Роберт САЛЬВАТОРЕ
    ТЕМНЫЙ ЭЛЬФ 1-3


    ОТСТУПНИК
    ИЗГНАННИК
    ВОИН


    Роберт САЛЬВАТОРЕ
    ТЕМНЫЙ ЭЛЬФ: ОТСТУПНИК


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


ВСТУПЛЕНИЕ

   Ни одна звезда не озаряет эту страну своим  поэтическим,  чудным  светом,
солнце не посылает сюда свои  теплые,  живительные  лучи.  Это  -  Подземье,
таинственный мир под суетной поверхностью Забытых Королевств, небом которому
служит потолок из бесчувственного камня, стены же являют серый покой  смерти
в свете факелов глупых обитателей поверхности, забредающих порою  сюда.  Это
не их мир, не мир света. Многие из тех, кто  приходит  без  приглашения,  не
возвращаются обратно.
   Те же, кому удается  сбежать  под  защиту  своих  домов  на  поверхности,
становятся другими. Их глаза видели тени и тьму - неизбежный рок Подземья.
   Темные коридоры рассекают черное царство в разных направлениях,  соединяя
между собой большие и малые пещеры с низкими  и  высокими  потолками.  Груды
камней, острых, как зубы дракона, свисают  в  немой  угрозе  и  поднимаются,
преграждая дорогу незваным гостям.
   Здесь царит тишина, глубокая  и  зловещая,  словно  хищник,  притаившийся
перед прыжком. Очень часто единственным звуком, напоминающим тем, кто  попал
в  Подземье,  что  они  еще  не  потеряли  способности  слышать,  становится
отдаленный, повторяющийся эхом, похожий  на  биение  звериного  сердца  звон
падающих капель  воды,  стекающей  с  молчаливых  камней  в  глубокие  пруды
Подземья, наполненные ледяной водой. Можно только  догадываться,  что  лежит
под неподвижной ониксовой поверхностью  этих  прудов.  Какие  тайны  ожидают
храбрецов,  какие  ужасы  подстерегают  глупцов,  может  подсказать   только
воображение - пока что-нибудь не нарушит эту неподвижность. Это - Подземье.

***

   Здесь есть очаги жизни - города, такие же большие, как на поверхности. За
одним  из  бесчисленных  изгибов  и  поворотов  коридора  из  серого   камня
путешественник может вдруг наткнуться на  границу  такого  города,  являющую
резкий контраст с пустотой коридоров. Но это не мирные убежища, как  мог  бы
подумать глупец, наоборот. Эти города - средоточие самых зловредных  рас  во
всех Королевствах, среди которых  особенно  выделяются  дергары,  кво-тоа  и
дровы, или темные эльфы.
   В одной из пещер,  шириной  две  мили  и  высотой  тысячу  футов,  смутно
вырисовывается Мензоберранзан - памятник  неземной,  чрезвычайно  опасной  и
смертоносной красоте, присущей  расе  дровских  эльфов.  По  меркам  дровов,
Мензоберранзан - небольшой город; здесь живут только двадцать  тысяч  темных
эльфов. В далеком прошлом пустая пещера, полная сталактитов  и  сталагмитов,
теперь являет собой настоящее произведение искусства: это  скопление  замков
со стенами, покрытыми чудной резьбой, замков, мерцающих  дивным,  магическим
светом.
   Город этот - образец совершенства форм, где ни один  камень  не  сохранил
свои естественные очертания. Тем  не  менее  впечатление  порядка  -  обман,
скрывающий за жестким фасадом хаос и гнусность,  царящие  в  сердцах  темных
эльфов. Как и их города, дровы  красивые,  стройные,  кажущиеся  утонченными
создания с чертами лица резкими и запоминающимися.
   Дровы являются правителями этого неуправляемого мира, беспощаднейшего  из
беспощадных, и все другие расы стараются обходить их стороной. Сама  красота
бледнеет на острие меча темного эльфа. Дровы - это те, кто выжил в Подземье,
Подземье же - это долина смерти, страна безымянных кошмаров.

ЧАСТЬ 1

ПОЛОЖЕНИЕ В ОБЩЕСТВЕ

   "Положение в обществе". Во всем мире дровов нет более  важных  слов.  Это
зов их - нашей - религии, непрестанное перебирание жаждущих сердечных струн.
   Амбиции преобладают над здравым, смыслом, сострадание отметается,  и  все
это во имя Ллос, Паучьей Королевы.
   Приход к власти в обществе дровов -  это  просто  процесс  предательского
убийства. Паучья Королева  -  божество  хаоса.  Она  и  ее  жрицы,  истинные
правительницы мира темных эльфов,  смотрят  сквозь  пальцы  на  честолюбцев,
действующих отравленными кинжалами.
   Конечно,  существуют  определенные  правила  поведения;  каждое  общество
кичится ими. убийство, совершенное у всех на глазах, или  же  брошенный  при
свидетелях вызов немедленно  влекут  за  собой  кару  закона,  а  наказания,
назначаемые во имя правосудия, у дровов, беспощадны.  Но  вонзить  кинжал  в
спину соперника в неразберихе  битвы  или  в  тихой  тенистой  аллее  -  это
приемлемо и даже поощряется. Расследование не относится к  сильным  сторонам
дровского правосудия.
   Преступника даже не ищут.
   Положение в обществе  -  это  рычаг  управления  в  руках  Ллос,  предмет
желаний, который она жалует, чтобы еще более увеличить хаос,  чтобы  держать
своих "детей"
   - дровов в  пределах  очерченного  самозаточения.  Дети?  Скорее,  пешки,
куклы, танцующие для Паучьей Королевы, марионетки на невидимых,  но  крепких
нитях ее паутины. Все карабкаются вверх по лестницам Паучьей  Королевы;  все
стремятся доставить ей удовольствие - и рано или поздно становятся  жертвами
других охотников за благосклонностью Ллос.
   Положение в обществе - это парадокс мира моего народа, ограничение  наших
возможностей жаждой власти.  Оно  достигается  предательством  и  толкает  к
предательству  тех,  кто  достиг   его.   Наиболее   влиятельные   эльфы   в
Мензоберранзане проводят свои дни, постоянно оглядываясь,  чтобы  чей-нибудь
кинжал не вонзился им в спину.
   Но обычно смерть является им спереди.
   Дзирт До'Урден

Глава 1

МЕНЗОБЕРРАНЗАН

   Житель поверхности не заметил бы его и на расстоянии  фута.  Приглушенные
шаги его верхового ящера слишком легки, чтобы  их  можно  было  услышать,  а
гибкие, превосходно изготовленные  кольчуги,  покрывающие  седока  и  ящера,
словно срослись с кожей.
   Ящеровол Дайнина легко и быстро бежал рысью, перепрыгивая через  провалы,
время от времени переползая на стены и даже на потолок длинного тоннеля.
   Подземных ящеров, с их липкими  и  мягкими  трехпалыми  ступнями,  ценили
именно за способность взбираться на камни с легкостью паука. На поверхности,
где светит солнце, передвижение по твердой земле не оставляет  предательских
следов, но почти все существа Подземья обладают  инфразрением,  способностью
видеть в инфракрасном  спектре.  Пол  коридоров  прекрасно  сохраняет  тепло
оставленного следа, по которому не составляет труда выследить путника.
   Дайнин словно врос в седло, когда ящер с трудом преодолел потолок,  затем
резко нырнул вниз, упав на стену. Эльф не хотел, чтобы его выследили.
   Они передвигались в темноте, но Дайнину и  не  нужен  был  свет.  Он  был
темный эльф, темнокожий родственник лесного народца, танцующего под звездами
поверхностного мира. Для удивительных глаз Дайнина,  преобразующих  малейшие
изменения тепла в видимые цветовые образы, тьма Подземья  не  была  помехой.
Все цвета спектра переливались перед ним  в  камне  стен  и  пола,  согретых
каким-нибудь далеким гейзером или горячим ручьем. Лучше  всего  темный  эльф
различал тепло, исходящее от живых существ, и это  позволяло  ему  отчетливо
видеть своих врагов, точно так же как житель поверхности видит их при  ярком
дневном свете.
   Обычно Дайнин не покидал город в одиночку - мир Подземья  слишком  опасен
для одиноких путников, даже для темного эльфа. Но этот день  был  особым.  И
Дайнин хотел быть уверен, что ни один недруг не заметит его.
   Мягкое голубое волшебное сияние за высеченной в  скале  аркой  возвестило
эльфу, что он приблизился ко входу в город, и он замедлил бег  ящера.  Очень
немногие пользовались этим узким тоннелем, который вел в Брешскую  крепость,
северную часть Мензоберранзана, где размещалась  Академия,  и  никто,  кроме
учителей, инструкторов Академии, не мог здесь пройти, не вызвав подозрения.
   Дайнин всегда нервничал, когда подходил к этому месту. Из сотни тоннелей,
отходящих  от  главной  пещеры  Мензоберранзана,  этот  охранялся   наиболее
бдительно.
   За аркой находились две статуи гигантских пауков. Если под арку  проникал
враг, пауки оживали и нападали на него, а в Академии звучал сигнал тревоги.
   Дайнин спешился, оставив ящера удобно расположившимся на стене на  уровне
его груди, сунул руку  под  воротник  своего  пивафви  -  волшебного  плаща,
делающего его невидимым, и достал нашейный кошелек. Из него  он  вынул  герб
Дома До'Урден, с изображением паука, держащего в каждой из восьми своих  лап
различное  оружие  и  украшенного  буквами  ДН,  которые  означали   древнее
официальное имя Дома До'Урден:
   Дармон Н'а'шезбернон.
   - Жди моего возвращения, - шепнул Дайнин ящеру и махнул гербом.
   Как и  гербы  остальных  дровских  Домов,  герб  Дома  До'Урден  содержал
несколько  магических  двеомеров,  один  из  которых  давал   членам   семьи
абсолютную власть над домашними животными.  Ящер  безоговорочно  подчинился,
замерев на месте и словно  слившись  с  камнем;  даже  если  бы  крысе,  его
любимому лакомству, вздумалось вздремнуть на расстоянии нескольких футов  от
его морды, он не шевельнулся бы.
   Дайнин глубоко вздохнул и осторожно шагнул  под  арку.  Он  заметил,  как
подозрительно пауки следят за ним со своей пятнадцатифутовой высоты. Он  всю
жизнь прожил в этом городе, поэтому мог свободно ходить по  любому  тоннелю,
но Академия была непредсказуемым местом; поговаривали, что зловредные  пауки
часто  отказывались  впускать  даже  темного  эльфа,  если  он  пришел   без
приглашения.
   Дайнин напомнил  себе,  что  ни  страх,  ни  случайности  не  должны  его
задерживать. Дело было чрезвычайно важным для военных планов его семьи.
   Устремив взгляд вперед, не глядя на  возвышающихся  над  ним  пауков,  он
твердым шагом прошел на территорию Брешской крепости.
   Отступив  в  сторону,  он  остановился,  прежде  всего  для  того,  чтобы
удостовериться, что поблизости никого нет, а уж  затем,  чтобы  полюбоваться
видом Мензоберранзана. Никто, будь то темный эльф или кто-то другой, не  мог
удержаться от восхищения, глядя на город  дровов  с  этого  места.  Брешская
крепость была самой высокой точкой двухмильной пещеры, и отсюда  открывалась
широкая панорама остальной  части  Мензоберранзана.  На  небольшом  участке,
занимаемом Академией, находились три постройки, составляющие школу дровов:
   Арак-Тинилит,   паучья   школа   Ллос;   Магик,   башня   колдовства    с
многочисленными остроконечными шпилями; и Мили-Магтир, несколько  упрощенное
пирамидальное здание, где мужчины-воины изучали свое ремесло.
   Дальше Брешской крепости, за богато украшенными сталагмитовыми колоннами,
отмечающими вход в Академию, пол пещеры резко уходил вниз,  а  стены  широко
раздвигались, так что Дайнин не мог видеть  ее  границ  несмотря  на  острое
зрение.
   Для чувствительных дровских глаз цвета  Мензоберранзана  складывались  из
трех световых спектров. Тепловые  потоки,  исходящие  от  трещин  и  горячих
родников, кружили  по  всей  пещере.  Пурпурный  и  красный,  ярко-желтый  и
нежно-голубой пересекались и исчезали, взбирались на стены и сталагмиты  или
внезапно отдельными прерывистыми линиями сбегали по тусклому  серому  камню.
Более сдержанными по сравнению с этими основными и естественными  градациями
цвета  в  инфракрасном  спектре  были  области  интенсивной   магии,   вроде
излучающих энергию пауков, между которыми прошел Дайнин. И довершали буйство
красок огни города, феерия  волшебных  факелов  и  освещенных  скульптур  на
домах. Дровы гордились красотой своих конструкций, поэтому изящные колонны и
причудливые, витиеватые горгульи были почти всегда залиты волшебным светом.
   Даже с этого расстояния Дайнин мог  различить  Дом  Бэнр,  Верховный  Дом
Мензоберранзана. Он вмещал двадцать сталагмитовых колонн и десять гигантских
сталактитов. Дом Бэнр существовал уже пять тысяч  лет,  с  самого  основания
Мензоберранзана, и все  это  время  работы  по  усовершенствованию  дома  не
прекращались. Практически каждый дюйм огромного строения сверкал  магическим
огнем: голубым на окраинных башнях и ярко-пурпурным на громадном центральном
куполе.
   Резкий свет свечей, не свойственный Подземью,  лился  из  некоторых  окон
дальних домов. Дайнин знал, что только священники  и  маги  зажигали  огонь,
крайне необходимый в их мире свитков и пергаментов.
   Это был Мензоберранзан, город темных эльфов. Здесь  жили  двадцать  тысяч
обитателей, двадцать тысяч солдат армии зла.
   Тонкие губы Дайнина растянулись в злобной улыбке, когда он подумал о том,
что этой ночью нескольких таких солдат не досчитаются.
   Он внимательно посмотрел  на  Нарбондель,  гигантскую  колонну  в  центре
города, которая служила часами  для  Мензоберранзана.  Нарбондель  была  для
дровов единственным способом отмечать ход времени в мире, который не знал ни
смены дней и ночей, ни смены времен года. В конце  каждого  дня  назначенный
городом Архимаг зажигал волшебный огонь в основании каменной колонны.  Огонь
горел в течение цикла, равного полной смене дня и  ночи  на  поверхности,  -
постепенно распространяя свое тепло вверх по колонне, пока она не вспыхивала
ярким красным светом. Сейчас Нарбондель  была  абсолютно  черной,  остывшей,
поскольку огни двеомера угасли. Дайнин заключил, что колдун как  раз  сейчас
находится у основания колонны, готовый начать цикл заново.
   Была полночь, назначенный час.
   Дайнин отошел от пауков и стал красться по  Брешской  крепости,  стараясь
придерживаться тепловых "теней" на  стене,  которые  скрывали  температурные
очертания его тела.  Наконец  он  подошел  к  Магику,  школе  колдовства,  и
скользнул в узкую аллею между изогнутым основанием башни  и  внешней  стеной
крепости.
   - Студент или учитель? - послышался шепот, которого он ожидал.
   - Только учитель может ходить по Брешской крепости в  час  черной  смерти
Нарбондель, - ответил Дайнин.
   Из-под арки башни вышла закутанная фигура и остановилась перед Дайнином.
   Незнакомец стоял в обычной позе учителя  Академии  -  со  скрещенными  на
уровне груди руками.
   В подобной ситуации привычная для темных эльфов поза выглядела  несколько
неуместно.
   - Приветствую тебя. Безликий, - Дайнин обратился к магу  на  немом  языке
жестов, который был не менее выразителен, чем язык звуков.
   Дрожь рук Дайнина противоречила спокойствию его лица, ибо при  виде  мага
нервы его натянулись, как струны.
   - Второй сын До'Урден, - ответил маг жестом, - вознаграждение с тобой?
   - Ты будешь вознагражден, - прожестикулировал Дайнин.  Гнев,  разбуженный
наглостью мага, помог ему обрести хладнокровие. - Как смеешь ты  сомневаться
в обещании Мэлис До'Урден, верховной матери Дармон  Н'а'шезбернон,  Десятого
Дома Мензоберранзана?
   Безликий отпрянул, осознав свою ошибку. - Прошу прощения, второй сын Дома
До'Урден, - ответил он, упав на одно колено в знак повиновения.
   Согласившись  принять  участие  в  заговоре,  маг  теперь   боялся,   что
нетерпение может стоить ему  жизни.  Когда-то,  во  время  одного  из  своих
магических экспериментов, он сильно пострадал: огонь начисто стер черты  его
лица,  оставив  после  себя  пузырящуюся  бело-зеленую  массу.  Мать   Мэлис
До'Урден, как никто в городе владеющая искусством смешивать разные  зелья  и
мази, дала магу слабую надежду на  исцеление,  за  которую  тот  не  мог  не
уцепиться.
   В бесчувственном сердце Дайнина не было места жалости, но  Дому  До'Урден
был нужен этот колдун.
   - Ты получишь свою мазь, когда Альтон Де  Вир  будет  мертв,  -  спокойно
пообещал Дайнин.
   - Конечно, - согласился маг. - Этой ночью? Дайнин скрестил руки на  груди
и задумался. Мать Мэлис проинструктировала его, что  Альтон  Де  Вир  должен
умереть сразу же, как только начнется битва между их семьями. Однако Дайнину
этот сценарий показался слишком уж гладким, слишком легким. От Безликого  не
ускользнула искра, внезапно озарившая алым светом глаза молодого До'Урдена.
   - Подожди, пока свет Нарбондель не достигнет зенита, -  быстрыми  жестами
ответил Дайнин, оскаливая зубы в усмешке.
   - Должен ли обреченный на смерть  знать  о  судьбе,  ожидающей  его  Дом?
спросил маг, догадываясь о злобных намерениях Дайнина.
   - Нанеся удар, скажи ему об этом, - ответил Дайнин. - Пусть Альтон Де Вир
умрет без всякой надежды.
   Дайнин вновь оседлал  ящера  и  стремглав  пустился  обратно  по  пустому
коридору. На одном из перекрестков он свернул  и  вскоре  достиг  восточного
края пещеры, где располагался хозяйственный сектор Мензоберранзана. Ни  один
эльф не увидит, что он покидал  пределы  города,  поскольку  никаких  зданий
рядом не было лишь несколько ничем не  примечательных  сталагмитовых  колонн
вырастали из  плоскости  камня.  Дайнин  промчался  по  берегу  Донигартена,
небольшого  городского  озера,  посреди  которого  находился  покрытый  мхом
остров, где разместилось довольно большое  стадо  рофов  -  домашнего  скота
темных эльфов. Сотня гоблинов и орков  отвлеклись  от  своих  пастушеских  и
рыбацких занятий, заметив, как мимо них промелькнул один  из  воинов-дровов.
Сознавая свое положение рабов, они старались не смотреть Дайнину в глаза.
   Впрочем, Дайнин и так не обратил на них внимания. Он был слишком поглощен
важностью момента. Очутившись вновь на пустынных  извилистых  улицах,  между
сверкающими замками дровов, он еще сильнее пришпорил ящера. Он направлялся к
югу центральной части города, к роще  гигантских  грибов,  которая  отделяла
сектор самых богатых домов в Мензоберранзане.
   Завернув  за  угол,  он   чуть   не   наехал   на   группу   из   четырех
праздношатающихся страшил. Огромные волосатые гоблины  мгновение  помедлили,
окидывая  темного  эльфа  оценивающими  взглядами,  после  чего  с  неохотой
освободили дорогу.
   Дайнин понял, что страшилы узнали в  нем  члена  Дома  До'Урден.  Он  был
знатного рода, сын верховной жрицы, и фамилия До'Урден была именем его Дома.
Из двадцати тысяч  темных  эльфов  в  Мензоберранзане  только  около  тысячи
принадлежали к аристократии,  составляя  шестьдесят  семь  признанных  семей
города. Остальные были простыми воинами.
   Страшилы  не  были  дураками.   Они   могли   отличить   аристократа   от
простолюдина, и хотя  темные  эльфы  не  носили  на  себе  семейных  гербов,
остроконечный гребень совершенно белых волос Дайнина,  заплетенных  сзади  в
косичку, и особый рисунок пурпурных и красных  линий  на  его  черном  плаще
достаточно ясно говорили о том, кто перед ними.
   Несмотря  на  срочность  возложенной  на  Дайнина  миссии,  он   не   мог
проигнорировать промедление страшил. Интересно, как бы они удирали, если  бы
он был членом Дома Бэнр или одного из семи других правящих Домов?
   - Сейчас вы научитесь уважать Дом До'Урден! - тихо прошептал темный эльф,
развернулся и направил ящера на гоблинов.
   Страшилы бросились бежать и  повернули  на  улицу,  усыпанную  камнями  и
всевозможным мусором.
   Дайнин удовлетворился тем, что  воспользовался  природными  способностями
своей расы. Он образовал на пути этих существ темный шар, не проницаемый как
для  инфразрения,  так  и  для  обычных  глаз.  Он  понимал,  что  неразумно
привлекать к себе такое внимание, но через мгновение, услышав звуки  падения
и шумные проклятия натыкающихся на камни страшил, он почувствовал, что  риск
того стоил.
   Гнев его утих, и он снова отправился в путь, еще более тщательно  выбирая
направление сквозь тепловые тени. Будучи членом семьи Десятого Дома  города,
Дайнин мог свободно передвигаться в пределах огромной  пещеры,  однако  Мать
Мэлис ясно дала понять, что никто, имеющий отношение  к  Дому  До'Урден,  не
должен появляться вблизи грибной рощи.
   Никто не осмеливался ослушаться Матери Мэлис, но,  в  конце  концов,  это
ведь только правило. А в  Мензоберранзане  одно  правило  превалировало  над
всеми другими: "Не попадайся".
   В южном конце грибной рощи нетерпеливый дров нашел то, что искал:  груп