ы   вращаются  вокруг  него,   миры   внутри  миров,  другие   миры,
расположившиеся  вдоль, разделенные тонкой мембраной, состоящей  из  тысячей
тысяч  дверей, если  только ты  знаешь,  где  и как их  найти.  Тысяча тысяч
красных  перышек,  маленьких  таких,  с  грудки  малиновки, с  сотен  грудок
малиновок, влетели через одну из  таких дверей. Дверь Спиди. Перья малиновки
и  синие яйца тоже малиновки, спасибо тебе, Спиди,  и в  песне твоей поется:
"Просыпайся, просыпайся, сонный лентяй".
     Или: "Просыпайся, просыпайся, ГЛУПАЯ ТВОЯ БАШКА".
     И вдруг  Джек  слышит  рев  Джорджа  Рэтбана:  "Да-а-а-же СЛЕ-Е-Е-Е-ПОЙ
видит, что грядет, ДУРЬЯ БАШКА!"
     - Неужели? - вслух спрашивает Джек.  Хорошо, что старшая  сестра  Джейн
Бонд,  она же надзирательница Бонд, она же  агент ноль-поль-Зеро, не  слышит
его. Она сурова и  несправедлива, и  если бы находилась рядом, надела бы  на
него  смирительную  рубашку,  накачала  транквилизаторами и  утащила  в свои
владения.  -  Что  ж, я знаю кое-что  такое, о чем ты не имеешь ни малейшего
представления,  старина.  У  Джуди  Маршалл есть  Двойник,  и  этот  Двойник
перешептывался с ней  через стену в стародавние  времена. Неудивительно, что
она в конце концов начала кричать.
     Рыжеволосый  подросток  в  футболке  с  надписью  "Бейсбольная  команда
средней школы  Ардена" открывает дверь в шести  футах от Джека и бросает  на
него настороженный взгляд.
     "Взрослые  такие странные,  - говорит этот взгляд.  - Как хорошо, что я
еще  ребенок!" Поскольку  он - ученик средней  школы, а не  профессиональный
психиатр, то не надевает на нашего героя  смирительную рубашку, не всаживает
в него лошадиную  дозу  успокоительного, не  утаскивает в комнату с  обитыми
мягкими  стенами.  Просто   обходит   безумца  по  широкой  дуге  и  легкой,
пружинистой походкой отправляется по своим делам.
     Все  дело  в Двойниках,  ну конечно же.  Наказывая себя за  собственную
глупость, Джек стучит  по виску костяшками пальцев. Ему следовало понять это
раньше. Ему следовало понять это сразу. Если уж искать настоящий предлог, то
именно из-за этого  он отказывался  браться за расследование убийств  детей,
несмотря на попытки Спиди разбудить  его,  а  потом настолько зациклился  на
Рыбаке, что до этого утра, пока не увидел по телевизору фильм с участием его
матери, у него и мыслей не возникало о Двойнике монстра. Когда Джуди Маршалл
была  девочкой,  ее  Двойник  девочка говорила  с ней  через мембрану  между
мирами.  А  в последний месяц  все больше тревожилась, она  просунула  через
мембрану руки и как следует тряхнула Джуди.
     Поскольку Джек - уникум и  не имеет Двойника, налаживать  с ним контакт
пришлось Спиди. Теперь, когда сложилась полная картина, Джек просто не может
понять, почему ему потребовалось столько времени, чтобы увидеть очевидное.
     Теперь ясно, почему его  так неудержимо тянуло к Джуди Маршалл: Джуди -
дверь к  ее  Двойнику,  к  Тайлеру,  к уничтожению Рыбака и  его Двойника  в
Долинах,  создателя сатанинского  сооружения,  которое  ворон по кличке Горг
показал  Тэнзи Френо. И  происходящее  сегодня  в отделении  Д  могло  стать
поворотным пунктом для судеб мира.
     С гулко бьющимся сердцем Джек покидает залитый солнцем тротуар и входит
в  просторный холл больницы.  Вроде бы те же  пациенты  в больничных халатах
сидят на стульях, в дальнем углу те  же врачи обсуждают сложного больного, а
может,  кто  знает, наиболее  удачный вариант прохождения  коварной  Десятой
лунки  на поле  для гольфа  в  "Загородном клубе  Ардена", у двери  магазина
сувениров радуют глаз те же золотистые лилии. Повторяемость вселяет в  Джека
уверенность, он  ускоряет  шаг, не подозревая, какие неожиданности поджидают
его на пятом этаже.
     Тот же  скучающий  охранник  выдает  ему такую  же  зеленую пластиковую
карточку  с  надписью  "ПОСЕТИТЕЛЬ". Лифт,  удивительно  похожий  на  своего
собрата в отеле "Риц"  на Вандомской  площади, поднимает его мимо  второго и
третьего этажей,  останавливается на четвертом, где  в кабину входит молодой
сухощавый врач,  выпускает на пятом - здесь прекрасный золотистый свет  чуть
темнее,  чем в громадном холле. От лифта Джек идет путем, проложенным Фредом
Маршаллом, через двойные  двери, мимо  отделения геронтологии, мимо кабинета
офтальмолога и архива.  Он приближается к  непредвиденному и неожиданному по
мере  того, как коридоры  становятся темнее, и, наконец,  входит  в комнату,
которой добрых сто лет, с окнами под потолком и деревянными панелями.
     Вот тут на повторяемости ставится  жирная точка, потому что  за стойкой
дежурного  сидит другой человек, выше ростом, моложе, с более мрачным лицом.
Когда Джек говорит, что  хочет повидаться с миссис Маршалл, молодой  парень,
пренебрежительного глянув на прямоугольник пластики с надписью "ПОСЕТИТЕЛЬ",
осведомляется, родственник он  или врач.  Ни тот и ни другой, признает Джек,
но если молодой человек не сочтет  за  труд поставить  в известность старшую
медсестру Джейн Бонд, что мистер  Сойер хочет поговорить  с миссис  Маршалл,
старшая  медсестра Бонд,  безусловно, распорядится открыть железную  дверь и
пропустить его, как уже было днем раньше.
     Возможно, так оно  и было, цедит молодой человек, но сегодня  медсестра
Бонд не сможет открыть ни одной двери, потому что не работает. И не могло ли
так  случиться,  что  днем  раньше мистер  Сойер  навещал  миссис Маршалл  в
сопровождении члена семьи, скажем, мистера Маршалла?
     Да.  Если есть необходимость проконсультироваться с мистером Маршаллом,
скажем,  по телефону,  он с радостью  просит  молодого  человека решить  эту
сложную  задачу,  дабы  мистер Маршалл лично подтвердил, что  мистера Сойера
надобно незамедлительно пропустить к его жене.
     Это, конечно, выход, признает молодой человек, но правилами внутреннего
распорядка  немедицинскому  персоналу, занимающему  низшие должности,  вроде
дежурного, не разрешено звонить куда-либо за пределы больницы.
     Джек, конечно же, любопытствует: а кто может дать такое разрешение?
     Разумеется, медсестра  Рэк,  исполняющая  в отсутствие  медсестры  Бонд
обязанности старшей медсестры отделения.
     Джек,  которому  задержка  определенно действует  на нервы,  предлагает
молодому человеку найти замечательную медсестру Рэк  и получить  необходимое
разрешение, чтобы выполнить пожелания мистера Маршалла, мужа пациентки.
     Нет, молодой  человек не видит  оснований следовать предложению мистера
Сойера, не хочет попусту тратить время и силы. Мистер Сойер - не член  семьи
миссис  Маршалл.  А  потому   замечательная   медсестра  Рэк  ни  при  каких
обстоятельствах не разрешит звонить мистеру Маршаллу.
     - Ладно, - Джек с трудом  подавляет  желание  задушить  этого  молодого
лентяя,  -  давайте  поднимемся на более  высокую  ступень  административной
лестницы. Доктор Спайглман в больнице?
     - Может быть, - отвечает молодой человек. - Но откуда мне знать? Доктор
Спайглман передо мной не отчитывается.
     Джек указывает на телефонный аппарат, который стоит на краю стойки:
     -  Вам и не надо знать,  но вы можете это выяснить. Так  что немедленно
беритесь за телефон.
     Молодой человек наклоняется к  телефонному  аппарату, закатывает глаза,
нажимает две  клавиши, поворачивается  спиной к назойливому посетителю. Джек
слышит, как он что-то бормочет насчет доктора Спайглмана, вздыхает, говорит:
"Хорошо, переключите меня". После  переключения вновь что-то  бормочет, Джек
слышит свою фамилию. Ответ заставляет его немедленно повернуть голову, чтобы
широко раскрытыми глазами взглянуть на Джека.
     - Да, сэр. Он сейчас здесь, да. Я ему скажу.
     Молодой человек (ему не больше двадцати) вешает трубку.
     -  Доктор  Спайглман сейчас  подойдет. - Отходит от стойки на шаг. Сует
руки в карманы. - Вы - тот коп, не так ли?
     - Какой коп? - раздраженно спрашивает Джек.
     -  Коп  из   Калифорнии,  который  приехал  сюда  и  арестовал  мистера
Киндерлинга.
     - Да, это я.
     - Я из Френч-Лэндинга, этот арест потряс всех. Весь город.
     Никто  и подумать такого не мог. Мистер  Киндерлинг? Это шутка?  Просто
невозможно поверить, что он.., вы понимаете, убивал людей.
     - Вы его знали?
     - В  таком  городке, как  Френч-Лэндинг,  все  друг друга  знают, но я,
конечно, только здоровался с мистером Киндерлингом. А вот его жену знал. Она
была  моей учительницей  в воскресной  школе  при  лютеранской церкви  "Гора
Хеврон".
     Джек ничего не может с собой  поделать - смеется.  Это  же  надо,  жена
убийцы учит  детей  в  церковной  школе.  Воспоминание,  с какой  ненавистью
смотрела  на него Ванда Киндерлинг, когда судья зачитывал приговор, обрывает
смех, но поздно. Молодой человек обиделся.
     - И что вы можете  о ней сказать? - спрашивает  Джек. - Какой  она была
учительницей?
     -  Обычной. -  В  голосе  явственно  слышится  обида. - Заставляла  нас
заучивать "Библию". - Он отворачивается, бормочет:
     - Некоторые, между прочим, думают, что он этого не делал.
     - Что вы сказали?
     Юноша встает вполоборота к Джеку, смотрит  на деревянные панели обшивки
стен.
     - Я сказал, некоторые думают, что он этого не делал. Мистер Киндерлинг.
Они  думают, что его  посадили  в  тюрьму, потому  что  он  жил  в маленьком
городке,  в  Лос-Анджелесе  никого  не  знал,  вот  из него и  сделали козла
отпущения.
     - Это  плохо.  Вы  хотите  знать  истинную причину,  по  которой мистер
Киндерлинг попал в тюрьму?
     Молодой человек поворачивается лицом к Джеку, смотрит на него.
     - Потому что  он виновен в убийстве и сознался  в этом. Двое свидетелей
видели его недалеко от места преступления, два других человека - в самолете,
летящем в Лос-Анджелес, хотя он сказал всем, что летит в Денвер. После этого
он и сказал: "Хорошо, я это сделал. Я всегда хотел знать, какого это - убить
женщину,  и  однажды  любопытство  взяло  верх,  вот  я пошел  и  убил  двух
проституток". Адвокат  пытался убедить суд  во временном помрачении сознания
своего подзащитного, но присяжные  нашли, что подсудимый находился в здравом
уме, и он отправился в тюрьму.
     Молодой человек наклоняет голову и что-то бормочет.
     - Не слышу, - говорит Джек.
     - Есть  много  способов  заставить  человека  сознаться, -  уже  громче
повторяет молодой человек.
     В коридоре раздаются  шаги, и  к Джеку, протягивая  руку,  направляется
полный,  облаченный в белый халат  мужчина, в  очках  со  стальной оправой и
аккуратной  бородкой. Молодой  человек отворачивается.  Возможности  убедить
своего оппонента, что  он  не выбивал признание  из  мистера Киндерлинга,  у
Джека  более  нет. Улыбающийся мужчина в белом халате и  с бородкой  хватает
руку Джека, представляется доктором Спайглмапом, выражает радость от встречи
с таким известным  человеком. Из-за  спины доктора вдруг  возникает еще один
мужчина  и говорит: "Эй, док,  знаете, какой  вариант будет наилучшим?  Если
мистер  Знаменитость  и я вместе  поговорим с  дамой. Ей не придется  дважды
повторять одно и то же. Высший класс".
     У Джека схватывает живот. Только Уэнделла Грина здесь и не хватало.

        "x x x"

     Поздоровавшись с доктором, Джек поворачивается к репортеру:
     - Что  вы здесь делаете, Уэнделл? Вы пообещали Фреду Маршаллу держаться
подальше от его жены?
     Уэнделл Грин поднимает руки, поднимается  на цыпочки, опускается на всю
стопу.
     -  Вы  сегодня   спокойнее,  лейтенант  Сойер?   Не  собираетесь  вновь
наброситься  с  кулаками на представителя прессы, зарабатывающего на хлеб  в
поте  лица? Должен  сказать,  мне  Надоело постоянно  подвергаться нападению
полицейских.
     Доктор Спайглман, хмурясь, поворачивается к нему:
     - О чем вы, мистер Грин?
     - Вчера, до  того, как тот коп  вырубил меня ударом  ручного фонаря  по
голове, лейтенант  Сойер  ударил  меня  в  живот без  всякой на то  причины.
Хорошо, что  я человек здравомыслящий,  а  не  то я бы  уже вчинил обоим  по
судебному иску.  Но знаете,  доктор,  я так не работаю. Думаю, что наилучших
результатов можно достичь, лишь сотрудничая друг с другом.
     Слушая  эту  самодовольную речь,  Джек думает:  "О черт",  -  и  искоса
смотрит на  молодого  человека.  Глаза у  того горят презрением. Теперь Джек
понимает, что его усилия  пропали бы зря: ему  никогда бы не удалось убедить
дежурного, что Киндерлинга посадили за  дело. Когда  Уэнделл Грин замолкает,
Джеку уже не терпится врезать ему еще раз.
     - Мистер Грин предложил мне процент со своих доходов, если б я позволил
ему сфотографировать  труп Ирмы Френо, - сообщает он врачу. -  И  сейчас его
просьба  не менее  кощунственна.  Мистер Маршалл  попросил меня  приехать  и
повидаться с его женой, а Грина - пообещать, что он не приедет.
     -  Возможно, я и дал ему такое обещание, -  подает голос Грин. - Но как
опытный журналист, я  знаю,  что люди  частенько  говорят  лишнее,  а  потом
сожалеют об этом. Мистер Маршалл понимает, что рано или поздно случившееся с
его женой выплывет наружу.
     - Неужели?
     - Особенно  в  свете последнего  послания Рыбака, - продолжает Грин.  -
Пленка доказывает, что  Тайлер Маршалл - его четвертая  жертва, удивительно,
что он  еще  жив.  Как  долго,  по-вашему,  эти  факты  удастся скрывать  от
общественности?
     -  Я  отказываюсь вам в  этом содействовать.  - Врач сурово смотрит  на
Грина и бросает предупреждающий взгляд на Джека. -  Мистер Грин, я подумываю
приказать  охране вообще вывести вас из больницы. Мне нужно кое-что обсудить
с лейтенантом Сойером наедине. Если вы и лейтенант сможете договориться, это
ваше  дело. Никакой совместной  встречи с моей пациенткой не будет. Я еще не
решил, следует ли ей видеться даже с лейтенантом Сойером. Она спокойнее, чем
утром, но состояние крайне нестабильное.
     - Лучший способ - предоставить решение ей, - предлагает Грин.
     -  Лучше  помолчите,  Грин. -  Второй  подбородок  под  бородкой  врача
розовеет. Он смотрит на Джека. - Чем обусловлена ваша просьба, лейтенант?
     - Доктор, у вас в этой больнице есть кабинет?
     - Да.
     -  Идеально.  Я  бы  хотел  провести полчаса, может, меньше, беседуя  с
миссис  Маршалл  в  тихой,  спокойной обстановке.  Наш разговор будет сугубо
конфиденциальным. Лучше вашего кабинета  не  придумать.  В отделении слишком
много людей, нам могут помешать или подслушать.
     - Мой кабинет, - повторяет врач.
     - Если вы согласны.
     - Пойдемте со мной. Мистер Грин, отойдите к стойке, и не мешайте пройти
мне и лейтенанту Сойеру.
     - Как скажете. - Грин отвешивает  шутовской  поклон и отходит к стойке,
перегораживающей  комнату. -  Я уверен,  в ваше отсутствие этот  симпатичный
молодой человек и я найдем о чем поговорить.
     Улыбаясь,  Уэнделл Грин наблюдает, как  Джек и доктор Спайглман выходят
из комнаты. Их шаги удаляются и  окончательно утихают. Наступает тишина. Все
еще улыбаясь,  Уэнделл Грин поворачивается к молодому дежурному и натыкается
на его взгляд.
     - Я постоянно читаю ваши статьи. Вы отлично пишете.
     Грин сияет как медный таз.
     -  Вы  не  только симпатичный  молодой человек,  но еще  и умный. Какое
удивительное сочетание. Как вас зовут?
     - Этан Эванс.
     -  Этан, у нас  очень мало  времени,  поэтому  не будем его терять.  Вы
думаете,  что  ответственные  представители  прессы должны  иметь  доступ  к
информации, которая нужна общественности?
     - Безусловно.
     - Вы согласны,  что информированная пресса - едва ли не лучшее оружие в
борьбе с такими, как Рыбак?
     Между бровей Этана появляется вертикальная морщинка.
     - Оружие?
     - Естественно.  Чем больше  мы знаем  о  Рыбаке, тем  выше  наши  шансы
остановить его.
     Молодой человек кивает, морщинка разглаживается.
     -   Скажите   мне,   как,  по-вашему,   этот   врач   позволит   Сойеру
воспользоваться своим кабинетом?
     - Скорее всего да, - отвечает Эванс. - Но мне не нравятся методы работы
этого Сойера. Он  символизирует полицейскую  жестокость. Бьет  людей,  чтобы
заставить их  сознаться в преступлениях,  которых  они не  совершали. Это  я
называю жестокостью.
     -  Хочу задать вам вопрос. Вернее, два. В кабинете  доктора  Спайглмана
есть чулан? И можно ли попасть в него из коридора?
     - Ага - Глаза Эванса загораются. - Вы хотите слушать.
     - Слушать  и записывать.  -  Уэнделл  Грин  похлопывает  по карману,  в
котором лежит диктофон. - Все ради общественности, благослови ее, Господи, -
Да, есть, - отвечает Этан Эванс. - Но доктор Спайглман, он...
     В руке Уэнделла как по волшебству возникает двадцатка.
     - Если  действовать быстро, доктор Спайглман ничего не узнает.  Правда,
Этан?
     Этан Эванс  выхватывает  у  него купюру, выходит из-за стойки, подводит
Грина к двери в боковой стене, говорит: "Заходите, только быстро".

        "x x x"

     Тусклые лампы освещают оба торца темного коридора.
     - Как я понимаю, муж моей пациентки рассказал вам о пленке, которую она
получила утром?
     - Да. Вам известно, как она попала в больницу?
     -  Поверьте,  -  лейтенант, после  того,  как я  увидел,  какой  эффект
произвела  запись  на миссис  Маршалл и прослушал ее  сам,  я  сам попытался
выяснить, как она  оказалась у моей пациентки. Вся наша почта проходит через
почтовое отделение  больницы,  вся,  независимо от  того,  кому  адресована,
пациентам, врачам или администрации. Оттуда два  сотрудника, они работают на
общественных началах, разносят почту  адресатам. Как я  понимаю,  посылка  с
кассетой  лежала  в  почтовом  отделении,  когда  этим  утром  туда заглянул
доброволец. Поскольку адресатом значилась моя  пациентка, доброволец передал
посылку в регистратуру нашего отделения. А одна из девушек принесла сюда.
     -  Разве  не  следовало   проконсультироваться  с   вами,  прежде   чем
прокручивать пленку Джуди?
     -  Разумеется. Медсестра  Бонд сразу бы  позвонила мне, но сегодня  она
выходная. А  медсестра  Рэк, которая  ее  заменяла,  увидев, что отправитель
назвала нашу пациентку детским  прозвищем, подумала: кто-то из давних подруг
миссис Маршалл прислал  ей музыкальную запись, чтобы подбодрить ее. На посту
медсестер  есть  кассетный магнитофон, поэтому она вставила в него кассету и
отдала миссис Маршалл.
     В полумраке коридора глаза доктора мрачно блеснули.
     -  А  потом,  как  вы можете догадаться,  разверзся ад.  Миссис Маршалл
вернулась  в состояние, в каком ее госпитализировали. К счастью, я находился
в  больнице  и, узнав,  что произошло, приказал дать  ей  успокоительного  и
поместить в особую  безопасную  палату. В  этой палате  стены покрыты мягким
материалом, лейтенант.., миссис Маршалл вновь поранила пальцы, и я не хотел,
чтобы   она   нанесла  себе   новые   травмы.  Как   только   успокоительное
подействовало, я поговорил с ней.  Прослушал пленку. Возможно, мне следовало
сразу  позвонить в полицию,  но прежде всего я несу ответственность за своих
пациентов, поэтому я позвонил мистеру Маршаллу.
     - Откуда?
     - Из  ее палаты, с  сотового.  Мистер  Маршалл, разумеется,  настаивал,
чтобы я передал трубку жене, и она  тоже  хотела поговорить с ним.  Во время
разговора она вновь разнервничалась, мне пришлось дать ей еще небольшую дозу
транквилизатора.
     Когда  она успокоилась, я  вышел  из палаты и  вновь  позвонил  мистеру
Маршаллу, чтобы рассказать о содержании пленки. Хотите ее послушать?
     - Не сейчас, доктор, благодарю. Но меня интересует один момент.
     - - Спрашивайте.
     - Фред Маршалл попытался имитировать акцент, с которым говорил человек,
сделавший  эту запись.  Что вы  можете сказать об этом акценте?  Может, этот
человек - немец?
     -  Я  думал  об этом. Похоже на  немецкое произношение английских слов.
Если  точнее,  как будто француз пытается говорить  на английском с немецким
акцентом. Только не знаю, возможно ли  такое. Слышать такой  речи мне еще не
дов