не поранилась ли
Джуди.
     - Уходи, - прокричала Джуди и вдруг, не прекращая  плакать, истерически
рассмеялась. -  Ты тоже сон.  Весь этот мир  - сон. Затем что-то  разбилось,
кофейная  чашка или кувшин для  воды, упавшее на пол.  А может, брошенное  в
стену.
     - Я не позвонила в полицию, потому что  с ней вроде бы все в порядке. -
Фред стоял у  стены,  с  трубкой у  одного уха, зажимая второе рукой. Грохот
ангара, который  всегда  так ему  нравился, просто сводил с ума. - Во всяком
случае, физически.  Но,  Фред..,  я  думаю,  тебе  лучше  съездить  домой  и
посмотреть, как она.
     Все недавние  странности  Джуди вихрем пронеслись  в голове.  Вместе со
словами  Пэта  Скарды:   "Мы  слышим,  как  люди  говорят:  "Такой-то  вдруг
свихнулся", - но это  лишь  слова.  Расстройства  психической  деятельности,
неврозы или психозы, растянуты во времени, и есть признаки, по которым можно
судить..."
     А разве он не видел эти признаки?
     Видел и ничего не предпринимал.
     Фред оставляет автомобиль,  "форд  эксшюрер", на подъездной  дорожке  и
спешит к двери, выкрикивая  имя жены. Ответа  нет. Даже когда он переступает
порог,  с такой силой толкнув дверь, что латунная  крышка, прикрывавшая щель
для почты, жалобно звякает, ему никто не отвечает. Кондиционированный воздух
дома слишком холодит кожу, и он понимает, что весь в поту.
     - Джуди? Джуд?
     По-прежнему нет ответа. Он спешит по холлу на кухню, где обычно находил
ее, если возвращался домой днем.
     Кухня залита солнечным светом и пуста.  Кухонный  и разделочные столики
чистые,  все  блестит,  две кофейные чашки лежат на сушке, подмигивая солнцу
чисто вымытыми боками.
     Солнце блестит и  на  осколках стекла  в углу.  Фред видит лепесток  на
одном из осколков и догадывается, что разбилась ваза с подоконника.
     - Джуди? - вновь  зовет он. Чувствует, как кровь пульсирует на шее  и в
висках.
     Она не отвечает ему, но он слышит, как сверху доносится пение.
     - Спи, моя крошка...
     Фред узнает песню, но  не испытывает  облегчения, наоборот,  у него все
холодеет внутри. Эту песню она пела маленькому Таю. Колыбельная Тая. Она уже
много лет ее не пела.
     Он возвращается в холл  и видит  то, что  поначалу упустил: репродукция
картины  Эндрю  Уайетта  <Уайетт  Эндрю  (р.  1917)  -  художник-реалист,
иллюстратор,  один  из самых популярных в  США.> "Мир  Кристины"  снята с
крючка  и  приставлена к батарее. Обои под картиной содраны до гипсокартона,
листами которого обшиты стены. Фред бледный как мел, он  знает, почему Джуди
это сделала.  Это не интуиция и  не дедукция. Скорее телепатия, свойственная
супругам, много лет живущим вместе.
     Наверху Джуди все поет колыбельную.
     Фред взлетает по лестнице, выкрикивая ее имя.
     В верхнем коридоре разгром. Здесь они устроили галерею своего прошлого:
Фред и Джуди около "Мэдисон шуз", блюз-клуба, куда они иногда заходили, если
в  "Шоколадном  контрабасе"  не  было  ничего  интересного;  Фред  и  Джуди,
танцующие на свадьбе в окружении радостных родственников; Джуди в палате для
рожениц,  измученная,  но  улыбающаяся,  держащая   на   руках   крошечного,
запеленатого Тая;  семейная ферма  Маршаллов,  при взгляде на которую  Джуди
всегда фыркала; многое другое.
     Большинство забранных в  рамочки фотографий аккуратно сняты с гвоздей и
поставлены  у стены. Некоторые, например, фотография  фермы, брошены на пол.
Осколки стекла разлетелись  по всему коридору. Она содрала  обои там, где их
прикрывали  фотографии.  А  фотографией  Джуди  и Тая  в  палате  родильного
отделения  исковыряла  даже гипсокартон.  На  некоторых царапинах  запеклись
капельки крови.
     - Джуди! Джуди!
     Дверь комнаты Тайлера открыта. Фред бежит к ней, осколки стекла хрустят
под ботинками.
     Джуди поет.
     - Джуди! Дж...
     Он застывает в дверном проеме, лишившись дара речи.
     Комната Тая  перевернута вверх  дном, словно здесь, как  в  детективном
фильме, искали что-то очень  важное. Ящики выдвинуты  из  комода, лежат  где
попало, их содержимое разбросано.  Повсюду летняя  одежда: джинсы, футболки,
трусы, белые носки.  Дверь стенного шкафа распахнута, и большая часть одежды
скинута с  вешалок; та же телепатия подсказывает, что она  срывала рубашки и
брюки,  чтобы посмотреть, нет ли  под ними Тая. Пиджак единственного костюма
Тая наброшен на ручку шкафа. Постеры содраны со стен. Марк Макгуайр разорван
пополам.  Обои  она  нигде  не  тронула,  кроме  одного  места.  Но  уж  там
постаралась.  За   прямоугольником,   который   занимал  постер   с   замком
("ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ В ОЛД СОД"), обои полностью содраны. И на гипсокартоне опять
следы крови.
     Джуди Маршалл сидит на кровати сына, на голом матрасе.
     Простыня, одеяло, подушка сброшены в угол. Кровать отодвинута от стены.
Голова упала на грудь. Лица не видно, его закрывают волосы, но она в шортах,
и он замечает пятна и потеки крови на загорелых бедрах. Руки под коленями, и
Фред этому рад.
     Пока  есть такая возможность,  не  хочется  смотреть, как  она поранила
себя.  Сердце  Фреда выскакивает из груди, кровь переполнена адреналином, во
рту горечь.
     Она вновь начинает петь колыбельную, и к нему возвращается дар речи.
     - Нет, Джуди,  нет, -  Он идет к ней, как по минному полю, стараясь  не
наступать на разбросанные вещи, а  ведь  еще  вчера,  когда заходил к  сыну,
чтобы  поцеловать  его  перед  сном,  отметил  царящий  в комнате образцовый
порядок. - Перестань, сладенькая, все хорошо.
     О чудо,  она  замолкает.  Поднимает  голову,  и  у  него  перехватывает
дыхание, когда он видит стоящий в  ее глазах ужас. Больше, чем ужас. В них -
пустота, словно все, что находилось за ними, соскользнуло в сторону, оставив
вместо себя черную дыру.
     -  Тай ушел,  - говорит она. -  Я посмотрела  за всеми  фотографиями  и
постерами...  Я  была уверена, что он за  этим постером, если  он мог где-то
быть, то только там..
     Она указывает  на стену, на которой висел ирландский замок, и он видит,
что  четыре  ногтя  левой  руки  частично  или  полностью  вырваны.  У  него
конвульсивно сжимается желудок. Пальцы выглядят так, словно она окунала их в
красные  чернила.  "Если  бы это  были чернила,  - думает  Фред. -  Если  бы
чернила".
     - ..но, разумеется, это всего лишь картинка. Они все - картинки. Теперь
я  это  вижу.   -  Пауза.  -  Аббала!  Маншан!  Аббала-горг,  Аббала-дун!  -
Высовывается  язык,  невероятной длины язык,  и доходит до  носа.  Фред  это
видит, но не может поверить своим  глазам. Он словно пришел в кино на  фильм
ужасов,   где-то   на  середине   сеанса   обнаружил,  что  фильм  обернулся
реальностью, и теперь не знает, что ему делать. А что он, собственно, должен
делать?  Что  положено делать,  открыв  для себя,  что  женщина, которую  ты
любишь, сошла  с ума, во всяком  случае,  на какое-то время потеряла связь с
реальностью.., что положено делать? Что?
     Но он ее любит, влюбился чуть ли не с первой их встречи, окончательно и
бесповоротно, и никогда не жалел об этом, так  что сейчас им движет  любовь.
Он  садится  рядом с ней на кровать, обнимает,  прижимает к себе. Чувствует,
как она дрожит.
     Вибрирует, словно натянутая струна.
     - Я тебя люблю, -  говорит он, удивляясь собственному голосу.  Несмотря
на замешательство  и страх, которые переполняют  его,  голос спокойный. -  Я
тебя люблю, и все будет хорошо.
     Она  смотрит на  него, и что-то возвращается  в ее глаза. Фред не может
сказать,  что это разум (как бы ему  этого ни хотелось), но что-то заполняет
бездонную пустоту. Она знает, где она и  кто с ней. На мгновение он читает в
ее глазах благодарность.
     Потом ее лицо перекашивает  от горя, она  начинает плакать.  Рыдать.  В
рыданиях - невыносимое чувство потери.
     -  Тай  ушел, - говорит Джуди.  - Торг  зачаровал его, и  аббала взял к
себе. Аббала-дун!  - Слезы текут  по  щекам. Когда она поднимает руки, чтобы
вытереть их, пальцы оставляют на щеках кровавые потеки.
     И пусть  он  уверен, что  Тайлер  в  полном  порядке  (сегодня  никаких
предчувствий  у Фреда  не  было,  если  не  считать его прогноза по  продаже
почвофрез компании  "Хилер"), от этих потеков по его телу пробегает дрожь. И
причина - не состояние Джуди, а ее слова: "Тай ушел". Тай с друзьями.  Вчера
вечером сказал Фреду,  что  он, Ронни, Ти-Джи и этот несимпатичный  ему Эбби
Уэкслер договорились  провести день  вместе.  А  если  будет неинтересно, он
обещал  вернуться сразу домой. Все вроде бы  предусмотрено, однако.., а  как
насчет материнской интуиции?
     "Ну, - думает он, - если она есть, то на "Фокс нетуорк".
     Он  поднимает Джуди на руки и  вновь приходит в  ужас: какая легкая. "С
тех пор как я поднимал ее последний раз, она похудела на двадцать фунтов,  -
думает он. - Как минимум  на десять.  Как  я мог этого  не  заметить?" Но он
знает как.  Во-первых,  увлеченность  работой. Во-вторых,  упорное нежелание
признать, что с Джуди не все в порядке. "Ладно, - думает он, вынося Джуди из
комнаты Тая (она уже подняла руки и обняла его за  шею),  - хоть со вторым у
меня уже полная  ясность". В это он верит, хотя по-прежнему думает,  что сын
его в полной безопасности.
     Джуди, поднявшись наверх,  не заглянула в их спальню,  так  что  она  -
оазис  порядка и здравомыслия. Должно быть,  чувствует это  и  Джуди. Устало
вздыхает, руки падают с шеи мужа.
     Язык показывается изо  рта, но  лишь для  того, чтобы облизать  верхнюю
губу. Фред наклоняется и укладывает ее на кровать.
     Она поднимает руки, смотрит на них:
     - Я.., порезалась.., поцарапалась...
     - Да, - отвечает он. - Сейчас что-нибудь сделаем.
     - Как?..
     Он   садится  рядом.   Ее  голова  утопает  в  мягких   подушках,  веки
закрываются. Он думает,  что  по-прежнему  видит  в  глазах Джуди  ужасающую
пустоту. И надеется, что ошибается.
     - Ты что-нибудь помнишь? - мягко спрашивает он.
     - Нет.., я упала?
     Фред  отвечает,  что нет.  Вновь  начинает думать. Пусть  с трудом,  но
начинает:
     - Сладенькая, что такое торг? Что такое аббала? Это человек?
     - Не.., знаю... Тай...
     - У Тая все хорошо.
     - Нет...
     - Да, - настаивает он. Возможно,  настаивает за двух людей, находящихся
в  этой со вкусом обставленной  спальне.  - Сладенькая, ты  полежи. Мне надо
кое-что сделать.
     Ее  глаза  закрываются.  Он  думает, что  она сейчас  заснет, но  Джуди
пытается разлепить веки.
     - Полежи, - говорит он. - Не вставай и не ходи по дому.
     Ты уже находилась. До смерти перепугала Энид Первис. Ты обещаешь?
     - Обещаю... - Веки падают.
     Фред идет в  примыкающую к спальне ванную, прислушиваясь к движениям за
спиной.  Вроде  бы  у Джуди  не  осталось  сил, чтобы шевельнуть пальцем, но
сумасшедшие такие хитрые.
     Если Фред  все  еще  может убедить  себя,  что  с  Тайлером  ничего  не
случилось, то насчет психического состояния Джуди он больше не обманывается.
Может,  она и  не совсем обезумела,  но крыша у нее точно поехала.  "Поехала
временно", - поправляет он себя, открывая аптечку.
     Достает   пузырек   "меркурохрома",  потом   просматривает   лекарства,
продающиеся по  рецептам, которые  лежат на  верхней полочке.  Их не так  уж
много. Берет крайнюю слева коробочку.
     "Соната", куплено в  "Аптеке Френч-Лэндинга", одна капсула  перед сном,
не больше  четырех вечеров подряд, выписано Патриком  Джи Скардой,  доктором
медицины.
     В зеркале  аптечки Фред не видит  всю кровать, только изножье.., и одну
ступню Джуди. Она по-прежнему на кровати.
     Хорошо, хорошо. Он выдавливает из облатки капсулу "Сонаты", вытряхивает
из стакана зубные щетки: не может он идти вниз за чистым  стаканом, не может
так надолго оставить ее одну.
     Наполняет  стакан  водой,  возвращается в спальню со стаканом, капсулой
"Сонаты", пузырьком "меркурохрома". Глаза Джуди закрыты. Дышит она так тихо,
что он кладет ей руку на грудь, чтобы убедиться, что она вообще дышит.
     Он смотрит на капсулу снотворного, колеблется, потом все-таки трясет ее
за плечо:
     -  Джуди! Джуди! Чуть-чуть проснись, сладенькая. Прими лекарство  и спи
дальше, идет?
     Даже не реагирует, даже ничего не бормочет в ответ, так что Фред кладет
капсулу "Сонаты" на столик у кровати. Необходимости в снотворном нет. У него
даже  появляется надежда на  лучшее. Очень уж быстро и глубоко она  заснула.
Словно  прорвался   какой-то  нарыв,  излился  гной,  оставив  ее  слабой  и
обессиленной.
     Возможно, проснувшись,  она  будет чувствовать себя не  в пример лучше.
Стоит ли на это рассчитывать? Фред не  знает,  но  уверен, что она не просто
провалилась  в  сон. Все  беды Джуди  начались  с бессонницы,  которая стала
хронической.  Хотя тревожные  симптомы  стали  проявляться  у нее  только  в
последние  два  месяца:  разговоры  с  собой,  эти  странные   и  неприятные
облизывания не только  верхней губы, но и губного желобка, она жаловалась на
расстройство  сна  с   января.  Отсюда  и  "Соната".  И  вот  она,  наконец,
вырубилась.  Поэтому можно предположить, что, выспавшись, она  вновь  станет
нормальной. А может,  тревоги  за сына  в  это  лето  Рыбака  спровоцировали
кризис? Может - да,  может -  нет..,  во всяком случае,  у  Фреда есть время
подумать, как быть дальше, и его надо использовать с толком.  Одно у него не
вызывает  сомнений: если Тай  будет  здесь, когда его  мать  проснется,  Тай
увидит  куда  более счастливую  мать.  Следовательно, необходимо  как  можно
быстрее найти Тая.
     Первая мысль  -  позвонить его приятелям. Это  не сложно,  их  телефоны
четким почерком Джуди написаны на листке, приклеенном к холодильнику, вместе
с телефонами пожарной команды, полицейского участка (тут же и домашний номер
Дейла  Гилбертсона, он  - друг семьи)  и службы спасения Френч-Лэндинга.  Но
Фред тут же понимает, что эта идея - не из лучших. Мать Эбби мертва, а  отец
- отвратительный  тип, Фред встречался  с  ним  лишь  однажды, но  ему этого
хватило.
     Фред не сторонник, как его  жена, считать другого никчемностью ("Кем ты
считаешь себя? -  как-то спросил  он  ее.  - Королевой?"), но в  части  Пита
Уэкслера она попала в точку. Он наверняка не знает, где сегодня мальчики, да
и ему все равно.
     Миссис Мецгер и Эллен Ренникер могут знать, но он сам был мальчишкой на
летних каникулах: весь мир перед тобой, и можно пойти в две  тысячи  мест...
Фред сомневается, что получит  полезную  информацию. Есть шанс, что мальчики
заглянули  на  ленч  (сейчас  самое  время)  к  Мецгерам или  Ренникерам, но
вероятность слишком мала, чтобы из-за  этого пугать обеих женщин. Потому что
они сразу  подумают об убийце, в этом нет никаких сомнений, как и в том, что
Бог создал маленьких рыбок.., и рыбаков, чтобы ловить их.
     Вновь присев  рядом с  женой,  Фред испытывает  первый укол  тревоги за
сына, но разом отметает его. Сейчас не  время  впадать  в  панику. Он должен
помнить,  что психическое  нездоровье  жены  и  безопасность сына  нигде, за
исключением  ее больного  воображения, не реальны. Его задача - всеми силами
доказывать, что ее страхи беспочвенны.
     Фред смотрит на часы, которые стоят на тумбочке с его стороны  кровати.
Четверть  двенадцатого. "Как  летит время, когда дел  невпроворот", - думает
он.  Рядом  Джуди  то ли  всхлипывает,  то ли стонет  во  сне.  Звук  тихий,
короткий,  очень  женственный,  но  Фред  все  равно  подскакивает. Как  она
напугала его, когда он увидел ее в комнате Тая! Он до сих пор испуган.
     Тай и его друзья могут куда-нибудь заехать на ленч.  Джуди говорит, что
они часто заезжают, потому что у Мецгеров особой еды нет, а миссис  Ренникер
обычно  угощает  их загадочным блюдом из макарон  и  какого-то серого  мяса.
Джуди дает им суп "Кэмбелл" <"Кэмбелл" - компания по производству пищевых
продуктов,  одна из  крупнейших в  США.> и сандвичи с копченой  колбасой,
которые они  любят.  Но у Тая  достаточно  денег, чтобы  накормить их всех в
"Макдоналдсе" в маленьком торговом центре на северной окраине Френч-Лэндинга
или  в  ресторане  "Соннис  Круизинг",  где дешевые комплексные  обеды.  Тай
никогда не отказывается угощать друзей. Он - щедрый мальчик.
     - Я подожду  до ленча, - бормочет он, не  осознавая, что думает  вслух.
Впрочем, Джуди на его слова не реагирует. Сон слишком глубокий. - А потом...
     Что потом? Он не знает.
     Идет вниз, включает "Мистера Кофе", звонит на работу.
     Просит Ину передать Теду Гольцу, что пробудет дома остаток  дня - Джуди
заболела. Грипп, говорит он  Ине. Ее рвет  и все  такое. Он перечисляет тех,
кто  должен  прийти к нему  сегодня, и  просит  Ину  переадресовать  их Отто
Эйсману. Отто будет рад такому наплыву клиентов.
     Пока  он  говорит  с  Иной,  в  голову  приходит  идея,  которую  он  и
осуществляет,  закончив  разговор. Предлог для звонка Мецгерам и  Ренникерам
найден. Но  у Мецгеров ему  отвечает автоответчик,  и  он кладет  трубку, не
оставив  сообщения. Зато голос Эллен  Ренникер слышит после  второго  гудка.
Беззаботно и  непринужденно, все-таки он  классный продавец,  Фред просит ее
попросить  Тая,  если мальчики приедут на  ленч, позвонить  домой. Он  хочет
кое-что  сказать  сыну.  По  голосу  определенно чувствуется,  что сообщение
хорошее. Эллен обещает, но добавляет, что Ти-Джи уехал  с четырьмя или пятью
долларами, которые просто жгли ему карман, и она сомневается, что увидит его
до ужина.
     Фред поднимается наверх, заглядывает в спальню. Джуди лежит,  как он ее
и оставил, и Фред полагает сие добрым знаком.
     Нет, ничего доброго или хорошего в этом нет.
     Казалось   бы,    ему   можно   успокоиться,    вроде    бы    ситуация
стабилизировалась, но  страх только усиливается. Он,  конечно, твердит себе,
что  Тай  с  друзьями,  но  толку  от этого  больше  нет.  Залитый  солнцем,
молчаливый дом давит на него. Куда могли поехать мальчики? Есть хотя бы одно
место...
     Разумеется,  есть.  Где  они могут купить карты  "Магии".  Этой глупой,
непонятной игры, которая им так нравится.
     Фред  спускается вниз,  хватает  телефонный справочник,  находит нужный
номер, звонит в магазин "С семи до одиннадцати".
     Как и большинство  жителей Френч-Лэндинга, Фред  бывает  там четыре или
пять  раз  в неделю,  покупает какую-нибудь мелочь, газировку,  апельсиновый
сок. Он сразу узнает индийский акцент  продавца. Тут же вспоминает его имя и
фамилию: Раджан Патель.
     Классный продавец должен  держать  в  голове  тысячи  имен.  Это  очень
помогает в  жизни. Когда Фред обращается к индусу: "Мистер  Патель",  -  тот
сразу  же  проникается  к  собеседнику  самыми  теплыми чувствами,  всячески
старается  помочь.  К  сожалению,  возможности  у  него невелики.  Множество
мальчиков  побывало в магазине.  Они  покупали  карты  "Магии", "покемонов",
открытки  с   фотографиями   бейсболистов.   Некоторые  обменивались   этими
открытками  на  улице.  Он  вспоминает,  что  трое  мальчиков  приехали   на
велосипедах. Купили мороженое  и карты "Магии", потом, выйдя из магазина,  о
чем-то начали спорить (о ругательстве Раджан Патель не упоминает, хотя иначе
он бы эту троицу и не запомнил). А потом они уехали.
     Фред пьет кофе, хотя не помнит, когда он его себе наливал.
     Щупальца страха  все  глубже проникают в его рассудок. Трое  мальчиков.
Трое.
     "Это ничего не значит, ты  ведь знаешь, не так ли?"  - говорит он себе.
Он,  безусловно,  знает и  одновременно не знает. Он  не может поверить, что
безумие Джуди передалось ему, как простуда.
     Но дело в том.., ну.., он просто не может избавиться от тревоги.
     Он  просит  Пателя  описать  мальчиков,  и  не удивляется, когда тот не
может. Он припоминает, что один был толстым,  но уверенности нет. "Извините,
их  приходит  так  много", - говорит он. Фред  отвечает,  что  понимает.  Он
действительно понимает, но одно только понимание не может его успоко