а. -  Без меня вам там
не  обойтись. Нюхач, ты даже представить себе не  можешь, сколько тут  всего
наворочено.  Скоро ты поймешь, о чем я  говорю, и сможешь  все это осознать,
думаю,  вы все  сможете. Но, если я попытаюсь рассказать вам об этом сейчас,
вы скорее всего мне не поверите.  Когда придет время, вам понадобится  такой
проводник,  как  я.   Вы  будете  рады,  что  я  с  вами.  Положение  сейчас
критическое, для всех нас, и никто не должен все испортить.
     -  С  чего  ты  решил,  что  я  могу  все  испортить?  -  с  обманчивой
небрежностью спрашивает Нюхач.
     -   Испортить   все  может  любой  из  нас,   если   мы   не   составим
картинку-головоломку  полностью.  Поезжайте  туда.  Посмотрите,  удастся  ли
Мышонку найти дом,  который он видел два  года назад.  Осмотрите его. Но  не
входите  -  для  этого вам  понадоблюсь  я. Осмотрев, возвращайтесь  сюда. Я
приеду, как только освобожусь. Думаю, буду здесь в  половине третьего, самое
позднее - в три.
     - Где ты будешь в Ардене? На случай, что мне захочется тебе позвонить?
     - Лютеранская больница округа Френч. Отделение Д.
     Если не сможешь найти меня, оставь сообщение доктору Спайглману.
     -  Отделение  Д,  значит?  - переспрашивает  Нюхач.  -  Ладно, полагаю,
сегодня все обезумели. Наверное, мне хватит одного  взгляда на этот дом, при
условии,  что во второй половине дня ты разобъяснишь мне  все то, чего я  по
глупости сейчас понять не могу.
     - Развязка близка, Нюхач. Мы выходим На цель. И уж кем-кем, а глупцом я
тебя не считаю.
     - Ты,  должно быть, потрясающий коп, - говорит Нюхач. - Пусть я  думаю,
что  половина  сказанного  тобой  -  фуфло,  я  все-таки  тебе  верю.  -  Он
поворачивается, его кулаки  с  грохотом опускаются на стойку. - Вонючий Сыр!
Мы поговорили. Вытаскивай свою бледнокожую задницу из кухни.

        "Глава 19"

     Джек  выезжает  с автостоянки следом  за  Громобойной  пятеркой,  и  на
какое-то время  мы  оставим  его  одного на полосе шоссе No  93,  ведущей на
север, к  смотровой площадке Джуди Маршалл и отделению Лютеранской больницы,
в котором она сидит взаперти.  Как и Джек, байкеры направляются на встречу с
неизвестным,  только в  их случае неизвестное  находится к  западу  от  бара
"Сэнд"; на шоссе No 35, где  происходит быстрая аккумуляция прошлого, и нам,
конечно, хочется  знать, что  они  там найдут. По этим людям не скажешь, что
они  нервничают: внешне они являют собой ту  же  уверенность, с какой обычно
врываются  в  бар  "Сэнд".   По  правде  говоря,   нервозность   они  вообще
демонстрировали  редко.  В ситуациях, вызывающих у большинства  тревогу  или
озабоченность, они  предпочитают пускать в ход кулаки.  И страх действует на
них иначе, чем на других: они получают удовольствие от тех  редких моментов,
когда  он заглядывал к ним на огонек.  По  их разумению, страх -  дарованная
Господом возможность  собрать коллективную силу в кулак. Поскольку они очень
близки, сила эта значительная. Для тех из нас, кто не является членом группы
байкеров или морским десантником, солидарность означает не более чем желание
утешить скорбящего друга. Для Нюхача и его  друзей солидарность  - гарантия,
что  кто-то  всегда прикроет  тебе спину. Они зависят друг  от друга  и  это
знают. Для Громобойной пятерки безопасность исчисляется количеством друзей и
противников.
     Однако  предстоящая встреча  не имеет  аналогов  и прецедентов. "Черный
дом" - это что-то новое, и от новизны, а также от истории Мышонка, у каждого
чуть-чуть, но сосет под ложечкой.
     В  восьми милях к западу  от Сентралии, где  поля вокруг  строительного
проекта, осуществленного  Потей тридцать лет  назад,  уступают место длинной
полосе леса, тянущейся до самого "Макстона", Мышонок и Нюхач едут  бок о бок
впереди остальных. Нюхач изредка  вопросительно поглядывает на друга. Третий
раз покачав  головой,  Мышонок  взмахивает  рукой,  как  бы  говоря: "Хватит
доставать меня.  Когда  увижу, скажу  сам". Нюхач  чуть  приотстает.  Сонни,
Кайзер  Билл и Док,  решив, что  Нюхач подает им сигнал,  перестраиваются  в
колонну по одному.
     Двигаясь в авангарде колонны, Мышонок смотрит не на шоссе,  а на лес по
правую от него сторону. Маленькую дорогу-просеку обнаружить нелегко, Мышонок
это знает, тем более что за  два года она,  наверное, заросла еще больше. Но
он надеется разглядеть помятый и заржавевший, когда-то белый щит с надписью:
"ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН". Его тоже скорее всего  частично скрывает новая
поросль. Мышонок  снижает скорость  до  тридцати пяти миль  в час.  Байкеры,
следующие за ним, повторяют маневр - за долгие годы практики синхронность их
действий отработана до автоматизма.
     Из всей  Громобойной пятерки  только  Мышонок  видел дом,  который  они
сейчас ищут, и в  глубине души он просто  не может поверить,  что собирается
увидеть  его вновь. Поначалу легкость и быстрота, с какой удалось выудить из
глубин памяти нужную информацию, порадовала его. Теперь  же  ему особенно не
по  себе  от  этих,  казалось  бы,  совсем  забытых воспоминаний.  Серьезная
опасность (а он не  сомневается, что  встретился с могучей  и злобной силой,
которая предупреждающе занесла над ним руку для разящего  удара) по-прежнему
поджидает  в  глубине  леса.  Воспоминания  вернули  из небытия  и вывод,  к
которому он пришел после тех событий: это отвратительное сооружение, которое
Джек Сойер называет "Черным домом", и убило Маленькую  Нэнси Хейл. Уродливый
"Черный дом" просто испускал смертоносные токсины.
     И этот невидимый яд убил Маленькую Нэнси. Теперь Мышонок это понимает и
не  сомневается в правильности своего вывода.  Он чувствует  руки  Нэнси  на
своих плечах, видит ее тоненькие косточки, покрытые гниющей плотью.
     "Если б я был ростом  в пять футов  и три дюйма  и  весид сто пятьдесят
фунтов вместо моих шести футов  и двух дюймов и двухсот девяноста  фунтов, я
бы тоже сгнил, как она", - думает Мышонок.
     Мышонок ищет узкую дорогу и щит рядом с ней глазами пилота истребителя,
но  засечь  их сможет кто-то другой, так что У Мышонка ничего не  получится.
Его подсознание проголосовало, и решение принято: не видеть.
     Каждый из остальных - Сонни, Док, Кайзер и даже  Нюхач -  тоже  связали
смерть Маленькой Нэнси с "Черным домом" и не оставили без внимания разницу в
весе  и  габаритах  Мышонка  и Маленькой Нэнси. Однако  Сонни Кантинаро, Док
Амберсон,  Кайзер Билл Стресснер и особенно Нюхач Сен-Пьер полагают, что яд,
окутавший  "Черный  дом"  - продукт  рук человеческих,  которые  знали,  что
делали. Эти четверо мужчин твердо верят, что, пока они вместе,  им ничего не
грозит. Обществом  друг друга они наслаждаются еще с колледжа. И причина, по
которой им  как-то  не  по  себе, только одна:  колонну возглавляет  Мышонок
Бауманн.  И  хотя  Нюхач  сам  пропустил Мышонка  вперед,  это вносит легкий
диссонанс в привычное им мироустройство.
     В  двадцати  ярдах до  границы "Центра Макстона" Сонни решает, что пора
положить  конец  этому  фарсу,  вываливается  из  колонны, пришпоривает свой
"софтейл", пристраивается рядом с Мышонком. Последний вопросительно  смотрит
на него, и Сонни указывает рукой на обочину.
     Когда все останавливаются, Мышонок спрашивает:
     - В чем проблема, Сонни?
     - В тебе, - отвечает тот. - Или ты пропустил поворот, или все выдумал.
     - Я же говорил, что не уверен, где  находится эта дорога. - С безмерным
облегчением  Мышонок ощущает, что  мертвые  руки  Маленькой Нэнси  больше не
сжимают его плечи.
     - Разумеется, нет. Ты же "летал" на кислоте.
     - Хорошей кислоте.
     -  Ладно,  дальше  дороги  нет,  это  я точно  знаю. Только  деревья до
заповедника старых пердунов.
     Мышонок оглядывает оставшиеся до "Макстона" ярды, в надежде, что в  них
обнаружится просека, но тоже знает, что деревья стоят стеной.
     - Черт, Мышонок, мы практически в городе. Я даже вижу Куин-стрит.
     -  Да,  - кивает  Мышонок.  -  Хорошо.  - Если  он сможет  добраться до
Куин-стрит, думает он, эти руки никогда больше не схватятся за его плечи.
     Нюхач подводит к ним "электра глайд".
     -  Что хорошо,  Мышонок? Ты согласен, что мы пропустили твою дорогу или
она где-то в другом месте?
     Хмурясь,  Мышонок  оборачивается, смотрит на  шоссе,  по  которому  они
только что проехали.
     - Черт  побери,  я думаю, она  где-то  здесь,  если  в  тот  день  меня
полностью не заглючило.
     -  Да  как такое могло быть?  - удивляется  Сонни. -  Я всматривался  в
каждый  дюйм  и чертовски уверен, что не видел никакой дороги.  А ты, Нюхач?
Как насчет щита с надписью  "ПОСТОРОННИМ  ВХОД ВОСПРЕЩЕН"? Ты, часом, его не
заметил?
     - Ты не понимаешь,  -  качает головой  Мышонок. -  Это дерьмо не хочет,
чтобы его видели.
     - Может, тебе следовало  проехаться  в отделение Д вместе с  Сойером? -
усмехается Сонни. - Тамошним обитателям постоянно что-то видится.
     - Уймись, Сонни, - буркает Нюхач.
     - Я там был, а ты - нет. Кто из  нас знает,  о  чем речь? -  спрашивает
Мышонок.
     - Я наслушался  вас  обоих, - обрывает  дискуссию Нюхач. - Мышонок,  ты
по-прежнему думаешь, что дорога где-то здесь?
     - Насколько мне помнится, да.
     - Тогда мы ее проскочили. Возвращаемся назад и пробуем еще раз, если не
находим, ищем в другом  месте. Если ее здесь нет,  она между двумя долинами,
которые тянутся вдоль 93-го шоссе, или в лесах на холме, которые поднимаются
к смотровой площадке. Времени у нас предостаточно.
     -  С  чего  ты так  уверен?  -  спрашивает  Сонни.  Воинственность  его
обусловлена неизвестным,  с которым они  могут столкнуться.  Он предпочел бы
вернуться в бар "Сэнд" и выпить графин "Кингследского", одновременно мешая с
грязью Вонючку, а не терять попусту времени, мотаясь по пустынным дорогам.
     Нюхач смотрит на него, глаза превращаются в льдинки.
     - А  ты  знаешь другие  места, где  достаточно  много  деревьев,  чтобы
назвать их лесом?
     Сонни идет на попятную. Нюхач не  собирается возвращаться в бар "Сэнд".
Нюхач будет искать до конца.  Главным образом из-за Эми, но частично и из-за
Джека   Сойера.  Прошлым  вечером  Сойер  произвел  на  Нюхача  неизгладимое
впечатление, вот что случилось, и теперь Нюхач думает, что любое слово этого
парня  - золото. Для Сонни же многое из сказанного Сойером лишено смысла, но
командует парадом Нюхач, а  потому Сонни смиряется с тем, что какое-то время
они, как и положено хорошо вымуштрованным солдатам, будут исполнять приказы.
     Однако,  если  эта история  затянется дольше  чем на  пару дней,  Сонни
намеревается  перекинуться парой слов  с  Мышонком  и  Кайзером. Док в любом
вопросе встанет на сторону Нюхача, но остальные двое способны прислушаться к
здравому смыслу.
     - Значит, так, - командует Нюхач, - к Куин-стрит не едем.
     Мы знаем,  что  на этом  участке никакая  гребаная  дорога от  шоссе не
отходит. Поворачиваем назад, делаем еще одну попытку.
     Сразу едем колонной по одному. Мышонок, ты опять первый.
     Мышонок кивает и готовится к  тому, что вновь почувствует эти  руки  на
плечах. Газует на своем "Толстяке", разворачивается, занимает место впереди.
Нюхач  пристраивается к нему, за ним следуют Сонни  и Док, замыкает  колонну
Кайзер.
     "Пять пар глаз,  - думает Сонни. - Если мы не сможем найти дорогу и щит
на этот раз,  то никогда их не увидим. И не увидим, потому что это  гребаное
шоссе тянется до середины штата.
     После  того как  Мышонок  и  его  старушка закинулись Несравненной, они
могли  укатить  за  сотню миль,  думая,  что  всего-то  побывали  в соседнем
квартале".
     Все смотрят на  противоположную сторону  шоссе  и  стоящий" стеной лес.
Пять пар глаз,  как правильно подметил Сонни, ищут просвет в дубах и соснах.
Мышонок едет чуть быстрее пешехода, но медленнее бегущего трусцой, и деревья
проползают мимо.
     На  такой  скорости они  могут  заметить  мох  на стволах и яркие пятна
солнечного   света  на  лесной  подстилке,  коричнево-серой  и  напоминающей
бугристый войлок. За  первым  рядом деревьев,  которые стоят,  как  часовые,
мешанина  стволов,  сухостоя,  полос  света.  В  том  мире  неведомые тропы,
проложенные  ветром, ведут  к  невидимым  полянам и прогалинам.  Сонни вдруг
замечает стаю воробьев, занимающихся своей воробьиной гимнастикой на ветвях,
которые,  переплетаясь, образуют зеленый полог. Кроме воробьев, в лесу полно
и других птиц.
     Все это  напоминает  ему о  густых  лесах Пенсильвании,  по  которым он
бродил мальчишкой, до  того, как его родители  продали дом  и  перебрались в
Иллинойс. Такого восторга, как в Пенсильвании, он больше не испытывал нигде.
Убежденность Сонни в том, что Мышонок ошибся и они ищут не там, где следует,
основана на душевной травме. Раньше  Сонни говорил о плохих,  гиблых местах,
из которых одно  он  точно видел  собственными глазами. Но, по  опыту Сонни,
плохие места, те, которые дают знать, что тебя там не ждут, располагаются на
самой границе или около нее.
     Летом, по окончании средней школы,  он  и двое его  лучших  друзей, все
заядлые  мотоциклисты,  оседлали  свои байки  и  поехали  в  Райс-Лейк, штат
Висконсин,  где жили две его кузины, достаточно симпатичные, чтобы  показать
их  друзьям. Солу и Гарри  девчонки очень понравились, а  кузины нашли,  что
байкеры - это сексуально и  экзотично. После  пары дней,  проведенных в роли
пятого колеса  (или пятого и шестого,  в зависимости от того,  что считать),
Сонни предложил удлинить  путешествие до недели  и  ради  новых  впечатлений
смотаться  в Чикаго  и  потратить  оставшиеся  деньги  на  пиво  и  тамошних
проституток, а  уж потом вернуться домой. Солу  и Гарри идея понравилась. На
третий  вечер  пребывания  в  Райс-Лейк они собрали  вещи  и  с  диким ревом
унеслись  на  юг. К  десяти вечера  им  удалось  окончательно и бесповоротно
заблудиться.
     Возможно, сказалось пиво,  возможно,  невнимательность,  но по  той или
иной  причине  они свернули к  автостраде и  на подходе темной сельской ночи
очутились  на окраине покинутого людьми городка Харко. Харко не значился  на
их карте, но, должно  быть, находился на самой границе  штатов, то ли  еще в
Висконсине,  то  ли уже  в  Иллинойсе.  Состоял он из  заброшенного  мотеля,
разваливающегося  магазина  и  пустого  элеватора.  Когда  они добрались  до
элеватора, Сол и Гарри заявили, что устали, проголодались  и хотят повернуть
назад, чтобы провести ночь в мотеле.
     Сонни, который вымотался не  меньше  их,  вернулся вместе  с  ними. Как
только они  въехали в темный  двор, у  него появилось  дурное  предчувствие.
Воздух вдруг стал гуще,  ночь - темнее, чем следовало.  Сонни  понял:  здесь
обитает что-то невидимое  и  злобное. Он  изо всех  сил  пытался увести их с
территории  мотеля,   но  Сол  и  Гарри  только  посмеивались,  называя  его
трусишкой, гомиком, девчонкой. Потом взломали дверь и расстелили спальники в
пустой,  пыльной  прямоугольной комнате. Он же отнес  свой на другую сторону
дороги и провел ночь в поле.
     Проснулся  на  заре, с мокрым  от  росы лицом. Поднялся, справил  малую
нужду в высокой  траве, посмотрел  на мотоциклы, которые оставались во дворе
мотеля. Все  три  стояли  в  ряд перед  сломанной дверью. Во  дворе  темнела
вывеска с названием мотеля: "ПРИЮТ НОВОБРАЧНЫХ". Он  пересек дорогу,  провел
рукой по влаге, поблескивающей на сиденьях мотоциклов.
     И тут странный звук донесся из комнаты, где спали его друзья.
     Предчувствуя беду, Сонни распахнул взломанную дверь. Если  бы он  сразу
отказался верить в то, что увидел в комнате, точно лишился бы чувств.
     Сол Турсо сидел на полу, его лицо блестело от слез и крови.
     Отрезанная голова Гарри Райлли лежала у него на коленях.
     Кровь  залила  пол  и   забрызгала  стены.  Тело   Гарри   осталось  на
пропитавшемся   кровью   спальнике.   Голое   тело.  На   Соле   была   лишь
кроваво-красная футболка. Сол поднял обе руки. Одна сжимала охотничий нож  с
длинным лезвием, ладонь второй покраснела от крови. Он повернул перекошенное
лицо  к  застывшему как изваяние Сонни. "Я не  знаю,  как это  произошло,  -
пронзительно, не своим голосом выкрикнул он. - Я не помню, как я это сделал,
как я мог это сделать? Помоги мне, Сонни. Я не знаю, что случилось".
     Лишившись дара речи,  Сонни попятился и умчался на мотоцикле. Куда едет
- не знал, лишь бы выбраться из Харко.
     Через  две  мили  дорога  привела  его в маленький городок, на этот раз
настоящий, с людьми, и кто-то отвел его к шерифу.
     Харко - гиблое место. По существу, там погибли  оба его школьных друга,
потому что Сол  Турсо повесился через шесть месяцев после  того, как попал в
тюрьму штата, получив пожизненный срок  за убийство. В Харко  Сонни не видел
ни дроздов,  ни дятлов.  Даже ласточки, и те предпочитали держаться подальше
от Харко.
     Этот  короткий участок  шоссе  No  35?  Ничего, кроме  милого,  уютного
лесочка. Позвольте сказать вам, сенатор, Сонни Кантинаро видел Харко, и этот
лес не имеет ничего общего-с Харко.
     Близко не  лежал.  Просто  находится в  другом мире. Пристальному глазу
Сонни и его нетерпеливой  душе открывается лишь лесной массив, протянувшийся
вдоль шоссе на милю с четвертью. Он думает, что здорово поехать туда одному,
поставить "харлей" под  деревьями, погулять меж дубов и сосен, чувствуя, как
пружинит под ногами прошлогодняя листва, чирикают над головой птицы.
     Сонни  смотрит на  и сквозь деревья-часовые  по другую  сторону  шоссе,
предвкушая удовольствие, которое  испытает, войдя  под их сень. Вдруг что-то
белое бросается ему в глаза из темноты за огромным дубом. Видя себя гуляющим
под  зеленым  шатром, он принимает это белое за игру света,  иллюзию.  Потом
вспоминает,  что  должен искать, притормаживает,  опускает  голову  и  видит
выглядывающую  из  подлеска у основания дуба ржавую дыру от  пули  и над ней
слово  "ПОСТ".   Сворачивает  на  полосу   встречного   движения,  и  "ПОСТ"
расширяется  до "ПОСТОР". Он не верит своим глазам, но нет, перед ним чертов
щит Мышонка. Он проезжает еще фут и видит уже всю надпись.
     Сонни  переводит  байк  на  нейтральную скорость, ставит одну  ногу  на
землю. Темнота рядом с дубом тянется  как  паутина  к соседнему дереву, тоже
дубу, но не такому огромному. Док и Кайзер, которые ехали следом, пересекают
разделительную полосу и  останавливаются.  Он  не обращает  на них внимания,
смотрит вслед Нюхачу и Мышонку,  которые уже в тридцати футах  впереди  и не
отрывают глаз от деревьев.
     - Эй! - кричит он. Нюхач и Мышонок не слышат. - Эй!
     Остановитесь!
     - Ты нашел? - спрашивает Док.
     - Догони этих говнюков и приведи сюда, - бросает ему Сонни.
     - Это здесь? - Док всматривается в деревья.
     - А ты думаешь, я нашел труп? Разумеется, здесь.
     Док подъезжает, останавливается у Сонни за спиной, смотрит на лес.
     - Док, ты видишь? - кричит Кайзер Билл, подъезжая к Доку.
     - Нет, - отвечает Док.
     -  Оттуда  не  увидишь, -  говорит  ему Сонни.  -  Пожалуйста,  не стой
столбом, поезжай за Нюхачом, а?
     - А почему бы не поехать тебе? - спрашивает Док.
     -  Потому что, тронувшись  с  места, я,  возможно, больше не найду  эту
гребаный щит.
     Мышонок и Нюхач уже в шестидесяти футах, Продолжают бесплодные поиски.
     - Но я все равно ничего не вижу, - гнет свое Док.
     Сонни вздыхает.
     -  Иди сюда. -  Док подводит "Толстяка",  ставит его параллельно  байку
Сонни,  продвигает вперед еще на пару дюймов. - Вот.  - Сонни показывает  на
щит.
     Док щурится, наклоняется над рулем байка Сонни:
     - Где? Да, теперь вижу. Крепко же ему досталось.
     Верхняя половина  щита  наклонена  вперед  и бросает  тень  на  нижнюю.
Какой-то юный  хулиган,  проезжая мимо, отделал щит бейсбольной  битой.  Его
старшие  братья, более изощренные  в преступных делах, еще раньше попытались
убить щит, расстреляв из винтовок  двадцать второго калибра, а он лиш