ясь переварить
так  неожиданно свалившегося  на  ее  голову  ребенка  и всю эту трагическую
ситуацию. - Как это получилось?
     -  Глупость, как всегда. Ник,  младший сын Диггиррена -  он очень любит
Лейлу - решил похвастаться, что у нее  два отца и  две  матери. Были названы
наши имена и  пошло-поехало. Информация  распространилась в  детской  среде.
Кто-то видел изображение  дорнцев, наложили одно на  другое и все это выдали
Лейле. Мы целое расследование  провели - виновных как всегда  нет,  сплошное
недоразумение.
     - Я  не  думаю, что  если ты  нас познакомишь  - это поможет, Строг.  Я
совсем  не человек и действительно чудовище. - Аолла  с болью посмотрела  на
него. - Это только  ты не замечаешь, но это так. Пойми, у  меня уже мышление
совсем  другое. Как  тебе  объяснить...Этот  язык  -  я  же даже  сейчас,  в
разговоре  с тобой,  пытаюсь  изменить цвет крыльев. Мне  этого не  хватает,
чтобы выразить свои эмоции. Понимаешь? Наверное, есть еще десятки отличий. Я
уже на Земле даже и не пытаюсь говорить вслух, для меня это настоящая пытка.
Не знаю, вряд ли я тебе помогу, не сделать бы хуже...
     - Хуже некуда, если  не поможет, остается только стирать личность, ну и
нам -  забыть  о том,  что была дочь. Другая  семья для  нее,  имя, все, что
необходимо, чтобы ее спрятать. - Он расстроенно смотрел на Аоллу.
     - Я познакомлюсь с ней, не переживай так.

        x x x

     Строггорн летел с Лейлой в воздушном такси во Дворец Правительства. Она
уже точно  знала:  если отец  забрал  ее  из клиники - ничем хорошим это  не
закончится.
     - Папа, мы опять едем к Лингану? - спросила Лейла, забравшись к нему на
колени и заглядывая в глаза.
     - Очень не хочется?
     - Я знаю, что ябедничать стыдно,  только  ты не можешь попросить его не
делать мне больно?
     -  Он  меня не послушает, но, я думаю,  сегодня  - это последний раз, -
утешил ее  Строггорн.  Он-то  хорошо  знал, что уничтожение личности  -  это
совсем не больно, об этом просто потом никто не помнит, как и о всей прошлой
жизни, и мог уверенно ей обещать это.
     - Разве я уже выздоровела? - с сомнением спросила Лейла.
     - Почти. Сегодня  Линган  тебя  еще  полечит - и  все. -  Больше  всего
Строггорн боялся, что она почувствует его тревогу.
     Он  ввел девочку в  операционный  зал.  Аппаратура была  настроена,  но
Лингана не было. Лейла боялась его, и он не хотел пугать ее  раньше времени.
Строггорн провел ее под сферу и помог снять платье. Лейла послушно  легла на
операционный  стол  и  щупальца  Машины  мягко  оплели  ее.  Она  была очень
маленькая, но для  того, что  с ней делали столько  раз,  пришлось поставить
пси-входы. Можно было бы  обойтись без этого, использовав парные пси-кресла,
но тогда  Лингану пришлось бы  смотреть ей в  глаза  во  время зондажей.  Он
наотрез  отказался  делать  это,  сказав, что предпочитает  не идти на такие
пытки - Лейла и без этого панически боялась его.
     Строггорн сел рядом со столом. Пришел Линган и начал потихоньку снимать
Лейле  блоки. Она  сразу вскрикнула, не отрывая  взгляда  от  пси-экрана над
своей головой, и сжала руку Строггорна. С каждым разом процедура становилась
все  болезненнее,  но  все знали, что  это в последний раз.  Через несколько
минут  Линган  начал активизацию  зон  памяти  и  это  опять вызвало боль  у
девочки. Строггорн чувствовал, как ее голова начинала гореть.
     - Мне плохо, папа. - Лейла посмотрела на него измученными глазами, и он
проклял тот день, когда согласился, чтобы она появилась на свет.
     -  Потерпи, последний раз.  -  Строггорн  вслушался: женщина в  красном
вошла в операционный зал.
     - Строггорн, я  закончил, -  откликнулся  Линган,  считая,  что  вполне
достаточно активизировал память ребенка.
     - Хорошо. - Строггорн  решался, понимая, что следующие несколько  минут
решат  все  и  потом  навсегда  может  остаться  чувство, что если бы не так
сказать, можно бы  было ей помочь, и очень боялся этого. - Посмотри на меня,
-  попросил  он, и Лейла  перевела  взгляд. - Линг,  отпусти ее. -  Щупальца
Машины послушно отодвинулись, Строггорн  помог ей сесть.  Аолла  неторопливо
вошла под  купол  и  остановилась у  входа.  Она  была  в  красном  коротком
облегающем платье без  рукавов и в босоножках. Строггорн специально попросил
ее надеть  как  можно меньше одежды. Лейла удивленно смотрела на Аоллу.  Она
никогда не видела эту женщину.
     - Папа, кто это?
     - Это та самая мама, - сказал Строггорн.
     -  Чудовище, -  добавила Аолла. Они ждали. Лейла  переводила  взгляд  с
матери на отца и никак не могла понять, говорит ли Строггорн правду. Он снял
верхний  уровень блоков,  делая  доступным  свой мозг,  и  Аолла,  чуть-чуть
поколебавшись, сделала то же самое. Лейла  удивленно вслушивалась в ее мозг.
Конечно, женщина не была человеком, но и  на  то, что ей представлялось, это
было совсем непохоже.
     - Ты правда моя мама? - Лейла решила уточнить.
     - Наверное, - честно сказала Аолла.  -  Хотя я только  несколько  часов
назад узнала  об этом. Твой папа забыл рассказать мне о  тебе. Я  была очень
далеко и не могла сама узнать о том, что ты родилась.
     - Почему  ты не рассказал  ей? -  обиженно спросила Лейла  и  вдруг все
поняли, что  критический момент миновал. Уже давно прозвучало ключевое слово
"чудовище", а девочка по-прежнему все вполне нормально воспринимала.
     - Так получилось. Ты меня прощаешь? - Строггорн постарался сделать свой
взгляд виноватым, испытывая огромное облегчение.
     Аолла подошла совсем близко  к девочке, и Строггорн с  удивлением понял
одну  вещь  - Лейла не случайно так  легко  поверила ей. Мозг Аоллы  излучал
любовь. Казалось, это чувство сейчас было  разлито вокруг. Строггорну трудно
было понять,  какое сильное впечатление  на  Аоллу  произвела  эта маленькая
девочка, которую он так беспомощно держал за руку.
     - Можно, я потрогаю тебя? - спросила Лейла.
     -  Если хочешь,  я даже могу  снять платье,  чтобы ты могла  меня лучше
разглядеть, -  невозмутимо сказала Аолла. Строггорн объяснил  ей,  как Лейла
уточняла для себя его человеческую природу.
     - Ты не обидишься на меня?
     - Нет.  - Аолла улыбнулась и сняла платье, а потом осторожно  протянула
руку Лейле.  Та долго  ощупывала  ее, рассматривая со всех сторон, и, устав,
положила голову на стол.
     - Папа, она не чудовище, только у нее на руке много точек, совсем как у
тебя,  -  сказала  Лейла  и  совершенно неожиданно заплакала. -  Почему меня
обманули?
     Строггорн прижал ее к  себе, успокаивая. Это были хорошие слезы  - мозг
реагировал на  примирение с  чудовищной реальностью и все знали  это. Линган
вошел, показав  жестом,  что  не  может начинать операцию, но  Строггорн еще
долго прижимал Лейлу к себе, пока она не успокоилась.
     - Когда  я проснусь, ты еще будешь здесь? - спросила Лейла, уже засыпая
от наркоза.
     -  Конечно, я подожду. - Аолла  улыбнулась ей и  вышла в зал. - Линган,
давай мы  сядем со  Строггорном. Я  вижу,  ты уже очень устал,  а мы  быстро
справимся.
     - Правда? - Линган отключился от кресла. - Я вам помогу, как оператор.
     - Хорошо. - Аолла кивнула, а Строггорн занял пси-кресло.
     На  объемном  экране  Линган  видел  как Аолла и  Строггорн с  огромной
скоростью  зашивали область  психотравмы - теперь это можно было сделать, не
отправив девочку в сумасшедший дом. Ее  мозг примирился с реальностью и  эта
информация  не представляла  для нее опасности. Больше  ей не ставили блоки,
защищающие  мозг  от дальнейшего разрушения,  в этом  теперь не было никакой
необходимости,  а  для ребенка они  представляли  никому  ненужную преграду,
мешавшую его развитию.

        x x x

     Белоснежный конь осторожно переступал длинными ногами по широкой лесной
тропинке, неся на своей спине двух прекрасных наездниц. Аолла посадила Лейлу
перед  собой  и,  управляя  одной рукой,  слегка  придерживала  ее в  седле.
Строггорн  ехал  рядом, изредка поглядывая на  них. Это  был последний  день
пребывания Аоллы на Земле, и они решили провести его вместе. Линган разрешил
забрать девочку  из  клиники  на  несколько  часов. Лейла поправилась - курс
лечения  был почти  закончен. Недели  через  две Линган  обещал выписать  ее
домой,  к  родителям,  с  которыми  она  снова  помирилась,  чем  несказанно
обрадовала Этель.
     Аолла  все  время наклонялась,  а  ее иссиня-черные распущенные  волосы
мягко касались лица Лейлы. Девочка увидела белку на дереве и показала на нее
Аолле. Белка заметила их взгляд и быстро спряталась в ветвях.
     - Честное слово!  Папа, ты видел? Белка нас  испугалась! Это потому что
мы красивые и  у нас большой конь!  - прокомментировала  Лейла, и  Строггорн
рассмеялся. Аолла удивленно посмотрела на него, стараясь припомнить, слышала
ли когда-нибудь в жизни его смех, но так и не вспомнила.
     -  Ты  очень изменился,  Строггорн. Просто другой  человек,  -  сказала
Аолла.
     - Я тебе такой не нравлюсь?
     - Нравишься. Правда, я подозреваю, что это ты только с нами такой. А ты
как считаешь, Лейла, твой папа очень строгий?
     - А можно, я тебе скажу это на ухо, а то он все услышит?
     -  Он  все равно услышит -  у тебя  в  голове, ты же знаешь,  какой  он
противный! - смеясь, сказала Аолла.
     - Он  не противный, -  обиделась за  отца Лейла.  - Конечно, ябедничать
нехорошо,  но он  так  балует  меня! Просто ужас! - Она хитро посмотрела  на
Строггорна, и он опять рассмеялся, с грустью подумав о  том, как мало было в
его жизни подобных минут. Строггорн  отвлекся на минутку и снова  услышал их
разговор.
     - Мама,  -  говорила  Лейла. - А если  крылья  у  дорнца станут  совсем
черные, что это будет означать?
     - Гнев, угрозу, такие  нехорошие чувства, - поясняла Аолла, сопровождая
это мысленным показом изменения цвета крыльев.
     - А почему у Президента они почти всегда черные?
     - У него такая должность  - он всегда должен быть строгим. Но один раз,
это по секрету, я видела у него белые крылья.
     - Что это означало?
     - Торжественная обстановка, свадьба.
     - Вот бы посмотреть на такую свадьбу! - У Лейлы загорелись глаза от той
картинки, что была в голове у Аоллы.
     - Впечатляющее зрелище, - подтвердила Аолла.
     - Ты мне  испортишь  ребенка!  Теперь вместо  того,  чтобы бояться, она
влюбилась в Дорн! - возмутился Строггорн.
     - Вряд ли я успею это сделать. Ну, теперь ты не жалеешь, что у тебя две
мамы? - Аолла снова наклонилась к Лейле.
     - Нет, я думаю, мне теперь все будут завидовать!
     - Зависть  - плохое чувство, Лейла, и может испортить жизнь, - серьезно
сказал Строггорн.
     - Это правда? - Лейла смотрела на Аоллу.
     - Правда. Нужно слушать отца. Он у нас очень старый и много знает.
     - Старый? Ему так много лет?
     - Ужасно. Я даже уже не помню сколько, давно сбилась со счета. - И  они
опять рассмеялись.

        x x x

     Аолла стояла у гиперпространственного окна и никак не хотела уходить на
Дорн.
     - Ты так и не успела отругать меня. - Строггорн печально глядел на нее.
     - Отругать? - она задумалась. - Никогда в жизни я не была так счастлива
и так несчастна одновременно Строггорн, - сказала Аолла совершенно серьезно.
- Как ты думаешь, Лейла забудет меня за пять лет?
     - Не знаю, мне кажется - нет, слишком сильные впечатления.
     - Утешаешь меня?
     -  Мне нечем тебя утешить. Я  и так понимаю,  как тебе  будет тяжело на
Дорне.
     - Хорошо, пойду. Ненавижу прощания. - Она подошла к Окну.  - Береги ее!
- донеслось уже из пространства, когда Окно захлопнулось.

     Конец второй части. Дети Вечности. Аль-Ришад.



        Лора Андерсен. Дети Вечности (Часть третья)

---------------------------------------------------------------
 © Copyright Фаина Мещерякова, 1998
 Email: lora_andersen@yahoo.com
 WWW: http://members.xoom.com/landersen/ ‹  http://members.xoom.com/landersen/
 WWW: http://rusfiction.cjb.net ‹ http://rusfiction.cjb.net
 Date: 28 May 1999
---------------------------------------------------------------

     Дети Вечности.
     Часть третья. СОЮЗ ВРЕМЕН.

        Глава 22.
     354 год относительного времени
     10 апреля 2034 года абсолютного времени

     Мягкий  свет  освещал  зал   ресторана,  неровные  тени  свечей  плавно
скользили по стенам. Строггорн протянул руку  с  зажженной спичкой  и  помог
загореться  свечам   на   сложном,   многоярусном   подсвечнике.   Тщательно
полированная  поверхность  стола  загорелась   сразу   красноватым  оттенком
отражения огня,  и такой же  отсвет возник в глазах Строггорна, казавшихся в
полумраке совсем черными. Лейла взглянула на отца, и он мысленно улыбнулся.
     - Что  будешь заказывать? -  спросил он, передавая ей меню в  красивом,
под старину, переплете.
     - Не знаю. - Лейла пожала плечами. - Я здесь никогда не была, все равно
не понимаю названий, закажи на свой вкус, что-нибудь на горячее и мороженое.
     Строггорн   залюбовался  дочерью.  В  этом  неровном  свете  она   была
поразительно  похожа  на Аоллу.  Лейле совсем скоро должно  было исполниться
четырнадцать лет, и с годами это  сходство только усиливалось.  Ее тело было
еще  угловатым,  как  у многих подростков в  этом  возрасте, но  ему  совсем
нетрудно было спрогнозировать, как, уже буквально  через  несколько лет, она
превратится   в  красивую  девушку.  Строггорн  слишком   часто  и   подолгу
отсутствовал,  занимаясь  делами  в  абсолютном времени,  и  для  него  дочь
менялась в прямом смысле слова на глазах. В этот день, только что вернувшись
из  очередной  поездки,  продлившейся  несколько  месяцев,  Строггорн  решил
побаловать Лейлу и  пригласил в  свой любимый ресторан. Он был без маски, до
неузнаваемости изменив  свой  пси-образ,  и немногие посетители  с интересом
поглядывали на эту пару. Лейла была совсем не  похожа на него. Никому  бы не
пришло в  голову заподозрить  в них отца и  дочь, но, с  другой стороны, она
была слишком  молода, чтобы  быть  просто  его  спутницей. Все  приходили  к
решению, что она - его приемная дочь.  Строггорн только усмехнулся про себя,
как сложно  скрывать что-либо в стране телепатов. Робот-официант накрывал на
стол, аккуратно раскладывая тарелки, и Лейла хитро посмотрела на отца.
     - О чем будешь просить? - спросил он, и она надула губки.
     - Ты уже влез в мою голову?
     - Зачем в нее  влезать? По  тебе и так все понятно  ,-  Строггорн опять
мысленно улыбнулся.
     -  Пап. - Лейла  принялась  за  салат,  -  ты знаешь,  скоро  ежегодный
бал-маскарад у Лингана...
     - И что?
     - Ты не возьмешь меня с собой?
     -  В  качестве спутницы? - Строггорн нахмурился. - Лейла, и так слишком
многие знают, что  я твой отец. К тому же,  ты слишком мала, чтобы тебя туда
брать.  Это  проводится  исключительно  для взрослых,  там  же одни  старики
собираются, какой тебе интерес?
     - Раз ты не хочешь идти со мной, может быть, достанешь  мне два билета?
Я могу пойти с кем-нибудь еще. - Лейла старалась не смотреть ему в глаза.
     -  Какая ты все-таки хитренькая девочка! Значит, собралась использовать
мое  положение, чтобы  привести с собой молодого  человека? Мне кажется, что
тебе вообще-то рано увлекаться мальчиками. Смотри, скоро у тебя обязательное
в четырнадцать лет обследование, и мне бы не хотелось краснеть за тебя. - Он
внимательно  посмотрел  на нее, вспомнив прошлое Аоллы,  и решил добавить: -
Но, если  что, лучше скажи об этом  Дигу  заранее, уговорим тобой заниматься
кого-нибудь из наших .- Сейчас  он уже  все прикинул и подумал, что  в любом
случае  для обязательного  для Лейлы  зондажа  придется просить  кого-то  из
Советников.  В ее  голове было огромное  количество  строго конфиденциальной
информации, и нельзя было допустить, чтобы о ней узнали посторонние.
     -  Значит, не дашь  билеты? -  обиженно  уточнила Лейла,  зло отодвинув
тарелку с салатом. Строггорн никак  не отреагировал на это: его характер был
ничуть не лучше, и бессмысленно было ругать дочь за несдержанность.
     - Не дам, я такой  же упрямый, как ты. - Он вслушался в ее мысли: Лейла
уже начинала  успокаиваться,  но этот мальчик крепко  засел у  нее в голове.
Строггорн подумал, что, по большому счету, это уже не его дело. В Аль-Ришаде
было  принято  считать  ребенка,  достигшего  четырнадцати  лет,  достаточно
взрослым, чтобы предоставить ему право самому  распоряжаться своей  судьбой.
Это был  тот возраст,  когда приходилось принимать  решение о превращении  в
Варда,    если   при   зондировании   обнаруживалось    наличие    свернутой
Вард-Структуры: чем раньше проводилась операция по ее развертке, тем легче к
этому было  приспособиться психике,  а человеку построить  в соответствии  с
этим свою жизнь.
     Строггорн  с тревогой ждал  решения  Лейлы.  Еще  когда Линган  глубоко
зондировал ее мозг,  стало известно о наличии  у нее  Вард-Структуры. Дальше
она должна была сама принять решение - идти на операцию, которая предоставит
колоссальные  возможности, но  одновременно  потребует подчинить  свою жизнь
строгим правилам, или отказаться  от этого  и быть  куда  более  свободной в
своем выборе, но так никогда и не узнать о многих ее сторонах. Родители, как
правило,  вполне обоснованно  считали,  что  в  четырнадцать лет  невозможно
принять такое серьезное, радикально изменяющее жизнь,  решение, но проводить
операцию  в   более  взрослом  возрасте,  когда  человек  начинал  обрастать
устойчивыми привычками, было еще  хуже.  По большому счету,  в  этом  случае
можно было вообще не получить ни одного согласия добровольно стать Вардом, а
как обходиться  без них  в такой сложной ситуации -  никто  не  представлял.
Варды  обладали  большим,  по  сравнению  с  обычными  телепатами,  мозговым
ресурсом, и это позволяло выдерживать длинную  интенсивную жизнь, продлевать
которую в Аль-Ришаде уже умели больше, чем до трехсот лет. Обычный человек с
трудом   дотягивал   до  ста   пятидесяти,   после  чего,  имея  практически
несостарившееся тело,  но  старый  мозг,  просил  об  "уходе" - добровольной
безболезненной  смерти. Телепаты с трудом преодолевали двухсотлетний барьер.
Строггорн  достоверно знал,  что Джон Гил, один  из лучших генетиков страны,
уже неоднократно просил Креила помочь уйти из жизни. Его мозговой ресурс был
почти  исчерпан, последние  двадцать лет он принимал сильнейшие  стимуляторы
нервной системы, все равно потихоньку теряя память.
     Эта, наконец начавшаяся,  хоть и с большим опозданием из-за возможности
продлевать  жизнь,  череда смертей,  уносившая  лучших специалистов  страны,
отнюдь  не  прибавляла оптимизма. Только  Варды,  по  всей  видимости, могли
преодолеть  трехсотлетний  барьер.  Все   это  делало  понятным,   насколько
серьезное решение приходилось принимать почти ребенку.
     -  О  чем  ты задумался, отец? -  Лейла доела бифштекс  и уже несколько
минут смотрела на Строггорна.
     - Так. О нашей стране, о том, что будет с нами дальше.
     - А что будет дальше? - спросила Лейла. Официант убрал тарелки со стола
и теперь поставил витиеватые розетки с мороженым.
     - Этого никто не  знает. - Строггорн не  собирался  забивать ей  голову
своими проблемами, она была слишком мала для этого.
     - Папа, можно я сегодня побуду у тебя? - Лейла вопросительно посмотрела
на него.
     -  С  ночевкой?  -  уточнил  Строггорн,  и  она   кивнула.  -  У  Этель
отпросилась?
     - Конечно.  Ты так  мало стал бывать в  Элиноре, все  время  в отъезде,
хочется побыть с тобой, - объяснила Лейла.
     - Меня  еще просили подъехать в  детскую клинику.  Поедешь со мной  или
будешь ждать дома? Я могу не скоро освободиться.
     - У  тебя еще операция сегодня?  Уже так поздно, - расстроенно  сказала
Лейла.
     - Ты же знаешь, у таких больных другой  режим дня  -  им  что ночь, что
день - неважно, важно, во сколько делали обезболивание.
     - Что-то помню, смутно. Это та самая