оряков.
     - А что потом? - спросил Оладан.
     - Снова выйдем в море и будем ждать встречи с хозяином корабля.
     - А вы уверены, что эта встреча состоится? Вдруг он  узнает,  что  мы
побывали в Симферополе? - спросил Оладан.
     Хокмун хмуро улыбнулся.
     - Тогда он тем более захочет с нами увидеться.



                       Глава 8. СЛУГА БЕЗУМНОГО БОГА

     Они продали добычу в Симферополе и на часть вырученных  денег  купили
провизию, снаряжение и  коней,  а  остаток  передали  на  хранение  купцу,
которого все рекомендовали как самого честного человека в Крыму. Вскоре  в
бухту приплелась потрепанная  "Улыбающаяся  девушка",  и  Хокмун  поспешил
заплатить капитану Маусо за молчание  о  встрече  с  кораблем  под  черным
парусом. Забрав все свое имущество, в том числе седельную сумку с подарком
Ринала, герцог Кельнский поднялся на борт своего корабля  в  сопровождении
Оладана и Хьюлама д'Аверка. С вечерним отливом они вышли в море. Кориантум
остался у купца - набираться сил.
     Больше недели блуждал по морю черный корабль, то  резво  скользя  над
волнами, то попадая в мертвый штиль. По расчетам Хокмуна,  они  находились
поблизости от пролива, соединяющего  Азовское  и  Черное  моря,  у  берега
Керчи, где нанялся на судно Кориантум.
     Д'Аверк блаженствовал в гамаке, подвешенном  над  палубой,  время  от
времени кашляя и жалуясь на  скуку.  Оладан  проводил  время  в  "вороньем
гнезде",  обводя  взглядом  горизонт,  а  Хокмун  расхаживал  по   палубе,
погруженный в раздумья. Он уже сомневался, что его решение  было  здравым.
"Напрасно теряем время, - с горечью думал герцог Кельнский.  -  Все  равно
ничего не узнаем об Иссольде. Да и вряд ли  это  ее  кольцо.  Наверное,  в
Камарге было изготовлено несколько таких колец..."
     Но однажды утром на горизонте показался парус.
     Первым его заметил Оладан и позвал Хокмуна. Герцог  Кельнский  быстро
поднялся на палубу и стал всматриваться вдаль.
     Возможно, это был тот самый корабль, который они ждали.
     - Вниз! - крикнул он. - Укрыться в трюме!
     Оладан полез вниз по вантам, а  д'Аверк  живо  соскочил  с  гамака  и
побежал к трапу, ведущему в средний трюм. Там, в темноте, они затаились  и
стали ждать.
     Спустя час раздался глухой удар в борт.  Потом  по  палубе  загремели
сапоги. Кто-то медленной, размеренной поступью прошел от кормы до  носа  и
обратно. Затем шаги стихли - видимо, гость вошел в каюту или  поднялся  на
мостик.
     Трое людей в темноте затаили дыхание,  когда  шаги  раздались  снова.
Незнакомец шел прямиком к люку среднего трюма.
     Откинулась крышка,  и  в  проеме  показался  силуэт  человека.  Гость
постоял, нагнувшись над люком и вглядываясь в сумрак, потом стал осторожно
спускаться по трапу. Хокмун бесшумно двинулся вперед.
     Как только незнакомец ступил на днище, Хокмун прыгнул и обхватил  его
рукой за шею.
     Гость оказался настоящим великаном - ростом выше  шести  с  половиной
футов. У него была длинная борода, заплетенная в косы, и медный  нагрудник
поверх рубашки из черного шелка. Удивленно крякнув, он  круто  развернулся
всем телом, едва не стряхнув Хокмуна. Силы  он  был  недюжинной.  Обхватив
толстыми пальцами руку Хокмуна, он почти освободился от  захвата,  но  тут
герцог Кельнский позвал на помощь:
     - Быстрее! Хватайте его, а то вырвется!
     Оладан и д'Аверк дружно набросились на великана, и тот не  устоял  на
ногах.
     Д'Аверк вытащил меч. В маске Вепря и  металлическом  облачении  воина
Гранбретании он выглядел очень грозно. Острие его меча прижалось  к  горлу
пленника.
     - Имя! - громогласно потребовал француз.
     - Капитан Шарагов. Где мой экипаж?
     Чернобородый капитан угрюмо смотрел на своих недругов. Он был  скорее
зол, чем испуган.
     - Где мой экипаж? - повторил он.
     - Ты о тех безумцах, которых послал на смерть? -  спросил  Оладан.  -
Они все пошли ко дну. Но перед этим успели рассказать нам о твоем  гнусном
замысле.
     - Дураки! - выругался Шарагов. - Вас всего трое, а у меня  на  другом
корабле целая армия. Неужели вы надеетесь меня удержать?
     Д'Аверк хихикнул.
     - С одной армией, как видишь, мы справились, нам не привыкать.
     В глазах Шарагова мелькнул страх, но  тут  же  исчез,  уступив  место
решительности.
     - Я вам не верю. Команда этого корабля жила только  для  того,  чтобы
убивать. Не лгите, что сумели с ней...
     - Справились, не сомневайся,  -  перебил  д'Аверк.  Огромная  кабанья
маска повернулась к Хокмуну. - Ну что, поднимемся на палубу и доведем дело
до конца?
     - Погоди! - Хокмун нагнулся над Шараговым. - Я хочу задать  ему  один
вопрос. - Скажи-ка, Шарагов, твои люди когда-нибудь захватывали девушек?
     - Им приказано не убивать девушек, а доставлять мне.
     - Зачем?
     - Не знаю. Мне велено отправлять девушек Ему, вот я  и  отправляю.  -
Шарагов засмеялся. - Нет, не удержите вы меня.  И  жить  вам  осталось  не
больше часа. Скоро мои ребята заподозрят неладное.
     - Почему же ты никого из них не взял с собой на этот корабль?  Уж  не
потому ли, что им не понравилось бы содержимое трюмов?
     Шарагов пожал плечами.
     - Когда я закричу - они придут.
     - Возможно, - кивнул д'Аверк. - Ну-ка, поднимись, будь любезен.
     - Куда ты отправлял девушек? - допытывался Хокмун. - Кому?
     - На материк, конечно. Безумному Богу, моему господину.
     -  Ты  -  слуга  Безумного  Бога?  Значит,  правда,  что  эта   секта
разбойничает на море?
     - Да, я его слуга, хотя в секте не  состою.  Просто  сектанты  хорошо
платят, чтобы я потрошил корабли и отсылал им добычу.
     - Зачем им это?
     Шарагов ухмыльнулся.
     - В секте нет моряков. Поэтому жрецы и обратились ко мне, когда  один
из них придумал этот план. Хотя, сказать поправде, я  не  знаю,  зачем  им
сокровища. - Он поднялся на ноги. - Ну, пошли. Забавно  будет  посмотреть,
что вы затеяли.
     Д'Аверк кивнул Хокмуну и Оладану. Те исчезли во тьме  и  вернулись  с
тремя длинными  незажженными  факелами.  Д'Аверк  подтолкнул  Шарагова,  и
капитан следом за Оладаном двинулся к трапу.
     Они медленно поднялись на палубу и увидели в  свете  заката  большой,
красивый трехмачтовый корабль.
     Матросы, стоявшие на палубе, сразу поняли, что произошло, и бросились
к борту. Но Хокмун закричал, прижав к спине Шарагова острие меча:
     - Не двигайтесь, иначе мы убьем вашего капитана!
     - Если убьете меня, они убьют вас, -  проворчал  Шарагов.  -  Кто  от
этого выиграет?
     - Молчать! - сказал Хокмун. - Оладан, зажигай!
     Оладан ударил кресалом о кремень. Факел вспыхнул. Запалив два других,
зверочеловек раздал их своим спутникам.
     - Слушайте! - закричал Хокмун. - Наше судно  пропитано  нефтью.  Если
кто-нибудь из нас опустит факел, оно загорится. Тогда и вам несдобровать.
     - Так, значит, мы все сгорим, - хмыкнул Шарагов. -  Да  вы  такие  же
сумасшедшие, как и те ослы, которых убили.
     Хокмун отрицательно покачал головой.
     - Оладан, готовь ялик.
     Горец прошел на корму, к самому  дальнему  люку,  развернул  над  ним
лебедку, откинул крышку и, прихватив конец троса, исчез внизу.
     Заметив движение  на  чужом  корабле,  Хокмун  опустил  факел.  Пламя
отражалось в его глазах, бросало багровые отблески на лицо.
     Оладан снова поднялся на палубу и, держа в одной руке  факел,  другой
стал вращать ворот лебедки.
     Увидев поднимающийся над люком  огромный  ялик  с  тремя  оседланными
лошадьми, Шарагов крякнул от изумления.  Лошади  испуганно  и  непонимающе
глядели на море. Ялик медленно проплыл в воздухе и повис, покачиваясь, над
водой.
     Закончив работу, Оладан привалился к лебедке  спиной.  Он  вспотел  и
тяжело дышал, но ни на секунду не опускал факела.
     Шарагов осклабился.
     - Неплохо придумано. Но ничего не выйдет. Вас всего трое. Что  теперь
будете делать?
     - Повесим тебя, - ответил Хокмун. - На глазах у  экипажа.  Я  устроил
эту ловушку по двум причинам. Первая: мне нужно кое-что  от  тебя  узнать.
Вторая - я решил свершить правосудие.
     - Какое еще правосудие? - закричал перепуганный Шарагов. -  Зачем  ты
суешься в чужие дела? Какое еще правосудие?
     - Правосудие Хокмуна, -  твердо  ответил  герцог  Кельнский.  На  его
бледное лицо упал солнечный луч, и казалось, Камень во лбу ожил.
     - Матросы! - завопил Шарагов. - Спасите меня! Убейте их, матросы!
     - Если вы пошевелитесь, мы убьем его и подожжем  корабль,  -  крикнул
д'Аверк. - Вы погибнете напрасно. Мой вам совет: уходите,  пока  целы.  Мы
казним только Шарагова.
     Как они и рассчитывали, матросы не испытывали особой любви  к  своему
капитану-пирату и не желали ради него рисковать жизнью. И все  же  они  не
рубили абордажных канатов, выжидая, что предпримут трое смельчаков.
     С веревкой в руке Хокмун забрался на салинг. Сделав петлю  и  надежно
укрепив веревку над водой, он спустился обратно на палубу.
     Наступила мертвая тишина. Шарагов постепенно сообразил, что помощи от
своей команды он не дождется.
     За кормой покачивался над морем ялик с  лошадьми.  Скрипели  тали.  В
руках троих воинов, пленивших Шарагова, потрескивая, горели факелы.
     Шарагов отчаянно закричал и попытался вырваться, но пирата остановили
острия трех мечей, прижатые к его горлу, груди и животу.
     - Вы этого не сделаете... - пробормотал он, но  умолк,  видя  мрачную
решимость на лицах своих врагов.
     Оладан подцепил мечом петлю, подтянул ее к борту, Хокмун расширил ее,
а д'Аверк подтолкнул к ней Шарагова. В тот миг, когда петля опустилась  на
плечи пирата, он взревел и ударил Оладана, сидевшего на  планшире.  Тот  с
криком полетел в воду. Охнув от неожиданности, Хокмун  бросился  к  борту.
Шарагов повернулся к д'Аверку и  выбил  факел  из  его  руки,  но  француз
отступил на шаг, и у глаз капитана заблестела сталь меча.
     Пират плюнул д'Аверку  в  лицо,  прыгнул  на  борт,  лягнув  Хокмуна,
который попытался его остановить, и бросился в воду.
     Петля  затянулась,  край  нок-реи  опустился  и   взметнулся   вверх,
хрустнули позвонки, и тело задергалось на веревке.
     Д'Аверк кинулся к упавшему факелу, но пропитанная нефтью  палуба  уже
вспыхнула. Пока он пытался затоптать огонь, Хокмун бросил Оладану канат, и
мокрый зверочеловек вскарабкался на борт  корабля.  Купание  ему,  похоже,
ничуть не повредило.
     Матросы на корабле Шарагова зашумели и подступили  к  борту.  "Почему
они не отплывают?" - удивленно подумал Хокмун.
     - Отходите! - крикнул он. - Ваш капитан мертв, и  вы  будете  мертвы,
если не отплывете!
     Но матросы не двигались.
     - Пожар, остолопы! - Оладан показал на  пламя,  от  которого  пятился
д'Аверк. Огненные языки взметнулись вверх и лизали мачту и надстройку.
     - Пора в лодочку, - усмехнулся д'Аверк.
     Бросив свой факел в пламя, Хокмун поспешил к ялику.
     - Почему они не уходят? - спросил он француза.
     -  Сокровища,  -  пояснил  тот,  крутя  ворот  лебедки.   -   Думают,
награбленное добро еще в трюмах.
     Ялик опустился на воду. Напуганные лошади фыркали, чуя запах дыма.
     Соскользнув по талям на дно ялика, бывшие владельцы  черного  корабля
налегли на весла. Вскоре судно превратилось в огромный костер. Над волнами
стелился маслянистый дым, на фоне которого раскачивалось,  словно  пытаясь
избегнуть адского пламени, тело Шарагова.
     Трое смельчаков поставили парус, и тот наполнился  ветром,  унося  их
прочь от горящего судна. Они видели,  что  на  пиратском  корабле  занялся
парус, и матросы лихорадочно затаптывали падающие  на  палубу  головни,  а
другие с большой неохотой рубили абордажные канаты. Но с ялика трудно было
рассмотреть, велика ли опасность, грозящая трехмачтовому кораблю.
     Прямо по ходу ялика был виден берег  Крыма.  Дальше  лежала  Украния.
Быть  может,  где-то  там  трое  путников  найдут  Безумного   Бога,   его
приверженцев и, возможно, Иссольду...




                              Часть вторая

     В то время, как ялик с Дорианом Хокмуном и его спутниками приближался
к скалистому берегу Крыма, маленькая страна Камарг изнемогала под натиском
армий Темной Империи. Король-Император Хуон приказал своим войскам во  что
бы то ни стало уничтожить смелый народ, дерзнувший бросить ему  вызов.  По
Серебряному мосту, протянувшемуся над морем на тридцать миль, шагали воины
Орденов Вепря и Волка, Грифа и Собаки, Богомола и  Лягушки.  На  них  были
необычные  доспехи;  их  оружие  ярко   сверкало   в   лучах   солнца.   А
Король-Император, свернувшись подобно  зародышу  в  своей  Тронной  Сфере,
скрежетал зубами от ненависти к Хокмуну, графу Брассу и всем тем, кого  он
до сих пор не сумел подчинить себе, хотя почти весь мир лежал у  его  ног.
Казалось, ему противостоит какая-то таинственная  сила,  кто-то  невидимый
повелевает всеми недругами Короля-Императора - и эта мысль сводила Хуона с
ума... Многое, очень многое зависело от  тех  смельчаков,  с  кем  не  мог
совладать Король Хуон: от Хокмуна, Оладана и,  быть  может,  д'Аверка;  от
загадочного Рыцаря в Черном и Золотом; от Иссольды,  графа  Брасса  и  еще
горсточки храбрецов. От всех, на кого пал выбор Рунного Посоха...

                                             Из "Истории Рунного Посоха"



                         Глава 1. ВСТРЕЧА НА БЕРЕГУ

     Ялик быстро  приближался  к  черным  скалам.  Хокмун  с  любопытством
посмотрел на д'Аверка, который улыбался, подняв кабанью маску  и  устремив
вдаль задумчивый взгляд. Словно почувствовав,  что  на  него  смотрят,  он
обернулся.
     - Похоже, что вы чем-то озадачены, герцог Дориан. Неужели вас  ничуть
не радует исход нашего приключения?
     - Радует, - кивнул Хокмун. - Но я озабочен вами, д'Аверк. Ведь  вы  к
нам присоединились случайно. Я уверен, вы не были  заинтересованы  в  том,
чтобы воздать Шарагову по заслугам, да и судьба Иссольды вас не  тревожит.
И все же вы не пытались сбежать.
     Улыбка д'Аверка стала чуточку шире.
     - А зачем мне бежать? Убивать меня, насколько я могу  судить,  вы  не
собираетесь. Совсем напротив - вы спасли мне жизнь. Сказать по-правде, мне
кажется, что сейчас моя судьба теснее  связана  с  вашей,  чем  с  судьбой
Темной Империи.
     - Но вы не преданы мне и моему делу.
     - Дорогой герцог, я уже объяснял, что предан только своим замыслам  и
желаниям. А что касается вашего дела, то признаюсь, я уже  не  считаю  его
безнадежным. Вам чертовски везет, и порой мне  кажется,  что  в  борьбе  с
Темной Империей вы способны одержать верх. Если бы я был в этом уверен, то
весьма охотно принял бы вашу сторону.
     - Вот как? А по-моему, вы просто ждете,  когда  мы  снова  поменяемся
ролями, и у вас появится возможность загладить вину перед гранбретанцами.
     - Переубеждать вас бесполезно, - улыбнулся д'Аверк, -  поэтому  я  не
стану этого делать.
     Выслушав этот уклончивый ответ, Хокмун помрачнел. Д'Аверк согнулся  в
приступе кашля, а потом, тяжело дыша, лег на дно лодки.  Видимо,  этим  он
давал понять, что не прочь сменить тему.
     - Герцог Дориан! - крикнул стоявший на носу ялика Оладан. - Смотрите!
Вон там, на берегу!
     Хокмун обернулся.  Под  утесом,  нависшим  над  полоской  гальки,  он
разглядел человека на коне. Всадник не  двигался,  следя  за  приближением
ялика, словно ожидал, когда пассажиры высадятся на берег,  чтобы  сообщить
им нечто важное.
     Наконец киль ялика заскрежетал  о  гальку.  Спрыгнув  с  носа  лодки,
герцог Кельнский направился к человеку, сидящему на коне в тени утеса.  Он
уже узнал этого рыцаря, с головы до ног закованного в латы.
     - Вы встречаете меня? - спросил Хокмун.
     - Я предполагал, что вы сойдете на  берег  именно  здесь,  -  ответил
Рыцарь в Черном и Золотом. - Поэтому я и ждал.
     - Ясно, - Хокмун окинул всадника взглядом, не зная, что делать и  что
говорить. - Ясно...
     Хрустя галькой, к ним приблизились д'Аверк и Оладан.
     - Вы знаете этого господина? - спросил д'Аверк.
     - Мы с ним старые знакомые.
     - Вы - сэр Хьюлам д'Аверк, - звучным голосо произнес Рыцарь в  Черном
и Золотом. - Я вижу, вы еще  не  избавились  от  доспехов  гранбретанского
полководца.
     - Они вполне соответствуют моим вкусам, - парировал д'Аверк. -  Между
прочим, вы не представились.
     Пропустив эти слова мимо ушей,  Рыцарь  указал  на  Хокмуна  рукой  в
тяжелой латной рукавице.
     - Я должен  поговорить  с  этим  человеком.  Вы  ищете  свою  невесту
Иссольду. А еще - Безумного Бога.
     - Иссольда в заточении у Безумного Бога?
     - Да, если можно так выразиться. Но вы должны найти Безумного Бога не
только поэтому.
     - Что с Иссольдой? Она жива? - допытывался Хокмун.
     - Жива. Но  прежде,  чем  вы  с  ней  встретитесь,  необходимо  убить
Безумного Бога. И не только убить, но и сорвать с его шеи Красный  Амулет,
по праву принадлежащий вам. Безумный Бог похитил у вас две драгоценности -
девушку и Амулет, и вы должны их вернуть.
     - Насчет Иссольды я знаю, что она  моя,  но  об  Амулете  первый  раз
слышу. Почему вы считаете, что он принадлежит мне?
     - Красный Амулет - ваш. Безумный Бог не должен его носить, но  носит,
и оттого он безумен.
     Хокмун улыбнулся.
     - И пусть носит, если только в этом и заключается свойство Амулета.
     - Это не тема для шуток, герцог Дориан. Безумный  Бог  украл  Красный
Амулет у слуги Рунного Посоха и  в  наказание  лишился  разума.  Но  слуга
Рунного Посоха, если он владеет Амулетом, обладает великим могуществом.  А
значит, ни я и никто другой не должны отнимать его у Безумного  Бога.  Это
надлежит сделать только Дориану Хокмуну Кельнскому, слуге Рунного Посоха.
     - Опять вы называете меня слугой Рунного Посоха! А я,  между  прочим,
даже не знаю своих обязанностей. И вообще, я не уверен, что Рунный  Посох,
Красный Амулет и все остальное -  не  плод  вашего  больного  воображения.
Может быть, вы тоже безумны?
     - Думайте, что хотите. Все равно вам придется найти  Безумного  Бога.
Ведь ничего другого вам не остается, верно?
     - Да, я хочу разыскать Иссольду и того, кто ее захватил...
     - Пусть так. Главное - мне не нужно вас  уговаривать.  Вы  все  равно
выполните свое предназначение.
     Хокмун нахмурился.
     - С того  дня,  как  я  покинул  Хамадан,  меня  преследуют  странные
совпадения. Чем вы это объясните?
     - Там, где над судьбами людскими властвует Рунный  Посох,  совпадений
не бывает. Иногда вы замечаете закономерность, иногда - нет.  -  Рыцарь  в
Черном и Золотом повернулся и указал рукой на вьющуюся по утесу  тропинку.
- Здесь мы сможем подняться. Наверху заночуем, а утром отправимся в  замок
Безумного Бога.
     - Вы знаете дорогу? - встрепенулся Хокмун, мигом забыв все сомнения.
     - Да.
     В душу Хокмуна закралось новое подозрение.
     - А вы... случаем, не тот человек, из-за которого Иссольда  попала  в
плен? Не вам ли я обязан тем, что вынужден искать Безумного Бога?
     - Иссольду похитил изменник Жуан Зинага. Он вез ее в Темную  Империю,
но по пути у него вышла стычка с гранбретанцами, которые  надеялись  убить
его и получить причитающуюся  ему  награду.  Пока  они  дрались,  Иссольда
сбежала. Скитаясь по Европе, она встретила в Итолии  караван  изгнанников,
добралась с ним до Адриатического моря и попала на корабль,  который,  как
ей сказали, направлялся в Прованс. Но корабль оказался невольничьим  -  на
нем везли девушек в  Аравию.  В  заливе  Сидра  его  захватили  карпатские
пираты...
     - История просто фантастическая. Что было потом?
     - Потом пираты решили получить за Иссольду выкуп. О том,  что  Камарг
осажден, они узнали значительно позже. Тогда они направились  в  Истанбул,
чтобы продать Иссольду на невольничьем рынке. Но в гавани оказалось  много
кораблей Темной Империи, и пираты не рискнули зайти  в  порт.  Они  прошли
дальше, в Черное море, и там на свою беду повстречали кор