ребра о  неровную  поверхность  замшелого  камня.  Однако
незначительная боль нисколько не  замедлила  бега  испуганной  твари.  Гнолл
знал, что его преследуют, он  чувствовал  присутствие  врага,  скрывавшегося
среди теней за пределами поля его зрения.
   Когда он почти добежал до края рощицы, вечерние сумерки уже сгустились, и
гнолл заметил пару горящих желтых глаз, уставившихся на него. Он видел,  как
пантера расправилась с его сородичем, и существо догадалось,  кто  встал  на
его пути.
   Гноллы трусливы, но стоит загнать их в угол,  и  они  будут  сражаться  с
поразительным упорством. Так произошло и сейчас. Осознав,  что  у  него  нет
выхода (не бежать же назад, где его ждет  темный  эльф!),  гнолл  зарычал  и
поднял тяжелое копье.
   Раздался шорох, глухой звук удара и пронзительный крик боли, когда  копье
поразило цель. Желтые глаза  на  миг  исчезли,  а  затем  какое-то  существо
торопливо побежало к дереву. Оно низко припадало к земле и очень  напоминало
кошку, однако гнолл тотчас же понял, что пантера  не  может  иметь  подобной
окраски. Когда раненое животное достигло дерева,  оно  оглянулось,  и  гнолл
узнал его.
   - Енот, - выпалил он и расхохотался. - Я бежал от енота!
   Гнолл тряхнул головой, глубоко  вздохнул,  но  с  этим  вздохом  вся  его
радость улетучилась. Вид енота принес ему некоторое облегчение, однако гнолл
не мог забыть о том, что случилось раньше. Он должен вернуться в логовище  и
доложить Улгулу, гигантскому повелителю гоблинов, их божеству,  о  появлении
дрова.
   Он шагнул вперед, чтобы подобрать копье,  и  вдруг  замер,  ощутив  сзади
какое-то движение. Гнолл медленно  повернул  голову.  Он  видел  собственное
плечо и покрытую мхом скалу.
   Его охватил ужас. Позади него ничто не  шевелилось,  ничто  в  рощице  не
издавало ни единого звука, но гнолл знал, что там кто-то скрывается. Дыхание
с хрипом вырывалось из груди гоблиноида; жирные руки то сжимались в  кулаки,
то разжимались.
   Гнолл быстро повернулся и зарычал, однако вопль ярости превратился в крик
ужаса, когда шестисотфунтовое тело пантеры обрушилось на него с нижней ветви
растущего рядом дерева.
   Удар сбил его. с ног, но он не был слабым созданием. Не обращая  внимания
на  обжигающую  боль,  причиненную  безжалостными  когтями  пантеры,   гнолл
обхватил голову Гвенвивар, отчаянно пытаясь оттолкнуть страшные  челюсти  от
своего горла.

***

   Он  боролся  почти  целую  минуту,   дрожащими   от   напряжения   руками
сопротивляясь давлению могучих мускулов шеи  пантеры.  Но  затем  ее  голова
опустилась, и Гвенвивар схватила  его.  Огромные  клыки  сомкнулись  на  шее
гнолла, выдавливая жизнь из обреченного существа.
   Гнолл неистово  затрепыхался;  ему  каким-то  образом  удалось  оказаться
поверх пантеры. Гвенвивар по-прежнему безучастно сжимала его горло.  Челюсти
не ослабили хватки.
   Через несколько минут тело гнолла перестало биться.

Глава 2

УГРЫЗЕНИЯ СОВЕСТИ

   Дзирт перестроил зрение  для  восприятия  инфракрасного  спектра.  Ночное
зрение позволяло ему различать градации тепла так же ясно, как предметы  при
свете дня. И вот теперь его глаза  видели  яркое  сияние  клинков,  согретых
свежей кровью, и растерзанные тела  гноллов,  тепло  которых  разливалось  в
холодном воздухе.
   Он пытался отвести взгляд, хотел обследовать тропу, по которой  Гвенвивар
унеслась в погоню за пятым гноллом, однако его глаза то и дело  возвращались
к трупам гноллов и к обагренным кровью клинкам.
   - Что же я наделал? - громко спросил Дзирт.
   Он действительно еще не понял этого. Гноллы говорили об убийстве детей, и
эта мысль пробудила в Дзирте ярость, но что  было  ему  известно  о  раздоре
между гноллами и людьми из селения?  Возможно,  люди,  и  даже  человеческие
дети, были настоящими чудовищами? Может быть, они напали на селение  гноллов
и беспощадно их убивали? Может быть, гноллы хотели  нанести  ответный  удар,
потому что у них не было выбора, потому что они были вынуждены защищаться?
   Дзирт убежал от ужасного зрелища на  поиски  Гвенвивар,  надеясь  догнать
пантеру прежде, чем она умертвит пятого гнолла. Если бы  ему  удалось  найти
гнолла и поймать его, он смог бы получить ответы на некоторые  мучившие  его
вопросы.
   Его бег был быстрым и грациозным; когда  он  пробирался  сквозь  заросли,
обступившие тропу, слышался только легкий  шорох.  Он  без  труда  обнаружил
следы,  оставленные  бегущим  гноллом  и,  к  своему  ужасу,  убедился,  что
Гвенвивар тоже не сбилась со следа. Добежав наконец до узкой  рощицы,  Дзирт
был совершенно уверен, что поиск окончен.  И  все-таки  его  сердце  екнуло,
когда он увидел пантеру, развалившуюся рядом со своей последней жертвой.
   Гвенвивар с любопытством глядела на поспешно подбегавшего дрова.
   - Что же мы наделали, Гвенвивар? - прошептал Дзирт.
   Пантера наклонила голову, словно не понимая.
   - Кто я такой, чтобы выносить  приговор?  -  продолжал  Дзирт,  обращаясь
больше к самому себе, чем к пантере. Отвернувшись от  Гвенвивар  и  мертвого
гнолла, он направился к кусту с густой  листвой,  чтобы  обтереть  кровь  со
своих клинков. - Гноллы не нападали на меня, хотя я был целиком в их власти,
когда они обнаружили меня в ручье. А я отплатил тем, что пролил их кровь!
   С этими словами Дзирт  повернулся  к  Гвенвивар,  словно  ожидая  и  даже
надеясь, что пантера начнет бранить его, осуждать и обвинять.  Гвенвивар  не
сдвинулась ни на дюйм, и ее круглые  глаза,  поблескивающие  в  ночной  мгле
зеленоватым золотом,  не  сверлили  Дзирта  и  не  предъявляли  ему  никаких
обвинений.

***

   Он начал было возражать, желая упиться своей  виной,  но  ему  так  и  не
удалось пошатнуть спокойного одобрения Гвенвивар. Когда они вдвоем  блуждали
по дебрям Подземья,  когда  Дзирта  охватывали  безумные  и  дикие  желания,
превращавшие  убийство  в   наслаждение,   Гвенвивар   иногда   отказывалась
повиноваться ему и даже возвращалась на Астральный уровень, хотя Дзирт ее не
отпускал. Но  сейчас  пантера  не  выказывала  желания  оставить  его  и  не
проявляла ни  малейших  признаков  разочарования.  Она  поднялась  на  ноги,
стряхнула грязь и щепки с блестящей черной шерсти и ткнулась носом в Дзирта.
   Постепенно Дзирт расслабился. Он еще раз обтер  клинки,  на  этот  раз  о
густую траву, и убрал их в  ножны,  а  затем  благодарно  положил.  руку  на
огромную голову Гвенвивар.
   - Слова обнаружили их порочность, - прошептал дров, чтобы утешить себя. А
их намерения вынудили меня действовать.
   Его  рассуждениям  недоставало  убедительности,  но  Дзирту  было  просто
необходимо поверить в них. Он  глубоко  вздохнул,  стараясь  успокоиться,  и
заглянул  себе  в  душу,  чтобы  обрести  необходимую  силу.  Вспомнив,  что
Гвенвивар уже  долгое  время  находится  с  ним  и  нуждается  в  отдыхе  на
Астральном уровне, он потянулся к маленькому мешочку, висящему на боку.
   Не успел Дзирт вытащить из мешочка ониксовую фигурку, как пантера подняла
лапу и выбила фигурку из его руки. Он удивленно  взглянул  на  Гвенвивар,  и
огромная кошка тяжело привалилась к нему, чуть не сбив его с ног.
   - Мой верный друг, - сказал Дзирт, сообразив, что усталая  пантера  хочет
остаться с ним. Он вытащил руку из  мешочка,  опустился  на  одно  колено  и
крепко обнял Гвенвивар. А потом они бок о бок зашагали прочь от рощицы.
   Этой ночью Дзирт совсем не спал; он смотрел на звезды и размышлял.
   Гвенвивар чувствовала его тревогу и оставалась рядом от восхода до захода
луны, а когда Дзирт  отправился  встречать  утреннюю  зарю  следующего  дня,
утомленная Гвенвивар побрела рядом с ним. Они  нашли  каменистый  гребень  в
предгорьях и сели, чтобы полюбоваться предстоящим зрелищем.
   Внизу, в фермерском селении, гасли последние огоньки  в  окнах.  Небо  на
востоке порозовело, затем стало пурпурным, но  Дзирт  думал  о  другом.  Его
взгляд  не  отрывался  от  далеких  фермерских  домиков;  его  мозг  пытался
воссоздать  повседневную  жизнь  этого  незнакомого   сообщества   и   найти
какое-нибудь объяснение событиям предыдущего дня.
   Он знал, что эти люди были фермерами и к тому же  усердными  тружениками,
потому что многие из них уже вышли на свои поля. Хотя эти  обстоятельства  и
обнадеживали, Дзирт вряд ли мог  с  уверенностью  утверждать,  что  подобным
поведением отличается вся человеческая раса.
   Когда дневной свет щедро разлился по небу, осветив  деревянные  постройки
селения и широкие поля злаков, Дзирт принял решение.
   - Я должен узнать побольше, Гвенвивар, - тихо сказал он. -Если я. если мы
останемся в этом мире,  нам  нужно  научиться  понимать  образ  жизни  наших
соседей.
   В  подтверждение  своих  слов  Дзирт  кивнул.  Тому,  что  он  неспособен
равнодушно  наблюдать  за   происходящим   на   поверхности,   уже   имелось
доказательство, и не из приятных. Совесть часто побуждала Дзирта к действию,
он не мог противиться ее зову. Но  все  же  он  так  мало  знал  о  народах,
населявших этот край, что невольно мог впасть в заблуждение и навредить, тем
самым сокрушая принципы, которые всегда защищал.
   Дзирт прищурился от утреннего света, всматриваясь  в  далекое  селение  в
поисках хоть какого-то ответа.
   - Я пойду туда, - сказал  он  пантере.  -  Я  пойду,  чтобы  наблюдать  и
учиться.

***

   Все это время Гвенвивар сидела не шевелясь.  Дзирт  затруднялся  сказать,
одобряет пантера его намерения или нет и понимает ли она их  вообще.  Однако
на этот раз Гвенвивар не стада мешать, когда он  потянулся  за  фигуркой  из
оникса.
   Несколько секунд спустя огромная  пантера  уже  неслась  по  соединявшему
уровни туннелю в свой астральный дом, а Дзирт двинулся по тропе,  ведущей  к
селению, где его ждали ответы на вопросы. Он остановился только один раз,  у
тела  мертвого  гнолла,  и  взял  его  плащ.  Воровство   заставило   Дзирта
содрогнуться, но  ночной  холод  напомнил  ему,  что  утрата  пивафви  может
обернуться большой неприятностью.
   Сведения о людях и их обществе, которыми располагал  Дзирт,  были  весьма
ограниченными. Обосновавшись глубоко в недрах Подземья, темные  эльфы  почти
не  имели  связей  с  поверхностью  и  не  интересовались  ее   обитателями.
Единственный раз за всю свою жизнь в Мензоберранзане Дзирт слышал о людях во
время обучения в Академии, когда провел шесть месяцев в Магике, школе магов.
Наставники  предупредили  тогда  школяров-дровов,  чтобы  они   никогда   не
пользовались магией так, "как это сделали  бы  люди",  подразумевая  опасное
безрассудство, часто свойственное расам с коротким сроком жизни.
   "Человеческие волшебники, - говорили наставники, -  обладают  не  меньшим
честолюбием, чем маги дровов, но дровы могут  потратить  пять  веков,  чтобы
достичь  цели,  а  у  людей  в   распоряжении   всего   несколько   коротких
десятилетий".
   Этот урок Дзирт помнил вот уже двадцать  лет,  а  в  последние  несколько
месяцев, глядя на человеческое селение, он вспоминал его почти каждый день.
   Если все люди, а не только маги, так же  жаждут  власти,  как  фанатичные
дровы, которые способны потратить лучшую  часть  тысячелетия  на  достижение
своей цели, не значит ли  это,  что  исступленная  целеустремленность  людей
граничит  с  истерией?  Впрочем,  Дзирт  надеялся,  что  истории  о   людях,
услышанные им в Академии, были всего лишь обычной ложью, окутавшей  дровское
общество паутиной интриг и болезненных  подозрений.  Возможно,  люди  ставят
перед собой более разумные цели, находя радость и удовлетворение в маленьких
удовольствиях, наполняющих короткие дни их существования.
   Только однажды Дзирту довелось встретиться с человеком, и  это  случилось
во времена скитаний по Подземью. Тот человек,  маг,  вел  себя  безрассудно,
непредсказуемо и крайне  опасно.  Он  превратил  друга  Дзирта,  безобидного
маленького пича, в жуткого монстра. Когда Дзирт  и  его  товарищи  пришли  к
башне волшебника, чтобы попытаться исправить положение, они  были  встречены
огненными молниями.  В  конце  концов  человек  был  убит,  а  друг  Дзирта,
Щелкунчик, закончил жизнь в страшных мучениях.
   Происшедшее оставило у Дзирта чувство ужасной опустошенности, потому  что
этот человек стал примером, подтверждавшим  правдивость  учителей  Академии.
Это чувство владело им и сейчас, когда он осторожно  приближался  к  селению
людей, испытывая нарастающий с каждым шагом  страх  от  того,  что  убийство
гноллов было ошибкой.
   Дзирт решил понаблюдать за  тем  самым  уединенным  фермерским  домом  на
западной окраине города, который гноллы избрали  целью  своего  налета.  Это
была длинная приземистая бревенчатая постройка с одной дверью и  несколькими
окнами с закрывающимися ставнями. По всей длине фасада располагалась  крытая
галерея.
   Рядом с домом находился двухэтажный амбар с широкими высокими дверями,  в
который могла бы пройти большая повозка. Загородки различной формы и  высоты
усеивали прилегающий к амбару дворик: в некоторых бегали цыплята или  лежали
свиньи, в одной стояла коза, а другие  огораживали  прямые  ряды  лиственных
растений, неизвестных Дзирту.
   С трех сторон дворик окружали поля, но позади дома, на склоне  горы,  рос
густой кустарник и лежали валуны. Дзирт укрылся под низкими  ветвями  сосны,
растущей возле заднего угла дома, что позволяло ему  обозревать  почти  весь
двор.

***

   Трое взрослых мужчин этой семьи (судя по внешнему  виду,  три  поколения)
работали в поле довольно далеко от деревьев, и Дзирту не удалось как следует
разглядеть их. Зато возле дома возились четверо детей: совсем юная девушка и
трое мальчиков помладше. Они спокойно занимались домашней работой,  задавали
корм курам и  свиньям  и  пропалывали  огород.  Большую  часть  утра  каждый
занимался своим делом и почти не отвлекался, поэтому Дзирт мало что узнал  о
взаимоотношениях в семье. Когда  крупная  женщина  с  такими  же  пшеничными
волосами, как у всех пятерых ее  детей,  вышла  на  крыльцо  и  зазвонила  в
большой колокол, Дзирту показалось, что вся  живость,  до  поры  до  времени
дремавшая в работниках, внезапно пробудилась и вырвалась из-под контроля.
   С улюлюканьем и  радостными  криками  трое  мальчиков  побежали  к  дому,
задержавшись только для того, чтобы закидать старшую сестру гнилыми овощами.
   Сначала Дзирт подумал,  что  они  вот-вот  подерутся,  но  когда  девушка
ответила им тем же и все четверо залились смехом, он понял, что это игра.
   В этот момент самый молодой  из  трудившихся  в  поле  мужчин,  вероятно,
старший брат детей, появился во дворе, крича и размахивая железной мотыгой.
   Девушка криком подбодрила нового союзника, и трое  мальчишек  ринулись  к
крыльцу.
   Однако юноша оказался проворнее. Подхватив одного  из  сорванцов  сильной
рукой, он кинул его в корыто для свиней.
   Все это время женщина у колокола беспомощно качала головой и  беспрерывно
ворчала. Женщина постарше, сухонькая и седая,  вышла  на  крыльцо  и  встала
рядом с ней, угрожающе размахивая деревянной ложкой.  Явно  удовлетворенный,
юноша обнял девушку за плечи, и они вошли  в  дом  вслед  за  первыми  двумя
мальчишками.
   Оставшийся мальчик выбрался из мутной воды и попытался  проскользнуть  за
остальными, однако деревянная ложка в руке старухи заставила его остаться на
улице.
   Разумеется, Дзирт не  понимал  слов,  которые  они  произносили,  но  ему
показалось, что женщина не хотела пускать сорванца в дом до тех пор, пока он
не обсохнет. Непокорный мальчишка что-то пробурчал в  спину  старухе,  когда
она повернулась, чтобы войти в дом, но выбрал для этого неудачное время.
   Пока он ворчал, двое других мужчин, пришедших с поля,  -  один  с  густой
седой бородой, а другой чисто выбритый, - подкрались к нему  сзади.  Бедняга
опять оказался в воздухе и с громким всплеском шлепнулся назад в корыто.  От
всей души поздравив друг друга, мужчины  под  радостные  возгласы  остальных
вошли в дом. Насквозь промокший мальчуган снова заохал  и  плеснул  водой  в
рыло свинье, вздумавшей проверить содержимое корыта.
   Дзирт наблюдал за людьми со все возраставшим  изумлением.  Он  не  увидел
ничего определенного, но шутливое поведение семьи и  добродушная  покорность
того, кто проиграл в этой игре, обнадежили его. Дзирт почувствовал общий дух
семьи, где все стремятся к общей цели. Если эта  ферма  отражает  настроения
всего поселка, значит, его можно сравнить скорее с Блингденстоуном,  городом
глубинных гномов, чем с Мензоберранзаном.
   Вторая половина дня прошла так же, как  и  утро:  работа  перемежалась  с
игрой. В дом семья ушла рано, погасив свет  вскоре  после  заката,  и  Дзирт
поглубже забрался в заросли на склоне, чтобы поразмыслить над увиденным.
   Он по-прежнему ни в чем не был уверен, но этой ночью ему спалось  гораздо
спокойнее, и тревожные мысли о смерти гноллов не посещали его.

***

   Целых три дня дров прятался в тени деревьев  позади  фермы,  наблюдая  за
тем, как семья трудится и отдыхает. Сплоченность этого маленького сообщества
становилась все более и более  очевидной,  и  стоило  только  детям  затеять
настоящую ссору, как находящийся ближе других взрослый тотчас же  вмешивался
и завершал дело миром. Через какое-то время драчуны снова играли вместе.
   Все сомнения покинули Дзирта.
   - Берегитесь моих клинков, негодяи! - прошептал он однажды  ночью,  глядя
на тихие горы.
   Молодой дров-отступник решил, что если какие-нибудь гноллы,  гоблины  или
твари, принадлежащие к иной  расе,  попытаются  напасть  на  эту  фермерскую
семью,  им  сначала  придется  познакомиться  с  летающими  саблями   Дзирта
До'Урдена.
   Дзирт понимал, что, ведя наблюдение за фермерской семьей, он подвергается
риску. Если люди заметят его  (а  это  было  вполне  вероятно),  их  охватит
паника.  И  все-таки   Дзирту   хотелось   воспользоваться   представившейся
возможностью. Отчасти он даже надеялся, что его обнаружат.
   Ранним утром четвертого дня, незадолго до того, как  солнце  начало  свой
путь по небу, Дзирт отправился на ежедневную проверку холмов и  леса  вокруг
уединенного дома. К тому времени,  когда  Дров  вернулся  на  наблюдательный
пункт, работа на ферме шла полным ходом. Дзирт удобно разместился на постели
из мха и вглядывался из тенистого укрытия в сияние безоблачного дня.
   Менее чем через час  из  дома  вынырнула  одинокая  фигурка  и  крадучись
направилась в сторону Дзирта. Это был самый - младший из  детей,  мальчик  с
волосами песочного цвета, который не по своей воле  провел  в  корыте  почти
столько же времени, сколько вне его.
   Не зная, каковы намерения паренька, Дзирт торопливо спрятался за  стволом
ближайшего дерева. Однако вскоре он  сообразил,  что  мальчик  вряд  ли  его
заметил, потому что ребенок скользнул  в  кустарник,  фыркнул  через  плечо,
оглянувшись на дом, и повернул к лесистому горному склону, на ходу все время
посвистывая. Тут Дзирт понял, что парнишка отлынивает от домашней работы,  и
чуть не зааплодировал его беззаботности. В то же  время  это  было  довольно
глупым поступком - улизнуть из дома и отправиться  блуждать  в  одиночку  по
такой опасной местности. Ребенку  было  не  более  десяти  лет;  он  казался
тоненьким и хрупким,  его  невинные  голубые  глаза  сияли  из-под  янтарных
кудрей. Дзирт немного помедлил, чтобы дать мальчику возможность уйти вперед,
а также посмотреть, не преследует ли его  кто-нибудь,  и  двинулся  за  ним,
прислушиваясь к свисту.
   Мальчик уверенно поднимался в горы, а  Дзирт  следовал  за  ним  в  сотне
шагов, утвердившись в намерении уберечь малыша от любой опасности.
   В темных туннелях Подземья Дзирт мог бы вплотную подползти к мальчишке, к
гоблину или к кому угодно, оставаясь незамеченным, и хлопнуть его по заду.
   Здесь же, на поверхности,  примерно  через  полчаса  погони  изменения  в
поведении мальчика и скорости его движения, да  еще  то,  что  посвистывание
прекратилось, показали Дзирту, что мальчик обнаружи