ерховной
жрицей, и с тех пор ее интересовала только собственная выгода.
   Вирна замедлила шаги - они подходили к приемной зале собора.
   - Трудно сказать, - призналась она. - Дзирт  умен,  как  ни  один  другой
мальчишка из тех, кого я знала; он мог левитировать с пяти лет. Однако после
того, как он стал младшим принцем,  потребовались  недели  наказаний,  чтобы
научить его  не  отрывать  глаз  от  пола,  словно  такое  простое  действие
противоречило его природе.
   Закнафейн остановился и пропустил Вирну вперед себя.
   - Противоречило природе?  -  чуть  слышно  прошептал  он,  размышляя  над
скрытым смыслом наблюдений Вирны.
   Возможно, это необычно для дрова, но это  именно  то,  чего  Закнафейн  с
тайной надеждой ожидал от своего ребенка.
   Он вошел вслед за Вирной в темную залу.  Мэлис,  как  всегда,  сидела  на
своем троне у  головы  идола-паука,  но  остальные  стулья  в  комнате  были
отодвинуты к стенам, несмотря на то что присутствовала ноя семья. Зак понял,
что это официальное собрание, ибо сидела только верховная мать.
   - Мать Мэлис, - начала Вирна самым почтительным голосом, -  я  привела  к
тебе Закнафейна, как ты просила.
   Зак выступил вперед и  обменялся  с  Мэлис  кивком  головы,  но  все  его
внимание было сосредоточено на самом младшем  До'Урдене,  стоявшем  по  пояс
голым рядом с матерью.
   Мэлис подняла руку, призывая всех к тишине,  затем  сделала  знак  Бризе,
державшей в руках пивафви - плащ дровов, делающий их невидимыми  в  тоннелях
Подземья.
   Выражение восторга осветило юное  лицо  Дзирта,  когда  Бриза,  произнося
соответствующие магические заклинания, накинула ему на плечи волшебный плащ,
черный с фиолетовыми и красными полосами.
   -  Приветствую  тебя,  Закнафейн  До'Урден,  -  сердечно  сказал   юноша,
повергнув в изумление всех присутствующих: Мать Мэлис не  давала  ему  права
говорить, он даже не попросил у нее разрешения:
   - Я - Дзирт, второй сын Дома До'Урден,  и  я  больше  не  младший  принц.
Теперь я могу смотреть на тебя - я хочу сказать, могу смотреть в твои глаза,
а не на твои сапоги. Так сказала мне мать.
   Улыбка исчезла с лица Дзирта, когда он увидел испепеляющий взгляд  Матери
Мэлис.  Вирна  стояла,  как  каменная  статуя,  челюсть  ее  отвисла,  глаза
расширились в недоумении.
   Зак тоже был поражен, но совсем по-другому. Он прикрыл рукой рот  и  сжал
губы пальцами, чтобы они  не  расползлись  в  улыбке,  которая,  несомненно,
перешла бы в хохот. Зак  не  мог  вспомнить,  когда  в  последний  раз  лицо
верховной матери так пылало!
   Бриза, стоявшая на своем обычном месте позади Мэлис, теребила свой хлыст,
настолько сбитая с толку поведением младшего брата, что даже не  знала,  как
поступить. Зак подозревал, что это случилось с ней впервые, ибо старшая дочь
Мэлис редко сомневалась в том, когда следует применять наказание.
   Дзирт затих рядом с матерью, сделав шаг назад и прикусив нижнюю губу.  Но
Зак видел, что глаза  молодого  дрова  смеются.  Непринужденность  Дзирта  и
неуважение  к  установленным  порядкам  были  не  невольной  оговоркой   или
следствием неопытности.
   Оружейник шагнул вперед,  чтобы  отвлечь  внимание  верховной  матери  от
провинившегося.
   - Второй сын? - спросил он с подчеркнутым интересом, не только ради того,
чтобы потешить гордость, распирающую Дзирта, но и чтобы успокоить и  отвлечь
Мэлис. - Тогда тебе пора начать обучение.
   Мэлис смирила свой гнев, что было большой редкостью.
   - Ты обучишь его основам, Закнафейн. Если Дзирту  предназначено  заменить
Нальфейна, его местом в Академии будет Магик. Таким образом,  большая  часть
подготовки ляжет на Риззена, который обладает магическим искусством,  какими
бы ограниченными ни были его знания.
   - Ты уверена, что магия - его удел, Мать? - Быстро спросил Зак.
   - Он кажется умным, - ответила Мэлис и бродила на Дзирта сердитый взгляд.
   - По крайней мере, иногда. Вирна сказала, что он добился больших  успехов
в овладении врожденными способностями. Наш Дом нуждается  в  новом  маге.  -
Мэлис непроизвольно зарычала, вспомнив,  как  гордилась  Бэнр  своим  сыном,
Архимагом города. Прошло шестнадцать лет с тех пор, как Мэлис  беседовала  с
первой верховной матерью Мензоберранзана, но она не забыла ни  одной  мелочи
из их разговора. - Магик - Это то, что нужно.
   Зак вынул из своего нашейного кошелька плоскую монету,  щелчком  подкинул
ее вверх и поймал.
   - Проверим? - спросил он. - Как хочешь, - согласилась Мэлис.
   Она  не  удивилась  желанию  Зака  доказать,  что  она  не   права:   Зак
неуважительно относился  к  магии,  предпочитая  рукоять  меча  хрустальному
стержню, вызывающему удар молнии.
   Зак подошел к Дзирту и отдал ему монету. - Подбрось ее щелчком.
   Дзирт пожал плечами, недоумевая, что означает  этот  непонятный  разговор
между оружейником и его матерью. До сих пор он ничего не слышал ни  о  какой
профессии, планируемой для него, ни о месте, которое называется Магик. Пожав
плечами, он положил монету на согнутый указательный палец,  большим  пальцем
подбросил ее вверх и легко поймал. Потом протянул  монету  Заку  и  смущенно
посмотрел на него, словно  спрашивая,  что  такого  важного  в  этом  легком
задании.
   Вместо того чтобы взять монету, оружейник вынул из кошелька еще одну.
   - Попробуй обеими руками, - сказал он. Дзирт опять пожал  плечами,  одним
легким движением послал монеты вверх и  поймал  их.  Зак  взглянул  на  Мать
Мэлис.
   Любой дров мог проделать это, но было приятно смотреть, с какой ловкостью
этот мальчик поймал монеты. Хитро глядя на Мэлис, Зак  дал  Дзирту  еще  две
монеты.
   - Положи по две на каждую руку и  все  четыре  подбрось  одновременно,  -
велел он.
   Четыре монеты взвились в воздух. Четыре монеты были пойманы. Шевельнулись
лишь руки, а сам юноша остался неподвижным.
   - Двурукий,  -  сказал  Зак  Матери  Мэлис.  -  Это  воин.  Его  место  в
Мили-Магтире.
   - Я видела магов, совершавших подобные подвиги, - резко  ответила  Мэлис,
которой  не  понравилось  выражение  удовлетворения  на   липе   назойливого
оружейника.
   Зак когда-то был ее официальным мужем, и с тех  пор  она  довольно  часто
призывала его как любовника. Его искусность  и  ловкость  не  ограничивались
сферой владения оружием. Но наряду  с  чувственными  наслаждениями,  которые
доставлял ей Зак и которые не раз заставляли Мэлис спасать ему жизнь, он был
и ее головной болью. Он был самым искусным оружейником в  Мензоберранзане  -
еще один факт, который Мэлис не могла игнорировать.  Но  его  пренебрежение,
даже презрение по отношению к Паучьей Королеве часто приносили  неприятности
Дому До'Урден.
   Зак дал Дзирту  еще  две  монеты.  Радуясь  возможности  поиграть,  юноша
подкинул их вверх. Все шесть взвились в воздух. Все  шесть  приземлились  На
ладонях, по три в каждую.
   - Двурукий, - многозначительно повторил Зак. Мать Мэлис жестом  приказала
ему продолжать, не в силах отрицать грациозность  движений  своего  младшего
сына.
   - Сможешь повторить? - спросил Зак. Работая каждой рукой  самостоятельно,
Дзирт сложил монеты столбиками на указательных пальцах,  готовый  подбросить
их вверх. Но Зак остановил его и вынул еще четыре монеты, так что  в  каждом
столбике оказалось по пять штук. Он помедлил,  изучая  сосредоточенное  лицо
молодого дрова (а также задержав руки на монетах, чтобы они ярче  светились,
нагретые теплом его тела, и лучше были видны Дзирту во время полета).
   - Поймай их все, второй сын, - серьезно сказал он. - Поймай их все, иначе
ты приземлишься в Магике, школе магии, а это не место для тебя!
   Дзирт по-прежнему не  понимал,  о  чем  говорит  Зак,  но  по  напряжению
оружейника он заключил, что это должно быть очень важно. Он сделал  глубокий
вдох, чтобы собраться,  и  послал  монеты  вверх.  Быстро  рассортировав  их
свечение, он стал следить за каждой монетой. Первые две легко  упали  ему  и
руки, но Дзирт видел, что остальные монеты разлетелись в стороны, и  это  не
позволит им всем упасть в одно и то же место.
   Он  стремительно  повернулся  вокруг  своей  оси  и  сделал   ряд   почти
неразличимых для зрения движений руками. Потом внезапно выпрямился  и  встал
перед Заком. Руки его были сжаты в кулаки и опущены вниз,  на  лице  застыло
мрачное выражение.
   Зак и Мать Мэлис переглянулись, не понимая, что случилось. Дзирт протянул
кулаки к Заку и медленно разжал их с победоносной улыбкой на детском липе.
   В каждой руке оказалось по пять монет.
   Зак неслышно свистнул. Ему, оружейнику дома, пришлось немало потрудиться,
прежде чем у него самого  получился  этот  маневр  с  десятью  монетами.  Он
подошел к Матери Мэлис.
   - Двурукий, - в третий раз сказал он. - Он - воин,  кроме  того,  у  меня
больше нет монет.
   - Сколько же монет он может поймать? - выдохнула Мэлис, не в силах скрыть
изумление.
   -  А  сколько  мы  можем  сложить  в  столбик?  -  парировал   Закнафейн,
торжествующе улыбаясь.
   Мать Мэлис громко засмеялась и покачала головой. Она хотела, чтобы  Дзирт
заменил Нальфейна, став магом  семьи,  но  упрямый  оружейник,  как  всегда,
вмешался в ее планы.
   - Ну хорошо, Закнафейн, - сказала она, признавая поражение. - Второй  сын
будет воином. Зак кивнул и направился к Дзирту.
   - И, возможно, однажды он станет оружейником Дома  До'Урден,  -  добавила
Мэлис.
   В ее голосе было столько сарказма, что Зак застыл, на месте  и  посмотрел
на нее через плечо.
   - Каков отец, - продолжила двусмысленно Мать Мэлис, махнув рукой, - таков
и сын.
   Риззен, нынешний отец семьи, переступил с ноги на ногу. Не только он,  но
и все остальные, даже слуги Дома До'Урден, знали, что Дзирт не его ребенок.

***

   - Три комнаты? - спросил Дзирт, когда они с Заком вошли в большой учебный
зал в самом южном конце комплекса До'Урден.
   Разноцветные шары магического света были равномерно распределены по  всей
длине каменного помещения с высоким потолком, согревая  его  уютным  неярким
свечением. Зал имел всего три двери: одну - с восточной стороны (она вела  в
комнату, выходящую на балкон дома); вторую - прямо напротив Дзирта,  ведущую
в последнюю комнату дома, - в южной стене; и третью - из главного  коридора,
по которому они только что прошли. По  многочисленным  замкам,  которые  Зак
сейчас закрывал, Дзирт понял, что он нечасто будет возвращаться этим путем.
   - Одна комната, - поправил Зак.
   - Но тут еще две двери, - заметил юноша,  осматривая  комнату,  -  и  без
замков.
   - Их замки изготовлены из здравого смысла, - уточнил Зак.
   Дзирт начал понимать, что к чему.
   - Эта дверь, - продолжал Зак, указывая на юг, - ведет в мои личные покои.
   Если я тебя там застану, ты сильно  пожалеешь.  Другая  ведет  в  комнату
тактики, которой пользуются во время военных действий. Когда - и  если  -  я
буду тобой доволен, я,  может  быть,  приглашу  тебя  туда.  Но  такой  день
наступит лишь через несколько лет, так что считай этот замечательный зал,  -
он повел рукой вокруг себя, - своим домом.
   Дзирт  без  всякого  воодушевления  огляделся  по  сторонам.  И  он  смел
надеяться, что подобное обращение осталось позади вместе с днями его  службы
в качестве младшего принца! За шесть лет службы в  доме  он  успел  позабыть
раннее  детство.  Но  сейчас,  обозрев  обстановку,  он  ясно  вспомнил   то
десятилетие, когда был заперт в семейном соборе с Вирной.  Зал  был  намного
меньше собора и слишком тесен,  чтобы  понравиться  энергичному  юноше.  Его
следующий вопрос прозвучал ворчливо:
   - Где я буду спать?
   - У себя дома, - спокойно ответил Зак.
   - Где я буду обедать?
   - У себя дома.
   Глаза Дзирта превратились в щелочки, лицо запылало жаром.
   - А где мне... - упрямо начал было он, испытывая твердость оружейника.
   - У себя дома, - так же спокойно, размеренно ответил Зак, прежде чем  тот
закончил свою мысль.
   Дзирт расставил ноги шире и скрестил руки на груди.
   - Придется пожить в грязи, - хмыкнул он.
   - Ничего, уберешься, - хмыкнул в ответ Зак.
   - Что за цель ты преследуешь? - начал Дзирт. - Ты отрываешь меня от  моей
матери...
   - Ты будешь называть ее Матерью Мэлис, - прервал его  Зак.  -  Ты  всегда
будешь обращаться к ней как к Матери Мэлис.
   - От моей матери...
   На этот раз Зак прервал его не словами, а ударом кулака.
   Дзирт очнулся минут через двадцать.
   - Первый урок, - объяснил Зак, небрежно прислонясь к  стене  недалеко  от
него. - Для твоего же блага. Ты всегда будешь обращаться к ней как к  Матери
Мэлис.
   Дзирт повернулся на бок и попытался приподняться на локте,  но  голова  у
него закружилась, стоило оторвать ее от пола, покрытого черным  ковром.  Зак
схватил его и поднял на ноги.
   - Это потруднее, чем ловить монеты, - заметил он.
   - Что именно?
   - Отражать удар. - Какой удар?
   - Просто согласись, упрямый ты ребенок. - Второй сын! - поправил Дзирт  с
угрозой в голосе, снова вызывающе скрестив руки на груди.
   Удар кулака пришелся в бок, в очередной раз доказывая не правоту Дзирта.
   - Хочешь еще вздремнуть? - спокойно спросил Зак.
   - Второй сын может быть ребенком, - благоразумно согласился Дзирт.
   Не веря ушам своим, Зак потряс головой. Это становилось интересным.
   - Тебе здесь может понравиться, - сказал он, подведя юношу к  длинному  и
плотному разноцветному (хотя большинство красок были темные) занавесу. -  Но
только если научишься сдерживать свой болтливый язык.
   Резким движением он опустил занавес вниз, и взору молодого дрова открылся
стенд с великолепным оружием, лучше которого он никогда  не  видел.  Пики  и
алебарды нескольких видов, мечи,  топоры,  молоты  и  еще  множество  других
боевых орудий, какие только Дзирт мог вообразить (и каких даже вообразить не
мог), были размещены в тщательно продуманном порядке.
   - Внимательно ознакомься с ними, - сказал ему Зак. - Не торопись, смотри,
сколько хочешь. Попробуй, какое оружие лучше всего ложится  в  твою  ладонь,
прислушайся к себе. К тому времени, как мы закончим учебу, ты подружишься  с
каждым из них.
   Широко раскрыв глаза, Дзирт медленно ходил вдоль стенда. Теперь это место
и ожидающие его перспективы предстали перед ним совершенно в  другом  свете.
Всю жизнь, все шестнадцать лет, его главным врагом была  скука.  Теперь  же,
судя по всему, Дзирт нашел оружие для борьбы с этим врагом.
   Зак направился к двери в  свою  комнату,  посчитав,  что  лучше  оставить
Дзирта одного. Пусть юнец освоится и привыкнет  к  незнакомому  оружию.  Но,
подойдя к двери, он остановился и обернулся посмотреть на  юного  До'Урдена.
Дзирт взял большую тяжелую алебарду с рукояткой, которая была  вдвое  больше
его, и взмахнул ею. Как он ни  старался  при  этом  сохранить  устойчивость,
алебарда перевесила и повалила его маленькое тело на пол.
   Зак захихикал, но его смех напомнил ему о жестокой реальности  долга.  Он
научит Дзирта быть воином, как научил тысячу молодых темных эльфов до  него;
он подготовит его к испытаниям Академии и жизни в  опасном  Мензоберранзане.
Он будет воспитывать убийцу.
   "Как же все это противоречит природе этого мальчика!" - подумал Зак.
   Улыбка так легко появлялась на лице Дзирта, и  мысль  о  нем,  пронзающем
сердце другого живого существа, вызвала отвращение  у  Зака.  Но  таков  был
образ  жизни  дрова,  образ  жизни,  которому  Зак  был   не   в   состоянии
сопротивляться вот уже четыреста лет! С трудом отведя взгляд от играющего  с
оружием Дзирта, Зак вошел в комнату и закрыл дверь.
   - Неужели они все такие? - громко спросил он, стоя в своей  почти  пустой
комнате. - Неужели у  всех  детей-дровов  такая  наивность,  такая  простая,
неиспорченная улыбка, которую губит уродство нашего мира?
   Он двинулся было к небольшому столу возле стены, чтобы снять  затемняющий
экран с непрерывно  светящегося  керамического  шара,  служащего  источником
света, но передумал. Перед глазами продолжал стоять  образ  юноши,  радостно
изучающего ряды оружия. Зак подошел к  огромной  кровати,  стоящей  у  стены
напротив двери.
   - Или ты особенный, Дзирт До'Урден? - продолжал вопрошать  он,  падая  на
подушки. - А если ты так отличаешься от других, то в чем причина? Моя кровь,
которая  течет  в  твоих  жилах?  Или  годы,  которые  ты  провел  с   твоей
матерью-воспитательницей?
   Зак прикрыл ладонью глаза. В голове его роились вопросы. Дзирт не  такой,
как все, решил он наконец, но не знал, кого благодарить за это -  Вирну  или
себя.
   Немного погодя сон смежил его веки. Но это  не  помогло  оружейнику.  Ему
приснился знакомый сон, яркое воспоминание, которое никогда не исчезнет.
   Закнафейн снова слышал крики детей Дома Де Вир, когда воины До'Урденов  -
воины, которых он сам обучал, - убивали их хлыстами.
   - Этот не такой! - вскрикнул  Зак,  вскакивая  с  кровати.  На  лице  его
выступил холодный пот. - Этот не такой.
   Ему нужно было верить в это.

Глава 7

ТЕМНЫЕ ТАЙНЫ

   - Ты действительно намерен попытаться?  -  спросил  снисходительно  Мазой
голосом, полным недоверия.
   Альтон бросил на студента ужасный взгляд.
   - Направь свой гнев на  что-нибудь  другое.  Безликий,  -  сказал  Мазой,
отводя глаза от обезображенного шрамами  липа  своего  наставника.  -  Не  я
причина твоего крушения. А вопрос был правомерен.
   - Уже больше десяти лет ты  -  студент  магических  искусств,  -  ответил
Альтон. - И до сих пор ты боишься исследовать иные миры, даже когда рядом  с
тобой учитель Магика.
   - Я не боялся бы рядом  с  настоящим  учителем,  -  осмелился  прошептать
Мазой.
   Альтон не обратил внимания на эти слова, как и на многие другие,  которые
он слышал  от  ученика  Ган'етт  за  эти  шестнадцать  лет.  Мазой  был  его
единственным связующим звеном с внешним миром, и в то время как у Мазоя была
могущественная семья, у Альтона был только Мазой.
   Они прошли в самую верхнюю залу четырехкомнатного комплекса Альтона. Свет
единственной свечи, горевшей там, заглушался  множеством  темных  гобеленов,
черным цветом каменных стен и ковров. Альтон сел за небольшой круглый стол и
положил перед собой тяжелую книгу.
   - Это заклинание лучше оставить для  священниц,  -  запротестовал  Мазой,
садясь напротив учителя. - Маги командуют нижними уровнями; мертвые  -  дело
священниц.
   Альтон с нарочитым вниманием посмотрел вокруг, потом хмуро  повернулся  к
Мазою. Гротескные черты лица учителя становились еще невероятнее в танцующем
пламени свечи.
   - Кажется, у меня нет здесь священницы, готовой мне помочь, саркастически
заметил Безликий. - Или ты хочешь, чтобы я позвал другого  обитателя  Девяти
Проклятых Кругов.
   Мазой резко откинулся на стуле и беспомощно затряс головой. Альтон  попал
в точку. Год тому назад Безликий искал ответы на свои  вопросы,  призвав  на
помощь ледяного дьявола. Крылатое существо напустило в залу  такого  холода,
что та почернела в чувствительных к теплу глазах эльфов. После этого  дьявол
принялся громить обстановку.  Если  бы  Мазой  не  призвал  свою  магическую
пантеру, которая отвлекла ледяного дьявола, ни он, ни Альтон не вышли бы  из
комнаты живыми.
   - Ну ладно, - с сомнением сказал Мазой,  скрестив  руки  перед  собой  на
столе. - Вызывай своего духа и находи ответы.
   От Альтона не укрылась невольная дрожь, пробежавшая  по  телу  Мазоя  под
складками одежды. Он некоторое время смотрел на студента,  потом  возобновил
свои приготовления.
   Когда Альтон приблизился к моменту заклинания,  рука  Мазоя  инстинктивно
потянулась в карман за ониксовой фигуркой пантеры, которую он раздобыл в тот
день, когда Альтон принял образ Безликого. Статуэтка была заколдована мощным
двеомером, который позволял ее  хозяину  вызывать  могущественное  животное.
Мазой  редко  пользовался  статуэткой,  не   совсем   еще   разобравшись   в
ограничениях двеомера и  его  потенциальной  опасности.  "Только  в  крайнем
случае", - напомнил он себе, почувствовав фигурку в своей  руке.  Интересно,