надеялся, что пирамида как раз  возвращается  в  свое  секретное
убежище.
   - Теперь мы сможем последовать за ней. Смотрите!
   Трое путешественников тесно обступили экран. Лучи аппарата неотступно
следовали   за   молочно-белой   светящейся   пирамидой.   Та    наконец
приземлилась. Ее грани медленно поблекли  и  стали  прозрачными,  открыв
взорам  наблюдателей  фигуру   и   ненавистные   черты   барона   Калана
Витальского. Барон, разумеется, не подозревал, что  за  ним  следят  три
пары глаз, горящих мщением. Он вышел из машины и оказался  в  просторном
сумрачном помещении, где  находилось  множество  незнакомых  приборов  и
аппаратов. Все  вместе  это  напоминало  картину  секретной  лаборатории
Калана в Лондре, какой ее запомнил Хоукмун. Взяв в руки лежащие на одном
из столов бумаги, барон принялся читать, при  этом  недовольно  хмурясь.
Еще один человек возник в  зале  и  обратился  к  Калану,  однако  смысл
разговора остался неизвестен, ибо  зонды  не  улавливали  звуков.  Вновь
пришедший был одет по старой моде сановников Империи Мрака, все лицо его
скрывалось  под  огромной  неудобной   маской.   Металлическая   личина,
украшенная разноцветной эмалью, была  выполнена  в  виде  морды  шипящей
рептилии.
   Хоукмун понял, что человек этот принадлежит к  Ордену  Змеи,  подобно
большинству колдунов и ученых Гранбретании. У них на  глазах  человек  в
змеиной маске протянул другую личину Калану, который поспешно надел  ее,
ибо ни один гранбретанец его ранга не должен был появляться на  людях  с
открытым лицом.
   Маска Калана  также  изображала  змеиную  голову,  но  была  украшена
богаче, нежели личина его слуги.
   Хоукмун потер подбородок, гадая, что же показалось ему удивительным в
этой сцене. Жаль, что  не  было  рядом  д'Аверка,  ибо  тот  куда  лучше
разбирался в обычаях Империи Мрака. Тот сразу бы понял, что  встревожило
его друга.
   Но внезапно он догадался: маски эти были куда более грубыми, чем  те,
которые ему  доводилось  видеть  в  Лондре,  даже  у  слуг.  Отделка  не
выдерживала никакой критики. Но в чем же дело?
   Аппарат следил за Каланом, когда тот вышел из лаборатории в  лабиринт
узких крытых переходов, очень похожих на те, что когда-то соединяли друг
с другом здания Лондры. С первого взгляда  это  место  очень  напоминало
столицу Гранбретании, но при, более тщательном рассмотрении  коридоры  в
каких-то мелочах отличались от тех, которые запомнились Хоукмуну, фрески
и барельефы, украшающие стены, были куда  худшего  качества.  В  прежней
Лондре никто не потерпел бы подобной примитивности и безвкусицы в формах
и красках. Несмотря на всю свою развращенность,  владыки  Империи  Мрака
требовали от своих подданных  истинного  мастерства  даже  в  мельчайших
деталях.
   Здесь же ничего этого не было и в помине. Все производило впечатление
незавершенности, словно грубая декорация.
   Изображение сменилось, показав Калана  входящим  в  другой  зал,  где
собралось довольно много  людей.  Все  они,  естественно,  тоже  были  в
масках. И этот зал  также  показался  Хоукмуну  знакомым,  однако  и  он
выглядел гораздо более грубым и уродливым.
   Графу Брассу не сиделось на месте.
   - Но когда  же  мы  сможем  проникнуть  туда?  Теперь  нам  под  силу
немедленно расправиться с нашим врагом.
   - Странствовать сквозь измерения не так-то просто, -  мягко  возразил
Ринал. - Кроме того, мы  еще  не  сумели  с  точностью  определить,  где
находится этот мир.
   Хоукмун улыбнулся графу Брассу:
   - Терпение, друг мой.
   Этот граф Брасс был куда более непоседливым, чем тот  друг,  которого
он знал прежде. Возможно, сказывалась разница в двадцать лет, или, как и
предположил Ринал, это все же был не тот человек, а лишь двойник,  очень
на него похожий, родом из иного измерения. Как бы  то  ни  было,  сказал
себе Хоукмун, этот граф Брасс нравился ему, откуда бы он ни был родом.
   Этот граф Брасс был куда более дерзок и нетерпелив, нежели тот,  кого
знал когда-то Хоукмун. Возможно, потому, что он был на два  десятка  лет
моложе.
   - Наш зонд слабеет, - объявила Тень, управлявшая  экраном.  -  Должно
быть, это измерение во многих слоях от нас.
   Ринал кивнул.
   - Да, это верно. В эти места не отваживались  забираться  даже  самые
смелые наши исследователи. Непросто будет отыскать туда проход.
   -  Однако  Калану  это  удалось,  -  возразил  Хоукмун.  Ринал  слабо
улыбнулся.
   - Случайно или намеренно, друг Хоукмун?
   - Скорее всего, намеренно. Где еще мог бы он найти другую Лондру?
   - Построить новый город вполне возможно, - заметил на это Ринал.
   - Да, - вздохнул Ноблио. - Равно как и новую реальность.

Глава 6

НОВАЯ ЖЕРТВА

   Троим друзьям не  оставалось  ничего  другого,  кроме  как  терпеливо
ожидать, покуда Ринал со своими товарищами пытался отыскать  возможность
проникнуть сквозь измерения в убежище барона Калана де Виталя.
   - Принимая во внимание этот новый культ,  что  появился  в  подлинной
Лондре, я не удивлюсь, если  узнаю,  что  Калан  тайком  навещает  своих
сторонников. Это объясняет  те  слухи,  что  якобы  некоторые  сановники
Империи Мрака до сих пор живут и здравствуют в гранбретанской столице, -
задумчиво заметил Хоукмун. - Так что у нас есть  еще  одна  возможность:
отправиться туда и поджидать Калана на месте. Но успеем ли мы  проделать
такой путь?
   Граф Брасс покачал головой.
   - Этот Калан... С каким отчаянием он стремится к цели! Но я никак  не
могу  понять,  зачем  ему  все  это  нужно,  когда  в  его  распоряжении
бесконечные измерения пространства и  времени.  Несомненно,  он  мог  бы
управлять нами, словно марионетками, но все же не делает этого. Хотел бы
я знать, чем мы настолько важны для его замыслов?
   Хоукмун пожал плечами.
   - Может, и ничем особенным. Он не первый из сановников Империи Мрака,
кому мстительность затмевает здравый рассудок.
   И он поведал им историю барона Мелиадуса.
   Ноблио тем временем переходил от  одного  хрустального  устройства  к
другому, пытаясь разобраться в  принципе  их  работы,  однако  механизмы
крепко хранили свои секреты.
   Было уже поздно, и все погрузилось в сон, лишь в другом крыле  здания
царило лихорадочное оживление. Там люди-призраки спешили собрать машину,
способную преодолевать расстояние между измерениями.
   - Ладно, - Ноблио почесал затылок. - Ничего не могу  в  этом  понять,
кроме того, что эти устройства действуют.
   Граф Брасс, которому не сиделось на месте, подошел к окну и  устремил
взгляд в темноту.
   - Мне уже надоело сидеть здесь без дела,  -  промолвил  он.  -  Пойду
пройдусь, может, полегчает. А что вы скажете о небольшой прогулке?
   Хоукмун покачал головой.
   - Я остаюсь.
   - А я пойду с вами, - сказал ему Ноблио. - Как нам выйти отсюда?
   - Позовите Ринала, - посоветовал герцог. - Он услышит вас.
   Так они и сделали, хотя их по-прежнему  смущало,  что  люди-призраки,
столь хрупкие на вид, с легкостью переносили их  через  окно  на  землю.
После их ухода Хоукмун устроился в уголке комнаты и заснул.
   Но  стоило  ему  погрузиться  в  сон,  как  им   завладели   странные
беспокойные видения, в которых друзья превращались во врагов, а враги  -
в друзей, где мертвые  подменялись  живыми  и  наоборот.  Он  беспокойно
ворочался во сне, пока не  очнулся  весь  в  поту  от  того,  что  Ринал
принялся трясти его за плечо.
   - Машина готова, - произнес тот. - Однако она  еще  не  отлажена,  и,
боюсь, нам больше ничего не удастся сделать. Она способна лишь следовать
за вашей пирамидой. Как только та вновь  материализуется  в  этом  мире,
наша сфера  последует  за  ней,  куда  бы  она  ни  отправилась.  Однако
недостаток ее в том, что она не способна двигаться по своему усмотрению.
Она может лишь следовать за пирамидой. Это значит, что вы  подвергаетесь
опасности навсегда угодить в ловушку в иной плоскости.
   - Я согласен пойти на такой риск, - заявил Хоукмун. - Все лучше,  чем
кошмары, которые преследуют меня во сне и наяву. Куда же подевались граф
Брасс и Ноблио?
   - Они где-то недалеко. Гуляют и  любуются  улицами  Сориандума.  Если
хотите, я передам им, что вы желаете их видеть.
   - Да,  -  согласился  Хоукмун,  протирая  глаза,  чтобы  окончательно
очнуться от сна. - Нам нужно как можно скорее продумать  план  битвы.  У
меня такое чувство, что очень скоро нам предстоит встретиться с Каланом.
   Потянувшись, он зевнул. Сон не принес ему никакого облегчения. Скорее
наоборот, сейчас он чувствовал Себя гораздо  слабее,  и  потому  Хоукмун
передумал.
   - Нет, пожалуй, лучше  я  отправлюсь  за  ними.  На  свежем  воздухе,
возможно, у меня в голове прояснится.
   - Как угодно. Я помогу вам спуститься. Ринал поднес его  к  окну,  и.
Хоукмун спросил:
   - А где эта машина, о которой вы говорили?
   - Межпространственная сфера? Внизу, в нашей  лаборатории.  Хотите  на
нее посмотреть?
   - Полагаю, это было бы лучше всего. У меня такое предчувствие, словно
Калан может объявиться здесь в любую секунду.
   - Отлично. Я перенесу вас туда. Управлять  ею  легко  и  просто."  На
самом деле там и управлять-то нечем, поскольку единственная  цель  нашей
машины  -  это  войти  в  неразрывный  контакт  с  другим  подобным   ей
устройством, и все действует автоматически. Но я  понимаю,  что  вам  не
терпится взглянуть на нее. Побеседуйте немного с  друзьями,  а  потом  я
приду за вами.
   В неярком свете луны, освещавшей руины  древнего  города,  призрачный
силуэт Ринала растворился почти мгновенно, едва он отлетел на  несколько
шагов от Хоукмуна, Дориану предстояло самому отыскать гуляющих друзей.
   Герцог медленно двинулся по улицам меж развалин некогда  великолепных
зданий, покрытых теперь густым  ковром  вьющихся  растений,  наслаждаясь
тишиной и спокойствием ночи, чувствуя, как проясняется у нею  в  голове.
Ласковый свежий ветерок едва касался его лица, и воздух наполнял  легкие
живительной свежестью.
   Наконец, впереди он услышал голоса и уже собрался было  открыть  рот,
дабы объявить друзьям о своем присутствии, когда понял, что  слышит  три
голоса вместо двух. Стараясь  производить  как  можно  меньше  шума,  он
устремился вперед, пытаясь держаться в  тени,  пока  не  оказался  перед
развалинами  колоннады,  выходящей  на  небольшую   площадь.   Осторожно
выглянув из-за обломка рухнувшей колонны, герцог  увидел  своих  друзей.
Граф не двигался, словно зачарованный, в то время  как  Ноблио  негромко
спорил о чем-то с человеком, зависшим в  нескольких  футах  у  него  над
головой,  по-турецки  поджав  ноги.  Вокруг  человека   слабо   светился
треугольник одной из граней пирамиды, будто  Калан  намеренно  не  хотел
привлекать  к  себе  излишнего  внимания.  Колдун   мрачно   взирал   на
философа-поэта.
   - А вы-то что знаете о подобных материях? Вы и сами-то едва реальны.
   - Возможно, и так. Но подозреваю,  что  ваша  собственная  реальность
также под угрозой. Иначе почему вы даже не способны сами убить  герцога?
Вам это грозит какими-то неприятностями, не так ли?  Вы  ведь  наверняка
рассматривали возможности подобного деяния  и,  должно  быть,  нашли  их
весьма для себя неприятными.
   - Молчи,  марионетка,  -  взвизгнул  барон  Калан.  -  Или  ты  также
отправишься в  небытие.  Я  предложил  вернуть  вас  к  жизни,  если  вы
уничтожите Хоукмуна... Или убедите графа Брасса взять это на себя.
   - Но почему же сейчас вы не отправили в небытие самого  графа,  когда
он набросился на вас?  Полагаю,  потому,  что  вам  требуется  заставить
кого-то из нас убить Хоукмуна, а сейчас из четырех человек остались лишь
двое, способные справиться с этой задачей.
   - Я велел тебе замолчать, - прорычал Калан. - Ты должен  был  служить
Империи Мрака, Ноблио.
   Какая досада, впустую растратить столь блестящий ум среди дикарей.
   - О каких дикарях вы ведете речь? - усмехнулся Ноблио. - Мне  кое-что
приходилось слышать о том,  как  в  моем  будущем  Империя  Мрака  будет
расправляться со своими врагами. Вам следует тщательнее выбирать  слова,
барон Калан.
   - Я вас  предупредил,  -  возразил  колдун  угрожающим  тоном.  -  Вы
переходите все границы. Я по-прежнему пэр  Гранбретании  и  не  потерплю
подобных вольностей.
   - Однажды вас уже  погубила  нетерпимость  или  погубит  в  ближайшем
будущем Мы уже начинаем догадываться, чем вы там  занимаетесь,  в  вашей
поддельной Лондре.
   - Как вы об этом узнали? -  Калан  пришел  в  ужас.  -  Так  вам  все
известно? Похоже, мы  совершили  ошибку,  выставив  на  игральную  доску
пешку, наделенную вашей проницательностью.
   - Вполне возможно.
   Калан начал судорожно теребить в руках маленькую пирамидку.
   - В таком случае, -  пробормотал  он,  -  мне  кажется  разумным  без
промедления разделаться с этой пешкой.
   Ноблио, похоже, догадался, что задумал Калан, и сделал шаг назад.
   - Так ли это? А вы не боитесь, что связались с силами, которые вам не
подвластны?
   - Все может быть, - ухмыльнулся Калан.  -  Но  вам  это  не  поможет.
Ноблио побледнел.
   Хоукмун уже приготовился выскочить  вперед,  по-прежнему  недоумевая,
почему так неподвижен граф Брасс,  который,  похоже,  не  сознавал,  что
творится вокруг, но внезапно кто-то коснулся его плеча, и он  обернулся,
рывком схватившись за оружие. Однако  это  оказался  всего  лишь  Ринал,
почти не видимый во мраке.
   -  Сфера  сейчас  будет  здесь,  -  прошептал  призрак.  -  Это   ваш
единственный шанс последовать за пирамидой.
   - Но Ноблио грозит опасность-- шепотом возразил Хоукмун. -  Я  должен
попытаться спасти его.
   - Вам это не удастся. Однако ничего плохого с  ним  не  случится.  Он
ничего не вспомнит о событиях в этом мире" Разве что они будут  являться
ему во сне.
   - Но он мой друг"
   - И вы сослужите ему куда лучшую службу, если сумеете раз и  навсегда
разделаться с Каланом, - подчеркнул Ринал. В то же самое время несколько
его соплеменников показались в конце улицы вместе с  большой  светящейся
желтоватой сферой.  -  У  вас  будет  всего  несколько  мгновений  после
исчезновения пирамиды, чтобы последовать за ней.
   - Но как быть с графом Брассом... Калан загипнотизировал его.
   - Он придет в себя, как только Калан исчезнет.  Тем  временем  Ноблио
торопливо воскликнул:
   - Почему вы так страшитесь моих знаний, барон Калан? Вы сильны,  а  я
слаб. Это вы управляете мною.
   -  Чем  больше  вы  узнаете  о  происходящем,  тем  меньше  я   смогу
предсказать будущее, - обронил Калан. - Все очень  просто,  мой  дорогой
Ноблио. Прощайте.
   С пронзительным криком Ноблио развернулся, словно пытаясь бежать,  но
в тот же миг начал растворяться в воздухе и постепенно исчез совсем.
   В тот же миг до Хоукмуна донесся смех барона Калана.  Этот  смех  был
ему знаком и не вызывал ничего, кроме ненависти,  и  лишь  рука  Ринала,
по-прежнему удерживающего его за плечо, помешала Хоукмуну наброситься на
колдуна, который  все  еще  не  подозревал,  что  за  ним  наблюдают,  и
обратился к графу Брассу.
   - Вам  же,  граф,  лучше  исполнить  мою  просьбу.  Или  вы  об  этом
пожалеете. С какой стати этот Хоукмун должен вечно отравлять мне  жизнь?
Я  думал,  его  будет  несложно  уничтожить,  но  всякий  раз,  когда  я
рассматриваю вероятностное будущее, я обнаруживаю  его  там.  Порой  мне
кажется, что он вечен" Или даже бессмертен. Лишь в том случае,  если  он
падет от руки другого героя, другого служителя этого проклятого  Рунного
Посоха, события начнут развиваться в  избранном  мною  направлении.  Так
убейте его, граф Брасс, заслужите право на жизнь и освободите меня.
   Граф повернул голову, заморгал и огляделся по сторонам так, словно не
видел перед собой ни пирамиды, ни барона. А пирамида тем временем начала
наливаться молочной белизной, затем вспыхнула ослепительным светом.
   Граф громко выругался и закрыл глаза руками, чтобы защитить глаза  от
нестерпимого сияния, но она вдруг исчезла, и от пирамиды остался  только
слабый контур.
   - Скорее! - воскликнул Ринал. - Забирайтесь в сферу.
   Хоукмун перешагнул порог, похожий на неощутимый  занавес,  и  увидел,
как Ринал, подхватив графа Брасса, по воздуху перенес его прямо к сфере.
Подтолкнув графа в спину, он заставил его сделать шаг вперед.  Граф  тут
же оказался внутри, по-прежнему сжимая в руке саблю.
   - Сапфир! - торопливо воскликнул Ринал.  -  Дотроньтесь  до  сапфира.
Больше ничего делать не надо, и желаю вам удачи, Дориан Хоукмун.
   Протянув руку, Хоукмун дотронулся до кристалла,  висящего  в  воздухе
прямо перед ним. И тотчас же сфера принялась  вращаться  вокруг  стоящих
неподвижно Дориана и  графа.  Затем  свет  померк,  и  они  оказались  в
кромешной тьме, а впереди стало ясно видно светящуюся  жемчужным  светом
пирамиду.
   Некоторое время спустя они вновь, словно вынырнув  из  густой  темной
тучи, оказались в залитом солнцем  пространстве.  Под  ними  расстилался
пейзаж, состоящий, в основном, из дикого нагромождения каких-то  зеленых
скал, но картина эта исчезла так же стремительно, как  и  появилась.  За
ней последовали другие, столь же кратковременные и скоротечные.
   Моря света, озера кипящего металла, причудливая  архитектура  городов
из стекла и стали, картины грандиозных сражений с сотнями тысяч воинов с
обеих сторон, гиганты, бродящие по девственным лесам, снежные пустыни  с
нагромождениями  бело-голубого  льда,  и  над  всем  этим  -   пирамида,
увлекающая  их  все  дальше  и  дальше,  сквозь  бесчисленное  множество
реальностей земли, сквозь миры, совершенно чуждые и непонятные Хоукмуну,
так не похожие на его родную Вселенную.
   Герцогу Кельнскому  уже  приходилось  однажды  путешествовать  сквозь
параллельные пространства, но тогда он пытался ускользнуть  от  грозящей
ему опасности, а сейчас - напротив, стремился ей навстречу.
   Граф наконец обрел дар речи.
   - Что со мной стряслось? - спросил он. - Я помню, как пытался напасть
на барона Калана, решив, что пусть лучше он отправит меня в преисподнюю,
но сперва я попробую лишить его  жизни.  И  вот  -  мгновение  спустя  я
оказался здесь. И где Ноблио?
   - Ноблио был близок  к  разгадке  плана  барона,  -  пояснил  Хоукмун
мрачным голосом, не сводя взора с пирамиды,  сверкавшей  перед  ними.  И
потому тот решил отправить его в родной мир. Но перед этим Калан обронил
пару любопытных фраз. Он сказал, что почему-то необходимо, чтобы  я  пал
от руки своего друга, чтобы меня  убил  человек,  который,  подобно  мне
самому, служил Рунному Посоху, и лишь такое  убийство,  по  его  словам,
подарит жизнь этому Другу.
   Граф пожал плечами.
   - Я по-прежнему чувствую  тут  какую-то  изощренную  хитрость.  Какая
разница, в конце концов, кто вас убьет?
   - Видите ли, граф, - промолвил Хоукмун. - Я повторял вам много раз  и
готов повторить еще, что отдал бы все, лишь бы вы не  погибли  тогда,  в
этой битве при Лондре. Я отдал бы собственную жизнь...
   Поэтому, если у вас возникнет желание покончить  со  всем  этим".  Вы
всегда можете убить меня. Граф расхохотался.
   - Если желаете смерти, герцог Дориан, то, думаю, вы без труда отыщете
ее в Лондре или в том месте, куда мы направляемся.  Там,  без  сомнения,
отыщутся куда более хладнокровные убийцы, чем я.
   И, убрав в ножны огромную саблю с медной рукоятью, он заключил:
   - Я же предпочту сберечь силы для расправы с бароном  Каланом  и  его
приспешниками, когда мы прибудем на место.
   - Будем надеяться только, что он не готовит нам  ловушку,  -  заметил
Хоукмун, провожая глазами фантастические  пейзажи,  мелькавшие  снаружи.
Голова  у  него  закружилась,  и  он  зажмурился.   Путешествие   сквозь
бесконечность начало казаться ему  воистину  вечным.  -  Было  время,  я
проклинал Рунный Посох за то, что он так вмешивается  в  мою  жизнь,  но
сейчас я дорого  заплатил  бы  за  советы  Орланда  Фанка,  увы,  теперь
совершенно очевидно, что Рунный Посох в этой истории не  играет  никакой
роли.
   - Вот и прекрасно, - проворчал граф Бра