ваших
подчиненных.  Отныне  ваша  роль  в  расследовании,  проводимом  полицейским
управлением штата, -  выполнение наших распоряжений  и сотрудничество, когда
оно  нам  понадобится.   Я  и   лейтенант  Блэк   будем  при   необходимости
информировать  вас  о  ходе  расследования.  По-моему,  чиф  Гилбертсон,  вы
получаете  больше,  чем  того  заслуживаете.  Я  никогда  не видел подобного
безобразия на месте преступления. Здесь же просто проходной двор.
     Сколько людей заходило в это.., здание?
     - Трое, - отвечает Дейл. - Я, патрульный Дюлак и лейтенант Сойер.
     - Лейтенант Сойер, - повторяет Браун.  - Извините меня, разве лейтенант
Сойер вновь поступил на  службу в ПУЛА? Или стал  штатным сотрудником вашего
полицейского участка? Если  нет, почему вы позволили ему войти в это здание?
И вообще, что делает здесь мистер Сойер?
     - Он раскрыл больше  убийств,  чем раскроем  вы  и я, даже  если  будем
служить до скончания веков.
     Браун  бросает на  Джека злобный  взгляд, но Джефф  Блэк смотрит  прямо
перед собой. Стоящий позади детективов Арнольд Храбовски тоже поглядывает на
Сойера,  но совсем не так,  как  Перри Браун. Храбовски очень  хочется стать
невидимым, и когда он ловит  взгляд Джека, то сразу отводит глаза и начинает
переминаться с ноги на ногу.
     "Вот оно что, - соображает Джек. - Ну, конечно, Бешеный Бешеный Бешеный
Бешеный Мадьяр, кто еще мог подложить такую свинью".
     Перри  Браун  спрашивает  Дейла,  что поделывают на  месте преступления
мистер  Сен-Пьер и его друзья, и Дейл отвечает,  что они помогают сдерживать
толпу. Обещал ли Дейл мистеру Сен-Пьеру, что в обмен на эту услугу его будут
информировать о ходе расследования? В определенном смысле, да.
     Джек отходит назад и по широкой дуге направляется к Арнольду Храбовски.
     - Невероятно. - Браун качает головой. - Скажите мне, чиф Гилбертсон, вы
решили выдержать паузу, прежде чем сообщать о звонке Рыбака лейтенанту Блэку
и мне?
     - Я действовал согласно инструкции, - чеканит Дейл. На следующий вопрос
он отвечает, что  да, он позвонил медицинскому и  техническому  экспертам, и
минивэн последних, кстати,  уже подъезжает к проселку. Вслед  за автомобилем
медицинского эксперта.
     Усилия Бешеного  Мадьяра держать себя в руках  привели лишь к тому, что
на  его физиономии читается желание срочно справить  малую нужду. Когда Джек
кладет руку ему на плечо, он  замирает, как индеец табачного  магазина <В
середине прошлого века в  США у входа едва ли не  в каждый табачный  магазин
стояла   деревянная   фигура  индейца,   предлагавшего  посетителям   муляжи
сигар.>.
     -  Успокойтесь,  Арнольд,  -  шепчет  Джек,  потом  повышает  голос.  -
Лейтенант  Блэк, раз  уж  вы  беретесь за это дело, есть информация, которая
может вам пригодиться.
     Браун и Блэк поворачиваются к нему.
     -    Человек,   который   звонил    по   линии    911,   воспользовался
телефоном-автоматом у магазина  "С семи  до одиннадцати"  на  шоссе No 35 во
Френч-Лэндинге. Дейл  опечатал  телефон-автомат,  и владелец магазина знает,
что подходить к нему запрещено.  Вы можете найти  на  этом телефоне полезные
отпечатки пальцев.
     Блэк  что-то  записывает  в  блокнот,  а  Браун  обводит  всех  суровым
взглядом.
     - Господа, я думаю, в вашем  присутствии  здесь нет необходимости. Чиф,
используйте ваших  людей  для того, чтобы отправить  восвояси зевак, которые
толпятся у съезда с проселка.
     Я хочу, чтобы к тому времени, когда медэксперт и я выйдем отсюда, здесь
никого не  было,  в том числе  вас и  ваших подчиненных. Если у  меня  будут
какие-нибудь новости, я позвоню вам на неделе.
     Без единого слова Дейл поворачивается и указывает Бобби Дюлаку на конец
проселка,  где  толпа уменьшилась до  нескольких  упрямцев, стоящих рядом со
своими автомобилями.  Браун и  Блэк  пожимают руку  медэксперту  и  начинают
что-то обсуждать с техническими экспертами, которые прибыли в минивэне.
     - А  теперь,  Арнольд, -  возобновляет Джек незаконченный  разговор,  -
скажи, тебе нравится служба в полиции, не так ли?
     - Мне? Нравится. - Арнольд не может заставить себя встретиться взглядом
с Джеком. - И я мог бы быть хорошим полицейским, я знаю, что мог, но  чиф не
очень-то мне доверяет. - И он раздраженно сует руки в карманы брюк.
     Джек разрывается между жалостью к этому в принципе безобидному человеку
и желанием гнать его пинками до конца проселка. Арнольд не стал бы и хорошим
вожатым  скаутов.  Его  стараниями Дейла  Гилбертсона  подвергли  публичному
унижению, и, возможно,  эта история будет стоить ему Должности  на следующих
выборах.
     - Но ведь ты не выполняешь приказы, не так ли, Арнольд?
     По телу Арнольда пробегает дрожь.
     - Что? Я ничего не делал.
     - Ты кому-то сказал о звонке. Возможно, даже двоим или троим.
     - Нет! - Арнольд яростно мотает головой. - Я сказал только жене, никому
больше. Во взгляде, брошенном на  Джека, мольба. - Рыбак говорил со мной, он
сказал мне, где тело, и  я хотел, чтобы Пола  знала об  этом. Честное слово,
Голли..,  лейтенант Сойер, я не думал, что  она кому-то об этом расскажет, я
просто хотел, чтобы она знала.
     -  Это серьезная ошибка, Арнольд. - Джек мрачно  смотрит на  него. - Ты
расскажешь чифу  о том, что сделал, причем  расскажешь прямо  сейчас. Потому
что  Дейл имеет право знать, почему все пошло вразнос, и не должен винить за
это себя. Тебе нравится Дейл, не так ли?
     - Чиф? - Голос Арнольда  переполняет уважение к начальнику полицейского
участка  Френч-Лэндинга. - Он, он.., он самый лучший. Но тогда  он не уволит
меня?
     -  Решать  ему, Арнольд, - отвечает Джек. - Я считаю, ты  это заслужил,
но, возможно, тебе повезет.
     Бешеный  Мадьяр,  волоча ноги, направляется к  Дейлу. Джек  пару секунд
наблюдает  за  их разговором,  потом идет  мимо  них  к углу полуразрушенной
закусочной, где все еще стоят, молча глядя  друг  на друга, Нюхач Сен-Пьер и
Уэнделл Грин.
     - Привет, мистер Сен-Пьер, - здоровается он. - Привет, Уэнделл.
     -  Я  собираюсь  подать  жалобу,  -  шипит  Грин.  -  Я  готовил  самый
сенсационный материал  за  всю  свою карьеру,  а  эта  деревенщина  засветил
пленку. Нельзя так обращаться с прессой! Мы имеем право фотографировать все,
что считаем нужным.
     - Полагаю,  ты сейчас скажешь, что  имел право сфотографировать  и тело
моей  убитой дочери.  -  Нюхач  поворачивается к  Джеку. -  Этот кусок говна
заплатил  Тедди  и  остальному  отребью, чтобы они  отвлекли всех и никто не
заметил, как он прошмыгнул в развалины. Он сфотографировал девочку.
     Уэнделл нацеливает палец в грудь Джеку.
     - У него нет доказательств. Но вот что я тебе скажу, Сойер.
     Я  сфотографировал  и  тебя.  Ты  прятал вещественные  доказательства в
кузове своего пикапа, и я выведу тебя на чистую воду.
     Поэтому подумай дважды, прежде чем  связываться  со мной, потому  что я
сотру тебя в порошок.
     Красный туман начинает застилать глаза Джека.
     - Вы собирались продать фотографии мертвой девочки?
     - А тебе-то что? - Рот Уэнделла кривится в отвратительной усмешке. - Ты
ведь  тоже не  такой  белый и пушистый,  не  так ли? Может,  объединим  наши
усилия?
     Красный туман сгущается.
     - И как мы можем объединить наши усилия?
     Стоящий  рядом Нюхач Сен-Пьер сжимает  и разжимает  кулаки. Джек знает,
что Нюхач  правильно истолковал  его  тон, а вот  Уэнделла  Грина  ослепляют
долларовые купюры:  вместо угрозы  ему  слышится  в  вопросе  Джека  деловое
предложение.
     -  Ты  позволяешь мне  перезарядить фотоаппарат и  сделать  нужные  мне
снимки, а я молчу про тебя.
     Нюхач наклоняет голову и вновь сжимает кулаки.
     - Более того, я парень щедрый.., может, возьму тебя в долю, скажем, дам
десять процентов.
     Джеку  хочется сломать ему нос,  но он  ограничивается  ударом в  живот
репортера.  Грин  обхватывает  живот  руками,  складывается  пополам,  потом
валится на  землю. Лицо  его наливается  краской,  он  пытается вдохнуть.  В
глазах ужас и недоумение: как такое могло с ним случиться?
     - Видишь, я  тоже  щедрый парень, Грин. Сэкономил тебе тысячи долларов,
которые пришлось бы заплатить дантисту, плюс избавил от перелома челюсти.
     -  Не  говоря уже  о пластической хирургии. - Нюхач постукивает  правым
кулаком по ладони левой руки. Выглядит он так, будто кто-то только что украл
у него из-под носа любимый десерт.
     Лицо Уэнделла лиловеет.
     -  К  твоему  сведению, Уэнделл,  что  бы ты там  ни видел, я не прятал
вещественные  доказательства. Скорее, открывал их, пусть ты и не  поймешь, о
чем я.
     Грину удается протиснуть в легкие кубический дюйм воздуха.
     - Как только сможешь дышать, убирайся отсюда. Хоть ползком. Возвращайся
к своему автомобилю и уезжай. И  не теряй времени, а не то наш общий друг до
конца твоих дней усадит тебя в инвалидное кресло.
     Медленно, очень  медленно  Уэнделл Грин  поднимается  на  колени, шумно
втягивает ртом воздух. Встает. Машет им открытой ладонью,  но значение этого
жеста  остается  загадкой. Может,  просит  Нюхача  и Джека держаться от него
подальше, может, говорит,  что больше не будет докучать им, может, и первое,
и второе. Согнувшись, прижимая руки к животу, он скрывается за углом.
     -  Наверное, я  у вас  в  долгу,  - говорит Нюхач. -  Вы позволили  мне
сдержать  слово,  которое я дал своей  женщине. Но должен  признать, Уэнделл
Грин - единственный человек, у которого  мне действительно хочется  оторвать
все, что можно.
     - Я не знал, успею ли опередить вас.
     - Действительно, терпение у меня практически лопнуло.
     Мужчины улыбаются.
     - Нюхач Сен-Пьер. - Нюхач протягивает руку.
     - Джек Сойер. - Джек чувствует, что его рука попала в медвежью лапу.
     - Вы  собираетесь  оставить  всю  работу полиции штата  или  продолжите
поиски Рыбака?
     - А как по-вашему? - спрашивает Джек.
     -  Если вам понадобится  помощь или  подкрепление,  вы  знаете,  к кому
обратиться. Потому что  мне очень хочется поймать  этого  сукина сына,  а  я
полагаю, если кто-то и сможет это сделать, так только вы.

        "x x x"

     По дороге в  Норвэй-Вэлли Генри, внимательно  выслушав  рассказ Джека о
стычке с Грином и разговоре с Сен-Пьером, кивает:
     -  Уэнделл  сфотографировал тело, это точно. Когда ты вышел из здания и
направился   к   своему   пикапу,  я  услышал,  как  дважды  щелкнул  затвор
фотоаппарата, но решил, что фотографирует Дейл. Потом  услышал вновь,  когда
ты, Дейл  и  Дюлак вошли в закусочную, и понял, что  кто-то  сфотографировал
меня.
     "Что ж, -  сказал я себе,  - похоже,  к  нам  пожаловал  мистер Уэнделл
Грин", - и велел ему выйти  из-за  угла. Тут с  криками понабежали  все  эти
люди.  Но  я   услышал,  как   мистер   Грин,   воспользовавшись  суматохой,
проскользнул внутрь и сделал несколько снимков. А когда вышел оттуда и встал
у фасада, твой приятель Нюхач засек его и разобрался с  пленкой. Нюхач - это
что-то, не так ли?
     - Генри, ты собирался мне все это рассказать?
     - Конечно,  но  ты бегал вокруг,  а я знал, что  мистер Уэнделл Грин не
уйдет, пока его не вышвырнут. Я больше не прочитаю ни  одного написанного им
слова. Никогда.
     - Я тоже, - кивает Джек.
     - Но ты не собираешься отказаться от розысков Рыбака, не так ли? Что бы
ни говорил этот самодовольный коп.
     -  Теперь  просто не  могу  отказаться.  Честно  говоря,  я думаю,  что
видения, о которых я вчера упоминал, имели прямое отношение к этому делу.
     - Айви-дайви.  Давай  вернемся к Нюхачу.  Правильно ли я расслышал, что
ему хотелось оторвать Уэнделлу все лишнее?
     - Да, думаю, что да.
     - Должно  быть,  очень интересный человек. Я знаю от своего племянника,
что Громобойная пятерка вторую половину дня  и вечер субботы проводит в баре
"Сэнд".  На следующей неделе я,  пожалуй, возьму автомобиль Роды  и съезжу в
Сентралию,  пропущу  пару кружек пива  и поболтаю с  мистером Сен-Пьером.  Я
уверен, что и в музыке у него своеобразные пристрастия.
     -  Ты хочешь  поехать  в Сентралию?  - Джек таращится на Генри, который
чуть-чуть улыбается.
     - Слепые могут прекрасно водить машину, - отвечает Генри. - Может, даже
лучше, чем большинство зрячих. Рей Чарльз, к примеру, мог.
     -  Да  перестань, Генри.  С чего ты взял,  что  Рей  Чарльз мог  водить
машину?
     - С чего, ты спрашиваешь? Потому что однажды в Сиэтле, лет сорок назад,
когда   я  вел  программу   на  KIRO  <KIRO  -  радиостанция  (теперь   и
телекомпания)  в Сиэтле, передачи которой принимаются на всем  северо-западе
США.>,  Рей прокатил меня  по городу.  Никаких проблем.  Конечно,  мы  не
выезжали  на  главные  магистрали,  но  иной  раз  Рей  точно  разгонялся до
пятидесяти пяти миль.
     - Если это правда было, неужели ты не боялся?
     - Боялся? Разумеется, нет. Я был его штурманом. Так что не думаю, что у
меня  возникнут проблемы с поездкой  в  Сентралию. На этом шоссе заблудиться
негде.  Единственная причина, по которой слепые не водят  машину, в том, что
зрячие запрещают им садиться за руль. Это вопрос власти. Они хотят, чтобы мы
оставались в их зависимости. Нюхач Сен-Пьер, безусловно, меня бы понял.
     -  А я-то думал, что в сумасшедший  дом мне предстоит попасть только во
второй половине дня, - смеется Джек.

        "Глава 14"

     На вершине крутого холма между Норвэй-Вэлли и Арденом, шоссе No 93,  до
того извилистое, сузившееся до двух полос, распрямляется, спускаясь в  город
по  длинному, пологому  склону.  С восточной  стороны  шоссе  вершина  холма
расширяется, переходя в заросшее травой  плато. Тут же стоят  два столика  с
облупившейся красной краской для тех, кто  хочет полюбоваться  замечательным
видом на долину, оставшуюся на западе. В ясный день можно заглянуть вдаль на
добрых пятнадцать миль.
     Фермы,  поля,  дороги,  речки.  А на  горизонте  - сине-зеленые силуэты
холмов.  И бездонное небо с  выбеленными  солнцем  облаками, которые висят в
нем, словно свежевыстиранное белье.
     Фред Маршалл съезжает на засыпанную гравием  площадку, глушит двигатель
"форд эксплорера".
     - Позвольте мне вам кое-что показать.
     Садясь в  "эксплорер" у своего  дома,  Джек держал  в руке  потрепанный
черный  кожаный дипломат. Теперь этот дипломат лежит у  него на коленях.  На
пластине  под рукояткой  сияют  золотом инициалы  отца: ФСС, Филип Стивенсон
Сойер.  Фред  пару раз с  любопытством  посмотрел на дипломат,  но ничего не
спросил, а Джек предпочел не касаться этой темы. "О содержимом дипломата  мы
еще  успеем поговорить, - думает Джек. После встречи с Джуди Маршалл".  Фред
вылезает  из  кабины, Джек приставляет старый дипломат  к сиденью  и идет за
Фредом.  Когда  они  подходят  к первому  из столиков,  Фред  обводит  рукой
расстилающуюся внизу долину:
     -  У нас не так уж много приманок для туристов, но  этот вид  - одна из
них, не так ли?
     - Живописно, - соглашается Джек. - Но я думаю, здесь все красиво.
     - Джуди  очень нравится этот вид.  Если мы едем в Арден в погожий день,
она обязательно должна  здесь остановиться и выйти из машины,  расслабиться,
оглядеться. Словно набраться хороших впечатлений, прежде чем вновь вернуться
к рутине. Я в  таких случаях  частенько проявлял  нетерпение  и думал:  "Ну,
хватит,  ты же видела все это  миллион раз, мне пора на работу", - но я ведь
мужчина.  Короче,  мы всегда сворачивали сюда  и  проводили  здесь несколько
минут. Теперь я понимаю, что мое жена лучше меня знала жизнь и мне следовало
прислушиваться к ней.
     Джек улыбается и садится на скамью, ожидая продолжения.
     После того  как они  выехали, Фред  ограничился двумя или тремя фразами
благодарности, но Джеку понятно, что  для более обстоятельного  разговора он
наметил именно это место.
     - Утром я заезжал в больницу, и она.., ну, она изменилась.
     Посмотрев на нее, поговорив с  ней, можно  понять,  что  сегодня  она в
лучшей  форме,  чем вчера.  Она по-прежнему  волнуется  из-за  Тая,  но  уже
по-другому. Вы думаете, сказывается действие  лекарств?  Я даже не знаю, что
они ей дают.
     - То есть вы с ней нормально поговорили?
     -  Можно  сказать, что да.  Например,  она рассказала мне о  заметке во
вчерашней газете о маленькой девочке из Ла  Ривьеры, которая едва  не  стала
третьей в общевисконсинском конкурсе по  спеллингу, но  не смогла справиться
со словом, о которым никто никогда  не слышал.  Попоплакс или  что-то в этом
роде.
     -  Опопанакс, -  поправляет  его  Джек. Голос у него  вдруг  становится
хриплым, словно в горле что-то застряло.
     - Вы тоже прочитали эту  заметку? Как  интересно, вы оба запомнили  это
слово.  Она  спрашивала  медицинских  сестер,   пытаясь  выяснить,  что  оно
означает, и одна даже заглянула в пару словарей. Но там его не нашла.
     Джек нашел  это  слово  в  своем  "Кратком  оксфордском  словаре".  Его
номинальное значение не имело никакого отношения  к  сущности  <В Большом
англо-русском   словаре  слова  орорапах  нет.   А   вот   в   англо-русском
сельскохозяйственном словаре есть. Опопанакс - растение (Орорапах chironium,
Pastinaca орораnах), но в романе это слово, разумеется, несет иную смысловую
нагрузку.>.
     - В этом  весь  опопанакс, - улыбается Джек. -  Первая версия: внятного
определения опопанакса нет. Второе: это опасная тайна.
     - Ха! - Фред  Маршалл,  нервно шагающий взад-вперед, останавливается за
спиной Джека, который,  обернувшись, видит, что Фред оглядывает  лежащую под
ними долину. - Может, вы правы. - Фред не отрывает глаз он захватывающей дух
панорамы. Он еще не перешел к разговору, но  заметно приблизился к стартовой
черте. - Хорошо,  конечно, что ее  заинтересовала  такая  мелочь,  крошечная
заметка в "Герольд"...
     Он украдкой вытирает слезы и делает  шаг  к горизонту. Поворачивается и
встречается с Джеком взглядом.
     - Прежде чем вы познакомитесь  с Джуди, я хочу кое-что рассказать вам о
ней. Беда  в том, что я не  знаю, как вы  это воспримете. Даже  для меня это
звучит... Ну, не знаю...
     - А вы попробуйте, - предлагает Джек.
     - Хорошо. - Он сцепляет пальцы рук, наклоняет голову.
     Когда поднимает  - глаза у него беззащитные, как  у младенца. - Э.., не
знаю, как все это выразить. Ладно, просто скажу.
     Какая-то  часть моего рассудка признает, Джуди что-то знает. Я хочу так
думать. С другой стороны, я не хочу обманываться, говоря себе, что она более
не безумна, поскольку ей стало лучше. Но я хочу в это верить, очень хочу.
     -  Поверьте  мне,  она  что-то знает.  -  Странное  чувство,  вызванное
упоминанием опопанакса, исчезает до того, как он произносит эти слова.
     - То, что она знает, не совсем ясно даже ей, - продолжает Фред. - Но вы
помните? Она знала об исчезновении Тая до того, как я ей сказал.
     Он бросает  на Джека полный душевной  боли  взгляд и отступает  на шаг.
Расцепляет  пальцы,  вновь  сцепляет,  смотрит в землю. Еще один  внутренний
барьер рушится, уступая стремлению рассказать о вставшей перед ним дилемме.
     -  Ладно,  слушайте. Вот  что  надо  знать  о  Джуди.  Она  -  личность
неординарная. Да,  конечно, многие мужчины говорят,  что  у них неординарные
жены, но Джуди действительно особенная.
     Во-первых, она ослепительно красивая, но дело даже не в этом.
     И она потрясающе храбрая,  хотя речь  о другом. Похоже,  она связана  с
чем-то таким, чего большинство из нас даже не может представить. Но может ли
такое быть?  Или это все-таки  безумие? Может,  сходя с  ума, ты устраиваешь
большую бучу  и  впадаешь в  истерику,  а потом  ты слишком  безумен,  чтобы
бороться, успокаиваешься и принимаешь все как есть. Я должен поговорить с ее
лечащим врачом, потому что эти мысли рвут мне душу.
     - Что она сама говорит? Объясняет, почему стала гораздо спокойнее?
     Фред Маршалл всматривается в глаза Джека:
     -  Во-первых,  Джуди, похоже,