак.-  Подними его на лошадь. Привяжи
его.
	-  Тебе что, недостаточно чужеземцев? -  спросил Бисквит.-  Его
брат был причиной смерти большинства наших. Говорю тебе, давай
оставим его здесь.
	Кто это такой? Человек, к которому обращались как Бисквит был
самой точной копией Мортона Крамба. К черту это головокружение,
вещи становились все более и более непонятными.
	-  Мэтт,-  сказал Жак, притрагиваясь к рукоятке своего меча.-  Мы
никогда не сражались друг с другом. Ты принял меня как предводителя и
всегда делал то, что я говорил.
	-  Это не изменилось, сказал Мэтт.-  Просто хочу, чтобы ты узнал,
каково мое мнение.-  Он спешился, поднял Келвина и забросил его в
седло. Келвин почувствовал, что его привязывают к лошади за руки и за
ноги. Затем крупный человек сел в седло сзади него, тихо шепча про
себя.-  Проклятые чужеземцы.
	-  Готов, Мэтт?
	-  Готов, вождь.
	-  Зови меня Друг. Компаньон. Жак.
	-  Да, вождь.-  Не угрюмо или вызывающе, но и не добродушно.
Было ясно, кто здесь командует.
	-  Поехали.-  Если напряжение и было, то оно никак не сказывалось
в голосе. Жак говорил точно также, как и сначала.
	После бесконечного числа толчков и встрясок Келвин очнулся и
понял, что он видит, как песок летит ему в глаза и то, что он регулярно
то терял, то снова приходил в сознание. Через некоторое время после
этого он почувствовал, что его вынимают из седла и стаскивают с
лошади. Около его уха прогрохотал голос того крупного верзилы:
	-  Он выглядит весьма плохо. Интересно, почему. Эта небольшая
ссадина у него на лице не может это объяснить.
	-  Может быть, яд.
	-  Может быть. Эй, парень, ты чего-нибудь ел или пил с тех пор как
прибыл сюда?
	Келвин отчаянно попытался вспомнить.
	-  Нет, ничего вообще.-  Он изо всех сил пытался отрицать
возможность того, что он вот-вот умрет.-  Может быть, поэтому я так
ослаб.
	-  Тебя кто-то укусил или ужалил?
	-  Нет. Ничего подобного.
	-  Нам придется позвать Хито, чтобы тот осмотрел его,-  сказал
Жак.-  Он больше понимает в медицине, чем все мы вместе взятые.
	-  Безнадежно,-  сказал Бисквит.-  Тоже мне, спаситель! Еще хуже,
чем первый.
	-  Полегче, Бисквит. Он ни в чем не виноват.
	Келвин почувствовал, что его куда-то несут. Своим
затуманивающимся зрением он увидел лица бандитов: все они, судя по
их внешности, были отъявленными головорезами.
	Полог палатки коснулся его лица и затем под собой он ощутил
твердую жесткую шерсть шкуры бирвера. Он сконцентрировался на
процессе зрения и то, что он увидел было небольшим человечком с
огромным широким ртом. Лицо было знакомым ему, до жути знакомым.
Он застонал.
	-  Эй, эй, сынок! -  голос Жака был ободряющим. Это же просто
Хито! Он карлик, а не лопоухий.
	Лопоухий? Что же это такое? Не Квито, а Хито? Не этот злобный
ученик чародея? Мысленно он снова увидел медленно падающие капли
крови Джон, капля за каплей. Он снова ощутил эту боль и покалывание в
своих ладонях, когда перчатки, которые он носил, сомкнулись вокруг
шеи злого карлика словно челюсти дикого зверя и переломили ее. Он
удил ученика чародея или же это сделали за него перчатки. Позже его
тело было сожжено вместе с телом злого волшебника, а также и их
ужасная мастерская в крыле старого дворца. Казалось, что все это
происходило когда-то в другой жизни -  собственно говоря, вообще в
другом мире.
	-  А, а, а,-  сказал он, его язык распух, голосовые связки были так
сильно напряжены, что они отказывались его слушаться. Ему было
необходимо что-то сказать, но он не знал, что. Карлик смотрел ему в
лицо, делая какие-то успокаивающие движения.
	-  Я Хито,-  пропищал он.-  А ты Келвин, брат Кайана.
	-  Д-да, удалось произнести Келвину.
	-  С тобой что-то неладно. Может быть, я смогу тебе помочь.
	-  Нет! Нет, нет, н-е-е-е-т.-  Он не хотел, чтобы его касалось это
существо. Только не после того, что Джон пришлось вытерпеть от рук
того, другого карлика в параллельном мире.
	-  У него истерика и бред -  сказал Жак.-  Он умирает, вне всякого
сомнения.
	-  Да,-  отозвался Хито. В его голосе слышалась печаль, как будто
бы смерть Келвина что-то значила для него.
	-  Где Кайан? -  удалось спросить Келвину. У него вырвался хрип.-
Где мой брат?
	-  Он мертв,-  ответил Бисквит.-  Проглочен змеем.
	-  Мы не знаем этого наверняка,-  ответил Жак.-  Что ты думаешь,
Хито? Что убивает его?
	Кайан, мертв? А он сам, умирает? Это не может быть, не может
быть!
	-  Где у тебя больше всего болит, Келвин? Расскажи нам.
	-  Где больше всего болит? Что-то вбуравливается в его ягодицу
слева. Тот серебряный колокольчик-спираль, который он сдавил в
плоскую пружину, теперь пытается снова возобновить свою прежнюю
форму спирали.
	-  О, о,-  простонал он, его голос неожиданно проявился от
внезапной боли.-  Задний карман. Моих брюк.
	-  Давай-ка, посмотрим,-  Большая грубая рука Бисквита
приподняла его и ощупала его карман сзади.-  Да, здесь и впрямь что-то
есть! Я вытащу это и мы посмотрим.
	-  О-о-о,-  Келвин снова застонал. Он чувствовал себя так, как если
бы у спирали выросла змеиная пасть и она глубоко вонзилась своими
клыками в его тело. Затем он почувствовал как клыки медленно
вытаскивают наружу.
	-  Боги, посмотрите-ка сюда! -  воскликнул Бисквит. Он держал
колокольчик, немного отпустив его так, что он тихо зазвенел, словно бы
празднуя свое освобождение.-  Скажи-ка, расскажи нам теперь о нехватке
своего разума! Пустоголовый чужеземец!
	-  Он не знал,-  сказал Жак.
	-  Бедняга,-  сокрушался Хито, поглаживая Келвина по лбу.-
Бедняга, он не уберегся от магии.
	-  Он умрет вместе с солнцем,-  сказал Бисквит.-  Словно кожа змеи,
сбрасываемая на закате. Когда закатится солнце, умрет и он.
	-  Бедный, бедный парень,-  убивался Хито. Карлик издал какой-то
тихий звук, который был похож на рыдание.
	-  Я слышал кое о чем,-  сказал Жак.-  Не знаю, верно ли это, но я
слышал, что если колокольчик вернуть обратно на его дерево и повесить
его как положено до наступления ночи, то жертва остается жить.
	-  Старушечьи сказки,-  возразил Бисквит.
	-  Но может быть это правда. Это имеет смысл, потому что смысл и
цель этого заклятия предотвратить пропажу и причинение ущерба той
вещи, которую оно охраняет. Не приведет к добру, если люди начнут
красть эти колокольчики, а затем выбрасывать их или продавать, когда
они заболеют. Ты слышал эту легенду, Хито?
	-  Нет, господин. Я никогда не слышал о том, чтобы кто-нибудь
взял себе колокольчики.
	-  Я тоже. Но это могло случиться. Поскольку это наша
единственная возможность, нам лучше попытаться поверить в нее и
сделать все, как там сказано. Келвин, где ты это взял? -  он дотронулся до
колокольчика и тот издал жалобный звон, от которого в голове Келвина
тоже что-то начало звенеть, повторяясь снова и снова.
	-  Я -  я,-  Келвин отчаянно пытался вспомнить.-  Я нашел его на
большом дереве дубоклена. Их было три вместе. Я взял только один.
Около реки, перед горой.
	-  Гм-м, три колокольчика вместе. Большой дубоклен. Гора. Я
знаю это место. Оно слишком далеко.
	-  Может быть и нет, господин. Может быть, если я поскачу на
вашей лошади‡
	-  Ты, Хито? Один?
	-  Я легкий, господин. Ваша лошадь может донести меня быстрее,
чем кого-либо другого.
	-  Но, Хито, чтобы добраться туда до наступления ночи, тебе
придется выехать прямо сейчас и скакать во весь опор все дорогу.
	-  Я так и сделаю, господин. И я отдохну и накормлю лошадь до
того как отправиться обратно.
	-  Думаю, что тебе следует попытаться, и я думаю, что мы все так
считаем. Но может случиться и так, что это не спасет его, даже если ты
доберешься туда вовремя.
	-  Как вы говорите, господин, нам всем следует попытаться.
	Бисквит фыркнул.
	-  Хм! Если главная цель спасти его для того, чтобы он смог спасти
Хад от власти короля Рауфорта, то я говорю, не стоит скакать туда.
Побереги себя, Хито. Для чего-нибудь важного, что может возникнуть.
	-  Ты скептик, Мэтт. Но пойдем и помоги отправить его в дорогу.
Это легкое седло, которое было у тебя тогда вчера‡
	Скосив глаза на полог палатки, Келвин увидел, что все трое
вышли. Оставшись один, он закрыл глаза. В палатке было жарко, на его
лбу выступили бисеринки пота. Не было никого, кто мог бы помочь ему
вытереть их со лба, и у него не было больше сил сделать это самому.
Муха шумно прожужжала рядом и уселась ему на нос.
	-  Хелн, Хелн! -  подумал он.-  О, Хелн!
	Вскоре Келвин услышал, как копыта лошадей стучат по песку,
когда они проносились мимо палатки. Затем наступила тишина, он
сражался сам с собой, пытаясь не засыпать -  потому что боялся, что
пробуждения уже не будет.


	Солнце находилось прямо над вершиной горы, когда Хито ехал
верхом на Беттс, спускаясь со склона. Он заметил две спирали, висящие
на большом дереве дубоклена еще сверху, солнечные лучи отражались от
них и отсвечивали яркими отблесками.
	-  Солнце, пожалуйста, подожди немного. Пожалуйста! -  просил
Хито. Он говорил громко, не беспокоясь о том, что это было безумием.
Его бедра ныли, натертые жестким седлом и он сочувствовал Беттс,
когда она сопела и пускала черную пену из своего взмыленного рта.
Такая долгая скачка, Такое огромное усилие для них обоих, и почти
наверняка напрасно.
	Дринь, Дрриннь, ДРРРРИИННЬ! Колокольчики звенели,
понуждая его скорее приступить к делу возвращения их компаньона. Но
солнце уже садилось, темная тень неуклонно наползала сзади из-за
спины вниз по склону горы.
	-  Пожалуйста, позволь мне спасти его! Пожалуйста, позволь мне
спасти нас всех,-  молился Хито. Он не думал о том, кому или чему он
молится, он просто молился.
	Молодой человек из другого мира был героем. Его брат рассказал,
что Келвин спас свою собственную страну, такую похожую на Хад и
может спасти и Хад тоже. Но этот молодой человек выглядел как
высокий мальчик, слишком легкий и слабый, чтобы носить меч. И все же
он пришел сюда, точно так же как и его брат, и если для него была хоть
какая-то возможность выжить и найти оружие Мувара -  что ж, тогда все
это может оказаться не напрасно.
	Но сначала Келвина необходимо спасти самого. Его нужно спасти
с помощью Хито.
	От солнца остался лишь узкий серп на самой вершине гребня горы,
оставляя солнечный луч размером не более ногтя мизинца. Дерево было
уже почти в тени, но оно стояло там, где на него падали последние
солнечные лучи. Понукая Беттс придвинуться поближе с помощью
острых шпор на своих каблуках, Хито продолжал молиться:
	-  Солнечный свет, останься! Останься, солнечный свет!
	Он, покачиваясь, привстал на седле, чуть не упав со спины лошади
и схватился за ветку. Свободной рукой быстро ухватился за кожаный
ремешок, развязал его и упал, свалился с седла лошади, выпустив из рук
ветку.
	Дринь, ДРРиннь, ДРРРИИННЬ!
	Удалось ли ему? Все ли он правильно сделал? Сделал ли он вообще
что-нибудь?
	Дринь, Дрриннь, ДРРРИИННЬ!
	Последний проблеск солнца исчез.


Глава 20
ПАКТ

	Кайан был удивлен, когда Герта и Херциг вернулись к нему сразу
же, как только он поел. Почему-то он думал, что они намеревались
держать его в этой комнате неопределенно долгое время. Вероятно, и от
этой мысли у него внутри все похолодело, у них есть голодный змей.
	-  Кайан, ты хочешь быть вместе с твоим отцом? -  спросил его
Херциг.
	Он кивнул. Глупый вопрос.
	-  Тогда мы втроем можем немедленно отправиться в столицу
Хада. Как тебе кажется, ты можешь идти?
	Он мог. Их пища и медицина удивительным образом были
способны восстанавливать силы. Дни (это было просто догадкой, время
пребывания у них исчислялось для него чем-то средним между часами и
месяцами), которые он провел в змеиных туннелях прошли так быстро,
словно их никогда и не было. Но как же Лонни? Блуждает ли она все еще
там по туннелям со своими грибами-фонариками, или, что еще хуже, в
полнейшей темноте?
	-  Ты выглядишь озабоченным, Кайан,-  сказала Герта.
	-  Со мной был еще кое-кто,-  признался он.-  Кто-то, кто был
вместе со мной под землей.
	Герта и Херциг посмотрели друг на друга. Он пожалел, что не
может угадать значение этого взгляда!
	-  Я бы не стал опасаться за нее,-  сказал Херциг.-  Она выживет.
	-  Но‡
	-  Немного магии, Смертный. Магические заклинания могут
защитить от предков любого, кого мы выберем.
	-  Предков? Ты имеешь в виду змеев?
	-  Мы между собой называем их так. Мы верим, что наш народ
ведет свое происхождение от змеев, точно так же, как вы произошли от
обезьян.
	Кайан был озадачен. Это было почти тоже самое, что ему говорил
его отец. Он предполагал разные линии происхождения круглоухих и
остроухих. Но он говорил также, что два этих вида были очень близко
связаны между собой, потому что они могли производить совместное
потомство. Когда Кайан, тогда еще очень юный, спросил, что это
означало, Джон Найт рассмеялся и сказал: "Ты доказательство этого,
сынок!"
	Кайан сомневался, что существует какая-то материальная линия
эволюции от змеев до человекообразного существа. Но его опыт
астрального присутствия внутри змея предполагал, что между ними и
впрямь была какая-то совместимость. Могло ли быть так, что предки
лопоухих жили в астральных телах в предках змей, а сознание змеев
перешло в тела лопоухих? Тогда в настоящее время у лопоухих
действительно будут змеиные предки на астральном уровне, а у змеев
будут предки среди лопоухих. Это имело определенный смысл, особенно
если учитывать змеиную силу взгляда лопоухих и то, как змеи совместно
уживались рядом с ними.
	-  Тогда мы пойдем,-  сказала Герта.-  Пешком, так, как мы ходим
всегда.
	-  Пешком в столицу? Это,-  думал Кайан, должно будет занять
целые дни! Но попав туда, он снова воссоединится со своим отцом.
Тогда, может быть, он сможет что-нибудь узнать о матери и о том, что за
союз король заключил с лопоухими. Он был готов и чувствовал себя
возбужденным перед открывающимися перед ним перспективами.


	В конце второго дня они покинули горы и шли параллельно реке.
Большое дерево дубоклена с тремя висящими на нем серебряными
колокольчиками-спиралями, которое Кайан запомнил, было приятным
для него зрелищем. Он слушал их музыку так долго, как только мог.
Было похоже на то, что колокольчики приветствовали их появление и
затем сердечно распрощались с ними.
	-  Помнишь, как ты был внутри такого колокольчика? -  спросила
Герта, увидев, куда направлено его внимание.
	-  Да,-  сказал он.-  Я помню все вплоть до того, как я стал частью
змея, а после этого моя память становится неясной и затуманенной.
	-  Это потому, что у змеев простой мозг. Ты стал частью того
простого сознания, внутри которого оказался.
	-  Но ведь тот змей был мертв! Мы же убили его с помощью копья!
Откуда у него могло оставаться сознание и работающий мозг?
	-  Он не был мертв, только сильно ранен. Мы лечили его тело и
вылечили его до той степени, до какой были способны. Затем мы
поместили в него твое сознание, и то, другое сознание, и вы оживили его
собственный разум также, как новая искра позволяет старому костру
разгореться.
	-  Что бы потом случилось со мной и -  и с Лонни?
	-  Вы оказались бы поглощены. Много поколений спустя вы могли
бы стать частью нового разумного змея или же не смогли бы. У нас, у
змеиного народа, много магии, но мы не знаем всего, что нужно знать о
жизненной силе. Существуют тайны, в которые не проникли даже наши
самые большие мудрецы.
	-  Когда я был в своем астральном теле, я оставался собой,-
размышлял Кайан.-  Такой же живой и сознающий, что я живой, также
как и всегда. И все же, внутри змея‡
	-  Внутри змея ты стал изменяться, становясь все более похожим на
то тело, которое населял, внутри которого находился, но не целиком.
Вот почему мы поместили тебя туда; мы знали, что ты увеличишь
умственные способности змея, после того, как его мозгу был нанесен
такой большой ущерб. Сможешь ли ты превзойти, поднять его мозг
выше его естественного природного уровня, мы не могли судить точно,
но конечно ты бы помог сделать это.
	-  И все же я чувствовал себя так, как будто у меня есть тело, когда
я был в астральной форме, и внутри змея тоже, но в другой форме.
Ничего такого, что бы могло болеть или передвигать предметы, но вес
же тело. Когда Лонни и я‡-  но он не хотел обсуждать это
взаимопогружение, их слияние, хотя вероятно лопоухие уже знали об
этом.
	-  Мы думаем, что это была в основном иллюзия. Ты привык к телу
и поэтому думаешь о себе, что у тебя есть тело. Но наш дух просто
добровольно возвращается к нашим змеиным предкам и поглощается
ими. А ваши души -  кто может сказать, что бывает с ними?
	-  Я не могу,-  признался Кайан. Он продолжал тащиться дальше,
осознавая как сильно болят его ноги и размышлял над природой вещей.


	Столица, когда они прибыли туда, была именно такой, какой он ее
помнил. Точно таким же был и дворец. Он будет чувствовать себя здесь
совсем как дома. Херциг разговаривал со служителем, и после этого два
дворцовых стражника уже эскортировали его прочь от лопоухих по
направлению -  он узнал этот маршрут -  по направлению к темнице.
	В течение одного мгновения он был очень близок к панике. Затем
заставил себя расслабиться, думая: "Коварные змеи! У них в конечном
счете есть пакт с Рауфортом. Они не для того привели меня сюда, чтобы
сделать мне добро. Рауфорт плохой человек; мне все говорили об этом".
	Их шаги гулко отдавались по длинной винтовой лестнице. Сырой,
пыльный воздух темницы ударил в его ноздри. О, да это будет весьма
забавно! Точно также как это было и там, дома, только здесь узниками
станут он и его отец, в точности как дома, где пленниками были его отец
и брат.
	Свет, проникающий через высокое зарешеченное окно, осветил
безобразные угрюмые камеры. В первой камере был побитый и очевидно
пораненный Смит, один из арбалетчиков Жака, которого он узнал, но
который не был ему хорошо знаком. Во второй камере был высокий
изможденный человек, который смотрел на него во в