богнуть отряд, не потревожив при  этом
острого на слух дрова, и оказался у входа в туннель задолго до остальных.
   Несколько минут спустя Тефанис уже больше чем на милю углубился в туннель
и занялся замысловатым замком ворота  опускной  решетки,  который  искусному
квиклингу показался грубым и топорно сработанным.

***

   Брат Матеус вел отряд к туннелю; рядом  с  ним  шел  еще  один  монах,  а
остальные трое шли следом, окружив Дзирта и  прикрывая  его  собой.  Он  сам
попросил об этом, чтобы остаться неузнанным, если кто-то  встретится  им  на
пути.
   Он шел в центре  отряда,  ссутулившись  и  плотно  завернувшись  в  плащ,
стараясь быть как можно незаметнее.
   На пути они не встретили других  путешественников  и,  войдя  в  туннель,
размеренным шагом двинулись по освещенному факелами проходу. Когда они дошли
до  развилки,  брат  Матеус  резко  остановился,   заметив,   что   решетка,
закрывавшая проход  направо,  поднята.  В  дюжине  шагов  от  нее  виднелась
распахнутая настежь стальная дверь, за которой царил непроглядный мрак: этот
коридор, в отличие от основного прохода, не освещался факелами.
   - Любопытно, - заметил Матеус.
   - Безрассудно, - поправил его другой монах. - Остается  только  молиться,
чтобы какой-нибудь путешественник, не столь хорошо,  как  мы,  знающий  этот
туннель, не пошел неверным путем!
   - Может быть, закрыть дверь? - предложил один из монахов.
   - Нет, - поспешно  сказал  Матеус.  -  Возможно,  там  кто-то  находится,
например, какие-нибудь торговцы, которые будут не слишком довольны, если  мы
так поступим.
   - Нет! - внезапно вскричал брат Янкин и ринулся вперед. - Это знак! Божий
знак!  Братья  мои,  мы  призваны  к  Фестусу,  дабы  принять  беспредельное
страдание!
   Янкин ринулся в темный проход, но тут Матеус  вместе  с  другим  монахом,
нисколько не удивленные очередной дикой выходкой Янкина,  проворно  прыгнули
на него и повалили на землю.
   - Фестус! -  продолжал  орать  Янкин,  не  обращая  внимания  на  длинные
спутанные волосы, упавшие ему на лицо. - Я иду!
   - В чем дело? - спросил Дзирт, не понимая, о чем говорят монахи, хотя это
имя показалось ему знакомым. - Кто или что такое этот Фестус?
   - Гефестус, - поправил брат Матеус.
   Дзирт сразу вспомнил. В одной из книг, которую он  взял  из  рощи  Монши,
содержались всевозможные сведения о драконах. Был там и раздел,  посвященный
Гефестусу, древнему красному дракону, жившему в  горах  к  северо-западу  от
Мирабара.
   - Конечно, это не настоящее имя дракона, -  пропыхтел  Матеус,  продолжая
бороться с Янкином. - Настоящее неизвестно ни мне, ни кому  бы  то  ни  было
еще.
   Янкин внезапно извернулся, отбросив в сторону другого монаха,  и  тут  же
больно наступил на ногу Матеусу.
   - Гефестус - это старый красный дракон, который живет в пещерах  западнее
Мирабара так давно, что никто, даже дворфы, не могут вспомнить, когда он там
появился, - объяснил другой монах, брат Хершель, менее занятый, чем Матеус.
   - Город мирится с его присутствием, потому что он ленив и глуп, хотя я не
рискнул бы сказать ему об этом. Я думаю, что большинство  городов  поступили
бы так же и позволили красному дракону жить поблизости,  вместо  того  чтобы
сражаться с  подобной  тварью!  Но  Гефестус  не  отличается  склонностью  к
грабежам.
   Никто вообще не помнит, когда он в последний раз вылезал из  своей  норы.
Иногда его даже нанимают на плавку металла, хотя расходы неимоверно велики.
   - Однако некоторые согласны нести их, - добавил Матеус, снова справившись
с Янкином, - особенно поздней осенью, чтобы отправить последний  караван  на
юг.
   Ничто так не расплавляет руду, как дыхание красного дракона!
   Его смех быстро смолк, когда Янкин ударом кулака свалил его с ног.
   Янкину удалось ненадолго высвободиться.  Не  успели  остальные  и  глазом
моргнуть, как Дзирт сбросил  свой  плащ  и  ринулся  за  убегающим  монахом,
схватив безумца уже за порогом тяжелой стальной двери. Ловкий  прием  поверг
Янкина на спину и почти вышиб из него дух.
   - Только дайте мне  отсюда  выйти!  -  проговорил  дров,  уставившись  на
перепуганного монаха. - Я изрядно устал от выходок Янкина и, пожалуй,  готов
отпустить его, пусть бежит прямо к дракону!
   Двое монахов подошли и  подняли  Янкина,  а  затем  отряд  собрался  идти
дальше.
   - На помощь! - раздался чей-то крик из глубины темного туннеля.
   В руках Дзирта оказались кривые  сабли.  Монахи  сгрудились  возле  него,
напряженно вглядываясь во мрак.
   - Ты что-нибудь видишь? - спросил Матеус, зная, что ночное зрение  Дзирта
намного острее, чем его собственное.
   - Нет, но недалеко отсюда туннель делает поворот, - ответил Дзирт.
   - Помогите! - снова раздался крик.
   Позади группы, за поворотом  основного  туннеля,  Тефанис  еле  сдерживал
смех.
   Квиклинги были мастерами чревовещания, и  Тефанису  не  составляло  труда
обмануть монахов, разве  что  слова,  выкрикивая,  приходилось  растягивать,
чтобы его поняли.
   Дзирт сделал осторожный шаг вперед, и монахи, даже  Янкин,  протрезвевший
от отчаянного призыва, последовали за ним. Дзирт жестом велел им  отступить,
словно почувствовал, что впереди его ждет ловушка.
   Однако Тефанис действовал с неимоверной быстротой. Дверь с гулким  звуком
захлопнулась, и прежде чем дров, стоявший в двух шагах от двери, протолкался
между испуганных монахов, квиклинг уже запер ее. Мгновение спустя со  стуком
и скрежетом опустилась решетка.
   Через несколько минут Тефанис уже вышел на дневной  свет,  очень  гордясь
собой. Рассказывая Родди, что ему так и  не  удалось  обнаружить  дрова,  он
старался сохранять на своем маленьком личике озадаченное выражение.

***

   Монахи перестали вопить, как только Дзирт напомнил, что  их  крики  могут
разбудить обитателя противоположного конца туннеля.
   - Даже если кто-то окажется по ту сторону  решетки,  он  не  услышит  вас
через эту дверь, - сказал  дров,  разглядывая  массивную  дверь  при  помощи
свечи, зажженной Матеусом.
   Окованная железом  дверь  из  плотно  пригнанных  друг  к  Другу  плит  и
обтянутая кожей, несомненно,  была  изготовлена  дворфами.  Дзирт  попытался
колотить  по  ней  рукоятью  сабли,  однако  результатом  был  глухой  звук,
оказавшийся не громче воплей монахов.
   - Мы пропали, - простонал Матеус. -  Нам  отсюда  не  выбраться,  а  наши
запасы не так уж велики.
   - Это еще один знак! -  внезапно  выпалил  Янкин.  Двое  монахов  ударами
повалили его на землю и уселись сверху, прежде  чем  он  успел  вырваться  и
снова помчаться к логову дракона.
   - Возможно, в замечании брата Янкина что-то есть, -  сказал  Дзирт  после
долгого молчания.
   Матеус с подозрением посмотрел на него и спросил:
   - Ты  думаешь,  что  наших  запасов  хватит  подольше,  если  брат  Янкин
отправится на встречу с Гефестусом?
   Дзирт не удержался от смеха.
   - Я вовсе не собираюсь приносить кого-то в жертву, даже  если  мне  этого
очень хочется! - сказал он, взглянув на  Янкина,  продолжавшего  бороться  с
монахами. - Просто мне кажется, что путь к освобождению у нас только один.
   Матеус проследил за его взглядом, устремленным в глубину темного туннеля.
   - Но если ты рассчитываешь обойтись  без  жертв,  то  ничего  не  выйдет,
хмыкнул тучный монах. - Не думаешь же ты, что нам  удастся  пробраться  мимо
дракона!
   - Посмотрим, - было единственным ответом Дзирта.
   Затеплив еще одну свечу от первой, он сделал несколько шагов по туннелю.
   Здравомыслие  Дзирта  сопротивлялось  явному  возбуждению,   которое   он
испытывал  при  мысли  о  встрече  с  Гефестусом,  но  он  считал,  что  это
сопротивление  просто  необходимо  побороть.  Он  вспомнил,  как   Монтолио,
сражаясь с драконом, потерял зрение. Однако воспоминания следопыта  об  этом
бое, если не считать полученных ран, были не  так  уж  ужасны.  Дзирт  начал
понимать смысл  того,  что  сказал  ему  слепой  следопыт  о  разнице  между
выживанием и жизнью. Насколько  ценными  могут  оказаться  те  пятьсот  лет,
которые осталось прожить дрову?
   Ради спасения монахов он мог бы смириться и  дождаться,  пока  кто-нибудь
пройдет по основному туннелю и отопрет решетку и дверь. Однако пальцы Дзирта
уже дрожали от нетерпения, когда он потянулся к своему мешку и выудил оттуда
книгу о драконах, взятую им из рощи.
   Чувствительным глазам  дрова  не  требовалось  яркого  света,  и  он  без
особенных  трудностей  различал  написанное.  Как  он  и  полагал,  красному
дракону, обитавшему к западу от Мирабара, отводилась целая  глава.  В  книге
утверждалось, что Гефестус - не настоящее имя дракона и что это имя,  скорее
всего, связано с мрачным и нелюдимым богом кузнецов.
   Глава была не слишком пространной, в основном там приводились  истории  о
торговцах,  которые  обращались  к  дракону  из-за  его  горячего   дыхания;
сообщалось и о других торговцах, которые, по-видимому, сказали что-то не  то
или слишком рьяно торговались о цене, а  может  быть,  дракон  был  попросту
голоден или в дурном настроении, - короче, они так и не вернулись назад. Для
Дзирта было гораздо  важнее,  что  книга  подтверждала  сведения  монахов  о
лености и глупости  дракона.  Согласно  этим  заметкам,  Гефестус  отличался
чрезмерной гордостью, свойственной большинству драконов, умел  разговаривать
на общем языке, но ему "не хватает  проницательности,  характерной  для  его
сородичей, и в особенности для древних красных драконов".
   - Брат Хершель пытается подцепить  замок,  -  сказал  Матеус,  подходя  к
Дзирту. - У тебя ловкие пальцы. Не хочешь попробовать?
   - Ни Хершелю, ни мне не справиться с  этим  замком,  -  рассеянно  сказал
Дзирт, не отрываясь от книги.
   - Хершель, по крайней мере, пытается что-то сделать, - проворчал  Матеус,
а не бурчит себе под нос, не переводит попусту  свечи  и  не  читает  всякие
бесполезные фолианты!
   - Для тех, кто намерен выбраться отсюда живым,  эта  книга  не  столь  уж
бесполезна, - сказал Дзирт, по-прежнему не поднимая глаз.
   Тучный монах заинтересовался.
   - А что это? - спросил он, наклоняясь пониже и заглядывая в  книгу  через
плечо Дзирта, хотя не мог прочитать ни слова в таком мраке.
   - Здесь говорится о тщеславии, - ответил Дзирт.
   - О тщеславии? Какое отношение имеет тщеславие к.
   - О тщеславии драконов, - объяснил Дзирт. - Возможно, это очень важно для
нас. Все драконы в избытке обладают  этим  качеством,  причем  злобные  -  в
большей степени, чем добрые.
   - Длинные, словно мечи, когти и дыхание, способное плавить  камень,  дают
им право на тщеславие!
   - Может быть, - согласился Дзирт.  -  Но  тщеславие  -  это,  несомненно,
слабость,  даже  для  драконов.  Некоторые  из  героев   пользовались   этим
качеством, чтобы сразить дракона.
   - Неужели ты задумал убить эту тварь? - вытаращил глаза Матеус.
   - Если придется, - ответил Дзирт, снова впадая в задумчивость.
   Матеус развел руками и побрел прочь, качая головой в ответ на вопрошающие
взгляды остальных.
   Дзирт потихоньку улыбнулся и вернулся к чтению. Его вначале неясные планы
стали обретать более четкую форму. Он перечел главу целиком  несколько  раз,
стараясь запечатлеть в памяти каждое слово.
   Растаяли еще три свечи, а Дзирт все читал, хотя монахи уже начали ворчать
от нетерпения и голода. Они подтолкнули Матеуса, который поднялся  на  ноги,
подтянул ремень на округлом животе и направился к Дзирту.
   - По-прежнему читаешь о тщеславии? - саркастически поинтересовался он.
   - С этой темой я уже закончил, - ответил Дзирт и протянул Матеусу  книгу,
указывая на рисунок с  изображением  огромного  черного  дракона,  обвившего
несколько поваленных деревьев в топком болоте.  -  Теперь  я  изучаю  главу,
которая повествует о драконе, способном помочь в нашем случае.
   - Гефестус - красный дракон, - снисходительно заметил Матеус, -  а  вовсе
не черный.
   - Это другой дракон, - объяснил Дзирт. -  Мергандевинасандер  из  Кальта,
возможно, не отказался бы побеседовать с Гефестусом.
   Брат Матеус был совершенно сбит с толку.
   - Красные и черные не слишком ладят между собой, - фыркнул он, не скрывая
насмешки. - Это знает каждый дурак.
   - Я редко прислушиваюсь к словам дураков, - ответил Дзирт, и монаху снова
пришлось уйти восвояси, покачивая головой.
   - Есть кое-что еще,  чего  не  знаешь  ты,  но,  вполне  вероятно,  знает
Гефестус,  -  сказал  Дзирт  так  тихо,  что  его  никто  не   услышал.   -У
Мергандевинасандера лиловые глаза!
   Дзирт закрыл книгу, уверенный, что  почерпнул  в  ней  достаточно,  чтобы
осуществить свою попытку. Если бы он  когда-нибудь  прежде  видел  ужасающее
величие  древнего  красного  дракона,  то  перестал  бы  улыбаться.  Но  это
неведение и воспоминания о Монтолио рождали мужество в душе юного  дровского
воина, которому почти что нечего было терять, и Дзирт не  собирался  умирать
от голода из-за страха перед неведомой опасностью. Однако и в бой он до поры
до времени не рвался.
   Сначала он попробует сымитировать голос дракона.

***

   За свою полную приключений жизнь Дзирт видел немало поистине великолепных
зрелищ, но ни одно из них:  ни  огромные  дома  Мензоберранзана,  ни  пещера
иллитидов, ни кислотное озеро - даже не  приближалось  к  захватывающей  дух
картине драконьего  логова.  Кучи  золота  и  драгоценных  камней  заполняли
огромное помещение словно вздымающиеся волны, оставляемые проходящим по морю
гигантским кораблем. Повсюду валялись оружие и доспехи, мерцавшие  сказочным
блеском, а вокруг в изобилии были рассыпаны более мелкие  предметы  -  чаши,
кубки и прочие безделушки, которых  хватило  бы  на  заполнение  сокровищниц
тысячи богатых правителей.
   При виде этой роскоши у Дзирта перехватило дыхание. Но не богатства столь
сильно его притягивали: он мало интересовался материальными ценностями. Нет,
его  влекли  приключения,  связанные  с   этими   чудесными   предметами   и
драгоценностями. Созерцание логова дракона  делало  такими.  ничтожными  его
жалкое существование вместе с  Плачущими  монахами  и  его  простое  желание
обрести тихий и спокойный уголок, который он смог бы  назвать  своим  домом.
Дзирт снова вспомнил об истории, рассказанной Монтолио  про  драконов,  и  о
других  героических  повествованиях,  поведанных  ему   слепым   следопытом.
Внезапно ему ужасно захотелось, чтобы все эти приключения произошли с ним.
   Он мечтал обрести дом, найти понимание, но теперь, глядя на  эти  трофеи,
он понял, что мечтает и о том, чтобы занять  свое  место  в  песнях  бардов.
Дзирт надеялся попутешествовать по опасным дорогам,  пережить  захватывающие
приключения и даже сложить свои собственные героические сказания.
   В пещере дракона, огромной и бесформенной, было  немало  глухих  уголков.
Она освещалась тусклым красновато-желтым светом. Было  тепло,  но  Дзирту  и
остальным стало очень неуютно, когда спустя некоторое  время  они  осознали,
что именно является источником этого тепла.
   Дзирт обернулся к замершим в ожидании монахам и подмигнул, а затем указал
налево, где находился единственный выход.
   - Сигнал вы знаете, - прошептал он одними губами.
   Матеус неуверенно кивнул, все еще сомневаясь, стоит ли доверять дрову.
   Последние несколько месяцев Дзирт был  ценным  союзником  для  практичных
монахов, но дракон-это все-таки дракон.
   Дзирт снова  оглядел  помещение,  на  сей  раз  не  обращая  внимания  на
сокровища. Наконец  он  обнаружил  между  двумя  кучами  золота  свою  цель,
великолепием и  роскошью  нисколько  не  уступавшую  драгоценным  камням.  В
ложбине между  золотыми  горами  лежал  громадный,  покрытый  чешуей  хвост,
красно-золотой,  словно  отблеск  света.  Он  слабо  и  ритмично   шевелился
туда-сюда, с каждым взмахом все глубже закапываясь в золото.
   Дзирту доводилось видеть изображения  драконов;  один  из  магов-учителей
Академии даже создавал иллюзорные  воплощения  разных  пород  ящеров,  чтобы
студенты могли изучить их. И все-таки в эту минуту дров оказался не готов  к
первому в своей жизни лицезрению  живого  дракона.  Во  всех  известных  ему
Королевствах не было ничего более впечатляющего, а из  всех  пород  драконов
красные ящеры были, вероятно, наиболее замечательными.
   Когда  дрову  удалось  наконец  оторвать  взгляд  от  хвоста,  он  выбрал
наилучший путь для перемещения по пещере. Выход из туннеля находился в стене
на большой высоте, но довольно отчетливая тропа вела оттуда до самого  пола.
Дзирт долго изучал ее, запоминая каждый шаг. Затем он набрал  две  пригоршни
земли и набил ею карманы, вытащил  из  колчана  стрелу  и  наложил  на  себя
заклинание темноты.
   Осторожно  и  тихо  он  вслепую  спускался  по  тропе,  ориентируясь   по
непрекращающемуся движению чешуйчатого хвоста.  Добравшись  до  первой  кучи
драгоценностей, дров чуть не споткнулся и тут же услышал, как хвост замер.
   "Приключение", - напомнил себе Дзирт и продолжил  свой  путь,  вызывая  в
памяти точную картину окружавшей его  местности.  Он  представил  себе,  как
дракон  возвышается  перед  ним,  глядя  сквозь  темную  обманную  сферу,  и
инстинктивно отшатнулся, ожидая, что поток пламени вот-вот  поглотит  его  и
испепелит на месте. Однако он продолжал двигаться, и когда наконец  добрался
до первого золотого холма, то с радостью услышал  спокойное  гулкое  дыхание
дремлющего дракона.
   Дзирт начал медленно продвигаться ко  второму  холму,  вызывая  в  мыслях
заклинание левитации. Он не надеялся всерьез, что заклинание подействует:  с
каждым разом оно выходило у него все хуже и хуже. Но сейчас  годилась  любая
подмога. На полпути к вершине холма Дзирт пустился бежать,  с  каждым  шагом
разбрызгивая в стороны драгоценные камни и монеты. Он  услышал,  как  дракон
поднялся, но не замедлил бега, на бегу готовя свой лук.
   Добравшись до вершины, он спрыгнул вниз и призвал  левитацию,  неподвижно
застыв в воздухе на долю секунды. Потом чары  развеялись,  и  Дзирт  полетел
вниз, выстрелив из лука и направив темную сферу в полет через всю пещеру.
   Он не поверил бы,  что  чудовище  подобных  размеров  способно  на  такое
проворство, однако  когда  он  тяжело  рухнул  на  кучу  каких-то  кубков  и
безделушек, то оказался прямо перед мордой очень разозленной твари.
   Что за глаза! Словно два гибельных луча, они пронзили  Дзирта,  повелевая
пасть ниц с мольбой о пощаде и исповедаться во всех своих грехах  Гефестусу,
этому богоподобному созданию. Длинная змеиная шея дракона слегка  изогнулась
в сторону, но  взгляд  по-прежнему  буравил  Дзирта,  удерживая  его  крепче
могучих объятий медведя Ревуна.
   В голове Дзирта слабо, но отчетливо  зазвучал  голос  слепого  следопыта,
рассказывающий истории о битвах и подвигах.  Сначала  этот  голос  был  едва
слышным, но звучал настойчиво, напоминая Дзирту, что сейчас от него  зависят
жизни пятерых людей. Если он потерпит поражение, монахи погибнут.
   Эта часть плана была  не  слишком  трудной  для  Дзирта,  потому  что  он
искренне верил в свои слова.
   - Гефестус! - воскликнул он на общем наречии. -  Неужели?  Наконец-то!  О
могущественнейший! Ты намного могущественнее, чем гласят легенды!
   Голова дракона отстранилась от Дзирта на дюжину футов, и в его всезнающих
глазах отразилось замешательство.
   - Ты слышал обо мне? -  прогремел  Гефестус,  горячим  дыханием  разметав
белую гриву Дзирта.
   - О тебе знают  все,  о  могущественный  Гефестус!  -  воскликнул  Дзирт,
подползая к нему на коленях, но не осмеливаясь  подняться.  -  Тебя-то  я  и
искал, и теперь, когда нашел тебя, я не разочарован!
   Ужасные глаза дракона подозрительно сузились.
   - С чего это  темному  эльфу  вздумалось  искать  Гефестуса,  Разрушителя
Коклби, Пожирателя  Десяти  Тысяч  Стад,  Того,  Кто  Уничтожил  Ангаландера
Серебряного Глупца, Того, Кто...
   Он продолжал перечислять  свои  заслуги  еще  несколько  минут,  а  Дзирт
терпеливо переносил смрадное дыхание дракон