о будет выглядеть.
     -  Мы  никогда этого  и  не представим,  если  даже  останемся живы,  -
спокойно продолжал Строггорн. - Мы никогда не вспомним  потом о том, Как это
было и рассказать будет некому. У  Него же  будет Одна Психика, и  если  она
снова распадется на шесть частей, никто из нас ничего не запомнит.
     - Это  так, нарушится сплошность восприятия,  -  подтвердил Лао. -  При
обычном Слиянии мы тоже ничего  практически не помним потом, остается только
ощущение, что пережил величайшее наслаждение в жизни...
     - Тогда после этого останется  чувство, что пережил величайшую  боль, -
добавил Диггиррен.
     - Что будет с животными? - спросила Аолла.
     - Все погибнут, - ответил Строггорн.
     - Я-то вегетарианка, вы занимались этой проблемой серьезно?
     - Строим заводы, где в специальных контейнерах сохраним оплодотворенные
яйцеклетки  -  их легче  защитить,  чем развившийся организм. Некоторые  все
равно погибнут, но за несколько лет, если люди выживут, восстановим.
     - То же предусмотрено для людей? - спросила Аолла.
     - Нет, это невозможно.  Мы  же не сможем заставить всех женщин и мужчин
сдать семенной материал. С мужчинами - можно попытаться, а у женщин -
     это же хирургическая  манипуляция.  Да и  некому  будет воспитать такое
количество детей, а иначе все бессмысленно. Человеческий  мозг слишком долго
развивается, вы  сами врачи,  все знаете и без меня, - вздохнул Строггорн. -
Мы и Варды останемся живы в любом случае.
     - Сколько нас?
     -  Меньше пятидесяти тысяч,  будет чуть  больше к 409 году, может быть,
тысяч семьдесят, - уточнил Линган.
     - Очень мало, - Аолла задумалась. - Этель рассказывала, у женщин-Вардов
при   родах  еще  и  смертность  значительно   выше?  Нам  не   восстановить
цивилизацию,  если она погибнет. Проще  всем уйти  в Многомерность и жить на
других планетах. В этом Ти-иль-иль прав.
     - Ты бы ушла на Дорн? - Строггорн грустно смотрел на нее.
     - Не нужно сейчас об этом. Еще есть время, и сейчас нам  это не решить,
- Аолла ответила ему взглядом. - Креил,  ты понял свою задачу? Мы все знаем,
что  ты  больной  человек...Кстати,  как  это  отразится при создании  этого
существа? Извини  меня, Креил, после той неудачной регрессии у  тебя женщины
были?
     - Была одна, - ответил Лао за Креила. Все удивленно на него посмотрели.
- А чего вы  удивляетесь, если  я потом ее  оперировал после психотравмы  от
общения с ним? Он нечеловек, нечто среднее - это в психическом смысле, это и
привело ее в такой шок. Больше экспериментов не было, насколько я знаю?
     - Не было, - подтвердил Креил. - Я же не  сумасшедший так развлекаться.
Без снятия блоков иногда бывает, очень редко, но это вам неинтересно.
     - И  я нечеловек в психическом смысле,  -  спокойно сказала  Аолла. - В
общем, держитесь ребята! Я не представляю, как вы нас таких двоих выдержите,
даже теоретически. - Она помолчала и через несколько минут продолжила: - Что
теперь  нужно  узнать  от  этой  твари?  Он  ведь  нам  ничего  говорить  не
собирается?
     - На Дорне тебе тоже мешают? - озабоченно спросил Линган.
     - Давай, сейчас не будем об этом? - тихо попросила Аолла, и все ощутили
ее боль.
     - Нужно узнать имена существ в агентурной сети и отловить их, - пояснил
Строггорн.
     - И  как  это  делать? Зондировать бесполезно,  скорее  всего,  он  нас
прозондирует, а не мы  его,  -  сказала Аолла. - У меня до сих пор голова от
общения с ним болит. Еще есть идеи?
     - Можно попробовать его заставить, - задумчиво сказал Креил.
     - Как?
     - Одной небольшой  пыткой.  Строггорн, пойдем зайдем к нему и посмотрим
реакцию. - Креил встал и вышел из Зала Совета, ничего не объясняя.
     Они  вошли к Ти-иль-илю. Его держали в помещении без окон с  охраной из
Вардов и под постоянным контролем Машины, иначе всегда оставалась опасность,
что он использует  свои телепатические способности. Он посмотрел на  Креила,
пытаясь  понять,  зачем  к  нему  пришли.  Тот  спокойно  подошел,  попросил
Строггорна придержать голову  Ти-иль-иля и надел  на нее  красивый,  весь  в
кристаллах, обруч. Когда его замкнули, Ти-иль-иль несколько секунд изумленно
оглядывался. У него  возникло чувство,  что он оглох. Только через несколько
секунд он понял, что действительно оглох, но телепатически.
     - Что вы сделали? - спросил он. Советники прекрасно слышали его вопрос,
но Ти-иль-иль смотрел на них, ничего не понимая, и тогда Креил сказал вслух:
     - Это обруч мыслезащиты. Пока он на  твоей голове, ты ничего не сможешь
слышать телепатически. -  Он наблюдал, как у Ти-иль-иля расширились глаза. -
Правильно,  ты  представитель  древней  телепатической  цивилизации, и я  не
думаю, что сможешь долго выдерживать эту пытку.
     - У вас не хватит времени пытать меня!
     -  Это  напрасно. В Аль-Ришаде время  течет  более  чем  в двадцать раз
быстрее.  Это  Странница скрыла от  Галактического  Совета,  слишком  грубое
вмешательство, был бы скандал. У нас хватит времени разобраться с тобой.
     - Какой у вас год?
     - Этого я  тебе не скажу, но должно пройти  еще 55  лет,  пока наступит
время  объединять Землю.  Не  представляю,  как  ты  выдержишь  столько  без
телепатического общения.
     -  Почему я узнал это так поздно! - застонал  Ти-иль-иль. - Мы никак не
могли понять, как вы все успеваете, я решил, что Уш-ш-ш просто не разобрался
в сутках на Земле и Дорне.
     - Будешь говорить? - спросил Креил.
     - Нет!
     - Хорошо, поговорим через две недели. - И они со Строггорном ушли.

     Лучи солнца проникали через  густую  листву, образуя воздушные дорожки.
Две красивые лошади несли на  своих спинах двух  прекрасных наездниц. Дорога
была широкой, и они ехали рядом. Строггорн поотстал, давая возможность Лейле
и  Аолле обсудить  свои женские  проблемы, и  наблюдал за ними издали.  Он в
который раз подумал, как  они похожи и,  если бы  он доподлинно не знал, что
Лейла его дочь, то имел бы немало поводов усомниться в этом.
     До  него донесся смех  Лейлы. Аолла тоже  смеялась, но телепатически, и
еще он  уловил какое-то незнакомое чувство в  ее мозгу:  она  опять пыталась
изменить цвет крыльев в соответствии со своими эмоциями, но, конечно, ей это
не  удалось. Аолла  хотела  выпытать  у  Лейлы,  что  та  решила  по  поводу
превращения  в Варда, об этом настойчиво просил узнать Строггорн. Их  дочери
уже  исполнилось  четырнадцать лет,  но она  никак не желала  рассказывать о
своем решении и всегда уходила от ответа. Лейлу сердило, что к ней последнее
время все приставали с этим вопросом. Теперь она, вспылив и разогнав лошадь,
быстро  понеслась вперед. Аолла  услышала сзади  мягкий  стук  копыт  -  это
Строггорн сразу же увеличил скорость,  стараясь не выпустить  Лейлу из вида.
Они  одновременно заметили,  как дорогу Лейле перегородило дерево, оно упало
наклонно,  вынуждая  или прыгать  или  резко тормозить.  Лейла  была слишком
рассержена и подняла лошадь на прыжок, Аолла телепатически закричала - и все
застыло:  лошадь  в  неестественном полупрыжке,  девушка  на ней, листва  на
деревьях...  Фигура  Строггорна  возникла рядом с Лейлой,  и  все  двинулось
снова. Лошадь спокойно проскочила  сквозь дерево, так и не  сумев преодолеть
барьер, и уже  две  лошади  были  далеко  впереди Аоллы. Строггорн  сразу же
вернулся,  крикнув Лейле не уезжать далеко,  но она уже и сама остановилась,
недоуменно глядя на мать. Строггорн вглядывался  в  глаза Аолле, а ее сердце
все стучало, никак не успокаиваясь.
     -  Чего  ты испугалась,  девочка? -  нежно спросил он, и Лейле, которая
услышала  это, вдруг  стало  как-то  не  по себе, словно она подглядывает за
родителями,  подумав, что давно не  видела отца,  всегда очень  сдержанного,
особенно в ее присутствии, таким.
     -  Нет, ничего, все  нормально, - Аолла  успокаивала его.  - Мне трудно
привыкнуть,  что на  Земле  безопасно, все  Дорн,  высота и,  если разбился,
обычно насмерть.  - Она понимала,  что Лейле, даже если  бы  она  слетела  с
лошади и не удержалась, ничего не грозило. Реально в такой  ситуации упасть,
чтобы не  удалось  спасти,  да еще  в  присутствии  родителей - Вардов, было
невозможно и девочка прекрасно знала об этом.
     Она подъехала, виновато глядя  на мать,  но не  вполне  поняв,  чего та
испугалась.  Теперь они поменялись, Строггорн  ехал рядом с Аоллой, о чем-то
мягко говоря ей, а Лейла - спокойным шагом,  далеко впереди, не желая мешать
им. Она  вдруг  осознала,  что именно в  тот момент,  когда отец вынырнул из
Многомерности рядом с ней, опасаясь  за ее здоровье и  невольно демонстрируя
свои чудовищно возросшие возможности, пришло решение стать Вардом, так долго
откладываемое. Лейла притормозила лошадь и подождала мать. Белка  показалась
в ветвях, хитро глядя на нее своими быстрыми глазами, Аолла была уже рядом и
тоже  заметила  ее.  Пушистый зверек  махнул хвостом  и, перебирая  лапками,
заскользил,  исчезая, в  ветвях  ели.  Все  вспомнили, как много  лет назад,
Лейла, совсем маленькая, решила, что зверек испугался их  красоты, и  сейчас
даже Аолла рассмеялась вслух, а Строггорн  сразу замолчал, вслушиваясь  в ее
смех. Уже  давно Аолла  совсем перестала говорить,  и услышать ее голос было
для Строггорна большим счастьем.

     Ти-иль-иль сидел,  привязанный  к пси-креслу. Он сильно  похудел за эти
две  недели, Креил установил для него голодную диету. Строггорн спокойно вел
допрос,   изредка   смотря   на   обруч  мыслезащиты,   который  так   извел
инопланетянина.  Спеси у Ти-иль-иля значительно поубавилось. Без возможности
залезать к Советникам в  голову  он сильно  терялся  и все вглядывался в  их
глаза, пытаясь по выражению лиц понять хотя бы эмоции. Ти-иль-иль видел, что
Строггорн спокоен, но Советник всегда был таким, его лицо вообще практически
никогда ничего не выражало.
     После нескольких часов допроса Ти-иль-иль назвал имена своих агентов  в
абсолютном времени,  первый раз указав  их число. Всего на  Земле находилось
сто  двадцать  три  инопланетянина, готовящих планету  к  своему  заселению,
однако  понадобилось  еще  много  дней  работы  с  ним,  в  течение  которых
Ти-иль-илю становилось  все  хуже и хуже, пока он не выдал  всю сеть, больше
всего боясь, что Советники убьют его после этого, но они решили по-другому.
     Агентурную  сеть  Ти-иль-иля  брали  в один день  и  один  час  - иначе
невозможно было  бы ее ликвидировать. Два  человека в черном возникали возле
агента, один  из них спокойно клал руку ему  на плечо, и  все трое исчезали.
Варды утаскивали агентов через Многомерность.
     Всех  арестованных  поместили   в   отдельные  камеры,   надев   обручи
мыслезащиты, лишив  этим всякой  способности  к сопротивлению.  Линган решил
оставить их в живых и при необходимости использовать как  средство давления.
Да мало  ли что еще  могло случиться  за такое  большое время. Когда об этом
решении  было  объявлено  Ти-иль-илю,  тот попросил  лишь о  том,  чтобы  до
объединения Земли их отправили  на  родную  планету.  Никто не  мог  вынести
предстоящего.
     -  Я только так и  не  понял, - спросил на  одном из последних допросов
Ти-иль-иль. - Как меня удалось разыскать?
     - В  мозгу  Джулии удалось найти лицо Врача,  -  объяснил  Строггорн. -
Кстати, только за нее следовало бы убить тебя, Ти-иль-иль.
     - Разве ее не убили?
     - Убили, только  ты не  учел,  что на ее руке был несъемный браслет  и,
когда он сработал, я спас ее.
     - Зачем  вы это  сделали, Советник?  Разве она  будет  счастлива, после
того, что с ней сделали?
     - Она - Вард, в этой  ситуации  бывают  неплохие  шансы, психика  очень
сильная, - пояснил Строггорн.
     - Какие  вы, земляне! Совсем как мы, готовы сделать все,  только, чтобы
спастись, - задумчиво заметил Ти-иль-иль.

        Глава 24.

     356 год относительного времени
     26 мая 2034 года абсолютного времени

     Генри  Уилкинс   нерешительно  позвонил  в   дверь  квартиры  Советника
Диггиррена. В  абсолютном времени  прошел всего месяц с того страшного  дня,
когда  похитили  и убили  его дочь,  но в относительном пролетело почти  два
года. Он  сразу  вспомнил слова  Советника  Строггорна,  который  не успевал
привыкнуть  к  изменяющемуся  облику  своей   дочери.   Поразмыслив,   Генри
согласился с ним  и сообщил жене о  гибели Джулии. Абсолютно невозможно было
объяснить  ей  эти удивительные трансформации. Дверь  открылась, и  биоробот
невозмутимо посмотрел на него.
     - Здравствуйте, - сказал он. - Назовите ваше имя, Лиде.
     - Генри Уилкинс.
     Биоробот пропустил его  в  огромную прихожую-холл  и  вежливо  попросил
подождать,  указав  на   кресло.   Через  минуту  вышла  хрупкая   невысокая
симпатичная женщина, с каштановыми волосами и правильными чертами лица.
     -  Этель.  -  Она протянула ему тонкую  руку. У женщины  был  прямой  и
немного  вызывающий взгляд.  Генри  подумал об этом,  и  она сразу  мысленно
улыбнулась.   -   Я   не   знала,   что  вы   никогда   не   встречались   с
женщиной-телепатом, Генри.
     - Кроме моей дочери, - уточнил он.
     - Это совсем не  то, - сказала Этель, вложив в это: "Не то", отчетливый
второй   смысл,   и   Генри   почувствовал   легкое   смущение   от   весьма
недвусмысленного  намека.  - Вам будет  сложно разговаривать со мной, Генри,
если  будете так смущаться. У меня всегда была манера говорить людям в глаза
то, что думаю,  и как заметил  однажды мой большой друг, Советник  Строггорн
ван Шер, это далеко не всегда бывает приятно.  - Она улыбнулась, на этот раз
по-настоящему,  и это  осветило ее лицо.  - Если  не  возражаете,  пройдем в
кухню.  -  Этель  повернулась, пригласив следовать за  собой. -  Не  поймите
превратно, - пояснила  она. - Я  вовсе  не склонна принимать так  гостей, но
сегодня я училась готовить торт  - приказ Лингана всем научиться готовить  с
помощью открытого огня. Не слышали? - Этель на ходу обернулась, встретив его
взгляд.
     Генри  удивленно осматривал зал  больше пятидесяти  метров  со  сложной
техникой, который она почему-то назвала кухней. Два  робота молчаливо что-то
готовили.  Этель  попыталась давать  им  советы, они не  спорили,  но  Генри
показалось, что они все равно продолжали готовить по-своему.
     - Вы правы, Генри. - Снова ответ Этель на его  мысли. - После того, как
прошлый  раз  мы  выбросили  все,  что  приготовили,  Диггиррен приказал  им
строго-настрого,  чтобы  они  слушали только  "правильные"  команды,  но все
равно, мне кажется, я никогда не научусь готовить. Стыдно признаться, ведь у
меня четверо детей, но пока такой необходимости не возникало.  Вы же знаете,
как просто у нас заказать еду. Подхожу к терминалу, выбираю, и через полчаса
можно ставить на стол,  если  это что-то  довольно сложное, а если простое -
через несколько  минут.  Как можно  было  научиться  готовить? -  Она  снова
посмотрела на него. - Моя мать тоже этого не умела, а сейчас Линган приказал
учиться, он думает, это может пригодиться, если останутся только Варды.
     - Что значит: только Варды? - Генри первый раз слышал об этом.
     - Вы  не знали? - Этель посмотрела на него. - Наконец, выяснилось,  что
угрожает  Земле:  прорыв многомерного  излучения  при  очередной Многомерной
флуктуации. Нам, Вардам, это не страшно. Но нас очень мало и, если все плохо
кончится,  нам  никак не  удержать тот  уровень  цивилизации,  который  есть
сейчас. На восстановление уйдет много  столетий, а у нас в стране  уже почти
никто не сумеет приготовить обычный  обед, разучились. - Она посмотрела, как
роботы всунули торт в духовку. - Кошмар! Никогда не видела такой примитивной
конструкции,  да  еще  сильно  неэкологичная.  Удивляюсь,  где   ее  выкопал
Диггиррен?
     - У нас, - ответил Генри. Ему уже начинало казаться, что он знает Этель
много лет.
     - Вы ей умеете пользоваться? - удивленно воскликнула Этель.
     - И неплохо. Даже смог бы  испечь торт. - Генри  никогда бы не поверил,
что это может быть предметом гордости.
     - Это подвиг!  Меня от одного вида этой конструкции  в  дрожь  бросает,
никакого сенсорного  управления! Одни ручки,  их  же еще надо знать, в какую
сторону  крутить.  Я уже  две  сломала,  - спокойно  созналась Этель.  -  Не
говорите Дигу, опять будет меня  ругать, и ни в коем случае не говорите, что
мне помогали роботы - это вообще скандал! - Генри подумал, что "помогали"  -
это было слишком мягко сказано, на самом деле  Этель вовсе не притронулась к
готовке. -  Генри! - Она  посмотрела на него расширившимися глазами. - Вы же
совсем не умеете скрывать свои мысли, теперь точно Диггиррен все узнает!
     -  Знаете, Этель, я только сейчас  понял, что вы морочите мне голову, -
сказал Генри, и ее глаза сразу засмеялись. - Это  чтобы я не чувствовал себя
неловко?
     - Да. - Она опять спокойно посмотрела на него. - А как вы догадались? -
Этель  взяла  его  за  руку,  не дожидаясь ответа, и  потащила  в еще  более
огромную гостиную. Она усадила его на мягкий  диван, села в кресле напротив,
и снова улыбнулась.
     - Что не спрашиваете о Джулии?
     - Некогда. - Генри улыбнулся ей в ответ. - Вы меня заговорили.
     - С ней все хорошо, большая, красивая девочка, пятнадцать лет уже.
     - Кто ее лечил?
     - Ее и сейчас еще долечивают, иногда. Ее врач - Креил ван Рейн. - Этель
уловила  страх  в  его  мозгу  и  нахмурилась.  -  Почему  это  так  вам  не
понравилось?
     - Страшный человек, наверное, совсем ее замучил, - признался Генри.
     - Вы с ума сошли! Это Советник Креил ван Рейн - страшный человек?
     - Он не хотел ее оживлять, я точно знаю.
     -  Креил и лечить ее не хотел, - сказала Этель. - Только было некому ей
заниматься,  а  случай  -тяжелый.  Строггорн с Линганом почти восемь месяцев
торчали в абсолюте, извините, это мы так вас  называем. На  Диггиррена легло
полностью управление страной и всем остальным, а Лао и Креил приняли на себя
дополнительную врачебную нагрузку. Вы себе не представляете, какой здесь был
кошмар, когда  их  не было! Я  мужа не  видела месяцами,  даже  ночевать  не
приходил, спал во Дворце Правительства. Они и впятером  едва справляются,  а
тут  осталось трое!  Тем более,  что  Креил ведь человек очень  больной, ему
нельзя так много работать, да он  и не  может, у него каждые  шесть  часов -
обезболивание.
     - У него что-то с головой? - уточнил Генри.
     -  Какая голова?  -  Этель  удивленно  посмотрела  на  него. -  Да вы о
Советниках  вообще, я  чувствую,  ничего  не  знаете,  поэтому у  вас  такое
превратное представление о них. У него последствия неудачной регрессии после
Дирренга. Ведь ему не только обезболивание постоянно делают, а еще и  каждые
две недели регрессантами истязают. Могу заверить, это настоящая пытка.
     - А зачем это нужно?
     - Вы когда-нибудь дирренганина видели? - Этель вопросительно посмотрела
на него. - А Креил год жил на планете в их Облике и теперь постоянно норовит
снова к нему вернуться. Жуткое зрелище!
     - Вы видели?
     - Меня обучали проводить  ему ввод регрессанта,  на всякий случай, мало
ли  что  может  случиться.  Только  по-моему это  бесполезно,  нужна слишком
высокая скорость, еще Диг может справиться, а обо мне даже  речи не идет.  Я
же не от рождения Вард, просто так получилось.
     - Разве так бывает? - удивился Генри.
     - Бывает. После того, как меня убил Диггиррен... - Она увидела  в мозгу
Генри крайнее изумление. - Да вы и об этом не знаете?
     - Не знаю, но тогда я не понимаю...
     - Чего? Как я с ним  живу,  или как  же я осталась жива? - Этель лукаво
усмехнулась.  -  Так  сложились  обстоятельства.  Меня  спас  Строггорн,  но
потребовались две  сложные операции на мозге. Вторую делала сама Странница -
это большая честь, но я бы  предпочла обойтись без нее, в результате я стала
Вардом, иначе - пожизненно клиника. Такой рассказ. Грустно?
     - Кто такая Странница? - осторожно спросил Генри.
     - Ну, не