т  оказывал  нам  ценные  услуги  в
течение многих лет.
   - Начальник наемников  не  согласится,  -  ответила  Мэлис,  которая  уже
пыталась прежде нанять солдат удачи для той же цели.  -  Каждый  член  клана
Бреган Д'эрт твердо придерживается решений, принимаемых Джарлаксом, и  всего
нашего состояния не хватит, чтобы удовлетворить его требования. У меня  есть
подозрение, что Джарлакс неукоснительно следует приказам Матери Бэнр.  Дзирт
это наша проблема, и Паучья Королева обязала нас решить ее.
   - Если ты прикажешь мне идти, я пойду, - заговорил Дайнин. - Боюсь  лишь,
что разочарую тебя, Мать Мэлис. Мне не страшны ни  клинки  Дзирта,  ни  сама
смерть, если это послужит тебе.
   Он достаточно  хорошо  разобрался  в  мрачном  настроении  матери,  чтобы
понять, что у нее нет намерения опять посылать его за  Дзиртом,  и  мысленно
похвалил себя за проявленное благородство, которое в этот момент ему  ничего
не стоило.
   - Благодарю тебя, сын мой, - лучезарно улыбнулась ему Мэлис.
   Дайнин с трудом удержал готовый вырваться смешок, заметив устремленные на
него пристальные взгляды всех трех его сестер.
   - Теперь оставь нас, - снисходительно продолжала Мэлис,  уловив  движение
Дайнина. - У нас есть дела, которые не касаются мужчин.
   Дайнин низко поклонился и попятился к двери. Его сестры взяли на заметку,
как легко Мэлис сбила с него спесь.
   - Я запомню твои слова, - сухо произнесла Мэлис, наслаждаясь  властью,  и
этим молчаливым одобрением. Дайнин, взявшийся было за ручку двери, застыл. -
Не сомневайся, когда-нибудь  тебе  еще  представится  случай  доказать  свою
верность.
   Дайнин опрометью выскочил из комнаты, и пять верховных  жриц  рассмеялись
ему в спину.
   Перед продолжавшим лежать на полу Риззеном встала опасная дилемма.  Мэлис
отослала Дайнина, сказав, что представители мужского  пола  не  имеют  права
оставаться в этой комнате. Однако она не дала Риззену разрешения  двигаться.
Он упер ноги и пальцы в камень, готовый мгновенно вскочить.
   - Ты все еще здесь? - пронзительно закричала на него Мэлис.
   Риззен бросился к двери.
   - Стоять! - крикнула Мэлис, и вновь ее слова имели силу заклинания.
   Риззен резко остановился, не способный противостоять двеомеру  заклинания
Матери Мэлис.
   - Я не разрешала тебе двигаться! - истошно вопила позади него Мэлис.
   - Но... - запротестовал было Риззен, - Взять его!  -  скомандовала  Мэлис
двум младшим дочерям, и Вирна с Майей налетели и грубо схватили  Риззена.  -
Бросьте его в темницу, - приказала им Мэлис. - Но не убивайте.  Он  нам  еще
понадобится.
   Вирна и Майя выволокли дрожащего отца из приемной.
   - У тебя есть план, - обратилась Ши'нэйн к Мэлис.
   Бывшая СиНафай, верховная мать Дома  Ган'етт,  Ши'нэйн  научилась  видеть
скрытую подоплеку в каждом деянии.  Эта  новоявленная  дочь  семьи  До'Урден
отлично знала обязанности верховной  матери  и  понимала,  что  взрыв  Мэлис
против Риззена, который не сделал  ничего  дурного,  был  скорее  расчетливо
спланированной акцией, нежели проявлением истинной ярости.
   - Я согласна с тобой, сказала Мэлис Бризе. - Дзирт нам не по зубам.
   - Но, судя по словам Матери  Бэнр,  мы  не  должны  потерпеть  поражения,
напомнила Бриза матери. - Твое место в правящем совете должно  быть  усилено
любой ценой.
   - Мы не потерпим поражения, - заявила Ши'нэйн Бризе, не отводя взгляда от
Мэлис. Лицо Мэлис вновь посуровело, когда Ши'нэйн продолжила свою мысль:
   - За десять лет войны против Дома До'Урден я  научилась  понимать  методы
Матери Мэлис. Ваша мать найдет способ поймать Дзирта. - Она выдержала паузу,
заметив ширящуюся улыбку своей "матери". - А возможно, она  уже  нашла  этот
способ?
   - Посмотрим, - промурлыкала Мэлис,  чья  самоуверенность  возросла  после
подобного проявления уважения со стороны ее бывшей противницы. - Посмотрим.

***

   Более двухсот простолюдинов Дома До'Урден  толклись  в  огромном  соборе,
возбужденно  обмениваясь  слухами  о  предстоящих  событиях.  Простой  народ
допускался в это священное место весьма редко, только  на  праздники  богини
Ллос или на общие моления перед сражением. Однако никто из  присутствовавших
ничего не слышал о какой-либо грядущей войне, и этот день не был  отмечен  в
календаре дровов как праздничный.
   Дайнин До'Урден, тоже взволнованный и возбужденный, перемещался в  толпе,
рассаживая темных эльфов на сиденья, в несколько рядов расставленные  вокруг
центрального возвышения. Всего лишь мужчина, Дайнин не имел права  принимать
участия в церемонии у алтаря, и Мать Мэлис ничего не сообщила  ему  о  своих
планах. Однако из полученных от нее указаний Дайнин  понял,  что  результаты
событий этого дня могут стать решающими для  будущего  семьи.  Он  руководил
песнопениями  и  должен  был  постоянно  двигаться  по   зале,   подсказывая
простонародью соответствующий стих во славу Паучьей Королевы.
   Он  и  прежде  часто  выполнял  эту  роль,  но  на  сей  раз  Мать  Мэлис
предупредила его, что, если хоть единый голос воззовет к богине не так,  как
полагается, Дайнин поплатится жизнью. И еще кое-что не давало покоя старшему
сыну Дома До'Урден. Обычно исполнять  эти  обязанности  ему  помогал  другой
высокородный мужчина дома, теперешний супруг Мэлис. Но Риззена нигде не было
видно с тех самых пор, когда вся  семья  собиралась  в  приемной,  и  Дайнин
подозревал, что власти Риззена как отца дома скоро  наступит  сокрушительный
конец. Ни для кого не было секретом, что Мать Мэлис отдала своих  предыдущих
мужей богине Ллос.
   Когда  все  простолюдины  были  рассажены,  помещение  мягко   осветилось
магическими красными  огнями.  Освещение  постепенно  усиливалось,  позволяя
собравшимся  темным  эльфам  безболезненно  переключить   свое   зрение   из
инфракрасного спектра в область света.
   Туманные  испарения  вырывались  из-под  сидений,  стлались  по  полу   и
спиральными  струйками  уходили  вверх.  Дайнин   вовлек   простолюдинов   в
исполнение монотонного гимна-призывания Матери Мэлис.
   Мэлис появилась в самом верху купола собора; руки  ее  были  простерты  в
стороны, а полы черных, украшенных изображениями пауков одежд колыхались  на
магически вызванном  ветерке.  Она  медленно  слетела  вниз,  предварительно
сделав полный круг, чтобы обозреть собравшихся и дать им наглядеться  на  то
великолепие, какое являла их верховная мать.
   Когда  Мэлис  опустилась  на  центральное  возвышение,  на  фоне  потолка
появились Бриза и Ши'нэйн,  слетевшие  вниз  точно  таким  же  манером.  Они
приземлились и заняли свои места:  Бриза  -  чуть  в  стороне  от  покрытого
скатертью жертвенного стола в форме паука, а  Ши'нэйн  -  за  спиной  Матери
Мэлис.
   Мэлис хлопнула в ладоши, и  гудение  резко  оборвалось.  Восемь  жаровен,
расположенных вокруг центрального возвышения,  взревели,  дав  жизнь  языкам
пламени, яркость которого, такая болезненная для чувствительных глаз дровов,
была приглушена отблеском красного, все покрывающего тумана.
   - Войдите, дочери мои! - вскричала Мэлис,  и  все  головы  повернулись  к
главной двери собора. Вирна и Майя  вошли  вместе  с  Риззеном,  вялое  тело
которого они почти волокли, поддерживая с обеих сторон, а за ними по воздуху
плыл гроб.
   Дайнину, как и прочим, это показалось странным. Он мог допустить  и  даже
предполагал, что Риззена принесут в жертву, но он никогда не слышал, чтобы в
такой церемонии использовали гроб.
   Младшие дочери До'Урден приблизились к центральному возвышению  и  быстро
привязали Риззена к жертвеннику. Ши'нэйн перехватила плывущий гроб и  отвела
его на место, находящееся напротив Бризы.
   - Взывайте к прислужнице! - крикнула Мэлис, и Дайнин мгновенно  подсказал
собравшимся требуемое песнопение.
   Языки пламени с. ревом взметнулись  выше;  Мэлис  и  остальные  верховные
жрицы подхлестывали толпу магически усиленным выкрикиванием  ключевых  слов,
которые призывали Паучью  Королеву.  Внезапный  ветер,  появившийся  невесть
откуда, закрутил туман в неистовом танце.
   Пламя восьми жаровен высокими  столбами  выстрелило  вверх  над  Мэлис  и
остальными  жрицами,  соединяясь  в  яростном  шквале  над  центром  круглой
площадки.
   Жаровни разом вспыхнули, присоединив гудение пламени к голосам молящихся,
и вновь загорелись низким огнем,  в  то  время  как  отсеченные  струи  огня
свились в тугой шар и превратились в единую колонну пламени.
   Простолюдины ахнули от изумления, но продолжали  свое  песнопение,  в  то
время как огненный столб, сменивший все цвета спектра, постепенно остывал до
тех пор, пока языки пламени не исчезли окончательно. На их месте все увидели
неподвижное существо,  снабженное  щупальцами,  ростом  выше  любого  дрова,
напоминавшее полурастаявшую  свечу,  с  продолговатыми,  вытянутыми  чертами
лица.
   Вся толпа узнала это создание, хотя немногие из простолюдинов  когда-либо
видели  его  прежде,  разве  что  на  картинках  в  священных  книгах.  Всем
присутствующим тут же стала понятна важность этого  собрания,  поскольку  ни
один дров не мог не понять огромное значение  присутствия  йоклол  -  личной
прислужницы богини Ллос.
   -  Приветствуем  тебя,  прислужница,  -  громко   произнесла   Мэлис.   -
Благословен Дармон Н'а'шезбернон, осененный твоим присутствием.
   Йоклол долгим взглядом обозрела  собравшихся,  удивленная  тем,  что  Дом
До'Урден обратился с таким призывом. Мать  Мэлис  не  пользовалась  милостью
Ллос.
   Только верховные жрицы услышали телепатически заданный вопрос:
   "Почему ты осмелилась позвать меня?"
   -  Чтобы  искупить  наши  прегрешения!   -   громко   прокричала   Мэлис,
гипнотизируя  всех  собравшихся  напряженностью  момента.  -  Чтобы  вернуть
благосклонность  твоей  Госпожи,  вернуть  ту  милость,   которая   является
единственной целью нашего существования!
   Мэлис многозначительно посмотрела на  Дайнина,  и  тот  завел  подобающую
моменту песнь - священную песнь восхваления Паучьей Королевы.
   "Я довольна твоей церемонией, Мать Мэлис, - пришли мысли йоклол,  на  сей
раз предназначавшиеся одной только  Мэлис.  -  Но  тебе  известно,  что  это
сборище не поможет тебе выпутаться из опасного положения!"
   "Это всего  лишь  начало,  -  мысленно  ответила  Мэлис,  уверенная,  что
прислужница сумеет прочесть любую ее мысль. Она  утешалась  этим,  поскольку
могла поручиться, что ее желание вернуть расположение Ллос было искренним. -
Мой младший сын оскорбил  Паучью  Королеву.  Он  должен  заплатить  за  свои
поступки".
   Остальные  верховные  жрицы,  исключенные   из   телепатической   беседы,
присоединились к пению гимна в честь Ллос.
   "Дзирт До'Урден жив, - напомнила йоклол.  -  И  он  не  сидит  у  тебя  в
заточении".
   "Ошибка скоро будет исправлена", - пообещала Мэлис.
   "Чего ты хочешь от меня?"
   - Зинкарлу! - вслух воскликнула Мэлис.
   Йоклол  отшатнулась,  пораженная  дерзким  требованием.   Мэлис,   твердо
решившая, что ее план не потерпит поражения, не сдавала своих позиций.
   Окружавшие ее верховные жрицы затаили дыхание, полностью  осознавая,  что
наступил момент или триумфа, или краха.
   "Это - наша  высочайшая  милость,  -  донеслись  мысли  йоклол,  -  редко
даруемая даже верховным матерям, находящимся в милости у Паучьей Королевы. И
ты, которая вызвала неудовольствие Ллос, осмеливаешься просить Зинкарлу?"
   "Все так", - ответила Мэлис. Затем, нуждаясь в поддержке своей семьи, она
воскликнула вслух:
   - Пусть мой младший сын познает безрассудство  своего  поведения  и  мощь
тех, кого он сделал своими врагами. Пусть мой сын убедится в наводящем  ужас
величии богини Ллос, падет на колени и умоляет о пощаде! - И  наконец  Мэлис
вновь вернулась к телепатической  связи:  "Только  после  этого  дух-двойник
вонзит меч в его сердце!"
   Глаза йоклол стали пустыми, так как она ушла в себя, ища совета на  своем
родном уровне обитания. Прошло немало минут, мучительных для Матери Мэлис  и
всего притихшего собрания, прежде чем йоклол вернулась назад.
   "Есть ли у вас труп?"
   Мэлис дала знак Майе и Вирне, и они поспешили к гробу и подняли  каменную
крышку. Тут Дайнин понял, что этот ящик доставлен  не  для  Риззена,  а  уже
кем-то занят. Оживший труп выполз оттуда и проковылял  к  Мэлис.  Он  сильно
разложился,  и  многие  его  черты  вообще  не  сохранились,  но  Дайнин   и
большинство находившихся в огромном соборе мгновенно  узнали  его:  это  был
Закнафейн До'Урден, легендарный оружейник.
   "Итак, Зинкарла - это тот самый оружейник,  которого  ты  отдала  Паучьей
Королеве? - спросила йоклол. - Сможет ли он исправить зло, сотворенное твоим
сыном?"
   "Эго удачный выбор", - ответила  Мэлис.  Она  почувствовала,  что  йоклол
довольна, как она  того  и  ожидала.  Закнафейн,  наставник  Дзирта,  внушал
богохульные настроения, которые  и  погубили  Дзирта.  Королева  хаоса  Ллос
обожала парадоксы, и если тот же самый Закнафейн послужит в качестве палача,
это, безусловно, позабавит ее.
   "Зинкарла требует великой жертвы", - донеслось замечание йоклол.
   Посланница Ллос  оглядела  жертвенное  ложе,  на  котором  лежал  Риззен,
равнодушный ко всему происходящему, и  при  виде  столь  жалкого  приношения
вроде как бы нахмурилась, если предположить,  что  подобные  создания  умеют
хмуриться. Она вновь повернулась к Матери Мэлис и прочла ее мысли.
   "Продолжай", - подсказала йоклол, внезапно чрезвычайно заинтересованная.
   Мэлис подняла руки, одновременно затянув еще одну песнь  во  славу  Ллос.
Она жестом дала понять Ши'нэйн, что надо делать, и  та  подошла  к  стоявшей
рядом с Бризой шкатулке и вынула ритуальный кинжал - самую драгоценную вещь,
принадлежащую Дому До'Урден.  Бриза  содрогнулась,  когда  увидела,  как  ее
новоявленная "сестра" прикоснулась к святыне. Рукоятка кинжала  представляла
собой тело паука, от которого отходили восемь острых лезвий в виде лапок.
   Испокон веков  именно  Бриза  вонзала  этот  обрядовый  кинжал  в  сердца
приносимых во славу Паучьей Королевы жертв.
   Почувствовав злость  Бризы,  Ши'нэйн  самодовольно  ухмыльнулась  старшей
дочери, когда проходила мимо нее. Она встала рядом  с  Мэлис  у  жертвенного
стола и приставила кинжал к обреченному сердцу отца дома.
   Мэлис перехватила ее руку и объяснила разочарованной "дочери":
   - На сей раз я сама должна это сделать.
   Обернувшись  через  плечо,  Ши'нэйн  увидела,  как   Бриза   вернула   ей
десятикратно усиленную ядовитую усмешку.
   Мэлис подождала конца песнопения, и все собравшиеся погрузились в  полное
молчание, когда она начала творить подобающее заклинание.
   - Таккен брес дуис брес, - начала она, обеими руками взявшись за рукоятку
смертоносного орудия.
   Когда заклинание Мэлис приблизилось к  завершению,  нож  поднялся  высоко
вверх. Все домочадцы  напряглись,  ожидая  момента  исступленного  восторга,
свирепого жертвоприношения жестокой Паучьей Королеве.
   Нож пошел  вниз,  но  вместо  того,  чтобы  ударить  прямо,  Мэлис  круто
развернула его в сторону  и  вонзила  в  сердце  Ши'нэйн  -  Матери  СиНафай
Ган'етт, своего злейшего врага.
   - Нет! - задохнулась в  крике  СиНафай,  но  дело  было  сделано.  Восемь
лезвий-ног вонзились в ее сердце. СиНафай пыталась заговорить, произнести то
ли заклинание исцеления, то ли  проклятие  в  адрес  Мэлис,  но  лишь  кровь
хлынула из ее рта. Испуская последний выдох, она рухнула на Риззена.
   Весь потрясенный дом зашелся в крике восторга, когда Мэлис.  вырвала  нож
из СиНафай Ган'етт, а вместе с ним и сердце ее врага.
   - Бесподобно! - вскричала Бриза, перекрывая суматоху, так как даже она не
знала планов Мэлис. Бриза опять стала старшей дочерью Дома  До'Урден,  вновь
заняла почетное положение, которого она так страстно желала.
   "Бесподобно! - эхом отозвалось восклицание йоклол в мозгу Мэлис. -  Знай,
что мы довольны!"
   На заднем плане этой ужасной сцены оживленный  труп  вяло  упал  на  пол.
Мэлис взглянула на прислужницу Ллос и все поняла.
   - Положите Закнафейна на жертвенник. Быстро! - скомандовала  она  младшим
дочерям.
   Они заметались вокруг стола, грубо столкнув Риззена и СиНафай и уложив на
их место тело Закнафейна.
   Бриза тоже начала  действовать,  аккуратно  выстраивая  в  ряд  множество
сосудов с мазями, которые были кропотливо приготовлены на такой случай. Мать
Мэлис  во  всем  городе   пользовалась   репутацией   лучшей   мастерицы   в
приготовлении бальзамов, и теперь ее  искусство  должно  было  подвергнуться
испытанию.
   Мэлис взглянула на йоклол.
   - Зин-карла? - вслух спросила она.
   "Ты не вернула расположение Ллос.!" - пришел телепатический  ответ  такой
мощи, что Мэлис упала на колени. Она схватилась  обеими  руками  за  голову,
которая готова была взорваться от нараставшего давления.
   Постепенно боль исчезла.
   "Но сегодня ты доставила удовольствие Паучьей Королеве,  Мэлис  До'Урден,
объяснила  йоклол.  -  И  принято  решение,  что  твои  планы  в   отношении
сына-святотатца приемлемы. Зин-карла будет послан тебе, но знай: это -  твой
последний шанс, Мать Мэлис До'Урден! Даже в  самых  страшных  снах  тебе  не
приснится, что с тобой будет, если ты снова потерпишь поражение".
   Йоклол исчезла во взрыве огненного шара, потрясшего собор Дома До'Урден.
   Безумие собравшихся возросло с новой силой при  виде  могущества  злобной
богини, и Дайнин затянул гимн во славу Ллос.
   "Десять недель!" долетел последний крик прислужницы, крик  столь  мощный,
что простолюдины в страхе зажали уши и съежились на полу.
   Итак, в течение  десяти  недель,  в  течение  семидесяти  циклов  колонны
Нарбондель-часов,  отмеряющих  дни  Мензоберранзана,   весь   Дом   До'Урден
собирался в большом соборе, где Дайнин и Риззен руководили  песнопениями  во
славу Паучьей Королевы, в то время как  Мэлис  и  ее  дочери  трудились  над
трупом  Закнафейна,  умащивая   его   магическими   мазями   и   зачаровывая
могущественными заговорами.
   Оживить    труп    без    труда    смогла    бы    самая     обыкновенная
священнослужительница, но  создание  Зин-карлы  требовало  гораздо  большего
искусства. Дух-двойник - это  оживленный  труп,  так  называемый  зомби.  Он
наделен мастерством, которым владел в своей  прежней  жизни,  и  подчиняется
верховной матери, назначенной богиней Ллос.
   Это был  наиболее  драгоценный  дар  Алое,  редко  просимый  и  еще  реже
жалуемый, поскольку Зин-карла, вернувшийся в тело дух, был воистину  опасной
затеей.
   Только благодаря  неимоверным  усилиям  воли  жрицы,  неустанно  творящей
заклинания, восставшее из  мертвых  существо  ограждается  от  нежелательных
воспоминаний и чувств. Чтобы подчинить зомби, нужно пройти по тонкой тропке,
балансируя между возвращенным сознанием и полной над ним  властью,  а  такое
порой не по силам даже верховной жрице. Более  того,  Зин-карла,  подаренный
богиней Ллос, исполнял только те приказы, которые были заранее  оговорены  с
Паучьей Королевой; использование существа в иных целях не дозволялось и было
равносильно провалу.

Глава 6

БЛИНГДЕНСТОУН

   Блингденстоун отличался от всего,  когда-либо  виденного  Дзиртом.  Когда
стража свирфнебли втолкнула его в огромные каменные, обитые  железом  двери,
он и не ожидал увидеть что-либо похожее на Мензоберранзан, но  не  до  такой
степени.
   Его ожидания оказались очень далекими от реальности.
   В то время  как  Мензоберранзан  раскинулся  в  пределах  одной  огромной
пещеры, Блингденстоун состоял из ряда небольших пещерок,  соединенных  между
собой  низкими   туннелями.   Сначала   Дзирт   попал   в   самую   большую,
располагавшуюся сразу за  железными  дверьми.  Здесь  размещалась  городская
стража, и вся пещера была предназначена и  приспособлена  исключительно  для
обороны.  Дюжины  ярусов  и  вдвое  большее   количество   пологих   лестниц
поднимались и опускались таким образом, что любому атакующему,  находящемуся
всего лишь в десяти футах от обороняющегося, пришлось бы сначала