Дзирт понял, что его выслеживают  с  помощью  магии.  Другого  объяснения
просто не могло быть.
   - Но как? - спросил он пантеру. - Я уже не тот дров, которого  они  знали
как своего брата. Ни внешний вид, ни мысли не имеют ничего  общего  со  мной
прежним. Магические заклинания дровов могут  действовать  на  эльфа,  только
если почувствуют что-то знакомое, за что можно ухватиться. Что же это?
   Дзирт быстро оглядел себя, и сначала его взгляд упал на искусное оружие.
   Эти  кривые  сабли  действительно  были  чудной  работы,  но  таким  было
большинство  вооружения  дровов  Мензоберранзана.  Причем  эти  клинки  были
изготовлены не в Доме До'Урден и отличались от тех, какие предпочитала семья
Дзирта. Тогда, возможно, дело в его одежде? Его пивафви нес на себе  эмблему
дома, был украшен шитьем и имел  покрой,  указывающий  на  принадлежность  к
конкретной семье.
   Но пивафви был изорван в клочья  и  заношен  до  неузнаваемости,  поэтому
трудно было поверить, что заклинание обнаружения распознало бы этот плащ как
принадлежащий Дому До'Урден.
   - То, что принадлежит Дому До'Урден... - вслух прошептал Дзирт.
   Он взглянул на Гвенвивар и внезапно понял; он нашел  ответ.  Дзирт  снова
снял нашейный кошелек и вынул из него медальон-герб Дармон Н'а'шезбернона.
   Созданный магическим  способом,  этот  медальон  обладал  той  магической
силой, которая служила опознавательным знаком, ясно различимым членами  этой
семьи.
   Лишь благородные члены Дома До'Урден имели право носить его.
   Дзирт на мгновение задумался, затем  положил  герб  на  прежнее  место  и
быстро повесил кошелек на шею Гвенвивар.
   - Настало время из преследуемого превратиться в охотника,  -  промурлыкал
он огромной кошке.

***

   - Ему известно, что его преследуют, - замелькали руки Дайнина,  обращаясь
к Бризе.
   Бриза не удостоила его ответом. Конечно же, Дзирт знал  о  преследовании:
было очевидно, что он пытается уклониться от встречи с ними. Бриза пребывала
в нерешительности. Герб дома, принадлежавший Дзирту, сиял четко  указывающей
направление путеводной звездой в ее магически усиленном мысленном видении.
   Однако когда отряд подошел к разветвлению туннеля, Бриза приостановилась.
   Сигнал доносился из-за развилки, но было неясно, с какой именно стороны.
   - Налево, - просигналила Бриза троим воинам,  а  оставшимся  двум  велела
идти направо. Она задержала  брата,  показав  ему,  что  они  вдвоем  займут
позицию у развилки, чтобы служить резервом для обеих групп.
   Высоко вверху  над  разделившимся  отрядом,  прячась  в  тенях  покрытого
сталактитами свода, Дзирт улыбался  своей  хитрости.  Эти  патрульные  могли
поспеть за ним, но у них не было ни единого шанса поймать Гвенвивар.
   План был приведен в исполнение  и  завершился  успехом,  поскольку  Дзирт
всего лишь хотел увести  патруль  как  можно  дальше  от  своих  владений  и
измотать его в безнадежном поиске. Но сейчас, глядя сверху на своих брата  и
сестру, он почувствовал неистовую потребность в чем-то большем.
   Прошло некоторое время, и Дзирт был уверен, что теперь воины удалились на
приличное расстояние. Он вытащил из  ножен  сабли,  подумав  при  этом,  что
встреча с единоутробными братом и сестрой может, в конце  концов,  оказаться
не столь уж неприятной.
   - Он уходит все дальше, обратилась Бриза к Дайнину, не боясь звука своего
голоса, поскольку была убеждена,  что  брат-изменник  не  услышит  ее.  -  И
двигается быстро.
   - Дзирт всегда был знатоком Подземья, - ответил  Дайнин.  -  Поймать  его
будет нелегко.
   Бриза криво усмехнулась:
   - Он устанет задолго до того, как закончится действие  моего  заклинания.
Мы найдем его бездыханным в какой-нибудь черной дыре.
   Но ее похвальба обернулась неописуемым изумлением, когда через  мгновение
темная фигура упала между ней и Дайнином.
   Дайнин едва ли успел оценить то, что произошло.  Он  видел  Дзирта  всего
долю секунды, а затем его глаза скосились, следя  за  дугой,  описываемой  в
воздухе движущейся рукоятью сабли. Он тяжело  упал  вниз  лицом  на  гладкий
камень,  вдавившийся  ему  в  щеку,  и  погрузился   в   полубессознательное
состояние.
   В то время как одна рука Дзирта обрабатывала  Дайнина,  другая  его  рука
стремительно приставила заостренный конец сабли к горлу Бризы,  вынуждая  ее
сдаться. Однако Бриза не была удивлена так сильно, как Дайнин, к тому же она
всегда держала руку на хлысте. Она увернулась от нападения Дзирта,  и  шесть
змеиных голов взмыли вверх, свернувшись в кольца  и  отыскивав  незащищенное
место.
   Дзирт повернулся к ней лицом, защищаясь от возбужденных гадин. Он  помнил
острую боль от укусов этого ужасного орудия: как и  каждого  дрова  мужского
пола, его неоднократно поучали подобным хлыстом в детстве.
   - Братец Дзирт, - громко заговорила Бриза, надеясь, что  патруль  услышит
ее и вернется на подмогу. - Опусти свое оружие. Так не годится.
   Звук знакомых слов дровской речи потряс Дзирта. Как  приятно  было  снова
услышать их, вспомнить о том, что он был  чем-то  большим,  нежели  одиноким
охотником, и что жизнь его была чем-то большим, нежели борьбой за выживание.
   - Опусти оружие, - повторила Бриза, на сей раз более настойчиво.
   - П-п-почему вы здесь? - заикаясь, спросил ее Дзирт.
   - Конечно же, из-за тебя, братец, - мурлыкающим голосом  ответила  Бриза.
Война с Домом Ган'етт наконец-то закончилась. Пора тебе возвращаться домой.
   Какая-то часть Дзирта хотела поверить  ей,  хотела  предать  забвению  те
события из жизни дровов,  которые  вынудили  его  уйти  из  родного  города.
Какая-то часть Дзирта хотела бросить сабли на камни и вернуться к  прошлому,
к той жизни, которая давала не только прибежище в этом мире, но и общение  с
себе подобными.
   Улыбка Бризы была такой призывной...
   Бриза почувствовала его колебания.
   - Пойдем домой, дорогой Дзирт, - промурлыкала она  словами  творимого  ею
малого заклинания. - Ты нам необходим. Теперь оружейник Дома До'Урденты.
   Внезапно измененившееся выражение лица брата подсказало  Бризе,  что  она
совершила промах. Закнафейн, наставник и лучший друг Дзирта, был оружейником
Дома До'Урден, и именно Закнафейн был принесен в  жертву  Паучьей  Королеве.
Дзирт не мог это забыть.
   И в самом деле, в этот момент ему припомнилось  кое-что,  кроме  удобства
родного дома. Он гораздо отчетливее вспомнил  все  пережитые  им  в  прошлой
жизни несправедливости, все те злодеяния, которые он не мог принять.
   - Не стоило вам приходить, - произнес Дзирт голосом, похожим на  рычание.
Больше никогда здесь не появляйтесь!
   - Дорогой братец, - заговорила Бриза, скорее  для  того,  чтобы  выиграть
время, чем для того, чтобы исправить свою оплошность. Она стояла неподвижно,
на лице ее застыла характерная двусмысленная улыбка.
   Дзирт взглянул на губы Бризы, большие и пухлые, как и положено у дровов.
   Жрица не произносила ни слова, но Дзирт ясно видел, что ее рот двигается,
прикрываясь этой застывшей улыбкой.
   Заклинание!
   Бриза всегда была искусна в подобных обманах.
   - Убирайся домой! - крикнул ей Дзирт и ринулся в атаку.
   Бриза легко увернулась от удара, потому что целью Дзирта было не сразить,
а лишь сорвать заклинание.
   -  Будь  ты  проклят,  бродяга  Дзирт,  -  прошипела  она,   покончив   с
притворством и дружелюбием. - Сейчас же опусти оружие, под страхом  смертной
казни!
   Ее змеиный хлыст взмыл вверх в непритворной угрозе.
   Дзирт широко расставил ноги. В лиловых глазах вспыхнул огонь,  живущий  в
нем охотник приготовился ответить на вызов.
   Бриза  заколебалась,  пораженная  внезапно  проснувшейся   в   ее   брате
свирепостью. У нее не осталось сомнения, что  перед  ней  стоит  не  обычный
дровский воин. Дзирт превратился в нечто большее, в нечто более грозное.
   Но Бриза была верховной жрицей Ллос, она находилась почти на самом  верху
дровской иерархии. Ее не запугать какому-то ничтожному самцу!
   - Сдавайся! - потребовала она.
   Дзирт даже не понял того, что она сказала, потому  что  стоящий  напротив
Бризы охотник уже не был Дзиртом До'Урденом. Свирепый  первобытный  воитель,
которого призвали воспоминания о мертвом Закнафейне, не воспринимал ни слов,
ни лжи.
   Рука Бризы размахнулась, и шесть гадючьих голов хлыста свились в  кольца,
вращаясь и переплетаясь между собой в стремлении  выбрать  лучшие  углы  для
нападения.
   Сабли охотника ответили градом ударов, слившихся в одно неясное пятно.
   Бриза не сумела проследить за этими молниеносными движениями,  и,  только
завершив атаку, она поняла, что ни одна из змеиных голов не достигла цели  и
что лишь пять из них остались болтаться на хлысте.
   Вскипев от ярости, которая по силе не уступала ярости ее противника,  она
вступила в схватку, размахивая своим разящим оружием. Змеи, сабли  и  тонкие
ноги дровов закружились в смертельном танце.
   Одна из змеиных голов впилась в ногу охотника, направив всплеск леденящей
боли по его венам. Сабля отбила следующую коварную  атаку,  разрубив  голову
как раз между клыками.
   Еще одна голова укусила охотника - еще одна голова упала на камень.
   Противники  разошлись,  не  упуская  друг  друга  из  виду.  После   этих
нескольких неистовых минут Бриза с трудом  ловила  ртом  воздух,  тогда  как
грудь охотника вздымалась легко и ровно. Бриза не получила  повреждений,  но
Дзирт был дважды укушен.
   Однако охотник уже давно научился не обращать на боль внимания. Он стоял,
готовый к продолжению схватки, и Бриза со своим хлыстом, на котором осталось
всего три головы, упрямо пошла на него. Она  замешкалась  на  долю  секунды,
когда заметила,  что  Дайнин,  все  еще  распростертый  на  полу,  пришел  в
сознание. Сможет ли брат подняться и оказать ей поддержку?
   Дайнин поерзал и попытался встать, но ноги его не держали.
   - Будь ты проклят, - прорычала Бриза неизвестно кому: то ли  Дайнину,  то
ли Дзирту. Воззвав к мощи своей богини  Паучьей  Королевы,  верховная  жрица
Ллос внезапно хлестнула что было сил.
   Три змеиные головы, срубленные  единым  перекрестным  движением  клинков,
упали на пол.
   - Будь ты проклят! - снова закричала Бриза, на сей раз обращаясь именно к
Дзирту.  Она  рванула  с  пояса  булаву  и   размахнулась,   чтобы   нанести
сокрушительный удар по голове брата.
   Скрещенные сабли перехватили неуклюжий удар задолго до того, как он нашел
свою цель, а нога охотника поднялась и трижды - раз, раз, еще раз -  ударила
Бризу в лицо.
   Бриза отшатнулась, кровь обильно текла  у  нее  из  носа.  Она  различила
очертания фигуры брата за расплывающимся тепловым пятном собственной  крови,
широко размахнулась и нанесла отчаянный удар.
   Охотник отразил его  одной  саблей,  повернув  ее  так,  что  рука  Бризы
прошлась по  безжалостному  лезвию  как  раз  в  тот  момент,  когда  булава
пролетела мимо цели.
   Бриза вскрикнула от боли и выронила свое оружие.
   Булава упала на пол вместе с двумя отрубленными пальцами Бризы.
   И тут позади Дзирта с мечом в руке появился Дайнин. Собрав всю свою волю,
Бриза не отрывала глаз от Дзирта, удерживая его внимание. Если бы она смогла
отвлечь его...
   Охотник почувствовал опасность и круто повернулся к Дайнину.
   То, что успел увидеть Дайнин  в  лиловых  глазах  брата,  предвещало  ему
смерть. Он бросил меч на землю и скрестил руки на груди, давая  понять,  что
сдается.
   Охотник   издал   рычащую   команду,   в   которой   уловить   что-нибудь
членораздельное было невозможно, но  Дайнин  отлично  понял  ее  значение  и
умчался прочь так быстро, как позволили ему ноги.
   Бриза заметалась, пытаясь  последовать  за  Дайнином,  но  лезвие  сабли,
приставленное к горлу, остановило ее, вынудив так  далеко  откинуть  голову,
что она могла видеть лишь темноту каменного свода.
   Боль, причиненная этой женщиной и ее зловещим  хлыстом,  горела  в  ногах
охотника. Он собирался положить конец и боли, и угрозе. Это его владения!
   Бриза возносила последнюю  молитву,  обращенную  к  Ллос,  чувствуя,  как
острое лезвие начало надрезать кожу. Но вдруг мелькнуло что-то темное, и она
почувствовала  себя  свободной.  Она  посмотрела  вниз  и  увидела   Дзирта,
припечатанного к полу огромной черной пантерой. Не тратя времени на вопросы,
Бриза бросилась в туннель вслед за Дайнином.
   Охотник откатился от Гвенвивар и вскочил на ноги.
   - Гвенвивар! - закричал он, отталкивая от себя пантеру. - Догони ее!
   Убей...
   Вместо  ответа  пантера  уселась  и  широко,  протяжно  зевнула.  Ленивым
движением она запустила лапу под ремешок нашейного кошелька и  сбросила  его
на землю.
   Охотник рассвирепел.
   - Что ты делаешь? - закричал он, подхватывая мешочек.  Неужели  Гвенвивар
на стороне его противников?
   Дзирт отступил на шаг и в нерешительности выставил сабли  между  собой  и
пантерой. Гвенвивар не двигалась с места, она просто сидела  и  смотрела  на
него.
   Мгновением позже щелчок арбалета дал понять Дзирту полную  нелепость  его
умозаключений. Дротик, без сомнения, попал бы в него,  но  Гвенвивар  взмыла
вверх и перехватила его  в  полете.  Яд  дровов  не  был  опасен  созданиям,
подобным этой магической кошке.
   Три война-дрова появились с одной стороны развилки, еще два  -  с  другой
стороны. Все мысли об отмщении Бризе тут же вылетели у Дзирта из  головы,  и
он, как на крыльях, последовал за  Гвенвивар  по  петляющим  коридорам.  Без
руководства верховной жрицы и ее колдовства простые воины даже  не  пытались
преследовать его.
   Долгое время спустя  Дзирт  и  Гвенвивар  свернули  в  боковой  проход  и
прервали свой бег, прислушиваясь, нет ли признаков погони.
   - Идем, - скомандовал Дзирт и медленно двинулся  дальше,  уверенный,  что
угроза со стороны Дайнина и Бризы успешно отражена.
   Гвенвивар вновь приняла сидячую позу. Дзирт с  недоумением  посмотрел  на
пантеру.
   - Я приказал тебе идти, - прорычал он.
   Гвенвивар уставилась на него пристальным  взглядом,  который  преисполнил
дрова-отшельника чувством вины. После этого кошка встала и медленно пошла  к
своему хозяину.
   Дзирт одобрительно кивнул, думая, что Гвенвивар послушалась его приказа.
   Он повернулся, намереваясь продолжить  путь,  но  пантера  обогнула  его,
мешая его продвижению. Продолжая описывать вокруг него круги, она постепенно
окуталась туманной дымкой.
   - Что ты делаешь? - спросил Дзирт.
   Гвенвивар продолжала таять.
   - Я не отпускал тебя! - закричал  Дзирт,  когда  телесная  форма  пантеры
растаяла.  Он  заметался,  пытаясь  помешать  ей,  и  еще   раз   беспомощно
воскликнул:
   - Я не отпускал тебя!
   Гвенвивар исчезла.
   Путь в пещеру, где обитал Дзирт, был долгим. Образ  исчезающей  в  тумане
Гвенвивар преследовал его на каждом шагу, круглые глаза копией сверлили  ему
спину. Гвенвивар, без сомнения, осудила его. В слепой ярости Дзирт  едва  не
убил собственную сестру; он наверняка сделал бы это, если  бы  Гвенвивар  не
набросилась на него.
   Наконец он вполз в уютное каменное гнездышко, служившее ему спальней.
   Размышления окутали его. Десять лет назад Дзирт  убил  Мазоя  Ган'етта  и
после этого поклялся, что никогда больше  не  убьет  ни  одного  дрова.  Для
Дзирта данное себе или другому слово было основой его убеждений,  тех  самых
убеждений, которые заставили его отказаться от столь многого. И он наверняка
нарушил бы в этот день свое слово, если бы не Гвенвивар. Так чем же он лучше
тех темных эльфов, от которых ушел?
   Он честно победил в схватке против своих  единоутробных  родственников  и
был уверен, что сможет и дальше прятаться от Бризы и от тех, кого Мать Мэлис
пошлет против него. Но наедине с самим  собой,  в  этой  крошечной  пещерке,
Дзирт понял нечто такое, что причинило ему сильную боль.
   Он понял, что не сможет спрятаться от самого себя.

Глава 4

БЕГСТВО ОТ ОХОТНИКА

   В течение нескольких последующих дней Дзирт бездумно следовал  привычному
распорядку. Он знал, что выживет. Охотнику не дано другого. Но  возрастающая
цена этого выживания все больше тревожила сердце Дзирта До'Урдена.
   Повседневные  обязанности  отвлекали  от  боли,  но  в  конце  дня  Дзирт
чувствовал себя беззащитным.  Воспоминание  о  стычке  с  братом  и  сестрой
постоянно преследовало его, будучи столь явственным, как  если  бы  все  это
снова и снова происходило наяву. Дзирт  просыпался  испуганный  и  одинокий,
окруженный чудищами из сновидений. Он поняли это понимание еще более усилило
его  беспомощность,  что  никакое  фехтовальное   мастерство,   даже   самое
блестящее, не поможет сокрушить этих монстров.
   Дзирт не боялся, что мать будет настаивать на  его  поимке  и  наказании,
хотя у него не было сомнений, что она так и поступит.  Здесь  был  его  мир,
совершенно непохожий на извилистые улицы  Мензоберранзана,  и  здесь  царили
порядки, в которых не смог бы  разобраться  ни  один  из  живущих  в  городе
дровов. Здесь, в дебрях Подземья, Дзирт был уверен, что сможет выжить, какие
бы несчастья ни насылала на него Мать Мэлис.
   Ему удалось освободиться от тяжелого чувства вины  из-за  своих  действий
против Бризы.  Логически  рассуждая,  он  убедил  себя  в  том,  что  именно
родственники вынудили его вступить в эту опасную схватку и что именно Бриза,
пытавшаяся произнести заклинание и околдовать  его,  развязала  сражение.  И
все-таки Дзирт понимал, что еще много дней он  будет  искать  ответы  на  те
вопросы, которые возникли, когда он попытался разобраться в себе. Стал ли он
свирепым и безжалостным охотником из-за навязанных ему жестких условий,  или
этот охотник был и есть настоящий Дзирт? На эти  вопросы  ему  нелегко  было
ответить, но сейчас не они были главным, что владело его мыслями.
   Думая о столкновении  со  своими  родственниками,  Дзирт  не  мог  забыть
звучания их голосов, интонации произносимых слов, которые он мог понимать  и
на  которые  мог  реагировать.  Во  всех  воспоминаниях  о   столь   кратком
столкновении с Бризой и Дайнином яркими пятнами выступали  вперед  мгновения
их словесного общения, а не боевые выпады. Дзирт отчаянно цеплялся  за  них,
мысленно вслушиваясь в них вновь и вновь, и  боялся  наступления  того  дня,
когда они угаснут в его памяти. Ведь если он даже будет помнить сами  слова,
ему уже не удастся услышать их.
   И вновь он останется один.
   Впервые с тех пор, как Гвенвивар покинула его, Дзирт вытащил  из  кармана
фигурку из оникса. Он поставил ее  на  камень  перед  собой  и  взглянул  на
нанесенные на стену царапины, чтобы определить, сколько прошло  дней  с  тех
пор, как он вызывал пантеру. Но тут же понял бессмысленность  этой  попытки.
Когда он в последний раз делал зарубку на стене? И какой,  в  конце  концов,
толк  от  этих  отметин?  Ведь  даже  прилежно   отмечая   периоды   сна   и
бодрствования, он не мог быть уверен в правильности своих подсчетов.
   - Время-это нечто такое, что принадлежит иному миру, с  глубокой  горечью
прошептал Дзирт и поднес кинжал к стене, делая то, что  шло  вразрез  с  его
собственными умозаключениями.
   - Но какой в этом толк? - риторически спросил он себя и  выронил  кинжал,
вздрогнув всем телом при звуке от его удара о каменный пол, словно  это  был
колокольный звон, возвещавший о капитуляции.
   Дзирт тяжело задышал, его  темный  лоб  покрылся  каплями  пота,  а  руки
внезапно похолодели. Его окружал немой камень, и  стены  пещеры,  так  долго
служившие ему  защитой  от  постоянно  подстерегавших  опасностей  Подземья,
теперь  давили  на  него.  В  трещинах  и  выступах  камней  ему  мерещились
ухмыляющиеся рожи.
   Они дразнили его и насмехались, уязвляя его гордость.
   Дзирт повернулся, чтобы убежать, но споткнулся о камень и упал. Падая, он
ободрал колено и прорвал еще одну дыру в изодранном в клочья пивафви, но  не
это смутило его и заставило оглянуться на камень преткновения.
   Охотник споткнулся. Впервые за более  чем  десять  лет  охотник  совершил
ошибку!
   - Гвенвивар! - неистово