знакомые и все же такие странные в своей мягкости и доброте.
	-  Как я поняла, в вашем измерении мой двойник был твоей
матерью -  сказала она.-  У меня не было детей, но если бы они у меня
были, мне бы хотелось иметь такого сына, как ты.
	Кайан почувствовал, что обнимает ее так, как будто бы она
действительно была ему матерью. Если бы только все было по-другому!


Глава 30
ПОБЕДА НА ДОМАШНЕМ ФРОНТЕ

	Они выбрались из камеры и обнаружили, что Джон и Хелн ждут их
там. Ни секунды не медля, все бросились друг другу в объятия.
	-  О, Келвин,-  сказала Хелн, обнимая его.-  Мне снился этот сон! Я
думаю, что это драконовые ягоды вызвали у меня сон, соответствующий
действительности! Я видела там всех вас, поэтому я убедила Джон‡
	-  Там была только одна лодка, и она слишком мала для вас
четверых,-  объяснила Джон.-  Мистер Йокс был настолько добр, что
одолжил еще одну лодку, особенно после того, как я объяснила, что
скоро появится ребенок.
	-  Ребенок! Ребенок -  у тебя?
	-  Нет, ты идиот,-  Джон удалось сказать это возмущенно.-  У твоей
жены.
	-  Хелн! Хелн? -  лицо Келвина побледнело, как будто бы ему
угрожала опасность.-  У тебя?
	Она кивнула, улыбнувшись так мило, как могут улыбаться только
беременные жены.-  Ты собираешься стать папочкой, Герой, хочешь ты
этого или нет.
	Восторженный крик Келвина отдался эхом, отражаясь от
окружающих скал, расположенных выше и ниже по течению подземной
реки. Кайан хлопнул его по спине и восторженно пожал ему руку. Но
даже и после этого он откликался на все поздравления по поводу своего
удачного возвращения домой с некоторой скрытой неловкостью и
сдержанностью.
	Сент-Хеленс глубоко вздохнул, пытаясь выбросить из своего
сознания все звуки, крики людей и ржание перепуганных лошадей.
	-  Она может забрать все их жизни,-  подумал он,-  но, именем
Богов, он доберется до этой ведьмы! Сожги ведьму заживо, всегда
говорили ему. Именем небес и если это потребуется, он это сделает!
	Там позади в проходе, лавина все продолжалась и продолжалась,
валуны, сорванные с места землетрясением, сталкивались,
переворачивались и ранили живую плоть. Огромные трещины
открывались, словно жадные голодные рты и проглатывали людей и
лошадей, оказавшихся поблизости.
	Она что, смеется, там наверху? Если так, он заставит ее прекратить
это! Он заставит ее прекратить это навсегда, неважно, чего ему это будет
стоить!
	Сент-Хеленс обнажил до блеска отполированный, острый как
бритва меч, который ему подарил юный король и на мгновение прижал к
губам его прохладный металл. Пора,-  подумал он и включил пояс
левитации.
	Он воспарил ввысь бесшумно, как поднимающийся воздушный
шар. Он поднялся над уступом и тремя выступами Скалы Фокусника и
побеспокоил нескольких стервятников, сидевших в своих гнездах. Через
мгновение они устремились за ним в погоню, кружа и выкрикивая что-то
хриплыми голосами, щелкая клювами, пытаясь каждый по отдельности
выклевать у него глаза. Он взмахнул мечом, поразил двоих из них, потом
еще одного. Оставшиеся стервятники продолжали кружить, атакуя его
более осторожно. Он очень хотел, чтобы Мельба оказалась одной из
этих убитых птиц.
	Карликовые деревья, узловатые и искривленные, росли на склонах
Скалы Фокусника. На вершине все деревья, казалось, были заняты
стервятниками -  сотнями, если не тысячами. Его меч постоянно сверкал
в воздухе, и всего лишь немногие из этих безобразных птиц рисковали
подобраться поближе к нему. Он медленно парил над вершинами и над
стервятниками, игнорируя их пронзительные крики. Если она была
чересчур занята своей магией, может быть, тогда у него появится шанс.
	А, вот и она! На самом краю скалы. Ее черный плащ развевался на
ветру, руки были протянуты к проходу, губы издавали звуки, которые
терялись в грохоте земли и камней и криках гибнущих людей.
	-  Она не могла слышать крики стервятников,-  подумал он,-  и не
сможет услышать и его тоже.
	Теперь наступил его час и у него есть шанс! Он медленно, на
маленькой скорости, стал приближаться к ее спине. Это не совсем
честно, не по-спортивному, подумал он, но она, разве она поступает по-
честному? Просто прикончить ее, и это помогло бы покончить с
убийствами и смертями в самом зародыше.
	Он мысленно представил себе, как ее голова, подпрыгивая, катится
вниз по скале, с развевающимися космами. Он поднял меч и
приготовился отрубить ей голову.
	Над ним в небе пронзительно закричал стервятник и колдунья
исчезла.
	-  Глупец! -  закричала птица.-  Ты глупец, пытаешься уничтожить
меня, не имея ничего более стоящего, чем обычный меч! -  Она снова
обвела его вокруг пальца, хитрая бестия, старая карга!
	Он занес свой меч, но не смог достать ее.
	-  Иди же сюда! Иди! -  кричал он. Неожиданно воздух между ними
сгустился. Это была стена густого тяжелого воздуха, которая сталкивала
его вниз как водяной вал, принуждая спуститься вместе со своим поясом.
	-  Мы поиграем с тобой в эти игры вдвоем,-  сказал он, хотя
понимал, что попал в беду. Он переключил рычаг управления на
"Ускорение Максимум, Вверх". Его тело затряслось, он почувствовал
себя так, словно его сплющивает и прижимает к поверхности. Затем
деревья на Скале Фокусника приблизились и запутали его в своих ветвях.
Повсюду густой тучей носились стервятники и норовили схватить. Ветер
сотрясал его. Кончики безобразных угловатых веток впивались ему в
руки, ноги, в спину. Он громко закричал, как ему показалось, последний
раз в своей жизни. Ветер относил прочь его крики и оставил его бледным
и немым пленником, распятым на деревьях. Он застрял в их кронах,
вероятно навсегда. Глубоко впившиеся в тело ветки жгли его жаром
своих шипов и колючек, вбуравившихся в кожу и плоть.
	Наконец, когда показалось, что уже прошел год или два, ему
удалось обрести какой-то контроль над ситуацией. Его тело страдало и
мучилось, но, кажется, он не получил никаких опасных для жизни ран.
Сент-Хеленс все еще мог пытаться пробиться на свободу и‡
	Стервятник ударился о край скалы. Тут же он превратился в
старуху со сморщенным лицом и безобразным коренастым телом,
завернутым в плащ, который развевался по обе стороны от нее, словно
темные крылья. Ее обнаженное тело было ужасно обезображенным.
Уродливое? Невозможно было найти слов, чтобы описать это.
	Она протянула руки, выпустив когти, словно пытаясь схватить
людей и лошадей, повалить их вниз, там, в этом рушащемся проходе.
Сент-Хеленс был вынужден посмотреть туда, и тут же проклял сам факт
того, что он зряч и может видеть все это. Люди и лошади боролись за то,
чтобы освободиться от каменных глыб, наваленных на них; люди,
лошади и части тел людей и лошадей, все это было перемешано,
раздроблено, сломано, нагромождено друг на друга. Сквозь зазубренные
раны, нанесенные земле, торчит наружу различное вооружение. Это была
победа, которая могла бы показаться полной любому генералу, но
существо, сидящее на скале, не было человеческим генералом. В ней
было, он наконец это понял, совсем мало человеческого.
	Мельба, празднующая триумфальную победу ведьма, подняла
вверх руки, ее ладони были обращены друг к другу. Что это она поет,
гимн? Сент-Хеленс содрогнулся, несмотря на жару и страшную боль.
	Между короткими обрубками пальцев Мельбы проскочила
небольшая искра. Она выросла до размеров виноградины, яблока, потом
арбуза и превратилась в огромный огненный шар, который как раз
сейчас отлетал от скалы прямо перед ее мощным и ужасно безобразным
телом. Жар от него обрушился на Сент-Хеленса, чуть не задушив.
	-  Боги,-  подумал он,-  она намеревается сбросить это на них!
Чтобы сжечь их, всех и каждого! О, Боги!
	Громкий кудахчущий смех вызвал у него озноб, даже несмотря на
жару.
	-  Теперь, Сент-Хеленс, ты, жалкий ублюдок, видишь, что здесь
делается и что я делаю со своими врагами! Видишь всю глупость борьбы
со мной! Видишь, какие разрушения ты вызвал?!
	Сент-Хеленс отчаянно пытался вырваться. Когда ему не удалось
сделать это, он хотел только закрыть глаза -  и не мог сделать даже этого.
Она держала его в плену, он был одновременно и зрителем и узником.
	Мор скорчился за упавшим валуном, рядом с бесформенной
головой лошади, само тело животного оказалось захоронено в твердой
земле.
	-  Лестер,-  позвал он, ощупывая шишку на своем лбу и порез,
нанесенный упавшим камнем.-  Лестер, где ты?
	Затем он увидел своего сына, наполовину скрытого под своей
собственно павшей лошадью. Голова Лестера и плечи еще были
различимы, все остальное его тело находилось под лошадиной шеей.
Трудно было определить, что с ним, ранен ли он, раздавлен, без
сознания или даже мертв.
	Мор подполз к нему, на ходу бранясь и тихо ругаясь, сердито и
беспомощно. Так много мертвецов вокруг. Так много раненых. Так
много кричащих и стонущих. Смелые люди в расцвете сил и здоровья,
еще так недавно, всего лишь мгновения назад. Теперь же‡
	Сквозь пыль, шатаясь, пробиралась какая-то фигура. Он узнал
генерала Бротнера.
	-  Мор, с нами все кончено. Нам необходимо отступить, если мы
сможем собраться с силами сделать хотя бы это. В Аратекс пути нет.
Колдунья одолела нас! Я думал, что ее магия была поддельной‡
	Мор должен был согласиться с этим. Только что-то, похожее на
лазер, который Джон Найт использовал вместе со своим сыном
Келвином для того, чтобы убивать драконов, могло бы сделать сейчас
что-то стоящее. Но у них не было такого оружия и, насколько он знал,
больше такого оружия не существовало.
	-  Они были правы, говоря о ней,-  прошептал он, ненавидя звук
своих собственных горьких слов.-  Она более могущественна, чем любая
армия! Она более опасна даже, чем тот чародей, которого уничтожил
Круглоухий.
	-  Она сильнее, чем Круглоухий,-  сказал генерал. Мору больно
было это слышать, но он вынужден был согласиться.
	Самая сильная магия Зотанаса никогда не равнялась по силе
землетрясению, и, несмотря на все пророчества, Келвин должен был
оказаться перед ней таким же беспомощным, как и они. Как вообще мог
кто-нибудь сражаться с колдуньей, которая могла заставить раскрыться
саму землю и поглотить целую армию?
	-  Он жив,-  сказал генерал Бротнер, наклонившись над Лестером и
заглядывая ему под веки.-  Но без сознания.-  Своими сильными руками
генерал приподнял голову погибшей лошади. Несмотря на
головокружение, Мору удалось освободить своего сына. Он мог видеть,
что Лестер был жив и мог бы выздороветь в условиях надлежащего
ухода, если они смогут вовремя доставить его домой к Джон.
	Это вызвало за собой другой вопрос.
	-  Есть ли у нас люди и силы для того, чтобы вытащить отсюда
раненых? Генерал покачал головой.-  Это будет трудно. Нам
понадобится помощь даже для того, чтобы просто отступить. Если мы
сейчас капитулируем, может быть она нас отпустит.
	-  Ты так думаешь?
	-  Нет, но придется надеяться на это. Я вытащу белый флаг из
фургона со снаряжением. Если только я смогу найти его.
	Генерал двинулся дальше, опустив голову. Мор остался один со
своим сыном. Он вытер лицо и лоб Лестера, стирая с него кровь, пот и
грязь, затем разразился проклятиями. Им никогда не удастся выбраться
отсюда, подумал он. Никому из них. Колдунья хотела уничтожить всю
их армию, всю до последнего клочка их одежды. Это, если не произойдет
чуда, было полным поражением.
	Он попытался посмотреть на Скалу Фокусника и пожелать, чтобы
Сент-Хеленсу удалось добраться туда. И все же он знал, что даже если
это ему и удалось, Мельба прихлопнула бы его также легко, как человек
прихлопывает муху. Нельзя было победить Мельбу -  колдунья была
слишком могущественна.
	Когда он смотрел на отдаленную ощетинившуюся вершину горы,
пытаясь различить ее очертания, между ним и скалой образовалось яркое
пятно, похожее на диск, восходящего солнца. Там появился огненный
шар -  огромная пламенеющая масса. Она устремилась по направлению к
ним, словно гигантская огненная стрела. Это был ведьмин огонь, о его
существовании Мору уже приходилось слышать. И он приближается,
чтобы их сжечь, чтобы уничтожить всех и каждого.
	Мор попытался понять это. Нет, не разгром; это было еще больше,
чем разгром. Это было полное уничтожение.
	На пути от подземной реки к руинам старого дворца Хелн и Джон
поведали остальным и о Сент-Хеленсе и о делах в Аратексе. Келвин
внимательно слушал их, не рассказывая слишком много из того, что
случилось после того, как он отправился в путь вместе с Сент-Хеленсом.
Гнев на тестя горел в нем, как раскаленный добела уголь с тех пор, как
он снова оказался в своем родном измерении. Теперь, услышав о том, в
какую беду угодил тот, он чуть не радовался этому. Пусть он там и
останется! Пусть старая Мельба позабавится им вместо игрушки!
Хорошая возможность избавиться от дурных родственников!
	Его отец удивил его.
	-  Думаю, что нам троим лучше всего побыстрее отправиться в
Аратекс! Келвин смерил его таким холодным взглядом, на какой только
был способен. Нет, положительно совершенно невозможно, чтобы отец
сейчас говорил что-то разумное.
	-  Он же спас твою Хелн, Келвин. Конечно же, это должно
заставить тебя двинуться туда, даже если оскорбление, нанесенное твоей
стране и соотечественникам совсем тебя не трогает.
	-  Не говоря уже и о пророчестве,-  заметила Джон.
	-  Но можем ли мы помочь? -  думал Келвин.-  Можем ли мы
вообще что-нибудь сделать против настоящей колдуньи?
	-  Ты прав, отец,-  сказал он.-  Мы должны попытаться.
	Они снова поместили Хелн в ее комнате во дворце Рада. Король
Рафарт был там, чтобы приветствовать их и пожать им руки. Он не
возражал против того, чтобы они немедленно отправились в Аратекс.
Морщины, глубоко избороздившие его лицо, говорили более
красноречиво чем слова о том, насколько глубоко он все это принимал к
сердцу.
	-  Я тоже на этот раз отправлюсь туда! -  заявила Джон.
	-  Нет, Братец Прыщик, на этот раз определенно нет.
	Она показала ему язык.
	-  У меня зрение лучше, чем у любого из вас! Я могу заметить,
откуда исходит опасность, еще до того, как вы подумаете об этом!
Интересно, кто попал в Зотанаса камнем?
	-  У кого едва не высосали всю его кровь? -  парировал Келвин.-  Ты
должна остаться, Джон. Не годится, чтобы ты‡
	-  Шовинист! И как ты думаешь, чей муж сейчас может быть в
беде? Мой муж, Лестер, вот кто!
	-  Конечно, ты можешь отправиться с нами, Джон,-  проговорил к
ужасу Келвина его отец.-  Я рад, что ты поедешь с нами. Не думаю, что
мы могли бы вот так уехать без тебя.
	Так обычно всегда и улаживались дела, когда в них участвовала
остроухая сестренка Келвина. Без всяких происшествий все четверо
доехали до реки, нашли новый мост и переправились по нему на
территорию Аратекса. Проезд до Прохода Мертвеца был отмечен
многочисленным лошадиным пометом и глубокой колеей, проделанной
повозками. Как раз, когда они подъехали ко входу в Проход, впереди
раздался грохот и под копытами одолженных им боевых коней стала
осыпаться земля. Тряска продолжалась и из прохода волнами стали
вздыматься тучи пыли. Ужасный шум и грохот все продолжался и
становился громче.
	-  Землетрясение и лавина! -  воскликнул Джон Найт.-  Боже, если
их накрыло там‡
	-  Это она! -  вскрикнула Джон.-  Это Мельба, там наверху, на
Скале Фокусника! Это она делает это! Она заставляет землю трястись!
	-  Ты сошла с ума, Братец Прыщик! -  сказал Келвин в своей
обычной терпеливо-снисходительной манере, в какой он обращался к
ней. Он пытался сдержать нервную дрожь своего скакуна.
	-  Сошла с ума, неужели? Посмотри, посмотри только! Там, на
вершине Скалы Фокусника! Наверху, над облаком пыли, над проходом!
Посмотри!
	Келвин изо всех сил напряг зрение, то же самое сделали его отец и
брат. Отсюда Скала Фокусника выглядела словно короткий древесный
обрубок, возвышающийся над пылью и над проходом. Может ли там, на
вершине этого обрубка быть что-то вроде маленького муравьишки,
стоящего с распростертыми руками? Кажется, Джон так и считала. Он
знал, что его сестра обладала почти невероятно острым зрением, но
увидеть с такого расстояния Мельбу на вершине Скалы Фокусника
казалось невозможным делом.
	-  Ты должен сделать что-нибудь! -  настаивала Джон.-  Ты должен
сделать что-нибудь, Кел! Она убьет их всех! Она убьет Лестера!
	Сделать? Но что мог он сделать? С этого расстояния он не смог бы
даже увидеть Мельбу, не то что остановить ее, если она действительно
была там.
	-  Оружие Мувара,-  сказал его отец.-  Используй его, Келвин!
Попытайся выстрелить в нее!
	-  Это ни к чему не приведет,-  сказал Келвин. Затем, почувствовав
ноты отчаяния в голосе своего отца и в выражении лица сестры, он
потянулся за ним. Его подбросило, он чуть не потерял равновесие и
должен был тут же ухватиться за гриву своей лошади. Джон странным
диковинным маневром вспрыгнула к нему на спину его боевого коня.
Она чуть не спихнула его.
	-  Быстрее! Быстрее! -  настойчиво торопила она. Келвин вытащил
свое оружие. Что ему следует сделать, просто нацелить его на скалу и
притвориться, что он может увидеть там что-то? Нужно ли поднять и
навести это оружие, как следовало бы нацеливать невероятно мощный и
сильный арбалет? Но что же именно должен он‡
	Крохотная искорка ярко засветилась на вершине скалы-обрубка.
Она не тускнела и не гасла и тут же немедленно начала раздуваться,
двигаться, словно огненная пламенеющая стрела.
	-  Огненный шар! -  закричала ему Джон прямо в ухо.-  Останови
ее! Останови ее немедленно!
	Как будто бы он мог это сделать! Все что он мог, это только
попытаться. Оружие Мувара было нацелено в нужном направлении.
Перчатки, делайте ваше дело! Рука Джон была над его рукой и над
перчаткой. Ее палец был над спусковым крючком. Курок щелкнул,
сдвинутый быстрым уверенным движением. Вспыхнул яркий свет,
ослепив и заполнив его глаза и голову. Бум! -  снова, как и раньше,
отдавалось и отдавалось эхом. Лошадь попятилась назад, и Келвин
вместе с Джон, соскользнув со спины лошади, позорно вылетели из
седла.
	Бум! Ох! И весь мир завертелся кругом в течение казавшегося
чрезмерно долгим времени.
	Сент-Хеленс видел, как огненный шар медленно отлетает от
вершины скалы. Он рос и разбухал по мере того, как летел, светясь
ужасающей яркостью и обладая огромным потенциалом разрушения.
Люди в проходе окажутся зажаренными вместе со своими лошадьми, и
останутся только их обугленные кости. Победа Мельбы была такой
полной и подавляющей, что Аратекс никогда больше не будет
подвергаться нашествию захватчиков.
	-  Будь ты проклята, ведьма! -  пробормотал Сент-Хеленс. Не
стоило этого говорить, это и ругательством приличным не назовешь. И
все же немного непокорности, пусть совершенно бесполезной, было все-
таки лучше, чем полное молчание и повиновение. Его тело болело там,
где оно было пронзено ветвями и острыми сучьями, но боль в распятом
теле не шла ни во что в сравнении с агонией, душевными муками быть
свидетелем полного поражения и разгрома своих соратников. Вот
почему Мельба пока оставила ему жизнь: для того, чтобы он побольше
пострадал.
	Неожиданно, почти словно откликаясь на его проклятие,
огненный шар замедлил свой полет. Он, действительно, словно
заколебался. Мельба, стоящая на краю скалы, закричала что-то,
простерла вперед руки, растопырив пальцы, но это ни к чему не привело.
Огненный шар возвращался обратно!
	Он возвратился обратно, с грохотом и ревом, во всей своей ярости.
Шар выглядел чудовищно большим, огромным, разбрасывающим искры
и громко шипел, его жар обжигал даже на таком большом расстоянии,
на каком находился Сент-Хеленс. Листва деревьев скорчилась и
свернулась, а все небо было, казалось, охвачено огнем.
	Мельба не стала ждать, пока ее создание вернется к ней в объятия.
Она подняла руки и бешено захлопала ими. Руки превратились в крылья,
а на теле появились перья, и она начала отчаянно забираться вверх так,
как мог делать только перепуганный стервятник.
	Огненный шар изменил направление полета. Он преследовал ее!
Мельба взлетала все выше. Она кружила, петляла и делала зигзаги, как
это делает птица, желающая ускользнуть и уйти от погони. Но огненный
шар настиг ее, поглотил и сожрал в своем пламени. Не бы