рцог не был  уверен,  что  это
его невеста. И все же... "Да, это она. Ее походка, ее тело".
     Его губы растянулись в счастливой улыбке. Он шагнул к ней, протягивая
руки.
     С диким звериным визгом девушка бросилась к нему. На ее пальцах  были
наперстки с металлическими когтями, из одежды торчали шипы, лицо  исказила
гримаса.
     - Убей-ка его, красотка Иссольда! - хихикал Безумный Бог. - Убей его,
цветочек мой, и получишь в награду его потроха!
     Хокмун едва успел закрыть глаза руками. Металлические когти  рассекли
кожу на тыльной стороне его ладони. Он отпрянул от девушки.
     - Иссольда, опомнись! Я - Дориан, твой жених...
     Но безумные глаза не узнавали его, а из оскаленного рта текла  слюна.
Острые когти снова метнулись к лицу герцога, и он едва увернулся.
     - Иссольда...
     Безумный Бог хохотал, вцепившись в прутья решетки.
     - Убей его, мой цыпленочек! Разорви ему горло!
     - Что за сила лишила ее воли? Что заставило ее забыть о любви?
     - Сила Безумного Бога, подчинившая и меня, -  ответил  Стальников.  -
Красный Амулет всех обращает в рабство.
     - Да - если он в недобрых руках... - Хокмун снова увернулся от когтей
Иссольды и бросился к клетке.
     - Руки, в которые он попадет,  обязательно  станут  недобрыми,  -  со
смехом произнес Стальников, когда когти разорвали Хокмуну рукав.  -  Любые
руки!
     - Только не руки слуги Рунного Посоха! -  произнес  гулкий  голос.  В
дверном проеме стоял Рыцарь в Черном и Золотом.
     - Помоги! - крикнул ему Хокмун.
     - Я не вправе, - ответил Рыцарь.
     Убегая от разъяренной Иссольды, Хокмун  споткнулся,  и  тотчас  когти
впились ему в плечи. Он схватил ее за запястья и вскрикнул  от  боли  -  в
ладони  вонзились  острые  шипы.  Но  все  же  он  сумел  высвободиться  и
отшвырнуть девушку, а потом бросился к клетке,  где  верещал  от  восторга
Безумный Бог.
     Подпрыгнув, он ухватился за прутья решетки и подтянулся. Потом ударил
Стальникова,  и  тот  упал.  Клетка  дергалась   и   кружилась;   Иссольда
приплясывала внизу, пытаясь дотянуться до Хокмуна.
     С круглыми от ужаса глазами Стальников жался к прутьям.  Подобравшись
к двери, Хокмун распахнул ее и протиснулся в клетку.  Внизу  в  бессильной
злобе выла Иссольда; алый свет Амулета отражался в ее глазах.
     Глядя  на  чудовище,  в  которое  превратилась  его  любимая,  Хокмун
заплакал. Потом с ненавистью посмотрел на Безумного Бога.
     По залу разнесся глухой, скорбный голос Стальникова, направляющего  в
глаза Хокмуну луч Амулета:
     - Назад, смертный! Повинуйся мне! Повинуйся могуществу Амулета...
     Хокмун застыл, не сводя глаз  с  сияющего  Амулета  и  чувствуя,  как
слабеет тело, как тает воля...
     - Спускайся! - властно  сказал  Стальников.  -  Иди  навстречу  своей
гибели!
     Но Хокмун напряг всю свою волю  и  шагнул  вперед.  Безумный  Бог  от
изумления открыл рот.
     - Прочь! - взвизгнул он. - Я повелеваю... именем Красного Амулета...
     - Над ним Амулет не властен, - твердо  произнес  Рыцарь  в  Черном  и
Золотом. - Не властен только над ним. Герцог  Кельнский  имеет  право  его
носить.
     Стальников вскрикнул и заметался по клетке. У  Хокмуна  подкашивались
ноги, но он решительно приближался к Безумному Богу.
     - Назад! - закричал Стальников. - Прочь из клетки!
     Иссольда ухватилась за прутья и  полезла  вверх,  не  сводя  с  горла
Хокмуна остекленевших глаз.
     - Назад! - Стальникову удалось проскочить  мимо  Хокмуна  к  двери  и
распахнуть ее.
     Иссольда вскарабкалась наверх и висела снаружи, скаля  зубы  и  корча
страшные гримасы. Безумный Бог стоял к ней спиной, направляя свет  Амулета
Хокмуну в лицо.
     Просунув  руку  между  прутьями,  Иссольда  ударила  Стальникова   по
затылку. Завизжав, он спрыгнул на пол. Иссольда увидела  Хокмуна  и  стала
пробираться к двери в клетку.
     Хокмун  понимал,  что  сейчас  не  время  убеждать  свою  обезумевшую
невесту. Он проскочил мимо когтистой пятерни, спрыгнул на  неровные  плиты
пола и несколько мгновений лежал, отдыхая.
     Видя, что Иссольда тоже  вот-вот  спрыгнет,  он  с  трудом  поднялся.
Безумный Бог вскарабкался на высокое кресло и уселся на спинке, как  петух
на насесте. С его шеи свисал Красный Амулет, а по плечам  текла  кровь  из
ран, оставленных когтями Иссольды.
     Вереща от страха, он смотрел, как  Хокмун  приближается  к  креслу  и
забирается на подлокотник.
     - Умоляю, оставь меня... - забормотал Стальников. - Я не причиню тебе
зла...
     - Ты уже причинил мне много зла, - мрачно произнес  Хокмун.  -  Очень
много. Достаточно, чтобы месть стала бальзамом для моей души...
     - Иссольда, стой! - закричал Стальников. - Стань такой,  как  прежде!
Повелеваю - именем Красного Амулета!
     Обернувшись, Хокмун увидел, что  Иссольда  застыла  на  месте.  Потом
обвела  изумленным  взглядом  зал.  С  ужасом  посмотрела   на   когтистые
наперстки, на шипы, покрывающие все ее тело.
     - Что случилось? Что со мной сделали?
     - Тебя загипнотизировало это  чудовище,  -  хрипло  произнес  Хокмун,
показывая на Стальникова мечом. - Но я отомщу ему за все!
     - Нет! - закричал Стальников. - Это нечестно!
     Иссольда зарыдала. Стальников в страхе озирался.
     - Слуги! Где мои воины?!
     - Перебили друг друга в угоду  своему  гнусному  хозяину,  -  ответил
Хокмун. - А тех, кто остался жив, мы взяли в плен.
     - Где моя армия женщин? Я хотел, чтобы красота покорила всю  Укранию!
Я хотел вернуть наследство Стальниковых...
     - Вот твое наследство, - сказал Хокмун, поднимая меч.
     Стальников спрыгнул с кресла и помчался к двери,  но  резко  свернул,
увидев Рыцаря в Черном и Золотом. Он пронесся по  залу  к  противоположной
стене и исчез в нише.
     Хокмун спустился с кресла и повернулся к Иссольде,  лежавшей,  рыдая,
на полу. Опустившись рядом с ней на  корточки,  он  осторожно  снял  с  ее
красивых, мягких пальцев наперстки с окровавленными когтями.
     Она подняла голову.
     - О, Дориан! Как ты меня нашел? Любимый...
     - Благодаря Рунному Посоху, - ответил за герцога Рыцарь  в  Черном  и
Золотом.
     Хокмун с облегчением засмеялся.
     - А вы настойчивы в своих притязаниях, Рыцарь.
     Рыцарь в Черном и  Золотом  промолчал.  Безликий  и  неподвижный  как
статуя, он стоял, загородив собой выход.
     Хокмун расстегнул застежки костюма с шипами и стал раздевать девушку.
     - Найди Безумного Бога, - сказал Рыцарь. - Помни,  Красный  Амулет  -
твой. Он даст тебе великую силу.
     Хокмун нахмурился.
     - И сведет с ума?
     - Нет, болван! Он принадлежит тебе по праву!
     Хокмун  помолчал,  удивляясь  раздраженному  тону  Рыцаря.   Иссольда
коснулась руки жениха и сказала:
     - Остальное я сделаю сама.
     Спрятав меч в ножны, Хокмун посмотрел  во  мрак  -  туда,  где  исчез
Безумный Бог.
     - Стальников!
     В  темноте  мелькнуло  крошечное  пятнышко  красного  света.  Опустив
голову, Хокмун вошел в узкий коридор и  услышал  рыдания,  вскоре  ставшие
очень громкими.  Все  ближе  и  ближе  подкрадывался  герцог  Кельнский  к
источнику красного света; все громче и громче звучали рыдания. Наконец  он
увидел сияющий Амулет на шее  человека,  стоящего  возле  стены  из  грубо
отесанного камня. В руке у Безумного Бога был меч.
     - Тридцать лет я ждал  тебя,  германец,  -  сказал  вдруг  Стальников
тихим, спокойным голосом. - Я знал, что ты придешь. Придешь, чтобы сорвать
мои планы, разрушить идеалы, погубить все, что мне удалось создать.  Но  я
надеялся одолеть тебя. Возможно, мне это удастся.
     И пронзительно закричав, человек взмахнул мечом.
     Хокмун без  труда  парировал  удар  и  легко  выбил  оружие  из  руки
Стальникова. Потом прижал острие своего меча к груди Безумного Бога.
     Несколько мгновений Хокмун смотрел в перепуганные глаза сумасшедшего.
Амулет окрашивал лица обоих  в  алый  цвет.  Стальников  кашлянул,  словно
прочищая горло - наверное, хотел взмолиться о пощаде. Но не успел.
     Повернувшись на каблуках, Хокмун пошел прочь от мертвеца  и  Красного
Амулета.



                          Глава 4. СИЛА АМУЛЕТА

     Хокмун набросил на  обнаженные  плечи  Иссольды  свой  плащ.  Девушка
дрожала  и  всхлипывала,  перепуганная,  но  и  обрадованная.   У   выхода
неподвижно стоял Рыцарь в Черном и Золотом.
     Внезапно он пошевелился. Пройдя через  зал,  Рыцарь  исчез  в  темном
алькове, где лежал труп Безумного Бога.
     - О, милый Дориан! Если бы ты знал, что мне пришлось пережить за  эти
месяцы! Меня носило по всему свету, я попадала в плен то  к  одной,  то  к
другой шайке разбойников... Даже не знаю, где я, что это за место... и что
было со мной в последние дни. Помню только какой-то кошмарный сон, будто я
хотела убить тебя, и это желание было почти непреодолимым...
     Хокмун прижал ее к себе.
     - Ты права, это был сон. Пойдем отсюда. Мы вернемся в Камарг,  и  все
будет хорошо. Что с твоим отцом? И с остальными защитниками города?
     У нее широко раскрылись глаза.
     - Как, неужели ты не знаешь?  А  я  думала,  ты  там  уже  побывал  и
отправился искать меня...
     - Я там не был, но кое-какие слухи до меня дошли. Что  с  Богенталем,
фон Виллахом, графом Брассом?
     Она потупилась.
     - Фон Виллах погиб от огненного копья в бою на северной границе. Граф
Брасс...
     - Что с ним?
     - В последний раз, когда я его видела, он  был  очень  плох,  и  даже
Богенталь не мог его исцелить. Отец был ко всему равнодушен, казалось, ему
больше на хочется жить. Он сказал, что Камарг скоро падет. Он считал  тебя
погибшим - ведь ты не вернулся в назначенный срок, и  никаких  известий  о
тебе не было...
     У Хокмуна потемнели глаза.
     - Я должен вернуться - хотя бы для того, чтобы вселить в сердце графа
надежду. Ведь после твоего исчезновения он, наверное, совсем упал духом.
     - Если он вообще жив, - прошептала Иссольда.
     - Жив. Камарг еще держится - значит, граф Брасс жив.
     В коридоре, по которому Хокмун вошел в зал,  раздался  топот  бегущих
ног. Герцог Кельнский заслонил собой Иссольду и снова выхватил свой боевой
меч.
     Дверь распахнулась. За ней стояли Оладан и - чуть дальше  -  д'Аверк.
Они тяжело дышали.
     - Воины Темной Империи! - сказал Оладан. - Нам с ними не  справиться,
слишком уж их много.  Похоже,  это  мародеры  -  ищут  в  замке  добычу  и
уцелевших.
     Д'Аверк подошел и остановился рядом со зверочеловеком.
     - Я пытался их  образумить.  Говорил,  что  я  выше  рангом,  чем  их
командир. Но увы, - он  пожал  плечами,  -  похоже,  гранбретанцы  уже  не
считают д'Аверка за  своего.  Проклятый  пилот  орнитоптера  умер  слишком
поздно, успев рассказать поисковому отряду  о  том,  как  я  вас  упустил.
Теперь я вне закона, как и вы...
     Хокмун помрачнел.
     - Входите и заприте дверь на засов. Надеюсь, гранбретанцы  не  сумеют
ее высадить.
     - Это единственный выход? - спросил д'Аверк.
     - Похоже на то.
     Из темноты вышел Рыцарь в Черном и Золотом. Он  очень  осторожно,  за
ремешок, нес Красный Амулет, направляясь прямиком к Хокмуну.
     - Возьми, - сказал Рыцарь. - Он твой.
     Герцог Кельнский отпрянул.
     - Не возьму. Он мне не нужен.  Это  плохая  вещь,  из-за  нее  многие
погибли. А кто не умер, тот сошел с ума. Даже Стальников, и тот  -  жертва
Амулета. Носи его сам, или найди другого дурака.
     - Носить его можешь только ты, -  прозвучал  из-под  забрала  твердый
голос. - И никто другой.
     - Не буду! - Хокмун кивнул на Иссольду. -  Он  превратил  эту  нежную
девушку в бешеного, кровожадного зверя. Он  повинен  в  смерти  всех,  чьи
трупы мы видели в деревне. Это он лишил рассудка женщин,  которые  на  нас
напали. А по чьей вине мертвы люди, что лежат во дворе замка? -  Он  выбил
Красный Амулет из руки Рыцаря. - Я не возьму его! Если Рунный Посох творит
зло, я не желаю служить ему!
     - Сила Рунного Посоха гибельна только из-за глупцов. -  Голос  Рыцаря
звучал по-прежнему убежденно. - Его дарами надо уметь пользоваться,  и  уж
тем более нельзя их отвергать. Ты - слуга  Рунного  Посоха,  и  ты  обязан
взять Амулет. Он не причинит тебе вреда. Он даст тебе силу.
     - Чтобы убивать и сводить с ума?
     - Чтобы творить добро. Чтобы сражаться с ордами Темной Империи.
     Хокмун презрительно фыркнул.  И  тут  дверь  вздрогнула  от  сильного
удара. Воины Темной Империи обнаружили их укрытие.
     - Нас слишком мало, - сказал Хокмун. - Может ли Красный Амулет спасти
нас? Ведь выход отсюда один - через эту дверь.
     - Может, - заверил Рыцарь  в  Черном  и  Золотом,  поднимая  и  снова
протягивая Хокмуну Амулет.
     Дверь трещала под бешеным натиском гранбретанцев.
     - Если этот Амулет - такая полезная вещь, почему бы тебе самому им не
воспользоваться? - спросил Хокмун.
     - Я не должен к нему прикасаться. Иначе со мной случится то же, что и
с беднягой Стальниковым. - Рыцарь шагнул вперед. - Возьми. Ведь ты  пришел
сюда за ним.
     - Ошибаешься. Я пришел спасти Иссолльду.
     - Но она здесь оказалась не случайно.
     - Так, значит, меня заманили?
     - Нет, это было предопределено. А сейчас ты противоречишь  сам  себе.
Говоришь, что пришел спасти Иссольду -  и  не  делаешь  этого.  Отвергаешь
Амулет, без которого ты почти бессилен. Скоро сюда  ворвутся  два  десятка
свирепых воинов, и смерть девушки будет куда страшней, чем наша...
     От двери отлетали щепки. Оладан и д'Аверк попятились, выставив  перед
собой мечи. Д'Аверк сказал:
     - Еще минута - и они будут здесь. Прощай,  Оладан...  и  вы,  герцог,
прощайте. С вами было не так скучно, как...
     Хокмун в нерешительности смотрел на Амулет.
     - Я не знаю...
     - Поверь мне на слово, - сказал Рыцарь в Черном и Золотом. -  Однажды
я спас тебе жизнь. Неужели телько затем, чтобы отнять ее?
     - Не отнять, а подчинить злой воле, - возразил  Хокмун.  -  Откуда  я
знаю, что ты действительно посланец Рунного Посоха? С какой стати я должен
верить тебе на слово?
     - Дверь вот-вот рухнет! -  с  отчаянием  закричал  Оладан.  -  Герцог
Дориан, идите к нам! Пусть Рыцарь и девушка спасаются, если смогут!
     - Держи! - Рыцарь снова протянул Амулет. - Не теряй  времени  -  надо
спасти девушку.
     Мгновение Хокмун колебался, затем взял Амулет. Держать его на  ладони
было очень  удобно,  словно  именно  для  этого  он  и  был  предназначен.
Казалось, он светит все ярче, заливая алым сиянием огромный зал с  кривыми
стенами и причудливым потолком. Возникло ощущение, будто в тело  вливается
энергия.  Хокмун  почувствовал  необыкновенную  легкость.  Движения  стали
молниеносными, мозг освободился от тяжести тревог и сомнений. Улыбнувшись,
герцог Кельнский надел на шею окровавленный  ремешок,  а  затем  поцеловал
Иссольду,  испытав  при  этом  небывалое  блаженство.  Выхватив  меч,   он
повернулся к рычащим гранбретанцам, доламывавшим огромную дверь.
     Наконец дверь сорвалась с петель и рухнула. В проеме столпились воины
в тигриных масках, сверкающих эмалью и драгоценными камнями. Воины сопели,
угрюмо рассматривая своих недругов.
     Их предводитель вышел вперед.
     - Эге, да их  тут  по  пальцам  можно  пересчитать!  Стоило  ли  силы
тратить. Ладно, братья - они заплатят нам за работу!



                         Глава 5. ПОБОИЩЕ В ЗАЛЕ

     - Ну и сила у меня, клянусь Рунным  Посохом!  -  прошептал  Хокмун  и
прыгнул вперед.
     Огромный  боевой  меч  со  свистом  рассек  воздух  и  обрушился   на
незащищенную шею предводителя Тигров. Затем  лезвие  скользнуло  влево,  и
второй воин покатился по полу. Удар вправо - и сталь разрубает доспехи  на
третьем гранбретанце...
     И вот уже повсюду  -  кровь  и  исковерканный  металл.  По  маскам  и
доспехам воинов скользили багровые отблески Амулета...
     Хокмун  вел  своих  спутников  в  атаку.  Уж   чего-чего,   а   этого
гранбретанцы не ожидали.
     Лучи Амулета слепили Тигров, и те отступали, прикрывая глаза ладонями
и выставив  перед  собой  оружие,  ошеломленные  необыкновенной  быстротой
Хокмуна, яростным напором Оладана и д'Аверка и  неторопливой,  но  грозной
поступью Рыцаря  в  Черном  и  Золотом,  который  раз  за  разом  описывал
смертоносный круг огромным двуручным мечом. Казалось,  что  усталость  ему
неведома.
     На Хокмуна набросились шесть человек с топорами. Грязно ругаясь,  они
пытались навалиться на него со всех сторон, не дать ему  размахнуться.  Но
герцог Кельнский одного отшвырнул ногой,  другого  -  локтем,  а  третьему
пронзил маску вместе с черепом - кровь и мозги брызнули  сквозь  пробоину,
когда он выдернул меч.
     От таких ударов меч очень скоро затупился и уже не пронзал  доспехов;
им можно было только рубить, как топором.  Улучив  момент,  Хокмун  вырвал
оружие у одного из нападающих. Теперь своим мечом  он  рубил,  а  чужим  -
колол.
     - Эге! - воскликнул он. - А этот Красный Амулет - стоящая вещь!
     Амулет болтался у  него  на  шее,  и  алые  лучи  превращали  потное,
искаженное свирепой радостью лицо герцога в демоническую маску.
     Уцелевшие Тигры бросились бежать, но Рыцарь и д'Аверк  преградили  им
дорогу.
     Убивая гранбретанцев, Хокмун мельком  увидел  Иссольду.  Она  закрыла
лицо ладонями, не желая смотреть на резню, в которой участвовали ее  жених
и его товарищи.
     - До чего же приятно карать эту нечисть! - крикнул ей  Хокмун.  -  Не
прячь глаза, Иссольда! Смотри, пришел наш час!
     Но девушка упорно прятала глаза.
     Повсюду валялись скорченные трупы. Тяжело дыша, Хокмун озирался и  не
видел живых врагов. Внезапно силы покинули  его.  Выронив  чужой  меч,  он
сунул в ножны собственный и поднес к глазам Красный Амулет.  И  увидел  на
нем  контуры  тех  же  узоров,  что  и  на  Рунном  Посохе,  только  менее
причудливые.
     - Первое, что ты для  меня  сделал  -  это  помог  пролить  кровь,  -
пробормотал  он.  -  Я  благодарен  тебе,  но  все-таки  боюсь,   что   ты
предназначен не для добрых дел...
     Амулет вдруг замерцал. Хокмун вопросительно  посмотрел  на  Рыцаря  в
Черном и Золотом.
     - Он тускнеет. Почему?
     - Он получает энергию издалека и накапливает  ее  постепенно.  Придет
срок,  и  он  снова  засветится.  -  Рыцарь  помолчал,  наклонил   голову,
прислушиваясь, затем добавил: - Я слышу шаги. Мы убили не всех воинов.
     - Так пойдем, устроим им  взбучку!  -  д'Аверк  согнулся  в  поклоне,
жестом приглашая Хокмуна пройти вперед. -  Уступаю  вам  путь,  друг  мой.
Похоже, вы вооружены лучше всех нас.
     - Нет, - воспротивился Рыцарь. - Первым  пойду  я.  Сила  Амулета  на
время исчерпана. Пойдем!
     Он направился к дверному проему. Д'Аверк и  Оладан  устало  двинулись
следом. Хокмун встретился взглядом с Иссольдой.
     - Хорошо, что ты их убил, - твердо произнесла она.
     - Они жили, как псы, и умерли собачьей смертью, - тихо сказал Хокмун.
- Как и должны умирать слуги Темной Империи. А нам сейчас  снова  придется
биться с подобными им. Крепись, любимая - нам грозит большая опасность.
     Новый отряд воинов Темной Империи ворвался  в  коридор  -  и  тут  же
отхлынул от закованного в броню Рыцаря. Воины были потрясены, увидев,  что
из схватки с  двадцатью  их  товарищами  пятеро  чужаков  вышли  целыми  и
невредимыми.
     Солдаты Гранбретании с криками высыпали во двор, усеянный трупами,  и
попытались построиться. Четверо воинов,  стоявших  перед  ними,  выглядели
устрашающе, с ног до головы забрызганные подсыхающей кровью и мозгами.
     Было холодно, по-прежнему моросил серый дождь. Во дворе Хокмун и  его
спутники почувствовали себя бодрее, только что одержанная  победа  придала
им уверенности в себе. Хокмун, д'Аверк и Оладан  по-волчьи  скалили  зубы,
глядя на врагов, и  презрительно  ухмылялись.  Гранбретанцы  топтались  на
месте, не решаясь напасть на них, хотя значительно превосходили их числом.
Воин в Черном и Золотом