ые  обладают  превосходным  чутьем  и  их
можно использовать на охоте.
   - Беги,  Гвенвивар,  -  прошептал  дров,  не  желая  ждать,  пока  собаки
почувствуют их запах.
   Огромная пантера бесшумно прыгнула на тропу и заняла позицию на одном  из
деревьев в той самой  рощице,  где  накануне  прятались  мальчики.  Внезапно
раздавшийся рык Гвенвивар  мгновенно  заставил  болтовню  смолкнуть,  и  все
головы повернулись к роще.
   Пантера выпрыгнула на поляну, пролетела мимо изумленных людей и понеслась
по склону горы. Фермеры с воплями  бросились  в  погоню,  крича  человеку  с
собаками, чтобы он вел их. Вскоре отряд, вместе  с  бешено  лаявшими  псами,
исчез из виду, и Дзирт подошел поближе  к  поляне,  чтобы  поразмыслить  над
событиями дня и обдумать, как действовать дальше.
   Ему, показалось, что его преследует какое-то жужжание, но он  решил,  что
это гудит шмель.

***

   По неуверенному поведению псов Родди Макгристд быстро понял, что  пантера
вовсе не то самое существо, запах которого остался на  черничной  поляне.  И
более того, Родди понял, что у его безалаберных товарищей, а в особенности у
тучного мэра,  очень  немного  шансов  поймать  огромную  кошку:  пантера  с
легкостью  перепрыгивала  овраги,  перебираться   через   которые   фермерам
приходилось по несколько минут.
   - Эй! - крикнул Родди остальным членам отряда. -  Продолжайте  гнать  эту
тварь в том же направлении. Я с собаками зайду сбоку и отрежу ей путь, тогда
она побежит прямо на вас!
   Фермеры закричали в знак согласия и ринулись в погоню, а Родди  придержал
собак и повернул в другую сторону.
   Псы, натасканные для охоты, хотели  продолжать  преследование,  но  у  их
хозяина был другой план. Кое-что очень смущало сейчас  Родди.  Тридцать  лет
провел он в этих горах, но никогда не видел подобного зверя и даже не слышал
о нем. К тому же, несмотря на то, что пантера  с  легкостью  могла  оставить
преследователей  далеко  позади,  она  как  будто  нарочно  показывалась  на
открытых участках на небольшом расстоянии, словно уводила фермеров за собой.
Увидев  это,  Родди  распознал  отвлекающий  маневр,  и  у  него   появилось
предположение о том, где может скрываться  истинный  виновник.  Он  заставил
псов замолчать и тем же путем, каким пришел, направился  назад  к  черничной
поляне.

***

   Дзирт отдыхал, прислонившись к стволу в тени густой листвы,  и  размышлял
над тем, как ему показаться фермерам и не вызвать среди них паники. Во время
наблюдений за жизнью фермерской семьи он удостоверился,  что  смог  бы  жить
среди людей, в этом или в  каком-нибудь  другом  селении,  если  только  ему
удастся убедить их, что у него мирные намерения.
   Жужжание, раздавшееся слева от  Дзирта,  отвлекло  его  от  раздумий.  Он
проворно схватился за сабли, но  тут  что-то  промелькнуло  возле  него  так
быстро, что он не успел отреагировать. Внезапная боль  в  запястье  вынудила
его вскрикнуть и выпустить саблю. Дзирт растерянно взглянул на рану,  ожидая
увидеть стрелу от лука или арбалета, вонзившуюся в руку.
   Рана была чистой. Писклявый смешок заставил  Дзирта  повернуться  вправо.
Там стоял крошечный дух, словно невзначай  перекинувший  через  плечо  саблю
дрова, почти касавшуюся земли  за  спиной  этого  миниатюрного  существа.  В
другой руке он держал кинжал, с которого капала кровь.
   Дзирт  неподвижно  застыл  на  месте,  пытаясь  предвосхитить   следующее
действие спрайта. Он никогда не видел квиклингов и даже не  слышал  о  столь
необычных  созданиях,  однако  уже  получил  представление  о   преимуществе
быстроты,  которым  обладал  новый  противник.  Но  прежде  чем  дров  успел
придумать, как победить квиклинга, появились другие враги.
   Услышав рычание, Дзирт сразу понял, что его выдал вырвавшийся крик боли.
   Один из свирепых псов Родди Макгристла продрался сквозь кустарник и напал
на дрова снизу. Второй пес, отставший на несколько  шагов,  прыгнул,  целясь
прямо в горло Дзирта.
   Но на этот раз Дзирт оказался проворнее. Он  рубанул  оставшейся  саблей,
обрушив удар на голову первому псу. Затем без  промедления  отступил  назад,
перехватил клинок и выставил его над головой навстречу прыгнувшей собаке.
   Рукоять сабли уперлась в ствол дерева, и  пес,  не  в  силах  изменить  в
прыжке направление движения, напоролся на острый конец  клинка,  проткнувший
его глотку и грудь. От резкого удара оружие вырвалось из руки Дзирта, и  пес
вместе с клинком рухнул в кусты рядом с деревом.
   Едва Дзирт успел прийти в себя, как появился Родди Макгристл.
   - Ты убил моих собак! - заорал  гигант-горец,  опуская  на  голову  дрова
Громобой - огромный, зазубренный в боях топор.
   Удар оказался  коварным  и  быстрым,  но  Дзирту  удалось  отклониться  в
сторону.
   Он не мог разобрать ни слова в потоке брани,  изрыгаемой  Макгристлом,  и
знал, что  этот  могучий  человек  тоже  не  поймет  ни  слова,  если  Дзирт
попытается что-нибудь объяснить.
   Раненому и  обезоруженному,  ему  оставался  единственный  способ  защиты
продолжать уворачиваться от топора. Очередной сильный удар чуть не  сокрушил
Дзирта, распоров плащ, когда-то принадлежавший гноллу, но он втянул живот, и
топор скользнул по тонкой кольчуге. Дзирт отпрыгнул в сторону густой поросли
молодых деревьев, где ловкость и подвижность могли дать ему преимущество. Он
хотел попытаться утомить разъяренного человека или  хотя  бы  заставить  его
изменить тактику на менее жесткую. Однако гнев Макгристла не уменьшился.  Он
ринулся за Дзиртом, рыча и размахивая топором.
   Замысел Дзирта оказался не слишком удачным. Действительно,  среди  плотно
растущих деревьев он мог держаться на расстоянии от тучного мужчины, но зато
топор Макгристла с легкостью проникал между стволами.
   Мощное оружие обрушилось на Дзирта сбоку, на уровне плеча. Он плашмя упал
на землю, едва избежав смерти. Макгристл не смог вовремя сдержать размах,  и
тяжелый топор вонзился в ствол молодого клена и повалил дерево.
   Лезвие топора заклинило в надломленном месте. Родди крякнул  и  попытался
вырвать оружие, до последнего мгновения не осознавая опасности. Ему  удалось
отскочить в сторону от падающего ствола, однако он был погребен  под  кроной
клена. Ветки захлестнули лицо и  голову,  опутав  Родди  словно  паутиной  и
крепко придавив к земле.
   - Будь ты проклят, дров! - взревел Макгристл, тщетно пытаясь освободиться
из ловушки.
   Дзирт отполз прочь, все еще держась за пораненную кисть.  Он  нашел  свою
единственную саблю, по самую рукоять вонзившуюся в тело несчастного пса. Это
зрелище расстроило Дзирта: он знал цену  животным,  ставшим  товарищами.  Он
пережил  несколько  неприятных  моментов,  высвобождая  клинок.  Тем   более
неприятных, что  другая  собака,  всего  лишь  оглушенная,  как  раз  начала
шевелиться.
   - Будь ты проклят, дров! - снова заорал Макгристл.
   Дзирт уловил упоминание о своей расе и догадался об остальном.  Он  хотел
бы помочь упавшему человеку, полагая, что  это  может  стать  началом  более
цивилизованного общения, однако засомневался, что пришедшая в себя собака  с
удовольствием протянет ему лапу.  В  последний  раз  оглянувшись  в  поисках
спрайта, с которого все это началось, Дзирт выбрался из рощицы и  устремился
в горы.

***

   - Мы чуть было ее не поймали,  -  бормотал  Бартоломью  Тистлдаун,  когда
отряд возвращался к черничной поляне. - Если  бы  Макгристл  подоспел  туда,
куда обещал, мы наверняка поймали бы пантеру! И  где,  интересно,  пропадает
этот предводитель собачьей своры?
   Раздавшийся из кленовой рощицы рев "Дров! Дров!" стал ответом  на  вопрос
Бартоломью. Фермеры побежали туда и обнаружили Родди, все еще пригвожденного
к земле поваленным кленом.
   - Проклятый дров! - орал Родди. - убил моего пса! Проклятый дров!  -  Ему
удалось высвободить руку, и он потянулся к левому уху, но обнаружил, что оно
оторвано. - Проклятый дров! - взревел он снова.
   Коннор Тистлдаун, получивший подтверждение  своей  истории,  которую  все
считали сомнительной, засиял от гордости, однако неожиданное заявление Родди
доставило радость только ему одному. Остальные фермеры были старше Коннора и
понимали, какие зловещие последствия может иметь появление темного  эльфа  в
их местности.
   Бенсон Дельмо, отиравший пот со лба, не  делал  тайны  из  того,  как  он
воспринял эту новость. Он тотчас же повернулся к  стоявшему  рядом  молодому
фермеру, который славился своим умением растить и объезжать лошадей.
   -  Отправляйся  в  Сандабар,  -  приказал  мэр,  -  и  немедленно  разыщи
следопыта!
   Через несколько минут Родди оказался на свободе. К этому времени  раненый
пес присоединился к нему, но  то,  что  один  из  его  драгоценных  любимцев
остался в живых, мало способствовало успокоению разбушевавшегося горца.
   - Проклятый дров! - наверное, в тысячный раз взревел Родди, вытирая кровь
со щеки. - Ну я доберусь до этого проклятого дрова!
   Он подкрепил обещание тем, что швырнул Громобой в ствол еще одного клена,
упавшего рядом с первым.

Глава 5

ПОСТУПЬ СУДЬБЫ

   Стражники-гоблины отскочили в стороны,  когда  могучий  Улгулу  прорвался
через завесу и выбрался  из  пещеры.  Свежий,  бодрящий  горный  воздух  был
приятен велпу, и еще приятнее ему становилось  при  мысли  о  деле,  которое
предстояло ему этой ночью. Он  взглянул  на  саблю,  принесенную  Тефанисом:
искусно изготовленное оружие казалось крошечным в могучей,  покрытой  темной
кожей лапе Улгулу.
   Он невольно кинул саблю на землю. Ему не хотелось  использовать  ее  этой
ночью. Велп мечтал пустить в ход собственное смертельное оружие  -  когти  и
зубы, чтобы вкусить плоть своих жертв, поглотить  их  жизненную  сущность  и
стать сильнее. Однако  Улгулу  был  умен,  и  разум  быстро  возобладал  над
основными инстинктами, которые так жаждали вкуса крови. У его ночной вылазки
была цель обеспечить значительную выгоду и уменьшить угрозу,  которую  несло
неожиданное появление темного эльфа.
   С гортанным рыком, безотчетно вырвавшимся из самого нутра,  Улгулу  снова
схватил саблю и направился вниз по склону  горы,  с  каждым  шагом  покрывая
большое расстояние. На краю  оврага,  откуда  вниз  по  крутому  каменистому
склону   извивалась   узкая   тропинка,   баргест-велп   остановился.    Ему
потребовалось бы много времени, чтобы преодолеть этот опасный путь.
   Но Улгулу был голоден.
   Монстр погрузился в глубины  своего  сознания,  сосредоточиваясь  на  том
уголке, где пульсировала магическая  энергия.  Он  не  принадлежал  к  числу
созданий  Материального  уровня,  а  те,  кто  приходил  с  других  уровней,
неизменно  приносили  с  собой  такие  силы,  которые   здешним   обитателям
показались бы волшебством. Когда немного спустя Улгулу вышел из транса,  его
глаза от возбуждения светились оранжевым светом. Он  пристально  взглянул  с
утеса вниз, мысленно представляя себе ровное  место  где-нибудь  в  четверти
мили отсюда.
   Перед ним возникла мерцающая разноцветная дверь, которая висела в воздухе
над самым обрывом. Издав смех, больше похожий на рев, Улгулу толчком  открыл
дверь и обнаружил прямо за порогом место, которое ему представлялось.  И  он
двинулся вперед, одним гигантским шагом преодолев материальное расстояние до
самого дна ущелья.
   Улгулу побежал по горному склону, направляясь к селению людей. Он  сгорал
от нетерпения осуществить свой жестокий замысел.
   Приблизившись к  предгорьям,  баргест-велп  снова  вернулся  в  волшебный
уголок своего разума. Бег замедлился, а  затем  Улгулу  вообще  остановился,
конвульсивно  вздрагивая  и  издавая  какое-то  неразборчивое  бульканье.  С
хлопающими  звуками  кости  монстра  стали  уменьшаться,  кожа   лопнула   и
преобразовалась, потемнев почти до черного цвета.
   Когда Улгулу снова двинулся вниз, его шаги, шаги темного эльфа, были  уже
не так широки.

***

   Этим вечером Бартоломью Тистлдаун вместе со своим отцом Марком и  старшим
сыном сидели на кухне  уединенного  фермерского  дома  на  западной  окраине
Мальдобара. Жена и мать Бартоломью ушли в  сарай,  чтобы  устроить  на  ночь
домашних животных, а четверо младших детей благополучно улеглись под  одеяла
в маленькой комнате рядом с кухней. В  обычную  ночь  остальные  Тистлдауны,
представители всех трех поколений семьи, тоже уютно посапывали  бы  в  своих
постелях, но Бартоломью опасался; что пройдет еще много ночей, прежде чем на
их некогда тихой ферме воцарится хотя бы подобие прежнего спокойствия. В  их
местности появился темный эльф, и хотя Бартоломью не был уверен в  том,  что
этот чужак хочет причинить им вред (ведь дров с легкостью мог убить  Коннора
и остальных детей), он знал, что появление дрова на какое-то время вызовет в
Мальдобаре переполох.
   - Лучше бы мы ушли в город, - сказал Коннор. - Нам наверняка  нашлось  бы
там место, и тогда весь Мальдобар защищал бы нас.
   - Защищал нас? - саркастически переспросил Бартоломью. - И они  стали  бы
каждый день  бросать  свои  фермы,  чтобы  приходить  сюда  и  помогать  нам
управляться с нашей работой? Как ты думаешь, кто из них согласится приезжать
сюда каждый вечер и заниматься нашим скотом?
   Слушая ворчание отца, Коннор поник головой. Он положил ладонь на  рукоять
меча, напоминая себе, что он не ребенок,  но  все  же  в  глубине  души  был
благодарен деду, который словно невзначай обнял его за плечи.
   - Прежде чем обращаться к людям с  такой  просьбой,  сынок,  надо  крепко
подумать, - продолжал Бартоломью уже более мягким тоном,  начиная  понимать,
как глубоко ранили сына резкие слова. - ферма-это источник нашей жизни,  это
единственное, что имеет значение.
   - Но малышей мы могли бы отослать, - вмешался Марк. - У мальчика есть все
основания для страха, раз уж поблизости бродит темный эльф.
   Бартоломью отвернулся и безвольно оперся  подбородком  о  ладонь.  Он  не
хотел даже думать о разъединении семьи. Семья была  источником  их  силы  на
протяжении жизни  пяти  поколений  Тистлдаунов  и  даже  дольше.  И  поэтому
Бартоломью бранил Коннора, хотя мальчик заботился только о благе семьи.
   - Я должен был хорошенько подумать, папа, прости меня, - услышал он шепот
Коннора и понял, что его собственная гордость ничего не значит в сравнении с
болью, причиненной сыну.
   - Тебе не за что извиняться, - ответил Бартоломью, оборачиваясь к сыну  и
отцу. - А вот мне следовало бы попросить прощения. От этого темного эльфа  у
всех нас волосы дыбом встали.  Ты  совершенно  прав  в  своих  рассуждениях,
Коннор.
   Мы слишком далеко от остальных, и это опасно.
   Словно в ответ на эти слова раздался громкий  треск  ломаемого  дерева  и
приглушенный крик со стороны сарая. В этот ужасный  краткий  миг  Бартоломью
понял, что свое решение он должен был принять раньше, когда разоблачительный
дневной свет мог служить им хоть какой-то защитой.
   Первым пришел в себя Коннор. Он бросился к двери и распахнул ее. Во дворе
фермы  было  смертельно  тихо;  даже  трели   сверчков   не   нарушали   эту
сверхъестественную тишину. Безмолвная луна мерцала низко на небе, и  длинные
блуждающие тени стелились по земле от каждого колышка изгороди,  от  каждого
дерева. Коннор наблюдал, не смея дышать, хотя каждая  секунда  казалась  ему
часом.
   Дверь сарая скрипнула и слетела с петель. Во двор вышел темный эльф.
   Коннор захлопнул дверь и привалился к ней, нуждаясь в осязаемой опоре.
   - Мама, - выдохнул он в испуганные лица отца и деда. - Там дров.
   Оба старших Тистлдаунов замерли,  в  их  головах  мелькали  тысячи  самых
ужасных картин. Они одновременно вскочили со своих мест: Бартоломью рванулся
к оружию, а Марк направился к двери, где стоял Коннор.
   Их внезапные  действия  заставили  Коннора  очнуться.  Он  выхватил  меч,
висевший у  него  на  поясе,  и  снова  распахнул  дверь,  готовый  ринуться
навстречу захватчику.
   Один-единственный прыжок  могучих  ног  доставил  Улгулу  прямо  к  двери
фермерского  дома.  Коннор,  слепо  рванувшийся  через  порог,  налетел   на
чудовище, которое только казалось изящным дровом, и отскочил назад в  кухню,
сбитый с толку. Прежде чем мужчины успели отреагировать,  пришелец  со  всей
силой баргест-велпа обрушил саблю на голову Коннора, почти  надвое  разрубив
тело юноши.
   Улгулу беспрепятственно шагнул  в  кухню.  Он  увидел  старика,  наименее
опасного из противников, который тянул к нему руки, и призвал на помощь свои
магические  способности,  чтобы  отразить  нападение.  На  Марка  Тистлдауна
накатила волна внушаемых эмоций, волна отчаяния и ужаса, столь  мощная,  что
он не мог сопротивляться.  Его  морщинистое  лицо  исказилось  в  беззвучном
вопле, и он попятился назад, наталкиваясь на стены и беспомощно хватаясь  за
грудь.
   Бартоломью  Тистлдауна  охватила  необузданная  ярость.  Рыча  и  издавая
невнятные звуки, он схватил вилы и бросился на убийцу сына.
   Ложная хрупкость оболочки, за которой скрывался велп,  не  уменьшила  его
гигантской силы. Когда острия вил оказались в  нескольких  дюймах  от  груди
монстра, Улгулу одной рукой схватился за древко.  Бартоломью  на  всем  бегу
остановился, и другой конец древка врезался ему в живот, не давая дышать.
   Улгулу быстро поднял руку, оторвал Бартоломью от пола и ударил головой  о
потолочную балку с такой силой, что шея фермера сломалась. Небрежно  швырнув
тело Бартоломью вместе с его жалким оружием через  всю  кухню,  баргест-велп
направился к старику.
   Возможно, Марк увидел, как он  приближается,  а  может,  старик  был  так
истерзан  болью  и  страданием,  что  уже  не  мог   воспринимать   события,
происходящие в кухне. Улгулу подошел к нему и разинул  пасть.  Ему  хотелось
сожрать старика, насладиться его жизненной силой так же, как он сделал это в
сарае с женщиной помоложе. Он пожалел о своих действиях в сарае, как  только
померк экстаз убийства. И теперь разум баргест-велпа  снова  одержал  победу
над его инстинктами, Издав победный рев, Улгулу вонзил саблю в грудь Марка и
прекратил мучения старика.
   Он оглядел картину своих ужасных деяний, сожалея о том,  что  не  удастся
попировать телами молодых сильных фермеров, и успокаивая себя напоминанием о
гораздо большей выгоде, которую принесут  ему  события  этой  ночи.  Услышав
испуганный крик, Улгулу двинулся в боковую комнатку, где спали дети.

***

   На следующий день Дзирт осторожно спустился с  гор.  В  запястье,  в  том
месте, куда спрайт вонзил свой  кинжал,  пульсировала  боль,  но  рана  была
чистой, и Дзирт не сомневался, что она заживет. Он припал к земле  в  густом
кустарнике на  склоне  холма  позади  фермы  Тистлдаунов,  готовый  еще  раз
попытаться  встретиться  с  детьми.  Достаточно   долго   он   наблюдал   за
человеческим сообществом и слишком много времени провел в одиночестве, чтобы
теперь отступить. Именно здесь он намеревался обрести дом, если ему  удастся
преодолеть барьеры предубеждений, в особенности со стороны могучего человека
со злобными псами.
   Из этого положения Дзирт не  мог  видеть  разбитой  двери  сарая,  и  ему
показалось, что ферма выглядит так, как и должна выглядеть в  предрассветной
мгле.
   Однако после восхода солнца фермеры не вышли из  дома,  хотя  раньше  они
появлялись с первыми лучами. Петух кукарекал, и несколько  животных  бродили
по двору, но в доме по-прежнему было тихо. Дзирт понимал, что  это  странно,
но допускал, что вчерашняя встреча в  горах  побудила  фермеров  спрятаться.
Возможно, семья вообще оставила ферму, ища укрытия в самом городке, где дома
расположены теснее. Эти мысли угнетали Дзирта: он опять нарушил уклад  жизни
тех,  кто  был  рядом,  просто   показавшись   перед   ними.   Он   вспомнил
Блингденстоун, город глубинных гномов, и ту суматоху и возможную  опасность,
которую принесло им его появление.
   День был солнечным, но с гор дул холодный ветерок.  Насколько  Дзирт  мог
судить, ни на дворе, ни в самом доме никто не шевелился.  Дров  наблюдал  за
всем этим