сс. - На мой вкус, с нас и без
того  довольно  научных  и  колдовских  фокусов!  Буду  рад,  когда  все
закончится, даже если это произойдет ценой моей гибели.
   Хоукмун кивнул в знак согласия. Он думал сейчас об Иссельде и о своих
детях, Манфреде и Ярмиле.  Он  вспоминал  мирную,  беззаботную  жизнь  в
Камарге, как радовался он тогда, осушая болота и собирая богатый урожай.
Теперь Хоукмун горько сожалел, что позволил барону Калану завлечь себя в
эту ловушку, которую тот расставил, выманив графа Брасса из собственного
измерения и использовав его как приманку в Камарге.
   И тут ему пришла в голову другая мысль. А не было ли все  это  частью
ловушки еще более ужасной? Не намеренно ли барон  Калан  подстроил  так,
чтобы они могли следовать за ним? Что если  прямо  сейчас  они  движутся
прямо навстречу собственной гибели?

Часть третья

ГРЕЗЫ НЫНЕШНИЕ И МИНУВШИЕ

Глава 1

НЕЗАВЕРШЕННЫЙ МИР

   Граф Брасс, неловко опираясь о внутренний изгиб сферы, пошевелился  и
вновь принялся  ворчать.  Сквозь  полупрозрачную  желтоватую  стенку  он
наблюдал за тем, как меняется пейзаж снаружи, сорок раз за сорок секунд.
Пирамида по-прежнему  виднелась  впереди,  и  время  от  времени  внутри
мелькал силуэт барона Калана. И  сразу  вслед  за  тем  грани  ее  вновь
становились ослепительно белыми.
   - Глаза просто жжет огнем! -  прорычал  граф.  -  Наскучило  мне  это
разнообразие меняющихся видов. И голова начинает  болеть,  едва  лишь  я
пытаюсь понять, что с  нами  происходит.  Если  когда-нибудь  я  вздумаю
кому-нибудь рассказать обо всем, не уверен, что сумею подыскать слова.
   Но тут граф Брасс замолк, ибо видения стали меняться куда  медленнее,
и наконец все прекратилось.
   Они висели в  полумраке,  и  снаружи  не  было  видно  ничего,  кроме
пирамиды.
   Откуда-то хлынул свет.
   И Хоукмун узнал лабораторию барона Калана.
   Он отреагировал мгновенно, движимый одним лишь инстинктом.
   - Скорее, граф Брасс, нам нужно выбраться из нашей сферы.
   Сквозь завесу они вывалились наружу, на выложенный плиткой пол.
   Благодаря  счастливой  случайности  они  оказались  в  пустой   части
лаборатории,  отделенной  от  общего  зала  корпусом  какой-то  огромной
машины.
   На глазах  у  Хоукмуна  сфера  задрожала,  а  потом  исчезла.  Отныне
пирамида Калана оставалась их единственным шансом вернуться  обратно  из
этой плоскости. Он ощутил знакомые  запахи  и  звуки  и  припомнил  свое
первое посещение лаборатории Калана, откуда вышел с черным кристаллом во
лбу, и тут же жутковатый холод пробрал его до костей. Судя по всему,  их
появление осталось  незамеченным,  поскольку  слуги  Калана  по-прежнему
смотрели в другую сторону, туда, где высилась пирамида их хозяина. Очень
медленно та опустилась на пол, и Калан вышел  наружу,  без  лишних  слов
приняв у одного из слуг свою маску. В движениях его  ощущалась  какая-то
поспешность. Затем он отдал челяди приказ,  и  все  торопливо  вышли  из
зала.
   Хоукмун с графом Брассом осторожно выбрались из своего  укрытия.  Оба
поспешили обнажить оружие.
   Убедившись  в  том,  что  лаборатория  пуста,  они  стали   обсуждать
дальнейший план действий.
   - Может быть, стоит подождать возвращения  Калана,  убить  его  прямо
здесь, - предложил граф Брасс, - а потом сбежать на борту его машины?
   - Но мы не умеем ею управлять, - напомнил  Хоукмун.  -  Полагаю,  нам
следует узнать как можно больше об этом мире и о замыслах Калана, прежде
чем убить его. Судя по всему, у него нашлись  союзники,  возможно,  куда
более могущественные, чем он сам.
   - Согласен, - признал граф. - Но в этом  месте  мне  не  по  себе.  Я
всегда терпеть не мог  подземелья.  Предпочитаю  открытые  пространства.
Именно поэтому я никогда не мог подолгу жить в городе.
   Хоукмун  принялся  рассматривать  машины  Калана.  Хотя   большинство
механизмов ему казались внешне знакомыми, но об их истинном назначении и
устройстве он не имел ни малейшего представления. Он  задался  вопросом,
не стоит ли уничтожить их, но  потом  решил,  что  будет  куда  разумнее
попытаться  выяснить,  какой  цели  они  служат.  Не  стоило  рисковать,
безрассудно покушаясь на силы, которыми управлял Калан.
   - Если раздобыть подходящие маски и одежду, - предложил герцог, когда
они неслышным шагом подошли к дверям, - то мы сможем как следует изучить
это место. Так что первая цель нам уже ясна, Граф Брасс  кивнул  в  знак
согласия. Переступив порог  лаборатории,  они  оказались  в  коридоре  с
низким  потолком.  Застоявшийся  воздух  был  пропитан  затхлым  запахом
тления. Были времена, как помнилось Хоукмуну, когда вся Лондра  источала
подобную  вонь.  Теперь,  когда  он  мог  вблизи  рассмотреть  фрески  и
барельефы, украшавшие стены, Хоукмун укрепился в подозрении,  что  перед
ним не Лондра, Очень на нее похоже, но все же это отнюдь  не  Лондра  из
его собственного мира.  Бросалось  в  глаза  отсутствие  многих  мелких,
однако весьма показательных деталей. Вместо изящно выполненного  рисунка
- просто наброски  контура,  заполненного  небрежными  мазками  кричащих
красок. Совершенно отсутствовали плавные тональные переходы, которые так
любили гранбретанские  художники.  Да,  порой  для  достижения  большего
эффекта они шли на смелые сочетания  цветов.  Но  в  данном  случае  вся
роспись производила впечатление какой-то аляповато-бездарной безвкусицы,
не более того. Такое впечатление,  будто  человек,  видевший  Лондру  не
более получаса, попытался воспроизвести ее по памяти.
   И  даже  граф  Брасс,  посетивший   Гранбретанию   лишь   однажды   с
дипломатическим визитом, был  поражен  этим  контрастом.  Они  осторожно
продвигались вперед, на ходу пытаясь  определить,  какой  дорогой  пошел
барон, как вдруг на повороте лицом к лицу столкнулись с двумя  солдатами
Ордена Богомола, одного из самых старых и привилегированных  орденов,  к
которому принадлежал сам король-император Хеон. Друзья отскочили назад и
встали в боевую стойку, приготовясь к немедленному нападению.  Но  к  их
немалому удивлению, маски на плечах стражников лишь едва  повернулись  в
их сторону. Коротко взглянув на графа и  его  спутника,  солдаты  отвели
взгляд, словно смущенные их присутствием.
   Затем из-под разукрашенного шлема  донесся  приглушенный  неуверенный
голос:
   - Почему вы с открытыми лицами? Разве так положено?
   В голосе этом  слышалась  какая-то  странная  неуверенность.  Похожим
образом говорил сам граф Брасс во время  их  первой  встречи  в  болотах
Камарга.
   - Верно, не положено, - подтвердил Хоукмун. - Поэтому вы отдадите нам
свои маски.
   - Но нам  запрещено  появляться  без  них  в  коридорах!  -  в  ужасе
воскликнул второй стражник и поднес руку в перчатке к личине насекомого,
словно пытаясь защитить свою маску. Глаза Богомола  словно  с  насмешкой
взирали на Хоукмуна.
   - Тогда мы будем сражаться, чтобы отнять их у вас,  -  прорычал  граф
Брасс. - Обнажите оружие.
   Солдаты медленно  повиновались  и  также  медленно  встали  в  боевую
стойку.
   Убийства  эти  показались  друзьям  отвратительными,  поскольку   оба
Богомола почти не защищались. Полминуты спустя они уже были повержены, и
граф Брасс со своим спутником немедленно натянули на  себя  их  маски  и
одежду из зеленого шелка и бархата.
   И хорошо, что они не стали с  этим  медлить,  ибо  не  успел  Хоукмун
подумать, что же им делать с трупами, как те внезапно исчезли.
   - Опять колдовство? - подозрительно спросил граф Брасс.
   - Полагаю, это объясняет их странное поведение, - задумчиво отозвался
Хоукмун. - Они исчезли точно так же, как Оладан, д'Аверк и Ноблио. Орден
Богомола всегда был самым  свирепым  и  воинственным  из  всех  воинских
орденов Гранбретании.  В  него  набирали  сильных,  беспощадных  солдат,
готовых не раздумывая применить оружие по любому поводу. Стало быть, эти
двое  не  гранбретанцы,  а  лишь  какие-то  актеры,  играющие  роль  для
Калана... Либо все же подлинные Богомолы, но какие-то заколдованные.
   - Согласен, - кивнул граф Брасс. -  Мне  показалось,  они  действуют,
словно во сне. Хоукмун поправил на себе маску.
   - Значит, и нам надлежит действовать таким же образом, чтобы остаться
незамеченными.
   Они  вместе  медленным  шагом   двинулись   по   коридору,   подражая
стражникам.
   - По крайней мере, - вполголоса промолвил граф  Брасс,  -  у  нас  не
будет проблемы как избавиться от трупов, если все те, кого мы  прикончим
здесь, будут исчезать с той же поспешностью.
   В коридор выходило множество дверей. Они попробовали открыть  их,  но
те оказались заперты. Все чаще навстречу  им  стали  попадаться  люди  в
масках. Здесь были представители почти всех орденов Гранбретании: Вепря,
Стервятника, Дракона, Волка и прочих.  Всех,  кроме  Змеи.  Хоукмун  был
уверен, что первый же представитель этого ордена привел бы  их  в  конце
концов к Калану. Поэтому было бы  полезнее  раздобыть  для  себя  именно
змеиные личины. Так, бродя наугад  по  переходам,  они  в  конце  концов
оказались перед дверью куда более высокой, нежели те, что встречались им
до сих  пор.  У  двери  на  страже  стояли  двое  Богомолов.  Раз  дверь
охраняется, подумал Хоукмун,  должно  быть,  за  ней  скрывается  что-то
важное. Возможно, даже разгадка той  тайны,  которая  привела  их  сюда.
Быстро приняв решение, он произнес медленным размеренным голосом:
   - Нам ведено сменить вас. Можете вернуться в казармы.
   - Смена караула? - удивился один из  стражников.  -  Значит,  мы  уже
отстояли свой круг? А я  думал,  прошло  не  больше  часа.  Но  время  и
впрямь... - Он помолчал немного. - Здесь все такое странное.
   - Мы сменим вас, -  подтвердил  граф  Брасс,  догадавшись  о  замысле
своего спутника. - Больше нам ничего не известно.
   Вяло отсалютовав, Богомолы удалились, оставив Хоукмуна и графа  нести
караул. Едва воины скрылись из виду, как герцог попытался открыть дверь,
но она  оказалась  заперта.  Оглядевшись  вокруг,  граф  Брасс  невольно
поежился.
   - Вот это куда больше похоже на загробный мир, чем то  место,  где  я
оказался в первый раз.
   - Сдается мне, вы не столь уж далеки от истины, - отозвался  Хоукмун,
разглядывая  замок.  Как  и  многое  другое  здесь,  он   был   довольно
примитивным. Взяв кинжал с рукоятью, украшенной  изумрудом,  который  он
отобрал у одного из стражей, он сунул лезвие в замок и, пошарив там пару
секунд, резко надавил. Дверь распахнулась со щелчком.
   Двое друзей пересекли порог.
   И разом вскрикнули от открывшейся им картины.

Глава 2

ГАЛЕРЕЯ ЖИВЫХ И МЕРТВЫХ

   - Король Хеон, - выдохнул Хоукмун и поспешно затворил за собой дверь,
не сводя взора с огромной сферы, висевшей прямо  над  ними.  Там  парило
скукоженное тело дряхлого владыки, некогда изъяснявшегося устами  юноши.
- Я думал, вы пали от руки Мелиадуса!
   Слабый шепот донесся из недр сферы, такой сдавленный, словно это была
скорее мысль, а не живой голос. "Мелиадус, - повторял он. - Мелиадус."
   - Король грезит, - произнес  другой  голос..,  принадлежавший  Флане,
королеве Гранбретании.
   Она также была здесь, в своей  маске  Цапли,  той  самой,  из  тысячи
самоцветов. В  роскошном  парчовом  платье  она  медленно  двигалась  им
навстречу.
   -  Флана?  -  Хоукмун  устремился  ей  навстречу.  -  Как  вы   здесь
оказались?
   - Я здесь родилась. Кто вы такой? Даже если вы из того же ордена, что
и король-император, это не дает вам  права  столь  дерзко  обращаться  к
Флане, графине Канберийской.
   - Теперь уже - королеве Флане, - поправил ее Хоукмун.
   - Королева.., королева.., королева... - раздался из-за спины  далекий
шепот короля Хеона.
   - Король... - Мимо них, словно слепой, медленно прошел другой силуэт.
- Король Мелиадус...
   Хоукмун осознал, что если сорвет волчью маску, то увидит перед  собой
лицо барона Мелиадуса, своего старого врага, и  взгляд  его  глаз  будет
таким же стеклянным, как у Фланы. Здесь  были  и  другие  тени  прошлого
Хоукмуна. Высшие владыки и сановники Империи Мрака,  Престарелый  супруг
Фланы, Азровак Микосеваар, погибший от меча Дориана в  первой  битве  за
Камарг, Шенегар Тротт в своей серебряной маске,  повторяющей  черты  его
лица, в шлеме, с вершины которого  угрожающе  разевал  пасть  серебряный
дракон, Пра Фленн, герцог Лакфедешский, не достигший  девятнадцатилетия,
но убивший к тому времени более сотни мужчин и женщин.  Однако  несмотря
на то, что здесь собрались самые жестокие и отважные полководцы империи,
ни один из них не бросился  в  атаку  на  незваных  гостей.  Жизнь  едва
теплилась  в  них,  и  лишь  Флана,  по-прежнему  сохранившая  жизнь   в
реальности Хоукмуна, казалось,  была  в  состоянии  сформулировать  свою
мысль  и  правильно  выстроить  фразу.  Остальные  больше  походили   на
сомнамбул, способных пробормотать лишь  пару  связных  слов.  И  в  этой
странной галерее живых и  мертвых  вторжение  графа  Брасса  и  Хоукмуна
вызвало лишь некоторое смутное оживление. Послышались шушуканье и шорох,
больше похожие на щебетанье, каким обмениваются  встревоженные  птицы  в
клетках.
   Зрелище это способно было повергнуть в  замешательство  кого  угодно,
особенно   Хоукмуна,   от   чьей   руки   погибло   большинство    здесь
присутствующих. Он схватил Флану за руку и сорвал с  себя  маску,  чтобы
она могла увидеть его лицо.
   - Флана, вы меня не узнаете? Это я, Хоукмун. Как вы сюда попали?
   - Руки прочь, воин, - отозвалась она машинально, хотя,  похоже,  жест
этот ничуть ее не оскорбил, Флана  никогда  не  подчинялась  требованиям
этикета. - Я вас не знаю. И наденьте же маску.
   - В таком случае, вас должно быть, перенесли сюда  из  того  времени,
когда  мы  еще  не  были  знакомы..,  или  из  какого-то   иного   мира,
параллельного нашему, - промолвил герцог.
   - Мелиадус... Мелиадус... - шепотом повторял король Хеон  из  Тронной
Сферы, висевшей у них над головой.
   - Король... Король... - бормотал Мелиадус из-под волчьей маски.
   - Рунный Посох... - донесся до них шепот  толстяка  Шенегара  Тротта,
который погиб, желая завладеть этим  символом  высшей  магии.  -  Рунный
Посох...
   Вот и все, на что они  были  способны,  выражая  таким  образом  свои
страхи и амбиции. Эти цели и опасения вели их при жизни, они же  привели
их к гибели.
   - Вы правы, - заметил Хоукмун  графу  Брассу.  -  Это  и  впрямь  мир
мертвых. Но кто же заточил сюда этих  несчастных  существ,  и  зачем  их
возродили к жизни?  Такое  ощущение,  словно  мы  оказались  в  какой-то
отвратительной кунсткамере, где собраны бренные человеческие  останки...
Настоящий грабеж времени и измерений.
   - Да, - фыркнул граф. - И я готов задаться вопросом, не был  ли  и  я
сам до недавнего времени частью этой коллекции. Что вы скажете  на  это,
Дориан Хоукмун?
   - Сомневаюсь. Здесь собраны обитатели Империи Мрака, какими они  были
непосредственно перед смертью, а вас  похитили  из  времени  куда  более
раннего.  Ваша  молодость  подтверждает  мою  гипотезу...  Равно  как  и
воспоминания о войне в Туркии.
   - Благодарю вас за эти слова утешения.
   Хоукмун приложил палец к губам.
   - Вы не слышали какой-то странный шум, там, в коридоре?
   -  Слышал.  По-моему,  сюда  кто-то  идет.  Должно   быть,   заметили
отсутствие стражей.
   Никто из находящихся в зале, даже Флана, не сделал попытки  задержать
их, когда  друзья  принялись,  расталкивая  толпу,  пробираться  в  угол
потемнее. Они нашли отличное укрытие за массивными спинами Адаза  Промпа
и Йорика Нанкенсена, которые при жизни были неразлучными друзьями.
   Дверь распахнулась настежь, и появился барон Калан.
   - Почему дверь открыта и нет стражи? - воскликнул он, мрачным  взором
обводя живых мертвецов. - Кто из вас  сделал  это?  Или  здесь  оказался
кто-то, способный не только грезить.., но  и  лелеять  какие-то  замыслы
против меня? Кто пытается похитить власть над мертвецами? Вы,  Мелиадус?
Вы сумели выйти из транса?
   Он приподнял волчью маску, но перед ним оказалось  лишь  бесстрастное
лицо барона, лишенное всяческого выражения. Калан отвесил ему  пощечину,
но вызвал лишь недовольное ворчание.
   - Или это вы, Хеон, никак не можете смириться с  тем,  что  отныне  я
обладаю куда большей властью, чем вы?
   Однако Хеон по-прежнему лишь бормотал  имя  своего  будущего  убийцы;
"Мелиадус... Мелиадус..."
   - Или это вы, Шенегар Тротт, хитрец Шенегар Тротт... - Калан принялся
трясти за плечи графа Суссекского. - Это вы открыли  дверь  и  отправили
прочь стражей? Зачем?
   "Нет. Это может быть только  Флана..."  Он  принялся  искать  глазами
среди разукрашенных личин  маску  Цапли,  тонкостью  работы  значительно
превосходившую его собственную. "Флана одна способна на подобное..."
   - Что вам нужно от меня, барон Калан? - воскликнула Флана Микосеваар,
приближаясь к колдуну. - Я устала и не желаю, чтобы меня беспокоили.
   - Вам не удастся меня обмануть, предательница. Здесь,  кроме  вас,  у
меня  нет  иного  соперника,  ибо  лишь  вы  желали  бы   воспротивиться
возвращению Империи Мрака, - Как и прежде, Калан, я ничего не понимаю  в
ваших речах.
   - Верно. Да вы и не должны ничего понимать...  И  все  же  я  задаюсь
вопросом...
   - Ваши стражники вошли сюда, - промолвила Флана. - Дерзкие челядинцы.
Хотя один из них показался мне довольно смазливым.
   - Смазливым? Они что, сняли маски?
   - Да, один из них позволил себе такое. Калан принялся шарить  глазами
по галерее, осознавая смысл ее слов.
   - Как... - проворчал он. - Как такое могло...  -  Затем  он  устремил
взор на Флану. - Нет, я по-прежнему уверен, что это вы.
   - Не понимаю, в чем вы обвиняете меня, Калан, и мне это  безразлично,
поскольку скоро этот кошмар закончится, как бывает со всеми кошмарами.
   Калан метнул на нее ироничный взгляд из-под змеиной маски.
   - Вы так думаете, моя дорогая? - Отвернувшись,  он  принялся  изучать
замок. - Моим замыслам все время угрожают. Что  бы  я  ни  предпринимал,
возникают непредвиденные осложнения. И все же я знаю, как  покончить  со
всем этим. Хоукмун, Хоукмун, дорого бы я дал за твою смерть.
   При этих его словах герцог Кельнский вышел из укрытия и плашмя ударил
Калана по плечу своим клинком. Колдун резко обернулся, и тут  же  острие
меча, скользнув под маской, остановилось у его горла.
   - Будь вы с самого начала чуть повежливее,  возможно,  мы  смогли  бы
договориться. Но  вы  оскорбили  меня,  барон  Калан,  и  слишком  часто
выказывали мне свою враждебность.
   -  Хоукмун...  -  голос  Калана  сделался  похожим  на  голос   живых
мертвецов, что окружали его. - Хоукмун... - Он глубоко вздохнул.  -  Как
вы оказались здесь?
   - А вы не  догадываетесь,  Калан?  -  граф  Брасс  с  яростным  ревом
устремился на него. На губах его играла усмешка, впервые с того момента,
как Хоукмун встретился с ним в Камарге.
   - Так это какой-то заговор? Неужели  он...  Но  нет,  он  никогда  не
предал бы меня, ставки слишком высоки как для него, так и для меня.
   - О ком это вы?
   Но Калан уже вспомнил "об осторожности. - Если вы убьете меня сейчас,
то навлечете катастрофу на всех нас, - заявил он.
   - Разумеется... Но если мы этого не сделаем, будет тоже катастрофа, -
возразил со смехом граф. - Так что нам нечего терять, барон Калан.
   - Вам есть что терять, граф Брасс, - злобно отозвался  колдун.  -  На
карту поставлена ваша жизнь. В лучшем случае вы станете  как  эти  живые
мертвецы. Прельщает вас подобная перспектива?
   - Нет, - ответил граф,  сбрасывая  одеяние  Богомола  и  оставаясь  в
обычных своих медных доспехах.
   - В таком случае не глупите, - придушенно  зашипел  Калан.  -  Убейте
немедленно Хоукмуна.
   - Чего вы добиваетесь, Калан? - вмешался герцог. - Возродить  Империю
Мрака? Неужто вы лелеете надежду восстановить ее во всем былом  величии,
воссоздать ее здесь, в этом мире, где никогда не существовали ни  я,  ни
граф Брасс? Вы вернулись в прошлое, чтобы забрать оттуда тех, кто  помог