закричал Дзирт. - Приди ко мне!  Ну,  пожалуйста,
моя Гвенвивар!
   Он не знал, откликнется ли пантера на его зов. После  их  последнего,  не
слишком дружеского расставания Дзирт не был уверен, что Гвенвивар когда-либо
еще будет шагать рядом с ним. Он  жадно  потянулся  к  статуэтке,  с  каждым
дюймом упорно преодолевая слабость от отчаяния.
   Наконец в воздухе возник сгусток тумана. Пантера не собиралась  оставлять
своего хозяина и не держала зла на того,  кто  столь  долгое  время  был  ее
другом.
   Когда туман обрел форму, Дзирт почувствовал  облегчение.  Он  смотрел  на
происходящее, и злые видения, навеянные камнями, исчезали. Вскоре  Гвенвивар
сидела рядом с ним и как ни в чем не бывало лизала свою огромную лапу. Дзирт
пристально посмотрел в круглые глаза пантеры и не увидел там осуждения.  Это
была просто Гвенвивар, его друг и его спасение.
   Одним стремительным прыжком подлетел он к кошке  и  обхватил  мускулистую
шею крепким отчаянным объятием. Гвенвивар никак не отреагировала,  она  лишь
слегка изогнулась, чтобы продолжать  вылизывать  лапу.  Если  она  и  поняла
значение этого объятия своим сверхъестественным умом, то не показала этого.

***

   Следующие несколько дней были отмечены беспокойством. Дзирт проверял сеть
туннелей вокруг своей крепости. Он постоянно напоминал себе, что Мать  Мэлис
охотится на него и что он не может допустить ни  малейшего  огреха  в  своей
защите.
   В глубине души, за гранью логических обоснований, Дзирт понимал  истинную
причину  своих  метаний.  Он  мог  придумывать  всякие   оправдания   своему
патрулированию, но на самом деле это было бегством. Он бежал  от  голосов  и
стен своей небольшой пещеры. Он бежал от Дзирта До'Урдена  и  возвращался  к
охотнику.
   Постепенно его маршруты все удлинялись, и иногда он не появлялся в  своей
пещере по много дней. Втайне Дзирт надеялся на встречу с сильным врагом. Ему
нужно        былореальноеподтверждениетого,        что        егопервобытное
существование-необходимость, нужно было в  схватке  с  каким-нибудь  ужасным
чудовищем начать действовать так, как того требовал инстинкт выживания.
   Вместо этого в один прекрасный день он обнаружил вибрацию  от  отдаленных
ударов в стену-это был ритмичный, размеренный стук шахтерской кирки.
   Дзирт прислонился к стене и тщательно обдумал, что ему делать дальше.  Он
знал, куда мог привести его этот звук: он находился  в  том  же  туннеле,  в
который забрел, когда искал разбежавшихся  рофов,  и  где  несколько  недель
назад натолкнулся на группу рудокопов-свирфнебли.  Он  не  хотел  признаться
себе, но  то,  что  он  снова  появился  в  этом  районе,  не  было  простой
случайностью.   Его   привело   сюда   подсознательное   желание   послушать
постукивание молотков  свирфнебли,  а  точнее  -  желание  услышать  смех  и
болтовню глубинных гномов.
   И сейчас Дзирт, тяжело привалившийся к стене, по-настоящему, страдал.  Он
понимал, что, продолжая подглядывать за свирфнебли-рудокопами, обрекает себя
на еще большие мучения и что звучание  их  голосов  сделает  его  еще  более
уязвимым для его  мучителя-одиночества.  Глубинные  гномы  вернутся  в  свой
город, а Дзирт вновь почувствует себя опустошенным и еще более одиноким.
   Тем не менее он пришел сюда, чтобы  послушать  этот  стук,  вибрировавший
теперь в толще камня и притягивающий одинокого эльфа с такой силой,  которую
невозможно было игнорировать. Его здравый смысл сопротивлялся  тому  в  нем,
что так настойчиво влекло его на этот звук,  но  решение  было  принято  еще
тогда, когда он сделал первый шаг  по  направлению  к  этому  району.  Дзирт
поносил себя за глупость,  отрицательно  качал  головой,  но,  вопреки  всем
доводам рассудка, ноги продолжали нести его туда, откуда доносился ритмичный
стук кирок.
   Инстинкты охотника убеждали Дзирта в невозможности находиться  поблизости
от рудокопов, даже если он на высоко расположенной площадке  лишь  наблюдает
за группой свирфнебли. Но он не ушел. В течение нескольких дней он оставался
вблизи глубинных гномов, ловя обрывки их разговоров, если это ему удавалось,
и наблюдая за их работой и весельем.
   Но неотвратимо наступил тот день, когда рудокопы  начали  заполнять  свои
тележки, и Дзирт понял всю  глубину  своего  безрассудства.  Он  понял,  что
оказался слишком слаб, чтобы подойти к глубинным гномам; и он понял жестокую
правду своего существования. Теперь надо было возвращаться в свою  темную  и
пустую нору, еще более одинокую из-за воспоминаний о последних днях.
   Тележки  катились,  теряясь  из  виду  в  туннелях,  ведущих   к   городу
свирфнебли.
   Дзирт сделал шаг назад, к своему  прибежищу  -  поросшей  мхом  пещере  с
быстрым ручьем и опекаемой миконидами грибной роще.
   Впереди у Дзирта До'Урдена были сотни лет  жизни,  но  никогда  снова  не
взглянет он на это место.
   Позже он не мог припомнить, когда изменил направление  движения:  решение
было  бессознательным.  Что-то  подействовало  на  него  (возможно,   унылое
громыхание  груженых  тележек),  и  лишь  услышав   лязг   огромных   дверей
Блингденстоуна, Дзирт наконец осознал, на что он пошел.
   -  Гвенвивар,  -  шепнул  он  фигурке  и  вздрогнул  от  напугавшего  его
собственного  голоса.  Однако  стоявшие  на  широкой   лестничной   площадке
стражники были увлечены беседой, и Дзирту ничто не грозило.
   Серый туман окутал статуэтку, и пантера появилась на зов своего хозяина.
   Прижав уши, Гвенвивар осторожно принюхивалась,  осваиваясь  в  незнакомой
обстановке.
   Дзирт глубоко вздохнул и заставил себя говорить.
   - Я хотел попрощаться с тобой, дружище, - прошептал он.
   Уши Гвенвивар встали торчком, а зрачки светящихся желтых глаз расширились
и снова сузились, как только она быстро оглядела хозяина.
   - В случае, если... - продолжал Дзирт. -  Я  не  могу  там  больше  жить,
Гвенвивар. Я боюсь утратить то, что придает жизни смысл.  Я  боюсь  потерять
самого себя. - Он оглянулся через плечо на  поднимающуюся  к  Блингденстоуну
лестницу. - И это гораздо дороже мне, чем сама жизнь. Можешь ты это  понять,
Гвенвивар? Мне необходимо нечто  большее,  чем  простое  существование.  Мне
необходима жизнь, определяемая чем-то  большим,  нежели  дикими  инстинктами
того существа, которым я стал.
   Дзирт вжался спиной  в  каменную  стену  коридора.  Слова  звучали  очень
логично и ясно, и все же он понимал,  что  каждый  его  шаг  вверх  по  этой
лестнице  к  городу  глубинных  гномов  станет  испытанием  его   отваги   и
уверенности в правильном решении. Он  вспомнил  тот  день,  когда  стоял  на
площадке перед огромными дверями Блингденстоуна.  Как  бы  ни  хотелось  ему
тогда последовать внутрь за глубинными гномами, он не мог заставить себя. Он
был охвачен самым настоящим параличом, который сковал и удержал  его  в  тот
самый момент, когда он подумывал броситься сквозь ворота в  город  глубинных
гномов.
   - Ты редко осуждала меня, мой друг, - обратился Дзирт к пантере. - А если
это случалось, ты судила справедливо. Ты понимаешь  меня,  Гвенвивар?  Через
несколько минут мы можем навеки потерять друг друга. Понимаешь ли ты, почему
я должен так поступить?
   Гвенвивар тихо подошла к Дзирту и  ткнулась  ему  в  бок  своей  огромной
кошачьей головой.
   - Дружище, - прошептал Дзирт ей на ухо. - Возвращайся к себе, пока  я  не
утратил мужества. Возвращайся домой и надейся, что мы еще увидимся.
   Гвенвивар послушно повернулась и зашагала к  статуэтке.  На  сей  раз  ее
переход показался Дзирту слишком быстрым, и  вот  осталась  только  фигурка.
Дзирт подхватил ее и внимательно осмотрел. Он вновь взвесил предстоящий  ему
рискованный шаг, затем, движимый теми же подсознательными желаниями, которые
завели его так далеко, подбежал  к  лестнице  и  начал  подниматься.  Беседа
глубинных гномов оборвалась: стражники наконец почувствовали, что кто-то или
что-то приближается.
   Их удивление еще более возросло, когда какой-то эльф-дров пересек верхнюю
лестничную площадку и остановился у дверей их города.
   Дзирт  скрестил  руки  на  груди.  Этот  беззащитный  жест  темные  эльфы
воспринимали как знак доверия. Дзирт  мог  лишь  надеяться,  что  свирфнебли
знакомы с этой позой, поскольку одно его появление  совершенно  взбудоражило
стражников.
   Сбивая друг друга с ног, они устроили свалку на небольшой площадке:  одни
бросились защищать городские двери, другие взяли Дзирта в  кольцо,  выставив
вперед оружие, а третьи ринулись  вниз  по  лестнице,  чтобы  проверить,  не
является ли этот темный эльф первым из военного отряда дровов.
   Один свирфнеблин, по всей вероятности начальник караула, пытавшийся найти
какое-то  объяснение  происходящему,  пролаял,  явно  обращаясь  к   Дзирту,
несколько требовательных фраз. Эльф беспомощно пожал  плечами,  и  полдюжины
окружавших его глубинных гномов из осторожности отпрыгнули на  шаг  при  его
безобидном движении.
   Тот же свирфнеблин заговорил снова, на сей раз гораздо громче прежнего, и
ткнул острым концом своего железного копья в сторону Дзирта.  Дзирт  не  мог
ничего понять или ответить на это обращение на чужом. для него языке.  Очень
медленно и нарочито демонстративно его пальцы заскользили к поясной пряжке.
   Руки начальника глубинных гномов крепко сжались на древке оружия, пока он
следил за действиями темного эльфа.
   Легким движением Дзирт расстегнул  пряжку,  и  сабли  громко  лязгнули  о
каменный пол.
   Свирфнебли разом подпрыгнули, затем быстро пришли в себя и пошли на него.
   По одному слову предводителя двое стражников опустили  оружие  на  пол  и
приступили к тщательному и не очень-то вежливому обыску непрошеного гостя.
   Дзирт вздрогнул, когда они обнаружили кинжал, который он держал в сапоге.
Он мысленно обозвал себя глупцом за то, что позабыл  об  этом  оружии  и  не
показал его открыто с самого начала.
   Мгновение спустя, когда  один  из  свирфнебли  залез  в  глубокий  карман
пивафви и вынул фигурку из оникса, Дзирт вздрогнул еще сильнее.
   Он инстинктивно потянулся к пантере с молящим выражением лица.
   За эту попытку он получил тычок в спину задним  концом  копья.  Глубинные
гномы не были злобной расой, но они не питали любви к темным эльфам.  Многие
века свирфнебли жили в Подземье, имея  мало  союзников,  но  зато  множество
врагов, первейшими из которых считались темные эльфы. Со  времени  основания
древнего города Блингденстоуна большая часть убитых  в  туннелях  свирфнебли
пала от оружия дровов.
   Теперь случилось непостижимое: один из этих самых  темных  эльфов  явился
прямо к дверям их города, чтобы добровольно сдаться.
   Глубинные  гномы  крепко  связали  Дзирту  руки  за  спиной,  и   четверо
стражников приставили к нему свое оружие, готовые вонзить его в пленника при
малейшем угрожающем движении.  Оставшиеся  гномы  вернулись  после  проверки
лестницы и доложили, что в пределах видимости нет ни единого  дрова.  Однако
начальник стражи не оставил своих подозрений и расставил охранников на посты
в стратегически важных местах, а затем двинулся  к  двум  глубинным  гномам,
ожидавшим у дверей города.
   Массивные ворота отворились, и Дзирт был введен  внутрь.  Возбужденный  и
охваченный чувством страха, он, тем не менее, надеялся, что  в  этот  момент
Дзирт До'Урден оставил охотника где-то там в дебрях Подземья.

Глава 5

НЕЧЕСТИВЫЙ СОЮЗНИК

   Не испытывая ни малейшего желания предстать  перед  разъяренной  матерью,
Дайнин медленно брел к  приемной  зале  собора  Дома  До'Урден.  Мать  Мэлис
послала за ним, и он не мог пренебречь этим вызовом.  Столь  же  озабоченные
Вирна и Майя уже стояли в коридоре перед резной дверью.
   - В чем дело? - спросил сестер Дайнин на безмолвном языке жестов.
   - Мать Мэлис провела весь день с Бризой и Ши'нэйн, - ответили руки Вирны.
   - Планируют  еще  одну  экспедицию  для  поиска  Дзирта,  -  без  особого
энтузиазма прожестикулировал Дайнин, которому не улыбалась  мысль,  что  он,
вне всякого сомнения, будет включен в эти планы.
   От внимания обеих женщин не ускользнула недовольная гримаса брата.
   - Неужели все действительно было так ужасно? - спросила Майя. - Бриза  не
пожелала распространяться на эту тему.
   - Зато ее отрубленные пальцы  и  весьма  пострадавшая  плетка  говорят  о
многом, - вступила в разговор Вирна с кривой усмешкой, исказившей ее лицо.
   Вирна, как и прочие отпрыски Дома До'Урден, не  питала  большой  любви  к
старшей сестре.
   При воспоминании о столкновении  с  Дзиртом  на  лице  Дайнина  появилась
неприязненная улыбка.
   - Вы были свидетелями мастерства нашего брата, когда он  жил  среди  нас,
замелькали  в   ответ   руки   Дайнина.   -   Его   искусство   десятикратно
усовершенствовалось за годы, прожитые вне города.
   - Как он выглядел? - спросила Вирна, явно заинтригованная  тем,  как  это
Дзирт сумел выжить.
   С тех самых пор, как патруль явился с докладом, что Дзирт  все  еще  жив,
Вирна втайне надеялась вновь увидеть младшего брата. Говорили, что у них был
общий отец, и Вирна испытывала к Дзирту  больше  сочувствия,  чем  это  было
разумно, учитывая чувства к нему Матери Мэлис.
   Заметив возбуждение на ее лице и помня о нанесенном  ему  оскорблении  от
рук Дзирта, Дайнин состроил неодобрительную мину.
   - Будь спокойна, дорогая сестрица, - быстро заговорили его руки.  -  Если
Мэлис на сей раз пошлет в туннели тебя, а я подозреваю, что она это сделает,
ты налюбуешься Дзиртом вволю и даже более того!
   Дайнин сцепил руки, подчеркивая этим жестом, что он закончил,  и  зашагал
между обеими женщинами через двери в приемную.
   - Ваш брат разучился стучаться, - сказала Мать Мэлис  стоявшим  по  обеим
сторонам от нее Бризе и Ши'нэйн.
   Стоящий на коленях у подножия трона Риззен оглянулся, чтобы посмотреть на
Дайнина.
   - Я не разрешала тебе поднимать глаза! - закричала  Мать  Мэлис  на  отца
дома.
   Она стукнула кулаком по подлокотнику своего огромного трона, и  Риззен  в
страхе растянулся на  животе.  Следующие  слова  Мэлис  несли  в  себе  силу
заклинания.
   - Пресмыкайся! - приказала она, и Риззен пополз к ее ногам.
   Не спуская глаз с Дайнина, Мэлис вытянула руку в  сторону  мужа.  Старший
сын понял намерения матери.
   - Целуй! - скомандовала она Риззену, и тот начал щедро осыпать  поцелуями
ее руку. - Встань, - прозвучала третья команда.
   Риззен уже почти поднялся с колен, когда верховная мать пнула его прямо в
лицо, и он бесформенной грудой упал на каменный пол.
   - Пошевелишься - убью, - пообещала  Мэлис,  и  Риззен  замер,  нимало  не
сомневаясь в ее словах.
   Дайнин понял, что это затянувшееся представление было  дано  скорее  ради
него, нежели ради Риззена. Мэлис, не мигая, все еще взирала на него.
   - Ты не оправдал моих ожиданий, - наконец произнесла она.
   Дайнин принял упрек без возражений, не  смея  даже  перевести  дух,  пока
Мэлис не переключилась на Бризу.
   - А ты! - кричала Мэлис. - У тебя было шесть искусных дровских воинов,  и
ты, верховная жрица, не смогла привести ко мне Дзирта.
   Бриза сцепляла и расцепляла еще слабые пальцы, которые Мэлис восстановила
с помощью магии.
   - Семеро против одного, - патетически продолжала  Мэлис,  -  а  вы  бегом
возвратились сюда с какими-то сказками об ужасном воине!
   - Я поймаю его, Мать Мэлис, - пообещала Майя, занимая свое место рядом  с
Ши'нэйн.
   Мэлис взглянула на Вирну, однако вторая дочь не  выразила  большой  охоты
делать столь ответственное заявление.
   - Ты рассуждаешь самоуверенно, - сказал  Дайнин  Майе  и  тут  же  увидел
гримасу злости на лице Мэлис, напомнившую о том, что он не смеет вступать  в
разговор.
   Но Бриза незамедлительно подхватила мысль Дайнина.
   - Слишком самоуверенно, - проворчала она. Взгляд  Мэлис  переместился  на
нее, но Бриза была верховной жрицей, пользующейся благорасположением Паучьей
Королевы, и хорошо знала свое право высказывать мнение.
   - Ты ничего  не  знаешь  о  нашем  младшем  брате,  -  продолжала  Бриза,
обращаясь скорее к Мэлис, чем к Майе.
   - Он всего лишь мужчина, - возразила Майя. - Я бы...
   - Тебя бы зарубили на месте! - взвыла Бриза. - Придержи свои глупые слова
и пустые обещания, младшая сестрица. В туннелях за  стенами  Мензоберранзана
Дзирт без малейшего усилия убьет тебя.
   Мэлис внимательно выслушала все. Она уже  несколько  раз  слышала  доклад
Бризы о встрече с Дзиртом, и ей достаточно хорошо было известно об отваге  и
силе старшей дочери, чтобы понять, что Бриза не лукавит.
   Майя отказалась от возражений, не желая враждовать с Бризой.
   - Смогла бы ты победить его теперь, когда лучше поняла,  каким  он  стал?
спросила Мэлис у Бризы.
   В ответ Бриза вновь согнула свою пораненную руку.  Потребуется  несколько
недель,  прежде  чем  она  вновь  обретет  полную  возможность  пользоваться
восстановленными пальцами.
   - А ты? - спросила Мэлис Дайнина, расценив подчеркнутый  жест  Бризы  как
исчерпывающий ответ.
   Дайнин беспокойно встрепенулся, не зная,  как  ответить  своей  капризной
матери. Правда могла бы осложнить его отношения  с  Мэлис,  тогда  как  ложь
непременно отправила бы его обратно в туннели на поиски брата.
   - Отвечай правдиво! - прорычала Мэлис. - Хочешь ли ты еще раз поохотиться
на Дзирта, чтобы восстановить мое расположение?
   - Я... - заикнулся было Дайнин, но тут  же  виновато  опустил  глаза.  Он
понял, что Мэлис применила чары, чтобы проверить искренность его ответа. Она
узнает, если он попытается солгать ей. - Нет, - категорически  произнес  он.
Даже за такую цену, как твое расположение. Мать Мэлис, я не желаю вновь идти
на поиски Дзирта.
   Майя и Вирна, и даже Ши'нэйн, вздрогнули от изумления  при  этом  честном
ответе, считая, что нет ничего страшнее гнева верховной матери. Однако Бриза
согласно кивнула: она тоже достаточно насмотрелась  на  Дзирта,  поэтому  не
горела желанием новой встречи. От Мэлис не укрылось телодвижение дочери.
   - Прошу прощения.  Мать  Мэлис,  -  продолжил  Дайнин,  отчаянно  пытаясь
умиротворить взбудораженные им неприятные чувства. - Я видел Дзирта  в  бою.
Он легко сбил меня с ног, а это, я уверен, не под силу  никакому  врагу.  Он
честно победил Бризу, а я никогда не видел ее потерпевшей  поражение!  Я  не
хочу вновь охотиться за своим братом, поскольку боюсь, что результат вызовет
еще более сильный гнев у  тебя  и  навлечет  еще  больше  несчастий  на  Дом
До'Урден.
   - Ты боишься? - ехидно спросила Мэлис.
   Дайнин кивнул.
   - И я знаю, что  лишь  разочаровал  бы  тебя  вновь,  верховная  мать.  В
туннелях, которые Дзирт  называет  своим  домом,  он  недосягаем  для  моего
мастерства. Я не надеюсь одолеть его.
   - Я могу понять подобную трусость у  жалкого  самца,  -  холодно  бросила
Мэлис.
   Дайнин безропотно, стоически снес это оскорбление.
   - Но ты, верховная жрица Ллос!  -  ядовито  сказала  Мэлис,  обращаясь  к
Бризе.
   - Неужели бездомный бродяга недосягаем для тех сил, которые дарованы тебе
Паучьей Королевой?
   - Прислушайся к словам Дайнина, мать, - ответила Бриза.
   - Богиня Ллос с тобой! - закричала на нее Ши'нэйн.
   - Но Дзирт неподвластен Паучьей Королеве, - отрезала Бриза. - Боюсь,  что
Дайнин прав, и это справедливо в отношении каждого из нас. Мы не в состоянии
поймать  Дзирта  там,  где  он  находится.  Туннели  Подземья  являются  его
владениями, где мы всего лишь чужаки.
   - В таком случае что же нам делать? - пробурчала Майя.
   Мэлис откинулась на спинку трона и оперлась острым подбородком на руку.
   Она со всем пристрастием допросила Дайнина, и тот, тем не менее,  заявил,
что не хотел  бы  отправляться  на  поиски  Дзирта.  Бриза,  честолюбивая  и
могучая, все еще находившаяся у Ллос в милости, которую Дом До'Урден и  сама
Мать Мэлис давно утратили, - даже она вернулась без своего хваленого  хлыста
и без нескольких пальцев.
   - А как насчет  Джарлакса  и  его  банды?  -  предложила  Вирна,  понимая
затруднения своей матери. -  Бреган  Д'эр