позволят
остаться. Мор ясно сказал это.
     - Ты думаешь о том же, что и я? - спросила Хелн.
     - Да, но они никогда нам не позволят сделать это.
     - А если мы пойдем другой дорогой?
     - Другой?
     - Ферма моих родителей как раз находится на пути к столице.
     Столица? Если бы им удалось добраться туда раньше и  спасти  Келвина,
чтобы королева не успела убить его...
     Но тут Джон опомнилась.
     - Я могу сойти за мальчика, мне не привыкать к штанам и рубашке: но в
тебе всякий распознает девочку и кроме того, уши...
     - Но я тоже хочу спасти Келвина!
     - И как же ты ему поможешь, если тебя поймают и снова изнасилуют?
     Хелн замолчала, и  Джон  тут  же  пожалела  о  неосторожно  сказанных
словах. Говорит, совсем как Морвин Крамб!
     - Я хотела сказать... - пролепетала она.
     - Нет, нет, ты права, - кивнула Хелн. - Я не  могу  помочь  ему,  но,
может, помогу тебе спасти Келвина. Если  съесть  ягоду  и  разведать,  что
творится в округе, мы точно узнаем, где искать и чего избегать...
     - Да!  -  воскликнула  Джон.  -  Тогда  я  смогу  пробраться  туда  и
освободить Келвина до начала штурма.
     - Сначала нужно добраться до столицы, - заметила Хелн. - Я знаю,  мои
родственники помогут, если их попросить...
     - Пойдем! - воскликнула Джон.
     Но до фермы родителей Хелн предстоит  долгий  путь.  Они  плелись  по
дороге, часто отдыхая. Наконец туман рассеялся,  впереди  показался  мост.
Джон вспомнила, как переходила его по пути в драконью  страну.  Как  давно
это было, кажется в далеком детстве...
     Джон покрутила пращу. Хорошо еще хоть это не отобрали.
     Они продолжали идти к ферме Фламбо. И к закату, усталые,  голодные  и
грязные, очутились у ворот фермы.
     Со всех сторон посыпались удивленные приветствия. Хелн рассказала обо
всем, что произошло  во  время  разлуки,  и  объяснила,  что  не  прислала
весточки,  потому  что  боялась:  вдруг  королевская   стража   узнает   о
местонахождении Рыцарей.
     - А мы удивлялись, почему за нами следят, - сказал отец Хелн.  -  Они
сюда не приближались, только наблюдали. А несколько дней назад исчезли...
     - Их призвали на битву в Скэгморе, - объяснила Хелн. - Именно поэтому
мы и пришли сюда. Это Джон Хэклберри.
     - Хэклберри! Хочешь сказать...
     - Его брат. Джону необходимо как можно быстрее попасть в  столицу.  Я
сказала, вы сумеете помочь.
     - Конечно, сумеем. Река протекает  прямо  через  город.  У  нас  есть
плот...
     - Плот! - воскликнула Джон. - Конечно!
     Итак, все устроили. Они плотно поужинали. Джон заснула,  а  Хелн  тем
временем съела еще ягоду. Конечно, это было рискованно - третья  ягода  за
три дня, но нужда была слишком велика.
     Утром Хелн рассказала Джон о  том,  что  видела.  Келвин  по-прежнему
спал, но должен был скоро проснуться. Двое собратьев по  несчастью  хорошо
относились к юноше и заботились о нем.  Она  изучила  расположение  камер,
подходы к ним и окрестные улицы, так что смогла нарисовать неплохую карту.
Теперь Джон знает, где проходить караул, и где река  делает  поворот,  так
что можно было пробраться незамеченной ко дворцу.
     Остроухий отец Хелн  повел  Джон  к  плоту,  привязанному  у  речного
берега.
     - Это не Бог весть что, - извинился он. -  Мы  сколотили  его,  чтобы
перевозить хворост из леса. Просто связали лозой несколько бревен.  Думаю,
он выдержит, но...
     - Превосходно, сэр! -  воскликнула  Джон.  -  Гораздо  лучше,  чем  я
ожидала.
     - Тогда пусть хранят тебя Боги, парень, желаю спасти  брата,  как  он
спас нашу дочь, - пожелал отец Хелн, ставя на плот сумку с едой.
     - Спасибо, сэр.
     Джон не хотела обманывать этих добрых людей, но боялась,  что  ее  не
отпустят, если узнают, что она не мальчик. Взобравшись на плот, она  взяла
в руки тяжелый шест.
     Фламбо отвязал плот и толкнул его в реку. Течение  подхватило  его  и
понесло. Джон с трудом удалось выровнять плот. Наконец-то она  отправилась
в путь.
     Однако новизна впечатлений  скоро  померкла.  Приходилось  удерживать
плот, отталкиваясь слишком тяжелым для тонких девичьих рук  шестом.  Очень
часто шест застревал в иле и  водорослях,  но  плот  продвигался  довольно
быстро. Джон надеялась, что доберется до столицы гораздо раньше Рыцарей.
     Волна ударила в плот.  Странно!  Джон  подняла  шест  и  всмотрелась.
Послышался громкий всплеск. Джон окатило с ног до головы. Плот покачнулся,
накренился и завертелся.
     Бирвер! Возможно, просто играет, но что если...
     Лохматая рыжая голова показалась на поверхности. Бирвер, прижав  уши,
глянул на нее, словно что-то соображая, но Джон было не до смеха.
     - Убирайся! - завопила она, замахиваясь.
     Бирвер, не обращая на нее внимания, вновь нырнул. Джон схватилась  за
край плота; но тут последовал глухой удар в днище.  Край  плота  ушел  под
воду.
     - Только не разлетайтесь, только не разлетайтесь, - молила  Джон,  но
было все напрасно. Связки разошлись. Джон очутилась в воде среди плавающих
обломков. Она барахталась, отфыркивалась, но тут  что-то  схватило  ее  за
ногу.
     "Конец!" - подумала она, уходя вглубь с головой. Пропали все  надежды
на спасение брата. Она сейчас просто утонет!
     Но тут Джон вновь всплыла. Рядом покачивалась голова бирвера.  Совсем
детеныш. Щенок паршивый.
     - Кыш! Убирайся - прошипела Джон. Вряд ли он собирался ее съесть.  По
крайне мере, она на это надеялась.
     Бирвер замигал мутно-оранжевыми глазами.
     - У-умф? - осведомился он.
     - Я не говорю на твоем языке, сказала Джон. - Катись отсюда!
     Животное продолжало шлепать рядом, явно чувствуя себя превосходно!
     Джон схватилась  за  плавающее  бревно.  Она  прекрасно  плавала,  но
течение было слишком быстрым. Значит, скоро станет! Только бирвера ей и не
хватало. Вспомнив о праще, Джон вытянула ее из панталон, но стрелять  было
нечем - ни одного камешка.
     - Кыш, бирвер, - закричала она, шлепнув пращей зверя по морде.
     Бирвер, казалось, удивился и открыл рот, обнажив острые желтые зубы.
     - Что я наделала? Что я наделала?
     Джон горько пожалела о необдуманном поступке, но было слишком поздно.
Бирвер потряс головой, шлепнул по воде лапой и уплыл. Джон вздохнула, не в
силах  поверить  удаче.  Видно,  она   сильно   обидела   зверя   и   тот,
расстроившись, удрал. Взрослый бирвер поступил бы совсем по-другому.
     Джон схватилась за другое  бревно,  полная  решимость  вновь  собрать
плот.
     Ей опять повезло. Основная часть плота не рассыпалась - не все связки
порвались.  Сумка  с  припасами  плавала  рядом.  Она  кое-как  взобралась
обратно, выудила шестом сумку  и  направилась  к  берегу.  Причалить  было
нетрудно, гораздо сложнее оказалось починить плот.  Поблизости  совсем  не
было подходящих лоз, чтобы связать бревна. Пришлось использовать старые, а
они были явно ненадежными.
     Сев на землю, Джон развязала сумку, решая,  что  делать.  Внутри  она
обнаружила вкусную еду - орехи, фрукты и хлеб, правда  промокший,  но  все
еще годный в пищу. Родители Хелн были добрее, чем она думала!
     Пришлось оставить мысль о строительстве  плота  -  не  было  времени,
чтобы искать подходящие лозы. Наконец, Джон с сожалением привязала сумку к
поясу и встав на бревно, обвязанное  лозой,  оттолкнулась  от  берега.  Но
бревна тут же нырнули под воду,  едва  не  утопив  Джон.  Так  повторилось
несколько раз. А до столицы  еще  так  далеко!  Сможет  ли  она  добраться
вовремя?
     Пролетавшая муха-жгучка ужалила ее в нос. Джон попыталась прихлопнуть
ее, но только ударила себя по лицу, выпустила лозу, за которую  держалась,
и с трудом сохранила равновесие. Неужели так будет продолжаться  до  конца
пути? Джон по-настоящему испугалась, хотя несмотря ни на  что  была  полна
решимости спасти брата. Прижавшись к бревну, она позволила  течению  нести
ее. Не очень приятно, но по крайней мере она плывет в нужном направлении.
     Когда стемнело,  Джон  причалила  к  песочной  косе,  немного  поела,
растянулась на земле и уснула.



                                 22. ТОММИ

     Вот уже второе утро подряд Джон просыпалась, чувствуя как  ломит  все
тело и болят мышцы.  Как  она  проклинала  бирвера,  разбившего  плот.  Ей
удалось связать два бревна, так что теперь можно было лечь на них и  плыть
с чуть большим удобством, но солнце немилосердно  жгло  спину,  а  большую
часть времени Джон лежала в воде. И хотя продвигалась она довольно быстро,
но к концу дня ужасно уставала.
     Выбравшись из-за  бревна,  около  которого  спала,  Джон  потянулась,
зевнула и поплелась к ближайшему кусту жимолости.  Ей  не  удавалось,  как
брату, заколдовать ягоды, и приходилось довольствоваться  тем,  что  было.
Хорошо еще, что кусты росли по берегам реки, у нее еще  остались  припасы,
подаренные Фламбо, так что можно было не тратить время на поиски пищи.
     Джон нашла несколько круглых камешков, как раз подходящие для  пращи.
Теперь ей просто не терпелось помериться силами с бирвером.
     Настало время  отплытия.  Джон  погрустнела.  Как  же  она  устала...
Никогда,  никогда  ей  не  добраться  до  столицы!  А  даже  если  удастся
проникнуть в город - ни оружия, ни армии у Джон нет. Только праща.
     Джон с каждой минутой все  больше  жалела  себя  и  теряла  последнюю
надежду.  Зачем  она  всю  жизнь  стремилась  выказать  какой-то  дурацкий
героизм?  Сама  мысль  о  том,  чтобы  добраться  туда  вовремя,  обмануть
стражников, проникнуть  в  подземелье  и  спасти  брата  казалась  нелепым
бредом. Ее поймают, узнают, кто она и потом...
     Может, признать, что задача ей не по силам, и отказаться?!
     Вытерев с губ ягодный сок, Джон поглядела на воду. И  тут  сердце  ее
подпрыгнуло как летающая рыба.
     Лодка! Маленькая лодка, в которой  сидел  мужчина.  С  кормы  свисали
лески двух удочек. Суденышко подошло ближе; Джон заметила морщинистое лицо
и седые волосы.
     Может, попросить подвезти? Тогда она успеет вовремя.  А  потом...  Ну
что ж, побеспокоится, когда время придет. Карта у нее есть, спасибо  Хелн.
Надежда вновь вспыхнула в душе девушки.
     - Поймал что-нибудь? - окликнула она.
     Гребец приложил ладонь к большому уху.
     - Что?
     Он оказался почти глухим. Может, не стоит вообще  затевать  все  это?
Пусть плывет своей дорогой. Но Джон не знала, сколько времени еще придется
провести на реке. Хоть бы что-нибудь узнать!
     Уключины  громко  заскрипели.  Старик  подгреб  ближе.  Джон   ждала,
придумывая, что сказать.
     Лодка ударилась о берег; старик поднял на девушку слезящиеся глаза.
     - Что? - повторил он.
     - Я спросила, сэр, далеко ли до столицы?
     -  Столица  вон  там,   парень   -   прошептал   он,   показывая   на
противоположный берег.
     Джон моргнула. Утренний туман все еще нависал над землей.
     Подумать только, еще немного, и она могла бы проплыть мимо столицы!
     - О, спасибо, - поблагодарила она.
     Сомнения  снова  охватили  девушку.  Ведь  она  еще  не  решила,  как
перехитрить стражников! Хочет  ли  она  так  рисковать?  И  есть  ли  хоть
какой-нибудь шанс?
     Старик, нахмурившись, задумчиво оглядывал девушку.
     - Ты, случайно, не из тех мальчиков, которых продают на  аукционе,  а
парень?
     Джон встрепенулась. Она совсем забыла о своем наряде  и  о  том,  что
по-прежнему оставалась собственностью мерзкого карлика, а старик, конечно,
принял ее за мальчишку.
     - Я никому не принадлежу и ничья не собственность, -  ответила  Джон,
решив, что в общем, не лжет. Ее  незаконно  похитили,  привезли  на  Рынок
Мальчиков, так что и продавать не  имели  права!  И  уж  конечно,  никаким
мальчиком Джон не была!
     - Значит, и не из работников?
     - Каких работников?
     -  Каких  работников?  Да  ты,  значит,  совсем  издалека?  Дворцовых
работников!  Ты  служат  не  меньше  дюжины  мальчиков  -   косят   траву,
подстригают деревья, чинят дорожки. Значит, ты не из них?
     - Нет, - промямлила  Джон,  боясь,  что  наткнулась  на  королевского
агента. Но нет, вряд ли. Старик едва был в силах грести, не  говоря  уж  о
том, чтобы схватить беглого мальчишку.
     - Ну, даже если ты и проданный в рабство, я тебя не осуждаю.  Грязное
это дело, детьми торговать! Грязное!
     - Правда, - согласилась Джон, чувствуя как полегчало на душе.  Может,
ей опять повезло!
     - Моего внука продали. Маленького тощего парнишку. Его  зовут  Томми.
Томми Йокс.
     Рот Джон сам собой открылся. Томми? Здесь? Тот мальчик, что не  выдал
ее на Рынке, а потом позвал стражников и не дал другим ее изнасиловать?  И
это его дед? Только он мог помочь ей незамеченной пробраться в подземелье!
     - Я... я знаю Томми, - призналась Джон.
     - Знаешь? Правда?
     Девочка кивнула.
     - Мы ходили в школу вместе. Я... Но тут она сообразила, что не  стоит
называть себя. Старик мог понять, что перед ним девочка...
     - Я его друг.
     - Вот это здорово!
     - Действительно! А что, Томми работает во дворце?
     - Приходится. Выбора у него нет.
     - Знаю. Когда мальчик продан в рабство, то есть отдан в услужение.
     - Ты верно сказал, парень! Именно продан! Подумать  только,  Королева
приказывает хватать честных людей...
     - Можете вы  перевезти  меня  через  реку,  мистер  Йокс?  Мне  нечем
заплатить вам, но...
     - Конечно, перевезу. Но лучше бы тебе там не показываться. В  столице
слишком много жадных рук, готовых схватить такого мальчишку, как ты, чтобы
получить побольше денег. Придется тогда работать вместе с Томми,  вряд  ли
тебе это понравится!
     - Скорее всего, - согласилась Джон. - Но... но у меня там дело.
     - А денег нет?
     Джон затрясла головой.
     - Простите, мистер Йокс. Я бы заплатил вам, если бы мог.
     Йокс снова поскреб ухо.
     - Может, я смогу ссудить тебе немного, чтобы ты  смог  увидеть  Томми
хоть издалека. Ведь ты хочешь это сделать?
     - По крайней мере, это часть моего плана.
     - Ну что ж, могу одолжить тебе радну. А  если  какой-нибудь  стражник
тебя схватит, скажи, что работаешь на меня. Я просил тебя  отыскать  моего
внука. И перекинуться с ним парой словечек.
     - Я так и сделаю, - согласилась Джон.
     - Садись в лодку.
     Джон не заставила себя просить  дважды,  и  оттолкнула  суденышко  от
берега. Старик  начал  грести.  Напрягая  глаза,  Джон  сумела  разглядеть
большое квадратное здание - королевский дворец.
     Сможет  ли  она  проникнуть  туда,  повидать  Томми  и  узнать   хоть
что-нибудь о Келвине. Прошло уже три дня  с  начала  путешествия,  за  это
время могло случиться все, что угодно. А вдруг  брата  перевели  в  другую
тюрьму?
     Все очень неопределенно и ни в чем нельзя быть  уверенной.  С  каждой
минутой Джон нервничала все больше.
     - Ну вот, мы и добрались! - окликнул старик; нос лодки мягко ударился
о берег. Джон встала.
     - Спасибо, мистер Йокс и...
     - Вот. Возьми радну. Только  обязательно  разыщи  меня  потом,  когда
увидишь Томми.
     - Не беспокойтесь, мистер Йокс.
     Подумать только, дед такой же порядочный человек, как и внук.
     - Я весь день рыбачу. А живу вон там. Всего-навсего лачуга, несколько
досок, сколоченных вместе.  Если  негде  ночевать,  приходи.  Днем  будешь
помогать мне ловить рыбу.
     - Спасибо. Спасибо, мистер Йокс. У меня есть брат...
     - О, так значит ты не один в этом мире.
     - Нет. Не совсем.
     - Тебе повезло. Но  все  равно,  если  не  хочешь  попасть  на  Рынок
Мальчиков, приходи ко мне. Я помогу любому парнишке, если сумею.
     - Спасибо. Спасибо, - повторила Джон. Она никогда  еще  не  была  так
благодарна ни одному человеку в мире... и никогда еще не чувствовала  себя
такой виноватой. Старик одарил ее доверием и помощью, а она...  обманывает
его, скрывает свой пол и цель приезда. Но знай он все, неужели отпустил бы
почти на верную смерть?  Нет-нет,  рисковать  нельзя.  Джон  взяла  радну,
сунула ее в карман, и уже хотела было выйти из лодки.
     - Вот что, - предупредил старик. - Еще слишком рано, работники сейчас
в своем лагере, в конце сада. Иди вдоль стены дворца  и  поверни  направо.
Только держись подальше  от  стражников,  и  вообще  от  всех.  Многие  не
задумываются схватить тебя и продать - за деньги на все готовы.
     - Постараюсь быть осторожнее, - пообещала Джон.
     Старик  мог  бы  и  не  говорить  этого.  Джон  боялась  только,  что
коричневая рубашка и зеленые панталоны выдадут ее - всякий поймет,  откуда
она. Но было слишком поздно искать другую одежду.
     Держась за борт, Джон спрыгнула на землю.
     - Погоди! Так не пойдет! Куда ты? - окликнул старик.
     - Что? - спросила она, застыв.
     - Нужно зашить прореху в рубашке, или весь мир узнает!
     Джон оглядела себя. Ворот рубашки был  разорван  чуть  не  до  пояса,
обнажая грудь. Джон в ужасе охнула. Должно быть острая ветка зацепилась за
ткань, когда Джон прыгнула с плота!
     - У меня есть иголки и нитки, - предложил старик. - Я сам  чиню  свою
одежду!
     Он порылся в маленьком сундучке и достал иголку с ниткой.
     Джон забралась обратно в лодку и только  сейчас  поняла,  что  старик
вовсе не казался удивительным.
     - Ты знал?
     - Я почти глух, но вовсе не слеп, детка.  Вырастил  сына  и  дочь,  и
вполне способен различить разницу между ними. Ты так  хорошо  притворялась
мальчишкой, что я решил ничего не говорить. Знаю, обыкновенная девочка  не
осмелится идти туда, куда отправляешься ты. Но  уж  очень  сильно  порвала
рубашку. Сиди смирно, я все сделаю.
     Он долго и  терпеливо  зашивал  прореху.  Шов  получился  не  слишком
аккуратный, зато  надежно  скрывал  наготу,  и  хотя  руки  старика  часто
касались ее груди, он не позволял никаких вольностей:  просто  делал  свое
дело.
     - Я.. не знаю, как благодарить вас, мистер Йокс, - пробормотала  она,
когда старик завязал узел и перекусил нитку.
     - Только смотри, чтобы тебя  не  поймали.  В  опасную  игру  играешь,
девочка.
     Джон встала, наклонилась, поцеловала его в морщинистую щеку и  быстро
выпрыгнула на песок.
     - И она  еще  сказала,  что  не  знает,  как  отблагодарить  меня,  -
пробормотал старик, отталкиваясь от берега, и, коснувшись щеки, взялся  за
весла. Джон невольно улыбнулась.
     Помня слова старика, она обошла стену и наткнулась  на  ряд  палаток.
Хелн ничего про них не говорила, значит, лагерь был возведен за  последние
два дня.  Возможно,  мальчики  ставили  палатки  в  той  части  сада,  где
работали. Выглянув  из-за  дерева,  она  увидала  как  здоровый  мальчишка
избивает другого палкой:
     -  Собираешься  работать  сегодня,  Томми  Йокс?  Или  будешь   снова
валяться, притворяясь больным?
     -  Я  буду  работать,  -  простонал  Томми,  извиваясь.  -  Знаю,  ты
надсмотрщик, Бастскин, но честное слово, мне плохо.
     - Можешь попытаться! - прошипел Бастскин, тыча палкой в  тощий  живот
мальчишки и тут, повернувшись, заметил Джон.
     Внезапно в  девушке  вспыхнула  ярость.  После  всего,  что  пришлось
перенести, после схватки с бирвером, она почти не испытывала страха  перед
Бастскином, хотя знала, что тот сразу  же  узнает  ее  и  тут  же  побежит
доносить. Это обозлило девочку еще больше.
     Рот Бастскина открылся. Томми, тоже увидев Джон, протянул  руки,  как
бы желая помешать негодяю броситься к девочке, но тот, не  глядя,  ударил.
Тяжелый кулак врезался в грудь мальчика.
     Но в руке Джон уже очутилась праща. Она широко  размахнулась.  Камень
нашел цель. Получив удар в  живот,  Бастскин  перегнулся  пополам,  уронив
палку, и взвыл от удивления и боли.
     - Хватай его! - велела Джон, бросаясь на Бастскина. Она знала -  если
тот сбежит или даже успеет крикнуть, все будет кончено.
     Томми прыгнул на  спину  Бастскина  и  свалил  его  на  землю,  начал
молотить кулаками; надсмотрщик безуспешно пытался защититься.
     Джон схватила палку, готовясь ударить не