х землях, но как, к  черту,  будешь  сражаться  с  помойным
ведром? - когда из ворот выезжает верхом мой сын и вопит, Я его отвлеку, па!
- и идет на эту  штуку  с  копьем.  Я  на  него  заорал,  но  у  этой  штуки
открывается что-то вроде крышки и появляется рука, металлическая рука  вроде
колодезного журавля, с железными когтями и хватает его, стаскивает с  лошади
и тащит внутрь. А я бросаю гарпуны, стреляю из арбалета, этой чертовой штуке
ничего не делается, а рука появляется снова и как последнего идиота  сбивает
меня с лошади, вот только я цепляюсь башмаком за  стремя  и  лошадь  несется
галопом через болото и волочет меня за собой...
   Он заметил, что два короля-гнома с трудом сохраняют достоинство и манеры,
плотнее закрывая рты, чтобы удержаться от смеха при виде  такой  картины,  и
знал, что в их глазах он не представляет никакой угрозы. Он бросил взгляд на
ломоть светлого мяса в соусе, что капал с руки, словно только что  вспомнив,
что держит его, и проглотил, облизав пальцы и затем  утонченно  вымыв  их  в
стеклянном бокале в форме лотоса рядом со  своей  тарелкой.  Щипцы  и  ложка
лежали рядом нетронутые, драгоценности на них  мерцали  в  свете  ламп,  что
свисали с потолка на длинных цепях. Ясный бледный свет, намного сильнее, чем
от огня: хотвейзы, заполненные солнечным светом, вне всяких  сомнений.  Джон
всегда  считал,  что  показать  свое  дружелюбное  варварство  -  изобразить
танцующего медведя, как он это называл - это эффективный способ  дать  людям
недооценить его, особенно тем, кто сидит за  столом,  как  аршин  проглотив.
Или, в данном случае, тем, кто презирал всех долговязых людей,  живущих  над
землей. Не пришлось им узнать, каких колотушек надавала бы ему  тетя  Джейн,
увидев, как он ест руками.
   - Я шел по следам этой твари три дня, - продолжил он чуть погодя. - Я уже
сказал, что у нее были колеса? - Ну, что-то вроде  колес  -  вроде  как  два
внутри еще трех, и они двигались... - Он сделал неопределенный жест, пытаясь
руками описать что-нибудь, что на самом деле ничего бы  им  не  сказало.  Он
видел кое-какие явно ненормальные чертежи, когда изучал  древних  инженеров.
Чем меньше говорить гномам о драконах или о магах, которые спасают их жизни,
чтобы поработить, тем лучше. - Ну в общем, та штука, с которой я  обычно  их
выслеживаю - это Джен соорудила, чтобы чуять магический амулет у Яна на  шее
- выследила их на Пиках Горма, к северу от этого полуострова,  а  может,  за
островом Яртен. Не могу сказать, далеко слишком,  и  этому  устройству  Джен
нужен гром-камень - кусочек звезды - чтоб  оно  работало  как  надо.  И  вот
поэтому я здесь.
   Он вытер пальцы о  плед,  поправил  очки  и  подался  вперед  -  на  лице
отчаяние, искренне беспокойство и наигранная серьезность человека,  которого
он перед ними  изображал:  варвара,  хвастуна  и  ужасного  глупца.  -  Мне,
понимаете ли, нужны магические штуковины, - сказал он.  -  Штуковины,  чтобы
заставить прибор Джен работать и подобраться  достаточно  близко  туда,  где
спрятался этот волшебник, чтобы я мог найти его и  Яна.  Вы  знаете,  что  я
служил вашим родичам в Вильдуме, и хорошо  служил.  И  я  пришел  просить  -
умолять - может, я могу что-нибудь сделать, чтобы получить от вас эти вещи.
   Бледные глаза Лорда Рагскара скользнули в сторону и встретились с глазами
его брата-короля. Лорд Рагскар был самым  маленьким  гномом,  которого  Джон
когда-либо видел,  чуть  больше  двух  футов  ростом,  с  тревожно  детским,
безбородым лицом. Он и вправду был похож на  ребенка  -  кричаще  разодетого
ребенка, с этим воротником и браслетами  из  тяжелого  золота  с  пластинами
опалов и бирюзы, кольцами с драгоценной филигранью (только гномы знали,  как
это делать) - пока не заметишь, как он двигается. Лорд Рингчин  был  больше,
толще и старше, но очевидно, что именно Рагскар был мозгом этой пары.
   - Вообще-то, можешь. - Лорд  Рагскар  опустил  щипцы  и  вытер  пальцы  о
салфетку: Джон использовал свою, чтобы обернуть  ее  вокруг  пальцев,  когда
схватил кусок мяса. - Это бандит. - Он прокашлялся. И Джон подался вперед  и
изо всех  сил  постарался  изобразить,  что  верит  каждому  слову.  -  Вор,
который...э-э...проник в Бездну  несколько  недель  назад,  чтобы  воровать.
Ускользнув от стражи, он скрылся в шахтах, но напал на нескольких стражников
- чтобы украсть оружие, так что теперь он хорошо вооружен - и уже  несколько
раз пытался проникнуть на продовольственные склады Двенадцатой Бездны.
   Он кивнул на самого главного среди Мудрейших, сурового гнома, похожего на
сильно сморщенное яблоко, с бледными глазами,  которые  пристально  смотрели
из-под бровей, достаточно длинных, чтобы их заплести  в  косу.  -  Это  Лорд
Гоффиер, Лорд Двенадцатой Бездны - он попытался  увидеть  его  в  магическом
кристалле, но Брэк - так его зовут - украл защитный  кристалл  и  тем  самым
защитил себя от обнаружения. Более того, Брэк - человек, и  может  двигаться
быстрее нас, особенно там, где уровни  затоплены,  а  в  узких  проходах  он
сильнее нас в рукопашной схватке. Ты оказал бы нам большую услугу,  если  бы
разобрался с этим человеком. А потом мы поговорим о награде.
   - И я это сделаю. - Джон вскочил на ноги и при этом постарался  столкнуть
с низкого каменного стола тарелку, чашу и три столовых прибора - не  так  уж
плохо для одного удара. - Ого. Извините.  -  Он  протянул  руку,  хватая  по
очереди крошечные твердые мускулистые ручки ошарашенных королей. - Вы можете
на меня расчитывать. О, а согласно  Принципам  Сирдасиса  Скринуса,  с  этим
пятном справится содовая.
   Джон ни на миг не поверил, что  какой-то  вор  в  здравом  уме,  будь  то
мужчина или женщина, попытается воровать в Безднах гномов. На самом деле  он
думал, что его цель - вождь сбежавших рабов. Но он почувствовал себя  лучше,
просто плотно поев, а кроме того, Мудрейший Гоффиер  пришел  в  комнату  для
гостей и дал лекарства для полузаживших ран.
   Несмотря на этот услужливый уход, когда Гоффиер  скрылся  из  вида,  Джон
очень тщательно обошел комнату, отодвигая гобелены и подпирая мебелью каждую
часть стены нежных оттенков, за которой мог  скрываться  дверной  проем.  Он
заснул, оставив гореть все лампы зелено-золотого стекла и привязав  сумку  с
ядами к запястью. Мудрейший предпринял две осторожные попытки  добраться  до
нее и не спускал с сумки глаз в течение всего визита.
   Утром, еще раз хорошо поев, Джон изложил свои требования: осколок звезды,
или гром-камень, который,  как  он  знал,  полнился  магией,  которой  гномы
никогда не делились; несколько унций заколдованной ртути  -  ее  гномы  тоже
настойчиво охраняли; ну и, между делом, хотвейз, наполненный  теплом,  чтобы
удержать Молочай  в  воздухе.  Короли-гномы  сказали,  что  рассмотрят  этот
вопрос. Потом он сам вооружился - камзол из железа и потертой кожи, железный
шлем, кинжал и боевой меч - его лук  в  чернильной  темноте  туннелей  будет
бесполезен - закинул на плечо сумку  с  ядами  и  отправился  к  Двенадцатой
бездне, где "бандита" заметили в последний раз.
   Он рассчитывал, что хотя на обеде прошлым вечером  присутствовали  только
слуги-гномы, по крайней мере, часть кухонной прислуги была людьми-рабами,  и
они сообщат о его присутствии своим собратьям, прячущимся в  самых  глубоких
тоннелях.  Даже  не  покинув  еще  коридоров,  где  ярко  горели  лампы,  он
почувствовал, что за ним самим наблюдают, хотя, возможно, это  был  Гоффиер.
Двенадцатая  бездна  находилась  там,  где  начинались  рабочие  шахты  -  и
действующие пласты серебра, и заброшенные, что  были  затоплены  или  кишели
всякими весьма неприятными существами, обитавшими под землей.
   Они дали ему фонарь, который горел на масле, а  не  от  хотвейза,  и  его
свет, казалось, увядал, когда он углублялся во все менее и менее  посещаемые
территории. Откуда-то  из  каменного  пласта  возник  запашок  грязи:  сырой
камень, потом вонь паленой крови и серы. Среди  скал  загорелись  голубизной
отдельные огоньки.
   Пройдя их, он втащил фонарь подальше в пустую шахту, потом отложил оружие
и стянул камзол и шлем. Как он планировал - и надеялся - когда он  вошел  во
тьму с поднятыми руками, беглецы взяли его довольно быстро.  Невидимые  руки
схватили его в темноте и повели к Брэку,  который  был  совершенно  счастлив
договориться с ним насчет достаточного количества снотворного, чтобы одолеть
стражу, которая мешала их побегу и хорошей карты территории, что лежит между
полуостровом Тралчет и первым из новых гарнизонов Короля.
   - Так это правда, что Король снова послал войска, - сказал Брэк.  У  него
был  низкий  музыкальный  голос,  произношение   образованного   южанина   и
придворные обороты речи. - Хорошие новости для всех, кроме торговцев рабами,
бандитов и этих свиней здесь. - Джон услышал,  как  тот  сплюнул.  -  А  как
насчет тебя, мой четырехглазый друг? Это правда, что тут болтается  безумный
волшебник, который нападает на  гарнизоны  и  крадет  лошадей  в  магическом
железном ночном горшке? Или это просто байка, чтобы старый Рагскар поделился
гром-камнем? Он, знаешь ли, этого не сделает. Я  слышал,  их  магия  сильна;
достаточно сильна, чтобы время  от  времени  прорывать  защитные  кристаллы,
которыми мы окружили наше убежище.
   - О, да я знаю, - беззаботно сказал Джон. - Что мне нужно, так это мощный
хотвейз, заряженный теплом, чтобы удержать горячий воздух в  моем  воздушном
шаре. Пришлось им чего-то наговорить, чтобы они позволили мне тут поболтать.
   Брэк хихикнул - низкий насыщенный звук  в  темноте.  -  У  нас  тут  есть
хотвейзы, которые удержат тепло в течение двух недель,  пока  мы  не  сможем
добраться до кузницы и пополнить их силу.  Если  мы  пробьемся  на  открытый
воздух, то как только мы сможем убраться туда, где дым от костров на нас  не
укажет, они не так уж будут нам нужны. Так что  добро  пожаловать  за  ними,
друг мой. Мы оставим их там же, где ты оставишь карты,  на  северном  склоне
Пика Горм, поблизости от задних ворот шахт.
   Так что Джон вернулся к братьям  -  королям  и  отказался  от  дальнейших
поисков их "бандита". - Из того, что я успел увидеть в туннелях - а я только
мельком глянул - мне показалось, их там много, а я  не  занимаюсь  убийством
собственного народа, который всего лишь пытается выйти на свободу.
   - Это не рабы, - твердо сказал Король Рагскар странным низким голосом.  -
Этот бандит - злодей, который проник в наш мир со своими сторонниками.
   - Может, и так, - сказал Джон. - Но я-таки  не  собираюсь  работать  ради
выгоды торговцев рабами, и будь что будет.
   Это был единственный раз в Бездне гномов, когда он всерьез  подумал,  что
возможно, ему придется пробиваться к выходу, хотя знал, что физически  не  в
состоянии это сделать. Он сомневался,  что  даже  такие  герои,  как  Алкмар
Божественный, смогли бы пробиться сквозь коридоры и караулки, отделяющие его
от главных ворот, - да и Брэк  предупреждал  его  насчет  Королей,  особенно
Гоффиера. - Рабство и предательство -  меньшее  из  зол,  с  которыми  здесь
сражаются, друг мой, - сказал мягкий низкий голос. -  Тут  происходят  вещи,
которые мы с трудом можем представить. Лучше всего тебе уйти, и уйти быстро.
И если ты увидишь, что Гоффиер идет  к  тебе  с  опалом  или  с  хрустальным
сосудом в руке, сражайся насмерть.
   Но его представление прошлой ночью принесло свои плоды, он увидел это  по
презрению в глазах гномов-королей. Ни один не  предложил  продемонстрировать
опал Гоффиера; они даже дали ему еды на дорогу. С сожалением Джон зарыл еду,
не попробовав - Давай не  будем  вилкой  копать  себе  могилу,  Джонни  -  и
потратил следующие несколько часов и остатки подъемной силы Молочая,  снимая
карту с окрестностей вокруг маленького заднего  входа  в  Шахты  Тралчета  и
долины у подножия Горма. Он оставил эти карты  в  расщелине  огромной  серой
гранитной колонны. Когда он пешком вернулся на это место на следующий  день,
то обнаружил бледный камень размером с кулак и несколько камней поменьше,  и
воздух вокруг них дрожал от жара. А ниже на  граните  были  написаны  слова,
Спасибо. Мы не забудем, - рукой и в стиле Двора юга.
   Наверно, Алкмар  Божественный  сделал  бы  это  иначе,  подумал  Джон  со
вздохом. Но все мы делаем то, что можем.
   И вот на пятый день после отъезда из Алин Холда он  поднялся  с  дальнего
склона Пика Горм с тяжелым балластом и снова отправился на  северо-запад.  К
полудню он прошел обрывы и ледники сурового и мрачного полуострова и  увидел
внизу зелено-черные воды, вздымающиеся сверкающими горами льда. Потом  земля
под ним пропала, и он оказался над открытым морем.
   Темные волны были отделаны серебряным кружевом. Проносились белые  птицы.
Айсберги, изрезанные, выщербленные, выдолбленные водой  -  еще  белее  их  и
постоянный грохот ветра. Холод и запах океана. Усталость и тишина.  Проверка
компаса, и снова проверка, и упование на то, что с приспособлениями, которые
сделали гномы, машины продержатся, пока он не доберется до места.  Сейчас  у
него совсем не было сил, и он не знал, что делать,  если  что-то  пойдет  не
так.
   На закате волны  разрезались  темными  спинами  китов,  которые  выдували
облака пара перед тем, как снова нырнуть. Тень от Молочая, лежащая на  воде,
становясь все длиннее и длиннее, а потом сумерки и сказочная луна.
   Сны о Дженни. Сны о Яне.
   Рассвет - безмолвие и птицы.
   А когда в проверке компаса, регулировке машин и  парусов,  наблюдении  за
китами и птицами прошел  еще  один  день  и  еще  одна  полная  света  ночь,
восходящее  солнце  обозначило  каменистые  пальцы  скал,  протыкавших  море
впереди, на севере и юге, и  тянущихся  на  запад,  бесконечных,  крохотных,
темных с белой  каймой.  Свет  нового  дня  ударил  в  них,  словно  вырывая
серебряные вспышки с далеких, ясных  и  нетронутых  скал.  А  над  изогнутой
грядой Шхер Света в воздухе зависли драконы,  ослепительные  осколки  цвета,
похожие на бабочек в великолепии утра.

Глава 10

   - Мэм Дженни...
   Она услышала шепот в сознании, знакомый зов колдовства,  и  дала  образам
Джона в его фантастической машине растаять. Он явно вышел из крепости гномов
невредимым, хотя она совершенно не представляла, что он там делал.
   - Мэм Дженни, пожалуйста...
   Балгодорус напал снова - стрелы с огнем, катапульты и еще больше топорных
и мерзких заклинаний безумия и боли от  Изулт.  Запасы  подходили  к  концу.
Разглядывая в кристалл леса, Дженни увидела  еще  трех  разведчиков  Роклис,
повешенных или  распятых  на  деревьях.  С  трудом  наскребая  силы,  Дженни
понимала его стратегию - ту же самую он использовал против этой девушки, его
рабыни.
   Разрушить ее сосредоточенность. Ослабить ее  способность  что-то  сделать
для защиты поместья.
   Роклис права, думала Дженни. Нам так нужны еще маги, обученные маги, если
мы хотим защитить королевство. Она потянулась к зову.
   Изулт стояла на поляне рядом с обтесанным  камнем.  Косой  вечерний  свет
окрашивал бронзой немытый, спутанный узел ее волос. Она, дрожа,  куталась  в
плащ, снова и снова оглядывалась  через  худенькое  плечо.  За  своим  окном
Дженни слышала выкрики и проклятия солдат на стенах, нападающих  бандитов  -
опять заново, всегда заново.
   - Мэм Дженни, пожалуйста, ответьте мне!
   - Я здесь. - Дженни отбросила  волосы  с  глаз,  протянула  разум  сквозь
магический кристалл, сквозь воду в камне. - Я  здесь,  Изулт.  -  Сонливость
навалилась на нее мельничным жерновом; от этого жгло глаза и кожу.
   - Приходите и заберите меня! - отчаянно взмолилась девушка. - Все думают,
что я сплю - он дает мне спать, только когда я не с ним, не с нападающими. Я
сказала, что больна, я и правда больна. Он пнул меня и сказал, что лучше  бы
мне поправиться. Я не могу там больше оставаться! - Она в страхе повернулась
на звук, глаза стали огромными от ужаса и вины. На щеке был свежий синяк,  а
на шее - темные отметины от любовных укусов.
   - Мэм Джении, мне жаль, мне так жаль, что я позвала его после вас.  -  Ее
голос осип и дрожал. - Вы не знаете, каково это, когда он сходит с ума, а он
сейчас все время с ума сходит. Сходит с ума, что ваши люди держатся,  как  и
вы, сходит с ума, потому как Роклис шлет патрули, убивает его людей и мешает
ему, когда он пытается добыть провизию и рабов и все такое.  Мэм  Дженни,  я
знаю, я была плохая, на я боялась.
   - Все в порядке, - сказала Дженни, напряженно раздумывая.  Судя  по  шуму
снаружи, атака была тяжелой, а полуголодные защитники Пелланора держались из
последних сил. - Тут есть старый  дом,  где  обычно  жили  грабби,  на  краю
Черного Пруда, ты его знаешь? - Девушка кивнула и засопела, вытирая  нос.  -
Ты можешь туда попасть? Ты взяла с собой какую-нибудь еду, когда ушла?
   - Немного. У меня хлеб в кармане.
   Вероятно, слишком напугана, чтобы на кого-нибудь охотиться, и  ее  трудно
упрекнуть за это.
   - Отлично. Когда подойдешь к дому, нанеси на четыре угла эти знаки. Делай
их медленно, и когда делаешь, есть слова, которые нужно сказать, и цвета,  о
которых думать, и вещи, которые надо держать в сознании...
   Это  были  простейшие  охранные   заклятья,   самые   основные   чары   -
Тут-Никого-Нет и У-Тебя-Дела-В-Другом-Месте? Однако, когда Дженни  начертила
все охранные сиглы, повторила  слова  Призыва  и  фокусировку  силы,  она  в
отчаянии задалась вопросом, что удержит необученное  и  недисциплинированное
сознание Изулт. Не правильно написанное слово, с  ошибкой  начертанный  сигл
лишат  заклинание  силы,  и  люди  Балгодоруса,  которые   наверняка   знали
расположение разрушенного дома так же хорошо, как Изулт и она  сама,  найдут
ее. Дженни, истощенная сражением с безумными  последствиями  диких  заклятий
девушки, ощутила усталый порыв как следует ударить Изулт, чтобы та  потеряла
сознание, накричать на нее за то, что она такая трусливая дура  и  выполняет
все, что ни скажет ее господин.
   Ну конечно, она трусливая дура, утомленно подумала Дженни. Если бы ты  не
смогла защищаться с помощью магии по сто раз на дню, если бы  тебя  убедили,
что тебе нужен  мужчина,  любой  мужчина,  чтобы  направлять  твою  жизнь  и
говорить, что делать, посмотрим, какой храброй была бы ты?
   Черт, да где ж ей взять силы, чтобы отбить атаку бандитов и выскользнуть?
Как она собиралась прогнать их, пока Балгодорус не нашел Изулт?
   Что такого узнал, предположил или увидел Джон, что повело его на север на
этой сумасшедшей выдумке искать драконов в их логове на Шхерах Света?
   Ян...
   Она пыталась не думать о том, что могло случиться с Яном.
   Сначала то, что сначала.
   - Госпожа Дженни! - Кто-то колотил в дверь ее комнаты. - Госпожа  Дженни,
извините, что бужу вас, но вы должны нам помочь!
   Ее ноздри ужалил дым. Дженни хотелось наложить на них всех одно огромное,
сложное заклинание смерти.
   Сначала то, что сначала. Она начертила на полу магические круги,  закрыла
сознание от шумов, дыма, холодных уколов страха в  позвоночнике.  Вызвала  в
сознании расположение и фазы луны, светло призывая ее  в  сердце  и  памяти,
описывая ее рунами. Вызвала в сознании магию трех дубов, что  находились  на
севере от поместья, и ивы, что стояла на юге, называя их имена  и  имена  их
магии. Призвала серебряную  энергию  рек,  размещая  ее  прямо  в  сознании,
выстраивая в  ряд  с  глубокой,  спокойной  силой  стоячей  воды,  дворового
колодца...
   Немного там. Немного тут.
   Звезды, невидимые днем. Гранит и змеевик скал глубоко под землей.
   Ее плоть и золотые ленты драконьей силы, что вились вокруг то  здесь,  то
там, наследство Черного Моркелеба.
   Энергия земли и звезд, питающая драконью магию.
   Сначала то, что сначала. Найти эту девушку,  Изулт,  и  усилить  охранные
заклятья вокруг нее, чтобы ее не нашли - все время веря  прежде  всего,  что
это была не ловушка. Потом усилить атаку на  Балгодоруса,  будучи  уверенной
теперь, что ее магии не будут противодействовать. Это будет н