ло никакого
крика, только громкий хлопок, когда он исчез со своим содержимым.
	Затем из открытого пустого неба посыпались горящие перья.
Когда они упали туда, где только что была колдунья, они стали
клочками мяса и костей. Эти клочки продолжали гореть, от них шел пар
и они почернели и потеряли все подобие человеческой или животной
природы. Не осталось даже скелета, даже костей, только простой пепел,
разбросанный везде по краям скалы.
	Сент-Хеленс обнаружил, что ветви деревьев ослабили свою хватку.
Они стали всего лишь бесформенными зарослями, а не волшебными
стражниками, которыми они были, пока была жива колдунья. Морщась
от боли, он выпутался из ловушки, снова включил свой пояс и перелетел
через край утеса.
	Кругом был только пепел. Неужели это сделало его проклятие?
Было ли что-то магическое в его словах и в нем самом? Он не верил
этому ни на секунду. В конце концов он все время бранился, и его ругань
не могла произвести даже простой туманной дымки, не то что
испепеляющего огня. Но колдунья была, конечно же, мертва, он
вынужден был поверить в это.
	Сент-Хеленс опустился на край скалы, раскидал пепел Мельбы и
смотрел, как тот медленно развеивается по ветру. Она не вернется назад!
Стервятники больше не беспокоили его. Он выиграл или выиграл кто-то
другой, хотя он не мог представить себе каким образом.
	Ему нужно было спуститься туда в проход и посмотреть, нет ли
там среди них волшебника. Каким-то образом это случилось, и
полностью захватило его врасплох, не говоря уже о Мельбе! Кто-то там
внизу должен знать это.
	Он привел в действие свой пояс, слетел со скалы и спустился вниз в
проход, туда, где зрелище побоища выглядело еще хуже, чем сверху.
Колдунья почти что расправилась с этой армией до того, как наслать на
них свой огненный шар!
	Он заметил Мора, наклонившегося над своим сыном и
почувствовал боль раскаяния. Неужели юноша мертв? Он подождал и
позвал Мора, привлекая его внимание.
	Лицо Мора просветлело, когда он взглянул вверх.
	-  Ты сделал это, Сент-Хеленс! Ты остановил ее! Ты уничтожил ее и
спас нас всех!
	Сент-Хеленс решил пока не просвещать его на этот счет.
	-  Лестер, что с ним -  он‡
	-  Он без сознания. Думаю, что он ранен не опасно. Он ведь Крамб.
У нас, у Крамбов, крепкие головы.
	-  Генерал Бротнер -  он жив?
	-  Он проверяет нанесенный ущерб,-  сказал Мор, показав взмахом
руки в нужном направлении.-  Очень многое пострадало. По крайней
мере, в том направлении.
	-  Спасибо, Мор, я сейчас вернусь.-  Он перелетел через проход, и
чем дальше он летел, тем больше разрушительных последствий
землетрясения бросалось ему в глаза. Люди были буквально раздавлены
упавшими на них обломками скал, лошади похоронены под осколками
горных пород.
	Наконец он увидел генерала, который вместе с двумя другими
людьми старался приподнять огромный фургон со снаряжением и
сдвинуть его с раздробленной ноги человека, который к счастью для него
самого был без сознания. Когда работа была закончена, Сент-Хеленс
молчаливо приземлился рядом с ними. У генерала был вид полностью
разгромленного и разбитого полководца.
	-  Колдунья мертва, генерал,-  сказал Сент-Хеленс.-  А она была
нашим главным препятствием.
	-  Мертва? -  генерал, казалось, не мог поверить этому.
	-  Она послала на нас огненный шар, а он обратился против нее
самой и уничтожил ее. Он сжег ее в пепел. Она мертва, погибла от своей
собственной магии. Вы разве не видели, как все это произошло?
	-  Я видел огненный шар,-  согласился с ним генерал.-  Я увидел,
как он вернулся назад, а потом исчез.
	-  Он исчез, когда сжег того, кто его создал,-  сказал Сент-Хеленс.-
Каковы ваши планы, генерал?
	-  Планы? -  Бротнер посмотрел на лежащих вокруг мертвых и
умирающих.-  Ты думаешь, что у меня есть планы?
	Нет, подумал Сент-Хеленс. Конечно у него нет никаких планов.
Его армия в плачевном состоянии, даже безо всяких дальнейших угроз и
козней со стороны колдуньи. Это было позорно, потому что теперь,
когда Мельба погибла, король Филипп будет легко уязвим. И было еще
это пророчество для Круглоухого, которое, как предполагалось,
относится к Келвину: объединение двух в одно.
	Да, проклятье, Филипп просто должен отречься от престола. Это
завершит все дело.
	В это мгновение Сент-Хеленс принял решение. Его руки
поигрывали рычагами управления поясом левитации.
	-  Не теряйте надежды, генерал. У меня есть план.-  С этими
словами он поднялся вертикально вверх с помощью своего пояса,
изогнул тело и полетел мимо Скалы Фокусника, а затем постепенно стал
снижаться в темнеющем небе в направлении дворца мальчика-короля
Аратекса. Добравшись туда, он влетел в то окно, через которое вылетел
вместе с Хелн целую вечность назад.
	Комната казалась почти такой же, как и была раньше и поскольку
он внимательно озирался по сторонам и верил в свою удачу, то
посчитал, что его не заметили. Когда он осматривался в комнате,
неожиданно прямо перед ним возникло чудовищное видение. Он
схватился за свой меч, а тот другой сделал тоже самое, полностью
повторяя его движения. С некоторым опозданием он понял, что это был
он сам, отражающийся в зеркале: исцарапанный и избитый, спутанные
волосы и борода, одежда, руки и лицо перепачканы кровью и грязью, он
весь как будто вывалялся в кусочках листвы и коры с тех деревьев, в
которых застрял.
	Сент-Хеленс содрогнулся, желая найти возможность вымыться и
очиститься. Он никогда не был особенно привлекательным и красивым,
и он не был больше молодым, но это было просто чудовищно!
	Он попробовал дверь и обнаружил, что она не заперта. Охранники
должно быть не побеспокоились запереть ее после того, как пленница
сбежала. Он начал спускаться вниз по лестнице. Если король был
сегодня во дворце, как он был почти каждый день‡
	Сент-Хеленс решил, что то, что было нужно молодому Филиппу,
так это хорошая порка. Это было как раз то средство, которое при
каждом удобном случае прописывал ему собственный папаша и, кажется,
оно все-таки подействовало. Сегодня он был как раз тем, кем был, и если
бы в детстве он не подвергался порке, стал бы еще хуже, чем был сейчас.
Да, это точно, молодой король Филипп должен получить порку,
которую Сент-Хеленс давно уже мысленно пообещал ему.
	-  Куда это ты направляешься, как ты думаешь? Это был Бимоуд, с
наглым выражением лица стоящий у подножия лестницы.
	-  Что ж, я уже делал это раньше,-  подумал Сент-Хеленс и
вытащил свой меч. Только на этот раз он был слабее, более устал и
постарел во всех отношениях. Он осторожно начал спускаться вниз по
лестнице, надеясь, что сможет продержаться.
	-  Бимоуд! -  позвал чей-то пронзительный голос. Сам его
величество Филипп Аратекский с красными распухшими глазами
проследовал из своей игровой комнаты и остановился на пороге, в его
голосе было больше, чем просто намек на приказ.
	-  Но, ваше величество‡
	-  Пожалуйста, иди наружу, Бимоуд. Оставь нас одних. Есть вещи,
которые мы должны обсудить.
	Бимоуд перевел взгляд с Сент-Хеленса на своего короля, потом
снова взглянул на Сент-Хеленса. Его поросячьи глазки заметались в
смятении и, казалось, что он отчаянно пытается что-то решить.
	-  Это приказ, Бимоуд!
	Тот, наконец, убрал меч в ножны, а Сент-Хеленс спрятал свой.
Бимоуд вышел. Сент-Хеленс чувствовал отвращение: Джон Найт, тогда,
давно, в дни их союза, никогда не отдавал один и тот же приказ дважды,
зная, что он будет живо исполнен сразу же, каким бы он ни был. Джон
Найт был настоящим командиром. Эти недисциплинированные
дворцовые охранники вызывали у него тошноту.
	-  Ну а теперь, Сент-Хеленс, друг мой, пойдем со мной.
	Сент-Хеленс пошел за ним следом, удивляясь, почему он это
делает. Король вел себя так, как будто его возвращение было обычным.
Обстановка внутри игровой комнаты была почти такой же, как и
раньше; игрушки лежали на полках, а в середине ее стоял стол с
шахматной доской и фигурками, вырезанными Сент-Хеленсом.
	-  Одну последнюю игру, друг мой,-  сказал Филипп, показывая
жестом на шахматную доску.-  Одну последнюю игру, и я не буду
сердиться, если я не выиграю.
	Сент-Хеленс вытер пот с лица, изо всех сил пытаясь понять, что
было на уме у юного короля.
	-  Ты сохранил здесь все так, как было, когда мы играли каждый
вечер!
	-  Да. Мельба была плохим игроком. Поэтому, пожалуйста,
сыграем в последний раз, а затем ты можешь убить меня, как и
планировал.
	-  Убить тебя! -  воскликнул Сент-Хеленс, искренне удивленный.-
Убить тебя? но зачем?
	Мальчик оторвал свое удивленное лицо от созерцания шахматной
доски и стульев.
	-  Она мертва, не так ли, Сент-Хеленс? Ты ведь поэтому пришел
сюда? Ты ведь и не мог иначе. Она следила за тобой; у нее был целый
набор магических трюков. Она бы захватила тебя в плен, стала бы
мучить и, затем, вернула бы тебя сюда.
	-  Ты действительно думаешь, что я -  этим мечом, который ты сам
мне подарил?..
	Король опустил глаза.
	-  Это все, что я заслуживаю и когда-либо заслуживал.
	-  Боги! -  воскликнул Сент-Хеленс. Нет, после этого положительно
нельзя было колотить парнишку. Ему и впрямь поставили мат -  тот
самый ученик, который выучил свои уроки лучше, чем его учитель.
	Мор удивленно заморгал, а Лестер разинул рот, когда Сент-Хеленс
свалился на них с неба с молодым королем, сидящим у него на спине. Он
начал было вытаскивать свой меч, но потом задержал руку. В конце
концов, это все-таки был король, и Сент-Хеленс очевидно притащил его
сюда для какой-то цели.
	-  Лестер, Мор, сражение закончено, и Аратекса больше нет.
Пророчество, которое было предсказано моему зятю будет выполнено, с
его участием или без его участия. И как же я желаю, чтобы он был сейчас
здесь, живой и в добром здравии! Как же я хотел бы, чтобы я тогда не
обманул его и не предал, со всей надменностью и злонамеренной
предусмотрительностью Филиппа. Может быть, в то время я был кем-то
заколдован, или хотя бы потерял голову. Но нет, я знаю, что Сент-
Хеленс лучше любого другого и знаю, что эта ответственность за него
полностью ложится на мои плечи. Что бы я мог сказать ему, если у меня
была бы теперь возможность? Что бы я мог ему сказать?
	-  Привет, Сент-Хеленс. Я рад, что тебе удалось искупить свои
грехи. На этот раз удивленно заморгал уже сам Сент-Хеленс. Там, за
упавшими валунами, стояло четверо всадников. Он был уверен, что
когда он улетал, их здесь не было.
	Это были: Джон Крамб, жена Лестера; Джон Найт, его старый
командир и отец Келвина; Кайан Найт, сводный брат Келвина; а
четвертый был никто иной, как сам Келвин Найт Хэклберри, как раз он
и проговорил сейчас эти слова.
	-  Келвин, а ты можешь -  ты можешь простить меня за то, что я с
тобой сделал?
	-  Возможно, тесть. Может быть смогу, когда твой внук вырастет
достаточно большим, чтобы спрашивать об этом. Может быть, тогда я
прощу тебя за то, что ты помог мне исполнить два слова из пророчества.
	-  Внук. От Хелн? -  Ему уже говорили об этом раньше, но сейчас
ему казалось, что он слышит эти слова впервые. Недавние события чуть
было не стерли это известие из его памяти. Мир завертелся у него перед
глазами, и неожиданно показалось вполне естественным, что он
приземлился, упав плашмя лицом в грязь, а молодой король навалился
на него сверху. Он лежал там, очень растроганный, но не шевелился,
пока король Бластмор провозглашал те слова, которые, как они с ним
договорились, он должен был произнести:
	-  Как суверенный правитель королевства Аратекс, я торжественно
провозглашаю полную и безоговорочную капитуляцию Аратекса
королевству Рад. Вследствие этого я отрекаюсь от трона Аратекса,
отказываюсь от всех своих притязаний и умоляю о милосердии и своем
прощении королем Рафартом из Рада!
	-  Какие чудесные слова,-  счастливо улыбаясь, подумал Сент-
Хеленс,-  более чудесных слов ему за всю жизнь не услышать.
Хелн снился сон, и она понимала, что спит. В ее сне она видела как
раздевается красивая молодая женщина с длинными белокурыми
волосами и глубокими темно-синими глазами. Рядом с ней стоял
мужчина, бывший телохранитель королевы, которого она видела во
дворце с прошением о пенсии. Этот мужчина тоже раздевался, в каждом
его движении сквозило нетерпение. Позади стояла поджидающая их
кровать.
	-  Должна ли я это видеть! О, должна ли! -  подумала Хелн. Она тут
же оказалась снаружи перед домиком, куда занес ее сон. Там, по
направлению к входной двери с улыбкой на лице, которая почему-то
казалась вымученной, подходил Кайан, брат ее мужа.
	-  О, Бедный Кайан! Бедный Кайан!? -  подумала она и проснулась,
рыдания душили ее и перехватывали дыхание.
	-  О, бедный Кайан! -  громко сказала она, обращаясь к пустой
комнате.-  Бедный парень! Как же мне жаль тебя, Кайан! Но я ничего не
могу сделать.-  Потому что хотя она видела это во сне, она знала, что это
не так, это не сон, а все это было последствиями тех астральных
разделений души и тела, которые она проделывала раньше. Она видела
правду.
	Ее собственная жизнь теперь была счастливой, но этого было
недостаточно. Более печальная, чем раньше, Хелн разразилась горькими
рыданиями.


ЭПИЛОГ

	Они наконец-то собрались в доме у Келвина. Все войны
закончились и они теперь могли расслабиться и стать снова семьей и
друзьями.
	-  Видимо, это антимагическое оружие,-  говорил Мор, глядя на
оружие Мувара, которое им показывал Келвин.-  Учитывая то, как оно
обратило огонь обратно на саму ведьму и то, как вы говорите, оно
останавливало лопоухих и змеев в том, другом мире.
	-  Да,-  сказал Джон Найт.-  Я решил, что оно обращает обратно
магическую энергию тому, кто посылает ее, какой бы вид она не имела.
Таким образом, в том другом измерении, оно возвращало обратно
гипнотический замораживающий взгляд, а в этом измерении это был
огненный шар колдуньи. Если передвинуть контрольный рычажок, то
магия просто блокируется, а не возвращается обратно к тому, кто ею
воспользовался. Таким образом, лопоухие все еще оставались опасными,
но они больше не могли парализовывать своим взглядом. Но как только
рычажок возвратился в свое первоначальное положение, магия снова
стала возвращаться к их владельцам, и лопоухие сами себя
парализовали.
	-  Ура всем нам! -  сказала Джон, полная энтузиазма, поднимая
свой второй бокал вина, настоянного на веселящих ягодах.-  Ура, за то,
что мы заставили Кела воспользоваться этим оружием!
	Келвин свирепо посмотрел на нее, решив, что его маленькой
сестренке никогда, никогда не следует разрешать притрагиваться к вину.
Для него было очевидно, что все, что она сделала, это вмешалась в то
дело, с которым бы прекрасно справились он и его перчатки.
	-  Что ж, по крайней мере, вы были спасены,-  сказал Лестер,
переходя к разговору о спасении Келвина и забирая бокал у нее из рук.
	-  Да, только ты потом приземлилась на свой собственный зад,-
добавил Келвин, вспомнив, как она соскользнула с крупа его лошади, а
он свалился на нее сверху.
	Теперь уже Джон свирепо смотрела на них всех, пока Хелн в свою
очередь не пришла ей на помощь, быстро подойдя к Келвину и начав
декламировать на память:

		~"Круглоухому тогда уже точно быть,
		Рожденному сильным и свободным жить,
		Сражаться с драконами будет он,
		Полководцем станет, исполнит судьбы закон,
		От ига спасется родная земля,
		Начнет он с двумя, завершит с четырьмя‡~

	-  Ты объединил два в одно, Келвин,-  закончила она.-  Теперь,
когда граждане Аратекса проголосовали за то, чтобы объединить свою
страну с королевством Рад!
	-  Это означает,-  сказал Сент-Хеленс, теперь навечно
объединившийся с их компанией,-  что твое следующее задание, это
объединение четырех. Я предлагаю тебе‡
	Келвин враждебно посмотрел на него, и Сент-Хеленс замолчал,
несомненно все припоминая. У них дело нередко доходило почти до
стычки, после того своевременного прибытия Келвина в Аратекс.
Словесная взбучка, которую он прямо там, на месте, получил от Келвина
перед лицом молодого короля Аратекса была большей, чем рассчитывал
Сент-Хеленс. Теперь они казались друзьями или, по меньшей мере, хотя
бы родственниками. Но Келвин предполагал, а Сент-Хеленс знал, что
необходимо отдать в их отношениях главенствующую позицию Келвину.
К тому же на первых свободных выборах вновь нарождающейся страны
внимательно прислушивались к голосу народа и новым именем
Аратекса, присоединенного к королевству Рада, должно было стать
наименование Келвиния, а не Хеленландия, как, ни капли не покраснев,
предложил Сент-Хеленс.
	Кайан все еще выглядел печальным, хотя прошел уже целый месяц
со времени их триумфального прибытия в Аратекс. Все заметили это,
особенно Хелн.
	-  Почему ты такой печальный, Кайан? -  наконец спросила она.
Кайан не замедлил с ответом.-  Ленора. Ленора Барли. Я не хочу
жениться на ней. Я хочу Лонни оттуда, из того другого измерения.
	-  Я мог это сказать тебе и раньше, сынок,-  ласково произнес Джон
Найт.
	-  Ты мог? Почему же не сказал?
	-  Мне казалось, ты должен понять это сам. Разве ты не заметил,
что почти все похожие друг на друга люди имели там характеры
совершенно противоположные характерам своих двойников? Например,
король Рафарт в основном мягок и добр, но его двойник был жестоким,
ему доставляло удовольствие причинять боль. Ловкий Джек был
презренным бандитом, который продавал в рабство даже мальчиков и
девочек. Двойник Джека -  это героическая личность, настоящий
патриот, один из прекраснейших людей, которых я когда либо встречал.
Как это согласуется с унаследованной тобой мудростью, сынок?
	Кайан задумался на секунду. Затем его лицо просветлело, когда до
него дошло то, о чем он раньше не задумывался.
	-  Лонни -  она полная противоположность!
	-  Правильно.
	-  Когда я зашел к Леноре, она была‡-  он замолчал, его лицо
теперь покраснело.-  Она была не одна. С мужчиной. С тем ужасным
человеком, который прислуживал королеве. Нет, это не было похоже на
Хелн, запертую на Базаре Девушек, и не в силах спастись от этого и
освободиться. Она -  она сама хотела его. Он вызвал меня на поединок.
Она смеялась, хлопая в ладоши, как будто была в восторге. А я ушел
прочь, это было в первый раз, когда я ушел от такого вызова. Я не хотел
давать ей такого удовольствия. Я‡
	-  А что же это говорит о характере твоей матери? -  проговорил
Джон Найт с печалью и достоинством.-  Подумай получше. Ее двойник
так же отличается от нее, как Лонни отличается от Леноры.
	Лицо Кайана помрачнело. Это и было источником его нежелания
принимать ситуацию, как она есть.
	-  Она моя мать. Она‡
	-  Скорее всего, мертва,-  сказал Джон. Он проговорил это как бы
невзначай, внутренне для себя примирившись с этим.-  Вспомни о том,
как я считал, что она обладает всеми добродетелями и достоинствами,
которые имеет та королева в другом измерении, а это оказалось совсем
не так.
	Кайан утер слезы.-  Кажется, я должен согласиться с этим.
	-  Да, Кайан, так будет лучше. У тебя нет по настоящему другого
выбора. Ты любил то, что, как тебе казалось, должно было в ней быть,
точно также, как и я.
	-  Лонни‡
	-  У людей каким-то образом есть выбор, быть ли им плохими или
хорошими,-  сказал Сент-Хеленс, влезая в их разговор.-  У Филиппа не
было выбора, но если бы я получил его воспитание, то и я стал бы таким
же плохим. Теперь у него появился шанс стать хорошим, и он будет
хорошим, занимаясь вместе со мной изготовлением шахмат и участвуя в
шахматных турнирах. Вы знаете, у мальчика настоящий талант к
шахматной игре. Прямо сейчас, если бы здесь не было меня, я бы сказал,
что он -  чемпион мира.
	-  Но ведь в этом мире в вашу глупую игру играете только вы двое!
-  заметила Джон. Все вокруг рассмеялись.
	-  Нет, я тоже знаю, как играть,-  сказал Джон Найт, не обращая
внимание на Сент-Хеленса.-  Ты должен вернуться обратно, чтобы
забрать ее оттуда или остаться там вместе с ней. У тебя нет выбора. Это
точно также, как у Келвина с его пророчеством: у вас обоих нет выбора.
	-  Выбора нет,-  согласился Кайан. Он встал из-за стола, с
решительным и прояснившимся выражением лица.-  Я возвращаюсь
назад! Для того чтобы жить там или забрать ее сюда!
	-  А я от