- Да дело в том, ваше величество, что я не уверен, что этой ночью  именно
так все и обстояло... - вздохнул гвардеец.  -  То  есть  даже  скорее  всего
обстояло совсем не так.
   - Это ты о чем? - уточнил Оттобальт. - Совсем говорить разучились. Я  его
чистым уппертальским языком о чем-то  спрашиваю,  а  он  мне  так  витиевато
отвечает, что король начинает  чувствовать  себя  Нишмансом-дурачком  и  его
говорящей мульчипеей одновременно. Скоро желания начну исполнять и в большом
котле по всему Дарту ездить.
   Сереион чуть было не брякнул, что это ничего не добавит и  не  убавит  от
светлого образа повелителя, однако вовремя прикусил язык.
   - Так в чем дело? - проворчал Оттобальт. - Чем тебе союзный дракон  нынче
не угодил?
   -  Толком  сказать  нечего,  -  пробормотал  Сереион,  отчаянно  смущаясь
непривычной роли доносителя. - Мы ведь гвардейцы, а не шпионы, наше  дело  -
охранять и следить за порядком, а не подслушивать и подглядывать, но...
   Повисла тяжелая пауза.
   Король слегка раздражился:
   - Но что? Что тебя так взволновало, говори, не тяни же мымрячного швакупу
за хвост.
   Сереион выпрямился и принял бравый вид.
   - В целях государственной безопасности, ваше  величество,  я  обязан  вам
доложить, что дракон этой ночью не справлял  нужды,  так  как  запах  сродни
тому, что вдыхаешь,  когда  посещаешь  комнату  Мублапа,  -  то  есть  запах
лекарский.
   Оттобальт встревожился:
   - Все живы? Ни с кем ничего такого ужасного не сотворилось?
   - Пока вроде бы ничего. Но мне кажется, что вам, ваше величество, нелишне
будет лично выяснить, что этой  ночью  происходило  в  конюшнях  и  чем  это
чревато.

***

   Вскоре король  с  многочисленной  свитой,  включавшей  мага,  министра  и
полиглота, не говоря уже о десятке-другом-третьем  расфуфыренных  вельмож  и
очаровательных дам, торопился к конюшням. По  дороге  он  занудно  допытывал
Мулкебу:
   - Ты мне говори толком все, как есть. Ежели чего такое имеется, о чем  не
поздно  своевременно  сообщить,  так  поторопись.  Не   то   потом   расценю
недосказанное тобою как мерзкое хлюпчуйское предательство и  покараю  тяжкой
десницей закона. А может, и своей, чтобы долго не возиться.
   Мулкеба, которого  от  волнения  вновь  скрутило  в  три  погибели,  едва
поспевал за драгоценным повелителем. Он бы с большим удовольствием  упал  на
сотворенный  вчера  антирадикулитный  матрасик  {покрытый  собачьей   густой
шерстью), с подогревом и успокаивающим мурчанием, однако следовало держаться
в курсе событий, иначе после таких дохлых шумнязей понавешают, что глазом не
моргнешь, как  очутишься  в  подземельях,  в  компании  печально  известного
лесоруба Кукса.
   - Все под контролем, ваше величество,  все  под  контролем,  -  торопливо
заверил чародей, пытаясь угадать, чего же он недоучел на сей раз.
   - "Под контролем, под контролем..." - не унимался Оттобальт. -  Это  все,
между прочим, на моих несчастных плечах лежит, все на моей  ответственности.
Марона вот с самого утра пилит, что расходы пугающе выросли. В замке все  на
ушах стоят. Обзавелся на  свою  голову  демонической  компанией,  теперь  ни
поспать, ни поесть спокойно не могу. А главное - не знаю, что будет завтра.
   Мулкеба презрительно хмыкнул:
   - Подумаешь,  драконом  обзавелись!  Экое  диво.  Вот  на  Таримурзийских
островах мой  уважаемый  коллега  Мухнямитус,  по  просьбе  местного  совета
попечителей, сотворил некое мифическое  создание  по  имени  Блязандр,  дабы
последний послужил  защитой  рыбакам  от  Вапонтиха  и  опорой  мореходам  в
межостровных плаваниях.
   Наивный, словно дитя, Оттобальт  сразу  забыл  о  своем  драконе  и  живо
включился в обсуждение:
   - Так! Понял. Таримурзийские острова - это где? И  что  оно  такое,  этот
Блязандр?
   - Острова на прежнем месте, ваше величество, - успокоил его маг. - Как  и
прежде, на восток от Упперталя. Как и  положено  всяким  островам,  в  море.
Блязандр же есть волшебное существо мужеского полу, которое  живет  в  море,
столуется на суше и активно интересуется особями женского полу, встреченными
как  в  водах,  так  и  на  берегу.  Отчего,  кстати,  в  последние  годы  в
Таримурзийских водах появилось множество маленьких Блязандриков.
   Оттобальт покрутил пышный рыжий ус и приостановился. Затормозила и пышная
свита, чутко реагирующая на малейшие нюансы настроений своего повелителя.
   - Ну а в чем, собственно, суть этого мифического создания?  -  недоумевал
король.
   Мулкеба потер ноющую поясницу и пояснил:
   - А суть вот какая: Блязандр должен был  решить  проблемы  рыболовства  и
мореходства,  а  вместо  этого  нежданно-негаданно  превратился  в   местную
достопримечательность континентального масштаба и лег в  основу  туризма  на
Таримурзийских островах. При этом казна этого островного государства выросла
столь сказочно, что повсюду объявилась масса желающих перекупить как  самого
Блязандра, так и его отпрысков. Не скрою, даже я идею заимствовать  пытался,
но что-то ничего не вышло. Помните, вы тогда еще меня  казнить  в  очередной
раз хотели - за то, что в дворцовом фонтане по ночам что-то булькает,  шумно
дышит и оставляет мокрые следы до самой кухни?
   Король радостно улыбнулся:
   - А, в тот раз? Конечно помню. В тот  раз  особенно,  знаешь  ли,  сильно
хотелось казнить тебя. Да-да, тогда еще и Ляпнямисус меня просил не  казнить
его, а устроить расследование по делу бесследно исчезающих  личбурберсов  из
деликатесной заморской свинакулины.
   Мулкеба просиял:
   - Вот-вот, вспомнили!
   - Дикую прорву денег стоила эта  свинакулина,  -  встрял  первый  министр
Марона. - Я давно говорил вашему величеству, что личбурберсы можно  готовить
и из подручного материала. Чем потчевать Мулкебиных  тварей  дорогим  мясом,
лучше бы отложить сотню-другую тулонов на черный день.
   Оттобальт оставил этот монолог без ответа. Положим, дай первому  министру
волю, он все деньги отложит на черный день,  а  личбурберсами  из  подручных
материалов станет кормить не только каких-то бесхозных  Блязандриков,  но  и
собственного  повелителя.  В  данный  момент  его  гораздо  больше  волновал
разговор с магом. Он сделал прозорливое лицо и спросил:
   - Так ты мне намекаешь, что никому не известно, что выйдет в  будущем  из
нашего железного дракона?
   - Тоже мне загадка  миров,  -  неожиданно  пробормотал  Хруммса.  -  Толк
выйдет. А бестолочь останется.
   Маг смутился:
   - Известно-то  оно  известно,  но  не  стоит  недооценивать  превратности
судьбы. Любая проблема может решиться мгновенно, но может  и  затянуться  на
годы.
   - Спасибо,  ты  утешил  своего  короля,  -  удрученно  молвил  Оттобальт,
представляя  себе  годы,  проведенные  вместе  с  тетей,  драконом  и  пятью
демоническими драконорыцарями.
   В дверях  конюшен  свиту  приветствовал  сияющий,  хорошо  отдохнувший  и
довольный жизнью майор фон Морунген:
   - Хайль Гитлер!
   Оттобальт, уже  предупрежденный  Хруммсой,  что  это  очень  значимо  для
дракона, старательно произнес при поддержке хора придворных:
   - Халь-халь!
   Дитрих, полный любви ко всему сущему, начал прочувствованную речь:
   - Мы безмерно вам благодарны за оказанную  вчера  помощь  и  даже  готовы
продемонстрировать некоторые перемены.
   Хруммса перевел:
   - Вам, ваше королевское величество, велено передать  нижайший  поклон  за
всяческие блага, содеянные гостям,  и  теперь  вас  просят  приготовиться  к
церемонии приветствия обновленного дракона.
   Король растерялся:
   - Что за церемония, какая еще церемония? Я не одет для церемонии и вообще
морально не готов приветствовать обновленного дракона! Что такое обновленный
дракон и чем он нам грозит?
   - Не извольте беспокоиться, ваше величество, - мягко  улыбнулся  Хруммса,
повергая немцев в ужас этой своей беззубой улыбкой. -  Сия  церемония  всего
лишь формальность. Надо выразить свое  почтение  и  безгранично  восхититься
новым видом нашего дракона.
   Король не переставал упираться:
   - А безгранично - это как? Я так сумею?
   - Сумеете, сумеете, это  очень  просто.  Надо  только  чаще  улыбаться  и
повторять время от времени фразу: "Дас ист фантастиш, даст ист фантастиш".
   - Если это какое-то заклинание, пускай его Мулкеба произносит, ему  и  по
должности, и по званию сие положено. А я буду просто ослепительно  улыбаться
на манер причепенского луздаря.
   Марона с ужасом уставился на его величество и  горячо  зашептал  на  ухо,
притом столь громким шепотом, что экипаж "Белого дракона" стал с недоумением
переглядываться.
   - На манер причепенского луздаря не надо, мой повелитель. В глазах гостей
вы можете себя уронить, это будет странно  выглядеть,  и  ко  всему  прочему
утром  это  совершенно  неуместно.  Хруммса!  Переведи   гостям   что-нибудь
приятное. Скажем, мой неистовый восторг  по  поводу  грядущей  церемонии.  И
заодно постарайся узнать, во что она может обойтись казне!
   - Что же делать, что же  делать,  если  все  так  плохо?  -  окончательно
расстроился Оттобальт.
   Полиглот понял, что благополучие Упперталя зависит от него одного.
   - Ну если совсем ничего нельзя придумать, то  просто  скальте  зубы,  как
делают это сватихабсские вельможи на жертвенных церемониях, и  молчите,  как
бурнаменсант на допросе, а я тем временем все сам улажу.
   - Вот незадача, - развел руками король. - Надо мне было, прежде чем  сюда
соваться, кого-нибудь из слуг на разведку послать.
   Первый  министр  позволил  себе  выразить   нечто   похожее   на   слабое
негодование:
   - Ваше величество, это уж совсем как у варваров будет:  те  без  разведки
даже в собственный дом носа не суют.
   - Я так вижу, что вы все тут спелись, как в Шванпенском лязмическом хоре?
Бедному королю уже и решения принять не  дадут.  А  я  вот  возьму  и  приму
какое-нибудь судьбоносное решение, дабы проявить  свою  неукротимую  волю  и
мужество. И ежели вам придется последствия месяцами расхлебывать, то ко  мне
со  стенаниями  и  попреками  попрошу  не  соваться.  Ибо  сами  довели  мое
величество до такого вот состояния. -  Он  набрал  полную  грудь  воздуха  и
яростно подергал себя за пышную бороду.
   Вельможи зажмурились.
   Марона отступил на шаг и приготовился громко протестовать.
   Маг лихорадочно искал пути к отступлению.
   - Может,  по  такому  случаю  (кивок  в  сторону  конюшен)  мне  дедушкин
яцутупчик нацепить?
   - Не вижу необходимости, ваше величество, - ответил Хруммса  прежде,  чем
кто-либо из свиты смог прийти в себя после перенесенного испытания. - Дракон
вас и таким всегда рад видеть, а сейчас еще и заждался.
   Оттобальт насторожился:
   - Да? Рад видеть? С чего бы это? А драконы обновленные, они не  того,  не
опасны? У них в голове ничего не повреждается?  Возьмем,  к  примеру,  Кукса
таким хорошим  малым  был,  а  потом  ухватился  за  этот  свой  самодельный
топорик...
   Эта фраза немедленно привлекла внимание Мублапа.  Дворцовый  лекарь  счел
своим долгом прокомментировать ситуацию с точки зрения специалиста:
   - Это у  него  все,  ваше  величество,  стряслось  на  почве  инфяцимской
пупоносьи, которой может заболеть любой, если без конца  будет  работать.  А
драконы не работают, только воюют, им это не грозит.
   - Не грозит, - повторил Оттобальт. - Ну ладно, первыми тогда пойдете вы с
Мулкебой, а я уже следом за вами. Заодно и погляжу, кому что не грозит.
   Дракон оказался чудо как  хорош,  и  уппертальцам  было  вполне  понятно,
отчего драконорыцари демонстрируют  его  с  такой  неприкрытой  гордостью  и
торжеством.
   Зрелище блестящего, лоснящегося, всего в разноцветных пятнах и хитроумных
узорах, бронированного монстра настолько тронуло душу  короля,  что  он,  не
переставая любоваться обновленным драконом, восторженно объявил:
   - Ну-у-у! По такому поводу мы закатим Шмунипанский фестиваль гвезьдячного
искусства, ничуть не хуже того, что был в прошлом году в Шетте! И пусть  все
нам завидуют.
   Марона вежливо улыбнулся немцам, подвигал отчаянно  бровями  на  Хруммсу,
чтобы тот не переводил ни в коем случае, и с милейшей гримаской повернулся к
Оттобальту:
   - Ваше величество, у нас нет для этого супецких ямарил, мы в этом году не
делали на них заявку, а без ямарил  Шмунипанский  фестиваль  все  равно  что
жильцутрик  без  синарули.  Нелогично,  а  главное,  против  всех  правил  и
традиций.
   - А самим как-нибудь соорудить одно-другое ямарило? -  предложил  король,
не желавший вот так, сразу, отказываться от блестящей  перспективы  провести
фестиваль.
   - Поддельное ямарило испортит любой праздник! - испугался Марона.
   - Вот незадача... Хорошо, закатим Вичпонский пир, или как там его?  -  не
унимался Оттобальт.
   Марона постарался дать отрицательный ответ самым кротким голосом:
   - Неэтично: это медицинский праздник. Проводится только во время эпидемии
инфекционных заболеваний. К тому же Мублап обидится - вы ведь его  последний
раз не пустили на съезд докторов, посвященный дырнальным проблемам. Хруммса!
Займи гостей какой-нибудь милой беседой.
   Его  величество  обвел  присутствующих   горьким   взглядом   воспитателя
мульзяшных ялсинок, который обнаружил, что все ребятишки объелись кусьяльным
вареньем до полуобморочного состояния:
   - О спящий Душара! С вами как с детьми малыми - не сладишь. Ампетруса  на
мою несчастную голову! Что же за мероприятие мы можем предложить  по  такому
важному поводу, как обновление союзного дракона?!
   На то и существуют в государстве первые министры, чтобы они  не  терялись
перед лицом таких неразрешимых проблем. Вот и Марона не растерялся:
   - Семидневный Валязный  Кункичнаф.  Он  и  с  финансовой  стороны  вполне
уместен, и по сути как нельзя лучше отвечает нашим требованиям.
   На лице короля проступили признаки глубокой задумчивости.
   - Семидневный, говоришь, валязный... А не слишком ли долго он будет идти,
до тетиного приезда успеем?
   Марона быстро пошевелил губами и  расцвел,  предвидя  серьезную  экономию
средств.
   - У-у-успеем! - протянул он успокаивающе.  -  В  крайнем  случае  мы  его
подсократим деньков эдак на пять.
   - Это  совсем  неинтересно,  -  внезапно  вставил  Хруммса,  -  и  больше
смахивает на полуторадневные дремнеплаховые проводы.
   Король заинтересовался:
   - Может, тогда нам их и устроить?
   - В этом случае до приезда королевы-тети мы точно не уложимся, -  пояснил
Марона. - Эти полуторадневные проводы обычно затягиваются на месяцы,  у  них
только название короткое.
   Вдруг ожил молчавший все это время Мулкеба:
   - А давайте лучше  устроим  Мумзьнямский  танцевальный  вечер  на  десять
мифических персон с громоподобным бумбитрямом в финале. На утро третьего дня
все будем как стеклышко! - Заметив неуверенность и настороженность в  глазах
собеседников, он поспешил их успокоить:
   - А бумбитрям я организую:  у  меня  как  раз  два  здоровенных  ящика  с
позапрошлого года остались, полкомнаты в башне перегораживают.
   Окружающие переглянулись. Похоже, предложение мага почти всем пришлось по
душе.  Только  немцы,  которых  включившийся  в  полемику  Хруммса  перестал
развлекать какой бы то ни было беседой, чувствовали себя не в своей  тарелке
и тревожно поглядывали на союзников,  пытаясь  угадать,  отчего  наблюдаются
столь резкие перепады настроений - от веселого и  брызжущего  оптимизмом  до
грустного и угнетенного.
   А тем временем Оттобальт строго отчитывал Мулкебу:
   -  Знаю  я  твой  громоподобный  бумбитрям.  Страшнее  светопреставления,
сотворившегося во дни гибели Пучинейского полуострова. Тогда все небо  гарью
заволокло, три месяца солнца было не видать К тому же где мы возьмем  десять
мифических персон? У нас их только шестеро - включая драконорыцарей и самого
дракона.
   - Я точно знаю из звездных магических писаний, - твердо  стоял  на  своем
чародей, - что драконы бумбитрям уважают и чуть ли  не  сами  его  выдумали,
потому как сие  представление  фактически  отражает  их  витиеватую  душу  и
подчеркивает драконье могущество в нашем хрупком мире.
   Король проявил себя недюжинным философом и мыслителем:
   - Вот именно, Мулкеба,  хрупком!  А  ты  норовишь  его  своим  магическим
тарарамом кокнуть. Он и так на волоске висит - между варварами  и  драконами
выбирать приходится.
   - И тетей, - встрял лично заинтересованный Марона.
   - Да, еще и тетей, - окончательно сникло его величество.
   Мулкеба решил войти в историю как первый стоик Упперталя:
   - Ну если, ваше величество, наш хрупкий мир выдерживает тетю, то  уж  мой
бумбитрям он как-нибудь перенесет. А о нехватке демонов не волнуйтесь, я  их
мигом доведу до нужного количества.
   Оттобальт отшатнулся от своего придворного мага, как от чумы:
   - Нет уж! Пусть остается столько, сколько есть сейчас, а то  так  недолго
отправиться и в Синий каземат под наблюдение  доктора  Жутьяпа.  Кстати,  он
давно просит перевести к нему Кукса.
   - Йа, йа, - поощрительно сказал Дитрих, весьма своевременно решивший, что
союзников нужно подбодрить каким-нибудь добрым словом и отеческой улыбкой.

***

   Сереион  и  сам  уже  начал  задумываться,   чем   чреват   дракон.   Его
первоначальные опасения только укрепились, когда он столкнулся  с  чудовищем
лицом к лицу.
   Тварь оказалась гораздо хитрее и опаснее, нежели он мог себе представить.
Во-первых, после того как зверь разогнал варваров и вполз во двор замка,  он
так и не сделал ни одного движения и не произнес ни одного слова. Это пугало
и настораживало. Существо, которое могло столь терпеливо сидеть и  ждать  на
протяжении многих часов, вне всякого сомнения, было  прирожденным  хищником.
Впрочем, это-то было ясно заранее.
   Но лучше бы дракон  и  сам  чего-нибудь  говорил,  ворочался,  шевелился.
Правда, он переполз, повинуясь своим демоническим драконорыцарям, в конюшни,
но и это не радовало доблестного  гвардейца.  С  драконом  он  бы  предпочел
договариваться напрямую. А так - кто его знает, что на уме у этих пятерых?
   И вообще, они столь ловко просачивались внутрь своего монстра и  вылазили
из него, что Сереион предположил, что, возможно, это драконьи души -  числом
пять штук. Оттого дракона трудно убить.
   Во-вторых, тварь упрямо ничего не жрала.  Вероятно,  она  успела  слопать
пару-тройку варваров, и это даже хорошо, ибо  означает  экономию  мелкого  и
крупного домашнего скота. С другой стороны, а если он ночью проголодается?
   Когда  по  всему  двору  стал  разноситься  странноватый  запах,  Сереион
почувствовал себя угнетенным. Это наверняка было ядовитое  дыхание,  которым
зверь вполне мог отравить обитателей замка.
   В том, что дракон поможет против королевы-тети, гвардеец сомневался. Прав
был дядюшка Хухлязимус: с тетей король должен однажды разобраться  сам.  Это
все-таки не варвары, а своя собственная престарелая  родственница.  Конечно,
эта родственница иной раз была похлеще, чем Морской Змей  Вапонтих,  но  это
еще не  причина,  чтобы  накликивать  дополнительные  неприятности  на  свою
голову.
   Думаю, что исходя из всего вышесказанного вы не будете слишком  удивлены,
если мы сообщим, что ближе к закату гвардеец Сереион оказался  на  Мумзячных
болотах в поисках чародея Хухлязимуса. Дело у него было  вполне  конкретное:
он жаждал узнать, где обещанный антидракон, когда и как его можно  получить,
а заодно уточнить инструкции по использованию.
   На сей раз островок чародея  напоминал  филиал  шеттской  университетской
библиотеки. Все обозримое пространство было завалено толстенными фолиантами,
свитками,  табличками  и  коричневыми  пергаментными  рулончиками.  Летописи
высовывались из глубокого дупла, а оскорбленный и нахохленный  филин  -  его
официальный владелец - сидел рядом и пространно рассуждал о справедливости.
   Книги громоздились под кустами, перегораживая вход  в  крысиную  нору,  и
пыхотская рыжая  крыса  старательно  прогрызала  себе  путь  сквозь  пыльные
страницы.  Кое-где,  совершенно  безо  всякой  логики,  топ