нуться домой.
   Но  вопреки  этой  ясной  логике,  которая  направляла  его  в  искусстве
выживания, Дзирт обнаружил, что ему не так-то легко расстаться  с  звучанием
этих голосов. Он спустился вниз с высокой стены и  зашагал  позади  каравана
свирфнебли, недоумевая, куда это может его привести.
   В течение многих дней Дзирт следовал за глубинными гномами. Он  сдерживал
искушение  вызвать  Гвенвивар,  понимая,  что  пантере  не  помешает   более
продолжительный отдых,  а  сам  он  может  пока  довольствоваться  болтовней
глубинных гномов, пусть и отдаленной. Все инстинкты предостерегали охотника,
заставляя повернуть назад, но впервые за долгие годы он взял верх над  своей
первобытной сущностью.  Желание  слышать  голоса  гномов  оказалось  сильнее
стремления выжить.
   Коридоры вокруг него стали более обработанными,  менее  естественными,  и
Дзирт понял, что они приближаются к  месту  обитания  свирфнебли.  Возможная
опасность вновь  нависла  над  ним,  но  он  опять  отбросил  ее  как  нечто
второстепенное. Он ускорил шаг и держал караван  рудокопов  в  поле  зрения,
подозревая,  что  свирфнебли  расставили  повсюду  какие-нибудь   хитроумные
ловушки.
   По-видимому, так оно и было, потому что  глубинные  гномы  выверяли  свои
шаги, с. осторожностью обходя некоторые участки. Дзирт тщательно повторял их
движения и понимающе кивал, завидев шатающийся камень  или  низко  натянутую
бечеву. Как только к рудокопам присоединились новые  голоса,  он  нырнул  за
выступ пласта.
   Группа рудокопов приблизилась к длинной и широкой лестнице, поднимавшейся
между двумя стенами из абсолютно отвесного, без единой трещины камня.  Сбоку
от этой лестницы  имелось  отверстие  достаточной  высоты  и  ширины,  чтобы
провести тачки, и Дзирт  с  искренним  восхищением  наблюдал,  как  рудокопы
подкатили свои тележки к этому отверстию и пристегнули первую из них к цепи.
Ряд  ударов  по  камню  послужил  сигналом  невидимому  оператору,  и  цепь,
заскрипев,  втянула  тачку  в  дыру.  Тележки  исчезали  одна   за   другой.
Соответственно уменьшался отряд свирфнебли, поскольку они  шли  к  лестнице,
как только освобождались от своего груза.
   Когда два оставшихся глубинных гнома прикрепили последнюю телеласу к цепи
и отбили сигнал, Дзирт совершил рискованный шаг, порожденный  отчаянием.  Он
подождал, пока глубинные гномы  повернутся  к  нему  спиной,  и  бросился  к
тележке, ухватившись за нее в то  самое  мгновение,  когда  она  исчезала  в
туннеле. Дзирт осознал глубину своего безрассудства, когда  последний  гном,
так и не обнаруживший его присутствия, установил камень в основании прохода,
отрезав возможное отступление.
   Цепь натянулась, и тележка покатилась вверх под таким  же  крутым  углом,
как и параллельно идущая  лестница.  Дзирт  ничего  не  видел  перед  собой,
поскольку ладно пригнанная тележка занимала всю высоту и ширину туннеля.  Он
заметил, что с обеих сторон тележки есть небольшие колесики,  помогающие  ее
продвижению. Было так приятно вновь прикоснуться  к  воплощению  разума,  но
Дзирт не мог забывать об опасности. Вряд ли свирфнебли  будут  рады  принять
вторгшегося к ним темного эльфа; скорее они забросают  его  копьями,  нежели
вопросами.
   Через несколько минут проход выровнялся и расширился. Там находился всего
один  свирфнеблин,  который  без  особых  усилий   крутил   ручку   лебедки,
поднимавшей тачки наверх. Увлеченный своим делом, глубинный гном не заметил,
как темная фигура  Дзирта  метнулась  из-за  последней  тележки  и  бесшумно
скользнула в боковую дверь помещения.
   Дзирт услышал голоса, как только открыл эту дверь. Но,  не  имея  другого
выхода, он сделал  пару  шагов  вперед  и  упал  животом  на  узкий  выступ.
Глубинные гномы-стражи и рудокопы находились под ним, занятые разговором  на
верхней  площадке  широкой  лестницы.  Там  собралось  около  двух  десятков
свирфнебли, пересчитывавших свою богатую добычу.
   В задней части лестничной площадки возвышались обитые  металлом  огромные
каменные двери. Они были слегка приоткрыты, и  Дзирт  мельком  увидел  город
свирфнебли. С того места, где он находился, дров  смог  увидеть  лишь  часть
города, и то не очень отчетливо, но, судя по всему, пещера за этими тяжелыми
дверьми  едва  ли  была  так  же  велика,  как  та,  в  которой  разместился
Мензоберранзан.
   Как ему хотелось войти туда! Хотелось прыгнуть вверх и  ворваться  в  эти
двери, отдав себя на любой суд, который глубинные гномы сочтут справедливым.
   Возможно, они приняли бы  его;  возможно,  они  разглядели  бы  в  Дзирте
До'Урдене его истинную сущность.
   Смеясь  и   переговариваясь,   свирфнебли,   собравшиеся   на   площадке,
направились в город.
   Дзирт должен  был  немедленно  вскочить  и  последовать  за  ними  в  эти
массивные двери.
   Но охотник,  который  сумел  выжить  целое  десятилетие  в  диких  дебрях
Подземья, не смог покинуть свое место. Охотник, который сокрушил василиска и
бессчетное количество опасных чудовищ, обитающих в этом мире, не смог отдать
себя в руки противника в надежде на цивилизованное милосердие.
   Огромные двери с грохотом захлопнулись,  и  на  мгновение  вспыхнувший  в
угрюмом сердце Дзирта огонек умер.
   Спустя показавшиеся ему  мучительно  долгими  несколько  мгновений  Дзирт
До'Урден скатился с выступа  и  прыгнул  на  лестничную  площадку.  Пока  он
спускался вниз, прочь от бурлящей за этими дверьми жизни, его взор  внезапно
затуманился,  и  лишь  первобытный  инстинкт  охотника  дал  ему   знать   о
присутствии еще нескольких стражей-свирфнебли. Охотник  в  неистовом  прыжке
пронесся  над  пораженными  глубинными  гномами  и   бросился   к   свободе,
предлагаемой открытыми коридорами дикого Подземья.
   Оставив город свирфнебли далеко позади, Дзирт  полез  в  карман  и  вынул
статуэтку, при помощи которой вызывал своего единственного товарища.  Однако
он почти сразу опустил статуэтку обратно, запретив себе вызывать  пантеру  и
тем самым наказывая себя за проявленную на площадке слабость. Если бы он был
решительнее там, перед огромными дверьми, он мог  бы  положить  конец  своим
мучениям - тем или иным способом.
   Инстинкты  охотника  одержали  победу  над  Дзиртом,   призывая   его   к
осторожности, пока он пролагал свои долгий путь в устланную мхом пещеру.  До
тех пор пока Подземье и таящиеся в нем опасности сжимают  вокруг  него  свои
кольца, эти первобытные инстинкты самосохранения будут брать верх,  отвергая
любые отвлекающие мысли о свирфнебли и их городе.
   Эти первобытные инстинкты были спасением и проклятием Дзирта До'Урдена.

Глава 3

ЗМЕИ И МЕЧИ

   - Сколько времени это тянется?  -  спросил  Дайнин  Бризу  на  беззвучном
дровском языке жестов. - Сколько недель мы охотимся в этих туннелях за нашим
братом-вероотступником?
   Дайнин саркастически усмехнулся. Бриза со злостью  взглянула  на  него  и
ничего не ответила. Ей еще  меньше,  чем  ему,  нравилось  это  утомительное
задание.
   Она, верховная жрица Ллос и до недавних  пор  старшая  дочь  рода,  имела
право на почетное место в семейной иерархии. Прежде Бризу не послали  бы  на
подобную охоту. Но теперь, по какой-то необъяснимой причине, СиНафай Ган'етт
вошла в их семью, отодвинув Бризу на более низкую ступень.
   -  Пять?  -  продолжал  Дайнин,  гнев   которого   возрастал   с   каждым
стремительным движением его тонких пальцев. - Шесть? Сколько это уже длится,
сестрица? настаивал он. - Сколько времени СиНафай... Ши'нэйн... сидит  рядом
с Матерью Мэлис?
   Змееголовый хлыст Бризы сорвался с ее пояса,  и  она  сердито  огрела  им
своего  брата.  Дайнин   понял,   что   зашел   слишком   далеко   в   своем
подстрекательстве.
   Он выхватил меч в порыве самозащиты и попытался увернуться. Реакция Бризы
была быстрее: она легко подавила слабую попытку Дайнина отразить  нападение,
и три из шести змеиных голов коснулись груди  и  плеча  старшего  сына  Дома
До'Урден.
   Ледяная боль пронзила тело Дайнина, за  которой  последовало  беспомощное
онемение. Рука, державшая меч, безвольно опустилась, и он начал падать лицом
вниз.
   Когда он почти потерял сознание, могучая рука Бризы скользнула  вперед  и
ухватила его за горло, легко подняла и  вздернула  его  на  цыпочки.  Затем,
оглянувшись на пятерых членов поисковой партии, чтобы убедиться, что ни один
из них не попытается прийти на помощь Дайнину, Бриза грубо припечатала брата
к каменной стене. Верховная жрица тяжело навалилась на Дайнина, одной  рукой
сильно сжимая ему горло.
   - Умная мужская особь более тщательно взвешивала бы свои слова,  -  вслух
прорычала Бриза, хотя все они получили ясные указания Матери Мэлис  общаться
за пределами Мензоберранзана только языком жестов.
   Дайнину  потребовалось  довольно  долгое  время,  чтобы   осознать   свое
незавидное положение. Как только онемение прошло, он  понял,  что  не  может
дышать, и хотя его рука все еще сжимала меч,  Бриза,  весившая  на  двадцать
фунтов больше, чуть не вонзила этот меч ему в бок. Но еще ужаснее  было  то,
что сестра подняла  вверх  страшный  змеиный  хлыст.  Не  в  пример  обычным
хлыстам, это орудие зла не нуждалось в  пространстве,  чтобы  нанести  удар.
Живые  змеиные  головы  могли  извиваться  кольцами  и  разить  с   близкого
расстояния, следуя воле своей хозяйки.
   - Мать Мэлис не будет задавать вопросов по поводу твоей смерти,  -  грубо
прошептала Бриза. - Сыновья всегда приносили ей одни неприятности.
   Дайнин взглянул на рядовых воинов, находившихся  за  спиной  его  грозной
захватчицы.
   - Свидетели? - рассмеялась Бриза, догадавшись, о чем он думает. - Неужели
ты действительно веришь, что они донесут на верховную жрицу  ради  какого-то
мужчины? - Глаза Бризы сузились, и она приблизила свое лицо к лицу  Дайнина.
Ради какого-то мужского трупа?
   Она опять засмеялась  и  внезапно  отпустила  Дайнина,  который  упал  на
колени, с трудом приходя в себя.
   - Пошли,  -  жестами  подозвала  Бриза  остальных  членов  патруля.  -  Я
чувствую, что моего младшего брата нет в этом районе. Мы вернемся в город  и
пополним наши запасы.
   Дайнин смотрел на спину сестры, занятой приготовлением к отходу. Ему  так
хотелось вонзить меч ей между лопаток... Однако Дайнин был достаточно  умен,
чтобы не совершать подобных поступков. Бриза была верховной  жрицей  Паучьей
Королевы  уже  в  течение  трех  столетий  и   все   еще   пользовалась   ее
благосклонностью, которой были лишены Мать  Мэлис  и  остальные  члены  Дома
До'Урден. Но даже если зловещая богиня не покровительствовала Бризе, она все
равно оставалась грозным противником, в совершенстве владевшим магией и  тем
страшным хлыстом, который всегда держала под рукой.
   - Сестра моя! - воззвал к ней Дайнин, как только она отошла от него.
   Бриза обернулась, удивленная тем, что он посмел заговорить вслух.
   - Прими мои извинения,  -  произнес  Дайнин.  Он  сделал  знак  остальным
воинам, приказав им продолжать движение, а затем  перешел  на  язык  жестов,
чтобы простые патрульные  не  поняли  содержания  его  дальнейшей  беседы  с
Бризой. - Я недоволен  вступлением  СиНафай  Ган'етт  в  наше  семейство,  -
объяснил он.
   Губы  Бризы  изогнулись,  сложившись  в  одну   из   типичных   для   нее
двусмысленных улыбок; Дайнин не  мог  понять,  соглашается  она  с  ним  или
смеется.
   - Ты думаешь, что достаточно умен, чтобы сомневаться  в  решениях  Матери
Мэлис? - спросили ее пальцы.
   - Нет! - категорически возразил Дайнин. - Мать Мэлис поступает  так,  как
должна поступать, и всегда думает о благе Дома До'Урден.  Но  я  не  доверяю
этой смещенной Ган'етт. На глазах у СиНафай  ее  дом  по  велению  правящего
совета был превращен в глыбы раскаленного камня.  Все  ее  драгоценные  дети
были умерщвлены, большинство ее людей незнатного происхождения  тоже.  Может
ли она быть искренне предана Дому До'Урден после подобной потери?
   - Глупый самец, - ответила Бриза. - Священницы верны только богине Ллос.
   Дома СиНафай больше не существует. Отныне  она  -  Ши'нэйн  До'Урден,  и,
согласно   приказу   Паучьей    Королевы,    будет    полностью    разделять
ответственность, к которой обязывает это имя.
   - Я не доверяю ей, - повторил Дайнин. -  К  тому  же  мне  не  доставляет
удовольствия видеть моих  сестер,  истинных  До'Урден,  сдвинутыми  вниз  по
иерархической лестнице, чтобы освободить  ей  место.  Ши'нэйн  следовало  бы
поместить ниже Майи или поселить среди челяди.
   Бриза рыкнула на него, хотя всем сердцем была с ним согласна.
   - Положение Ши'нэйн в семье не твоего ума дело. Дом До'Урден  усилился  с
добавлением еще одной верховной жрицы, Это все, что должно  заботить  любого
мужчину.
   Дайнин кивнул, соглашаясь с ее  логикой,  и  благоразумно  вложил  меч  в
неясны, прежде чем подняться с колен. Бриза тоже вернула  змееголовый  хлыст
на прежнее место на поясе,  но  продолжала  краем  глаза  следить  за  своим
несдержанным братом.
   Теперь Дайнину следовало быть особенно осторожным с Бризой.  Он  понимал,
что его жизнь зависит от того, сумеет ли он ужиться с сестрой, так как Мэлис
постоянно посылает Бризу в эти поисковые патрули вместе с  ним.  Бриза  была
самой сильной из дочерей семьи До'Урден и имела больше, чем  другие,  шансов
отыскать и захватить Дзирта  в  плен.  А  Дайнин,  руководивший  патрульными
группами более десяти лет, лучше  всех  членов  семьи  изучил  туннели,  что
находились за стенами Мензоберранзана.
   Дайнин посетовал, что все сложилось так неудачно, и последовал за сестрой
в сторону города. Короткий однодневный отдыхи они  снова  тронутся  в  путь,
снова отправятся на поиски неуловимого и опасного братца,  которого  Дайнин,
сказать по правде, не имел ни малейшего желания отыскать.

***

   Гвенвивар резко повернула голову, затем огромная пантера замерла,  поджав
одну лапу. Она приготовилась к прыжку.
   - Ты тоже услышала, - прошептал Дзирт, тесно прижавшись к  боку  пантеры.
Давай, дружище. Посмотрим, что за новый враг вторгся на нашу территорию.
   Они быстро и одинаково бесшумно помчались по хорошо знакомым коридорам.
   Заслышав отзвук шаркающих шагов, Дзирт  внезапно  остановился,  Гвенвивар
сделала то же самое. Такой звук  могут  произвести  только  ноги,  обутые  в
сапоги, а не лапы обычных монстров, обитающих в Подземье и  хорошо  знакомых
Дзирту. Дзирт показал на кучу булыжников,  возвышавшуюся  у  противоположной
стены широкой  многоярусной  пещеры.  Гвенвивар  провела  его  туда,  откуда
удобнее было наблюдать.
   Патруль дровов появился в их поле зрения несколькими мгновениями  спустя;
их было семеро, но они  находились  слишком  далеко  от  Дзирта,  чтобы  как
следует разглядеть их. Он удивился тому, с какой легкостью обнаружил их, так
как помнил те дни, когда сам занимал головную  позицию  в  подобных  рейдах.
Каким одиноким он чувствовал себя тогда,  ведя  за  собой  более  двенадцати
темных эльфов, поскольку  они  не  издавали  ни  шороха  благодаря  ловкости
движений и постоянно держались в тени так искусно,  что  даже  острые  глаза
Дзирта не могли определить их местонахождение.
   И  тем  не  менее,  охотник,  которым  стал   Дзирт,   это   первобытное,
руководствующееся инстинктами существо легко обнаружило появившуюся группу.

***

   Бриза  внезапно  остановилась  и  закрыла  глаза,   сосредоточившись   на
заклинании, призванном установить нахождение Дзирта.
   - В чем дело? - жестами спросил ее Дайнин, когда она повернулась к нему.
   Ее встревоженное и явно возбужденное лицо говорило само за себя.
   - Дзирт? - вслух выдохнул Дайнин, едва способный в это поверить.
   - Тихо! - выкрикнули руки Бризы.
   Она  осмотрелась,  чтобы  оценить  окружающую  обстановку,  затем  жестом
приказала патрульным следовать за ней в тень, падающую  от  стены  огромной,
таящей опасность пещеры.
   - Ты уверена, что это Дзирт? спросили пальцы Дайнина.  Из-за  возбуждения
он  утратил  четкость  движений,  передающих  его  мысли.  -  Возможно,  это
какой-нибудь падальщик...
   - Нам известно, что наш брат жив, - быстро задвигала руками Бриза. - Мать
Мэлис не оставалась бы в немилости у Ллос, если бы это  было  иначе.  А  раз
Дзирт жив, то мы можем предположить, что он все еще владеет родовым гербом!

***

   Неожиданная смена маршрута патруля застала Дзирта врасплох. Эта группа не
могла разглядеть его, ведь он находился под прикрытием  выступающих  отрогов
скал и был совершенно уверен в бесшумности своих и Гвенвивар  шагов.  Однако
Дзирт точно так же был уверен, что патруль прячется  именно  от  него.  Было
что-то необычное в этой неожиданной встрече. Темные эльфы редко удалялись от
Мензоберранзана  на  такое  расстояние.   Возможно,   это   просто   синдром
преследования, приобретаемый всеми, кто пытался выжить  в  дебрях  Подземья,
убеждал себя Дзирт. И все же его не оставляло  подозрение,  что  эту  группу
привело в его владения нечто большее, нежели простая случайность.
   - Иди, Гвенвивар, - прошептал  он  кошке.  -  Рассмотри  наших  гостей  и
возвращайся ко мне.
   Пантера убежала, прячась в обманчивых тенях огромной пещеры. Дзирт  низко
пригнулся к камню, прислушиваясь и выжидая.
   Всего минуту спустя Гвенвивар вернулась  к  нему,  но  Дзирту  это  время
показалось вечностью.
   - Ты узнала их? - спросил он.
   Кошка царапнула лапой о камень.
   - Они из нашего старого патруля? - спросил  Дзирт.  -  Это  те  воины,  с
которыми ты и я ходили вместе?
   Гвенвивар казалась неуверенной и не сделала ни единого четкого движения.
   - В таком случае это Ган'етты, - произнес Дзирт,  подумав,  что  разрешил
загадку. Дом Ган'етт явился наконец на его поиски, чтобы отплатить за смерть
Альтона и Мазоя - двух  магов  рода  Ган'етт,  пытавшихся  убить  Дзирта.  А
возможно, Ган'етты ищут Гвенвивар -  магическое  существо,  которым  в  свое
время владел Мазой.
   Когда Дзирт на мгновение отвлекся от своих размышлений и  увидел  реакцию
Гвенвивар, он понял, что его предположения неверны. Пантера отошла  от  него
на шаг и, похоже, была взволнована не правильным ходом его мыслей.
   - Тогда кто это? - спросил Дзирт.
   Гвенвивар поднялась на задние лапы и навалилась на плечи  Дзирта,  теребя
одной лапой висящий на его шее кошелек. Не понимая, в чем дело,  Дзирт  снял
мешочек с шеи и высыпал  его  содержимое  на  ладонь:  две  золотые  монеты,
небольшой драгоценный камешек и эмблему своего рода - серебряный медальон  с
выгравированными на нем инициалами рода Дармон Н'а'шезбернон, Дома До'Урден.
   Дзирт мгновенно понял, на что намекает Гвенвивар.
   - Моя семья, - хрипло прошептал он.
   Гвенвивар попятилась и еще раз царапнула лапой скалу.
   В этот момент тысячи воспоминаний нахлынули на Дзирта, но  все  они  -  и
приятные, и отвратительные - привели его к единственному неизбежному выводу:
   Мать Мэлис не только не простила, но и не забыла того, что  сделал  он  в
тот день, определивший его судьбу. Дзирт покинул ее и  отверг  образ  жизни,
диктуемый Паучьей Королевой. Он достаточно хорошо знал Ллос, чтобы понимать,
что этот поступок поставил его мать в незавидное положение.
   Дзирт вновь вгляделся в мрак широкой пещеры.
   - Пойдем, - выдохнул он, обращаясь к Гвенвивар, и помчался по туннелям.
   Его решение покинуть Мензоберранзан было мучительным  и  неожиданным  для
него самого, и теперь он не испытывал ни малейшего желания  сталкиваться  со
своими родственниками и вновь разжигать все сомнения и страхи.
   Они бежали больше часа, поворачивая в тайные проходы и следуя по наиболее
запутанным участкам туннелей. Дзирт прекрасно знал этот район и был  уверен,
что с легкостью оставит патрульный отряд далеко позади.
   Но  когда  он  наконец  остановился,  чтобы  восстановить   дыхание,   то
почувствовал, - а для подтверждения своих подозрений  ему  надо  было  всего
лишь мельком взглянуть на Гвенвивар, - что патруль все еще идет по их  следу
и сейчас он, возможно, даже ближе, чем прежде.