сиреной
всадников поднимала такую  страшную  тучу  пыли,  что  казалась  куда  более
многочисленной. Ну просто банда. Разбойники с большой дороги.
   С улепетывающего танка с изумлением и интересом глядели на эту картину.
   Маметов, как и остальные, наблюдал за погоней, но когда  из  клубов  пыли
вырвалась мчащаяся  колесница,  когда  на  одном  из  седоков  он  явственно
разглядел папаху и бурку, а уши заложило от  душераздирающего  рева  сирены,
нервы партизана  не  выдержали.  Он  бросился  к  остолбеневшему  Морунгену,
который все еще высовывался из люка, и заголосил:
   - Батько Махно, однако! Пусти моя туда!
   В  панике  он  то  пытался  вытащить  Дитриха  из  танка,  то,  напротив,
пропихнуть его внутрь. Доблестный  германский  офицер  окончательно  утратил
ощущение реальности, но не сдавался:
   - Вас ист дас?! Это не естъ корошо! Не нато меня пихайт!
   Перукарников выдернул зубами кольцо у гранаты и приготовился к броску.
   - Врешь! Не возьмешь, гады! - прокричал он сквозь зубы.
   Сидорчук скорчился за пулеметом, радостно оскалившись:
   - Зараз мы тоби покажемо, як  до  радяньских  партизан  чиплятыся  та  як
дружних фрицев переслидувать!
   Он сделал честную  попытку  прицелиться,  но  трясло  так,  что  это  ему
совершенно не удавалось.
   Салонюк    встал    во    весь    рост,    как    памятник    несгибаемым
воинам-интернационалистам, и, держась одной рукой за башню, строго заявил:
   - Без моей  команды  вогню  не  видкрывать!  -  и  приветственно  замахал
стремительно приближающейся Гедвиге:
   - Нестору Ивановичу наш щирый привит!
   Маметову удалось-таки затолкать  Морунгена  внутрь  танка,  и  теперь  он
норовил влезть следом, а из недр машины доносились приглушенные протестующие
вопли:
   - Стоит! Стоит, кому каворью! Стоит, стреляйт буту!
   Колбажан нервно хихикал:
   - Щекотно однако! - и мотал в воздухе ногами.
   Салонюк обернулся и увидел у себя  за  спиной  кошмарную  сцену,  которая
могла присниться  только  в  страшном  сне.  Он  в  ужасе  выпучил  глаза  и
скомандовал:
   - Во бисова дитына! Жабодыщенко!  Сидорчук!  Маметова  засосало,  скорише
мене допоможить вытягты его из танки!
   Сидорчук ткнул пулемет Перукарникову:
   - Ваня, пригляди за дегтярем, я зараз!
   Он ловко вскочил на башню и обеими руками ухватил Маметова  за  свободную
ногу, на второй повисли Жабодыщенко и Салонюк.
   - Оууу!!!  -  поморщился  Василь,  когда  на  него  повеяло  несравненным
ароматом маметовских сапог.
   Салонюк, красный от напряжения, понимающе переглянулся с Сидорчуком:
   - Тягни швыдче, бо у танку вси  фрици  потравяться!  -  И  он  философски
заметил:
   - Тоди аварии не избежать!!
   Снизу продолжали доноситься крики Морунгена:
   - Нихтц! Нихтц! Не нато это делайт! Клаус, стой!
   И огромная машина стала сбавлять скорость. Как только Маметова  извлекли,
Дитрих с изумлением разглядел, что их догоняет не какой-то мифический Махно,
а давний знакомец и союзник - король Оттобальт и его тетя, вставшая, по всей
видимости, не с той ноги.
   Как ни печально, но немцам пришлось смириться с мыслью,  что  короля  они
совершенно не интересуют. Он не доскакал до танка, а спрыгнул с  коня  возле
Гали и проявил к ней интерес. Интерес этот был столь очевиден,  что  Салонюк
даже слегка смутился и покраснел.
   - О, бисова баба, - сказал он, обращаясь к майору. - Вже мужика окрутила.
Ба, як цилуються. А мне по физии наплюхала. Одно слово - жинки.
   - Йа, йа, - подтвердил  Дитрих,  к  которому  приблизилась  сияющая  тетя
Гедвига.
   - Насилу догнала, - сказала она.
   - Вас? - уточнил Дитрих, не понимавший ни слова.
   - Едва догнала нас, - пояснил Салонюк, дивясь, что фриц понимает его и не
понимает тетку в папахе.
   Нет, не прошла даром наука Гельс-Дрих-Энна. Партизаны  были  в  Вольхолле
действительно как дома.
   - Поедем домой, - призвала Гедвига, поглаживая дракона  по  бронированной
шкуре.
   - Домой запрошуе, - перевел Салонюк.
   - Белохатки! - напомнил ему Дитрих.
   - Та вона мабуть вид вас чогось хоче, - расплылся Тарас в улыбке.
   Немец сделал страшное лицо, показывая,  как  ему  не  хочется  продолжать
общение с русскими фрау. О, он не  забыл  день  появления  Гедвиги  в  замке
короля Оттобальта.
   Король был легок на помине.  Он  подъехал  к  недавним  гостям,  держа  в
объятиях счастливую невесту.
   - На свадьбу приглашаем, -  ослепительно  улыбнулась  Галя.  -  Отто  мне
сделал предложение, цупитуйчик подарил. Сейчас вот едем жениться.
   - Поздравляем, - сказал Перукарников,  живо  представивший  себе  танк  в
свадебных лентах. - Только нам с фрицами в Белохатки  бы,  на  войну.  А  то
что-то совсем голова кругом.
   - Понимаю, - согласилась Галя. - И от этой старой карги  лучше  держаться
подальше, а то она уже положила глаз на ваш "пансер".
   - Ишо чого! - возмутился Сидорчук. - Мы з ними перши  подружились.  Тепер
це наши камрады и вони нас будуть возыты. А ей - зуськи!
   - Ну, тогда вам прямо и очень быстро, - хитро  улыбнулась  Галя.  -  Пока
наша тетенька не оклемалась.
   Сидорчук постучал по броне:
   - Эй, водила, давай газуй, бо инакше всем хана! И хотя  слово  "хана"  не
было известно Дитриху фон Морунгену, отчего-то  он  все  правильно  понял  и
отдал Клаусу короткую лающую команду.
   Королева-тетя заподозрила неладное и попыталась было что-то возразить, но
ее никто не слушал. Танк тронулся с места, обдав ошалевшую  Гедвигу  клубами
гари и пыли, и Перукарников задорно затянул:
   - Затуманились речные перекаты...
   В ответ дружно грянул сводный  хор  советских  освободителей  и  немецких
захватчиков:
   - Шли домой с войны немецкие солдаты...
   - Немеские зольда-а-а-аты, - заливались танкисты.

Конец второй книги

P.S. Все справки взяты из секретного путевого дневника майора Дитриха фон Морунгена, за что авторы выражают ему глубокую признательность.
(Появление третьей книги не исключено)
г. Киев