ин.
   - Ты служишь Джарлаксу - хозяину Бреган Д'эрт, -  спокойно  напомнил  ему
наемник.
   - Как служил когда-то Мэлис, верховной матери Дома До'Урден, - с таким же
спокойствием ответил  Дайнин.  -  Я  не  отправился  за  Дзиртом  для  своей
матери... Он взглянул на Джарлакса прямо, не опасаясь последствий. - И я  не
сделаю этого ради тебя.
   Джарлакс  надолго  задержал   взгляд   на   своем   собеседнике.   Обычно
предводитель   наемников   не   терпел   такого   беспардонного    нарушения
субординации, но Дайнин был, вне сомнения, искренен и непреклонен.  Джарлакс
принял Дайнина в клан Бреган Д'эрт, поскольку высоко ценил его  опытность  и
мастерство; он не мог не считаться с суждениями Дайнина.
   - Мне следовало бы предать  тебя  медленной  смерти,  -  сказал  Джарлакс
больше для того, чтобы проследить реакцию Дайнина, чем чтобы пригрозить ему.
Не было резона уничтожать столь ценного воина, как Дайнин.
   - Это было бы не хуже, чем смерть и бесчестье, которые я нашел бы от  рук
Дзирта, - бесстрастно ответил Дайнин.
   Одно долгое мгновение Джарлакс обдумывал значение  сказанного.  Возможно,
Бреган  Д'эрт  следовало  бы  изменить  свои  планы  в  отношении  охоты  за
ренегатом-возможно, цена действительно может оказаться слишком высокой.
   - Пойдем, мой воин, - наконец произнес Джарлакс. - Давай вернемся к  себе
домой, на те улицы, где нам суждено узнать, какие приключения несет  в  себе
наше будущее.

Глава 26

СВЕТ В ПОТОЛКЕ

   Белвар бежал, следуя изгибам дорожек, навстречу другу. Дзирт не смотрел в
его сторону.  Он  стоял  на  коленях  на  узкой  перемычке,  глядя  вниз  на
пузырящийся след на поверхности зеленого озера,  там,  где  упал  Закнафейн.
Кислота дымилась и колыхалась; изуродованный эфес меча возник в поле зрения,
а затем исчез под непроницаемой вуалью зелени.
   - Он был там все время... - прошептал Дзирт Белвару. - Мой отец.
   - Тебе чудовищно повезло, темный эльф,  -  ответил  смотритель  туннелей.
Магш каммара! Когда ты убрал свои клинки, я решил, что тебе настал конец!
   - Он был там все время... - опять произнес  Дзирт.  Он  поднял  глаза  на
своего друга свирфнеблина. - Ты дал мне свидетельство тому.
   Белвар смущенно глянул на него.
   - Дух не может быть отделен от тела... - пытался объяснить Дзирт, -  пока
оно живо, - он оглянулся назад, на  зыбкую  рябь  кислотного  озера,  -  или
воскрешено. В годы моего одиночества в дебрях я считал, что потерял себя. Но
ты открыл мне истину. Сердце Дзирта никогда не покидало его тела, и я  знаю,
что это справедливо и в отношении Закнафейна.
   - Но тут действовали иные силы, - заметил Белвар.  -  Я  бы  не  был  так
уверен.
   - Ты не знал Закнафейна, - возразил Дзирт. Он поднялся  на  ноги;  влага,
наполнившая его лиловые глаза, высохла от искренней  улыбки,  заигравшей  на
его лице. - Но я знал. Дух, а не мускулы, руководит клинками воина, и только
он  тот,  кто  был  настоящим   Закнафейном,   мог   действовать   с   таким
благородством.
   Кризис дал Закнафейну силу противостоять воле моей матери.
   - Ты и был этим кризисом, - подытожил Бел-вар, - Победить Мать Мэлис  или
убить собственного сына! - Белвар покачал лысой головой  и  сморщил  нос.  -
Магга каммара, но ты храбрец, темный эльф, - он лихо подмигнул Дзирту, - или
глупец.
   - Ни то, ни другое, - ответил Дзирт. - Я просто верил в Закнафейна.
   Он снова оглянулся на кислотное озеро и больше ничего не сказал. Замолк и
Белвар; он терпеливо ждал,  пока  Дзирт  попрощается.  Когда  Дзирт  наконец
отвернулся от озера, Белвар махнул дрову, приглашая следовать  за  собой,  и
двинулся вдоль тропинки.
   - Идем, - бросил хранитель туннелей через плечо. - Узнай правду  о  нашем
погибшем друге.
   Дзирт подумал, что пич был по-своему красивым созданием; красота эта была
в мирной улыбке, освещавшей лицо его истерзанного друга. Он и Белвар сказали
несколько слов, пробормотали несколько молитв - какие боги их услышали? -  и
предали Щелкунчика кислотному озеру, решив, что эта могила  предпочтительнее
утроб поедателей падали, которые скитались по коридорам Подземья.
   И снова Дзирт и Белвар отправились в путь вдвоем, как в те времена, когда
они впервые покинули город свирфнебли, и несколько  дней  спустя  прибыли  в
Блингденстоун.
   Стража у массивных ворот, несмотря на  радость  встречи,  казалось,  была
смущена их возвращением. Они позволили обоим путникам войти внутрь,  уступая
просьбе хранителя туннелей, пообещавшего тут же отправиться прямо  к  королю
Скниктику.
   - На сей раз он позволит тебе остаться,  темный  эльф,  -  сказал  Белвар
Дзирту. - Ты победил врага.
   Он оставил Дзирта в своем  доме,  заверив  его,  что  вскоре  вернется  с
благоприятными новостями.
   Дзирт  не  был  так  уверен  в  этом.  В  его  мыслях  звучало  последнее
предупреждение Закнафейна, что Мать Мэлис никогда не прекратит охотиться  за
ним, и он не мог спорить с очевидным. Многое произошло за те недели, что  он
и Белвар были вне Блингденстоуна, но ни одно из этих событий, насколько было
известно Дзирту, не уничтожило весьма реальную угрозу для города свирфнебли.
   Дзирт согласился следовать за Белваром назад в Блингденстоун лишь потому,
что ничто не мешало ему ступить отсюда на тот путь, который он уже избрал.
   - Сколько же мы будем еще воевать, Мать Мэлис? - спросил Дзирт, обращаясь
к голому камню, когда хранитель туннелей ушел из дома. Ему захотелось  вслух
высказать свои аргументы, хотелось окончательно  убедить  себя  в  том,  что
принятое решение было мудрым.
   - Никто не выигрывает от конфликта, но дровы есть дровы, не так ли? Дзирт
снова присел на  один  из  каменных  стульев  рядом  с  небольшим  столом  и
задумался  над  оказанным.  -  Ты  будешь  преследовать  меня  до  моей  или
собственной гибели, ослепленная ненавистью, которая руководит твоей  жизнью.
В Мензоберранзане прощение немыслимо. Эго было  бы  противно  эдиктам  твоей
отвратительной Паучьей Королевы. И это - Подземье, твой мир теней  и  мрака,
но это не весь мир,  Мать  Мэлис,  и  мы  еще  поглядим,  как  далеко  могут
дотянуться твои жестокие руки!
   В течение нескольких минут  Дзирт  сидел  молча,  вспоминая  свои  первые
занятия в Академии. Он пытался найти изъян в том, что рассказывали им о мире
на поверхности, чтобы отмести эту ложь. Обман, распространяемый наставниками
в дровской Академии, совершенствовался веками и не имел прорех. Дзирт вскоре
пришел к выводу, что лучше он просто доверится своим чувствам..
   Когда несколькими часами позже вернулся мрачный Белвар, решимость  Дзирта
была неколебимой.
   - Упрямец, мозги как у орка... - хранитель туннелей заскрежетал зубами  и
вошел в дом. Дзирт рассмеялся от души.
   - Они слышать не хотят о том, чтобы ты остался! - заорал Белвар на  него,
пытаясь сбить с него веселость.
   - Неужели ты всерьез полагал, что будет иначе? - спросил его Дзирт. - Мой
бой еще не окончен, дорогой Белвар. Неужели ты веришь,  что  моя  семья  так
легко признает себя побежденной?
   - Мы снова уйдем отсюда, прорычал  Белвар  и  подошел  к  Дзирту.  -  Мой
благородный, - он просто источал сарказм, - король согласился оставить  тебя
в городе на неделю. Всего на одну неделю!
   - Когда я уйду, я уйду один, - перебил его Дзирт.  Он  вытащил  ониксовую
статуэтку и поправился:
   - Почти один.
   - Мы уже обсуждали это ранее, темный эльф, - напомнил ему Белвар.
   - На сей раз будет иначе.
   - Неужели на сей раз твое выживание в дебрях Подземья  в  одиночку  будет
удачнее, чем прежде? - возразил хранитель туннелей. - Разве ты забыл о грузе
одиночества?
   - Я не останусь в Подземье, - ответил Дзирт.
   - Ты собираешься вернуться к себе на родину? - воскликнул Белвар, вскочил
на ноги и отшвырнул стул, заскользивший через всю комнату.
   -  Нет,  никогда!  -  Дзирт  рассмеялся.  -  Никогда  я  не   вернусь   в
Мензоберранзан, если меня на цепи не притащит Мать Мэлис.
   Хранитель туннелей вернул стул на место,  уселся,  откинувшись  назад,  и
превратился в слух.
   - Не останусь я и в Подземье, - пояснял Дзирт. - Это мир Мэлис, он больше
подходит темному сердцу истинного дрова.
   Белвар начал понимать, хотя и не мог поверить тому, что слышал.
   - О чем ты говоришь? - требовательно спросил он. - Куда ты  намереваешься
отправиться?
   - На поверхность, - невозмутимо ответил Дзирт.
   Белвар снова вскочил, и стул, подпрыгивая, отправился еще дальше,  чем  в
первый раз, - через всю комнату.
   - Я уже был там однажды, - продолжал Дзирт, нисколько не испугавшись.  Он
успокоил свирфнеблина долгим взглядом.  -  Я  принимал  участие  в  дровской
резне.
   Боль в мои воспоминания об этом путешествии вносят только  действия  моих
соратников. Запахи просторного мира и прохладное ощущение ветра  не  вселяют
ни малейшего страха в мое сердце.
   - Поверхность, - пробормотал Белвар; голова его  была  низко  опушена,  а
голос напоминал стон. - Магга каммара! Никогда я не  планировал  отправиться
путешествовать туда - это не  место  для  свирфнеблина.  -  Внезапно  Белвар
стукнул рукой по столу и взглянул вверх, засияв широкой уверенной улыбкой. -
Но если пойдет Дзирт, пойдет и Белвар - рядом с ним.
   - Дзирт пойдет один, - ответил дров. - Как ты сам сказал, поверхность  не
место для свирфнеблина.
   - Как и для дрова, - подчеркнул глубинный гном.
   - Я не похож на дрова в обычном представлении, - возразил  Дзирт.  -  Мое
сердце не их сердце, и их дом не мой. Не знаю, сколько бесконечных  туннелей
я должен оставить за спиной, чтобы уйти от ненависти моей семьи. И если  мне
выпадет шанс набрести на другой  дровский  город  -  Чед  Насад  или  другое
подобное место, не займутся ли и эти дровы охотой  на  меня,  чтобы  угодить
Паучьей Королеве, ждущей моей погибели? Нет, Белвар, я не обрету покоя, пока
нахожусь вблизи от этого мира. Но ведь у  тебя  никогда  не  было  намерения
удалиться от камней Подземья. Твое место здесь, среди сородичей, ты заслужил
их почет.
   Белвар долго сидел в молчании, обдумывая все, что сказал Дзирт. Он охотно
пошел бы за дровом, если бы тот пожелал этого, но сам-то он действительно не
хотел покидать Подземье. Белвару нечего было возразить против желания Дзирта
уйти. Темный эльф встретит немало испытаний на  поверхности  -  Белвар  знал
это, но разве предпочтительнее нести вечно тот груз, что гнетет его здесь, в
Подземье?
   Белвар полез в глубокий карман и вынул оттуда светящуюся брошь.
   - Возьми это, темный эльф, - мягко произнес он, бросая ее Дзирту, - и  не
забывай меня.
   - Ни на один день во все века  моей  будущей  жизни,  -  пообещал  Дзирт.
Никогда.

***

   Эта неделя прошла слишком быстро для Белвара, который не мог  примириться
с тем, что его друг уходит. Хранитель туннелей знал, что  никогда  вновь  не
увидит Дзирта, но он понимал, что решение Дзирта было разумным. Белвар решил
по крайней мере обеспечить друга всем необходимым в его опасном путешествии.
Он отвел дрова к лучшим поставщикам провизии во всем  Блингденстоуне  и  сам
оплатил припасы. Он также добыл для Дзирта одну бесценную  вещь.  Время,  от
времени глубинные гномы отправлялись в путешествие к поверхности,  и  король
Скниктик владел несколькими копиями карт туннелей, выводящих из Подземья.
   - Твое  путешествие  продлится  много  недель,  -  сказал  Белвар,  когда
передавал Дзирту свернутый пергамент, - но боюсь, что ты никогда бы не нашел
свой путь без этого.
   Руки Дзирта  задрожали,  когда  он  развернул  карту.  Только  теперь  он
окончательно уверовал: он действительно отправляется на поверхность. Ему так
захотелось сказать Белвару, чтобы тот шел с ним вместе; как  можно  лишиться
такого дорогого друга?
   Но те же принципы, что посылали Дзирта в такую даль  в  его  странствиях,
требовали не быть эгоистом.
   Он вышел из Блингденстоуна на следующий день, пообещав Белвару, что, если
когда-нибудь вновь окажется на этой дороге, он завернет к  нему  с  визитом.
Оба они знали, что он никогда не вернется.

***

   Мили и дни проходили  без  происшествий.  Иногда  Дзирт  высоко  поднимал
подаренную Белваром магическую брошь, иногда же шел в полной темноте. То  ли
это было случайностью, то ли иронией судьбы, но он  не  встретил  ни  одного
монстра, следуя проложенным  по  карте  маршрутом.  Мало  что  изменилось  в
Подземье, и хотя пергамент был старым, даже  древним,  идти  этим  маршрутом
было легко.
   Когда он разбил лагерь на тридцать третий день после  того,  как  покинул
Блингденстоун, Дзирт ощутил в воздухе свежесть, осязание  того  холодного  и
сильного ветра, который он явственно помнил.
   Он вытащил статуэтку из оникса из своей сумки и вызвал к себе Гвенвивар.
   Они вместе продвигались вперед, ожидая  конца  туннеля  за  каждым  новым
поворотом.
   Они вошли в небольшую пещеру, и темнота по ту сторону  выходной  арки  не
была сродни тому мраку и черноте, что была позади них. Дзирт затаил  дыхание
и вывел Гвенвивар наружу.
   Сквозь разорванные облака на ночном небе мерцали звезды, серебряный  свет
луны приглушенным сиянием выбивался из-за огромного облака, а ветер заунывно
тянул песню гор. Дзирт был высоко в горах, в мире Королевств, он оказался на
склоне высокой горы в центре мощного кряжа.
   Он ничего не имел против порывов ветра, но долго стоял недвижно и  следил
за тем, как скитальцы-облака проплывают мимо него своим медленным  воздушным
путем, направляясь к луне.
   Гвенвивар стояла рядом с ним, не  осуждая,  и  Дзирт  знал,  что  пантера
всегда будет с ним.



    Роберт САЛЬВАТОРЕ
    ТЕМНЫЙ ЭЛЬФ: ВОИН


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


ВСТУПЛЕНИЕ

   Темный эльф сидел на оголенном склоне  горы  и  не  отрываясь  глядел  на
красную полосу, разраставшуюся над восточной стороной  горизонта.  Наверное,
вот уже раз сто он встречал зарю, и ему была  хорошо  знакома  острая  боль,
которую ослепительный свет солнца причинял  его  лиловым  глазам  -  глазам,
более четырех десятилетий знавшим только мрак Подземья.
   Однако когда верхний край пылающего  светила  показался  над  горизонтом,
дров не отвернулся.  Он  воспринимал  свет  как  очищение,  как  мучительную
необходимость, сопровождающую его  намерение  следовать  избранным  путем  и
стать обитателем поверхности.
   Серый дымок проплыл перед лицом темнокожего  дрова.  Даже  не  глядя,  он
знал, что это такое. Пивафви, волшебный плащ  дровов,  который  столько  раз
защищал его в Подземье от проницательных глаз  врагов,  в  конце  концов  не
выдержал дневного света. Несколько недель назад волшебная сила стала уходить
из плаща, да и сама ткань просто таяла на  глазах.  Огромные  дыры  казались
заплатами на износившейся одежде, и дров крепко обхватил себя руками,  чтобы
спасти хотя бы то, что еще осталось.
   Впрочем, он понимал, что это ничего не изменит: плащ обречен на гибель  в
этом мире, столь непохожем на тот, для которого он  был  предназначен.  Дров
отчаянно вцепился в него,  находя  в  судьбе  волшебной  одежды  сходство  с
собственной участью.
   Солнце поднялось выше, и из прищуренных лиловых глаз дрова потекли слезы.
   Он уже не видел этого дымка, он вообще ничего не мог видеть,  ослепленный
блеском этого ужасного огненного шара. И все же он сидел и смотрел прямо  на
свет зари.
   Чтобы выжить, надо было привыкнуть.
   Он больно уперся носком ноги в острый  каменный  выступ,  заставляя  себя
забыть о  рези  в  глазах  и  головокружении,  которое  грозило  лишить  его
равновесия.
   При этом он почувствовал, как истончились его искусно сплетенные  сапоги,
и понял, что они тоже вскоре превратятся в ничто.
   А потом, наверное, настанет очередь. Неужели изумительное оружие  дровов,
поддерживавшее его в стольких испытаниях, перестанет существовать?  А  какая
судьба   уготована   Гвенвивар,   его   чудесной    подруге-пантере?    Дров
бессознательно опустил руку  в  карман  и  коснулся  безупречно  выполненной
волшебной фигурки, с  помощью  которой  он  призывал  пантеру.  В  этот  миг
сомнения надежность вещицы успокоила  его,  но  что,  если  исчезнет  и  эта
фигурка,  тоже  сделанная  руками  темных  эльфов   и   насыщенная   магией,
действующей только в их владениях? Неужели тогда он потеряет и Гвенвивар?
   - Каким же жалким существом я стал! -  посетовал  дров  на  своем  родном
языке. Уже не в первый и наверняка не в последний раз он засомневался, таким
ли уж мудрым было решение покинуть Подземье, тот мир, где обитали  его  злые
сородичи.
   В голове у него гудело, пот заливал глаза, усиливая жгучую  боль.  Солнце
продолжало свое восхождение, и дров  больше  не  мог  терпеть.  Он  встал  и
направился к маленькой пещере, служившей ему домом; рука его снова рассеянно
легла на фигурку пантеры.
   Пивафви висел на нем лохмотьями и плохо защищал тело от  порывов  ледяных
горных ветров. В Подземье не было ветра, если не  считать  слабых  воздушных
потоков, рождавшихся над озерами магмы; не было там  и  обжигающего  холода,
кроме,  разве  что,  леденящих  прикосновений  какого-нибудь  чудовища,   не
подвластного смерти. В наземном мире, с которым дров познакомился  несколько
месяцев назад, обнаружилось много отличий;  порой  ему  казалось,  что  даже
чересчур много.
   Однако Дзирт До'Урден не собирался сдаваться.  Подземье  было  миром  его
народа, его семьи, и в этой тьме он  не  мог  обрести  покой.  Следуя  своим
убеждениям, он восстал против Ллос, Паучьей Королевы,  богини  зла,  которую
его народ чтил превыше  самой  жизни.  Темные  эльфы,  сородичи  Дзирта,  не
простили ему отступничества, а в Подземье не  нашлось  достаточно  потаенных
мест, чтобы укрыться от их длинных рук.
   Даже если бы Дзирт знал, что солнце сожжет его плоть, как сожгло сапоги и
драгоценный пивафви, и что  ему  суждено  превратиться  в  бесплотный  серый
дымок, который развеет холодный горный ветер, он и тогда не  отрекся  бы  от
своих убеждений и  чувства  собственного  достоинства-тех  качеств,  которые
наполняли его жизнь смыслом.
   Дзирт сбросил с себя остатки плаща и швырнул их в глубокую расселину.
   Ледяной ветер щипал его лоб, покрытый бисеринками  пота,  но  дров  гордо
шагал, не опуская головы, сжав челюсти и широко раскрыв свои лиловые глаза.
   Эту судьбу он избрал сам.

***

   На склоне  другой  горы,  неподалеку  от  убежища  Дзирта,  наблюдало  за
восходом солнца еще одно существо. Улгулу тоже покинул место своего рождения
отвратительные дымящиеся ущелья, прорезавшие уровень Гехенны, но этот монстр
ушел оттуда не по своей воле. Таков был рок  Улгулу,  его  предначертание  -
расти в этом мире до тех пор, пока он не наберется сил,  чтобы  вернуться  в
свой дом.
   Предназначением Улгулу были убийства - он питался жизненной силой  слабых
смертных, окружавших его. Он уже почти достиг зрелости, огромный, сильный  и
ужасный.
   Каждое убийство делало его сильнее.

Часть 1

ВОСХОД

Оно сжигало мои глаза и причиняло боль каждой клетке моего тела. Оно уничтожило мой пивафви и мои сапоги, лишило магической силы доспехи и ослабило мощь верных сабель. И все-таки каждый день я. непременно приходил туда, садился на выступ скалы, как на скамью подсудимых, и ждал восхода солнца.
   Каждый раз оно действовало на меня странным образом. Несмотря  на  острую
боль в глазах, я не мог не восхищаться красотой этого зрелища.  Краски  мира
перед самым появлением солнца захватывали мою  душу.  Подобного  чувства  не
вызывали у меня никакие тепловые узоры Подземья. Сначала я  думал,  что  эта
восторженность порождена необычностью картины, но  даже  сейчас,  много  лет
спустя, мое сердце вздрагивает с первым проблеском, возвещающим приход зари.
   Теперь я понимаю, что наблюдение за солнцем,  мое  ежедневное  наказание,
было больше чем простым желанием привыкнуть к образу жизни на поверхности.
   Солнце стало символом  различия  между  Подземьем  и  моим  новым  домом.
Общество, из которого мне пришлось бежать, мир тайных сделок и